Катарсис
Я слышал по радио вчера хорошую фразу, такую мудрую фразу писателя-мэтра. «Когда берусь сочинять, мне страшно и светло. Страшно, потому что до меня написано много великого, Светло- потому что есть вещи, о которых могу рассказать только я». Если бы это сказал какой-то сноб, я бы переключил волну и сделал музыку громче. Но это сказал С. С- знаете его? Настоящий. Редкие люди- настоящие. Из-за него я начал навещать свою бабушку. С 14 лет ее не видел, прочитал «По земле» и поехал с охапкой цветов. Вот так. После 7 лет безразличия. Когда она увидела меня, то сказал, что ждала. Так, будто я слишком долго гулял во дворе.
Видите, я совсем не умею писать. Я хотел просто сказать, что С-человек..Не знаю как его назвать..Чистильщик? Да, пусть будет чистильщик. Он сказал «только я», и только я знал о Никите.
За окном лил первый весенний дождь, сырой и холодный, когда я встретил своего бывшего друга. Говорят, друзья не бывают бывшими, но это говорили в то время, когда и «любовь» была «пока смерть не разлучит нас». Сейчас, люди быстрее выходят из строя, ломаются и выдыхаются, у них появился срок годности, который при желании даже можно прочесть на упаковке. Вот этот бывший друг был рассчитан на два лета и две школьных зимы. Дальше, этот человек должен был бы пойти прямо и под откос, под армию, под ПТУ, под иглу или бутылку. Грустно, но веселые мальчики с такими улыбками всегда идут под откос и грубеют, и сохнут и застывают.
Он подошел первый и тронул меня за плечо. Я остановился и обернулся. Лицо у него было озорное, но глаза стали светлее и как бы больше. Я не узнал его. Он понял
-Никита, мы вместе учились
Я был удивлен, но мигом воспоминания сложили мозаику из старых фотокарточек.
-Помню
Я обнял его за плечи. Он показался мне слишком худым.
-Торопишься?
Спросил он
-Нет
-Тогда давай посидим где-нибудь. Хорошо выглядишь
Мы пошли по улице медленным шагом. На сомом деле, пошли не по улице, а по школе, по старым классам и не пошли, а побежали. Знаете, как это бывает, погружение с аквалангам? Тоже самое с прошлым: стаи пестрых рыб проплывают мимо ослепительно быстро, чувствуешь тяжесть воды, руки и ноги двигаются медленно, кислородная трубка во рту и немного сосет под ложечкой: чуть-чуть совсем страшно, даже если ты об этом никому и не скажешь
-Что помнишь о школе?
Спросил Никита
-Помню как ходили курить во дворе, помню нашу классную- Ольга Валерьевна.
Отвечал я
-А Олю?
Я попытался разглядеть ракушку на морском дне, но не смог
-Нет. Я Машу помню, с косичками, смешная.
-Смирнову? Которая в шестом классе ушла?
-Я думал, в девятом. Хотя какая разница?
Я помнил еще и весну 9ого класса, когда влюбился в преподавательницу ИЗО, помнил подростковые страхи, если честно, не до конца изжитые: боялся я меньшего, чем сейчас, но больше, чем в детстве. Я сказал об этом Никите.
-А я стал меньше бояться
Ответил он и я впервые скинул пелену фотографических ассоциаций с его лица. Изменился, очень сильно
-Расскажи о себе
Попросил я.
Он рассмеялся.
-Я за эти годы умер и родился
-Громко
-Правда. Главное, что я понял, это то что у каждого свой катарсис. Понимаешь?
Я понимал
-У каждого свой момент
Продолжал Никита
-Момент, когда можно очиститься, и тогда ничего страшного потом не случится, и вообще тогда все будет хорошо, как в сказках, как в добрых фильмах. Только очень редко люди хватаю за хвост эту большую рыбу
Я не верил, что я знал этого почти старика. Я не верил, что эти глубокие морщины разрезали юношеский подбородок балбеса из балбесов, задиры и обаятельного лгуна.
-После школы мне не грозила Армия, так как у меня, у здорового под два метра было самое настоящее плоскостопие. Мне было весело, что я так легко ускользнул из заботливых рук военкомата и пустился в плавание по жизни. В газете, не помню какой, позвонил по броскому объявлению «Работа. Без опыта. Денежно». Если кто скажет, что такого не бывает, так пусть залезет в мое прошлое и перетряхнет его как следует. Я позвонил, со мной встретился парень-цыган с такими , знаешь, ухватками друга-товарища. Он рассказал мне о моих нехитрых обязательствах, приносить посылки п тем адресам, которые он укажет, потом, сказал он, будут доверять деньги, но нужно заслужить доверие. Я с радостью вытянул этот легкий жребий. Носил посылки по адресам, получал большие деньги, которые пахли свежестью и свободой. Обычно, двери, откуда я брал и куда относил посылки, открывались только до цепочки. Однажды этот закон нарушился. Посылка, завернутая в газетный лист, как всегда исчезла в проеме. Я начал спускаться. Но дверь распахнулась и вышла женщина. Она была безумно красива, «была», когда-то. Огромные глаза, зелено-голубые , как-то странно светились на бледном лице. У нее были худые руки и спутанные длинные волосы.
-Передай, что мало.
Отрезала она и скрылась
В ту ночь я не мог заснуть. Я работал уже полгода и эта дверь была лишь одной из 10-15 постоянных адресов.
Я передал слова женщине цыгану, он озорно выругался и засмеялся.
-Бабам всегда мало, но мы же договорились, мы не обманываем. Сколько договорились, столько ты и носишь, понял?
-А что я ношу?
Губы были как чужие
Цыган опять весело засмеялся
-Детали для ручек. Их на дому собирают. Прикручивают, свинчивают. Работа на дому.
Я забрал посылки, но мысли не оставляли меня. Ручки? А женщина? Голос, он страшно резкий для женщины.
Был хороший день, и по улицам гуляло много детей. Молодые мамы везли по тротуарам коляски.
Я принял решение и зашел в первый подъезд. Руки у меня тряслись, кровь хлынула к голове. Я разорвал газетную обертку и вытряхнул на пол содержимое коробки. Минуту я стоял не шевелясь. Потом рассмеялся.
-Что там было?
-Там были детали для ручек.
-И? Если честно, я подумал… Что цыгане и все-такое..
-Ты забываешь, я ведь целую ночь так думал, и решил, что буду продолжать работать там, носить эти посылки, что это не мое дело. А потом передумал. Понимаешь? Это был мой катарсис. Я уволился и начал разводить цветы. Выращиваю, продаю. Мне это нравится.
Мы так никуда и не зашли, и расстались там, на улице прямо перед старой школой.
Видите, я совсем не умею писать. Я хотел просто сказать, что С-человек..Не знаю как его назвать..Чистильщик? Да, пусть будет чистильщик. Он сказал «только я», и только я знал о Никите.
За окном лил первый весенний дождь, сырой и холодный, когда я встретил своего бывшего друга. Говорят, друзья не бывают бывшими, но это говорили в то время, когда и «любовь» была «пока смерть не разлучит нас». Сейчас, люди быстрее выходят из строя, ломаются и выдыхаются, у них появился срок годности, который при желании даже можно прочесть на упаковке. Вот этот бывший друг был рассчитан на два лета и две школьных зимы. Дальше, этот человек должен был бы пойти прямо и под откос, под армию, под ПТУ, под иглу или бутылку. Грустно, но веселые мальчики с такими улыбками всегда идут под откос и грубеют, и сохнут и застывают.
Он подошел первый и тронул меня за плечо. Я остановился и обернулся. Лицо у него было озорное, но глаза стали светлее и как бы больше. Я не узнал его. Он понял
-Никита, мы вместе учились
Я был удивлен, но мигом воспоминания сложили мозаику из старых фотокарточек.
-Помню
Я обнял его за плечи. Он показался мне слишком худым.
-Торопишься?
Спросил он
-Нет
-Тогда давай посидим где-нибудь. Хорошо выглядишь
Мы пошли по улице медленным шагом. На сомом деле, пошли не по улице, а по школе, по старым классам и не пошли, а побежали. Знаете, как это бывает, погружение с аквалангам? Тоже самое с прошлым: стаи пестрых рыб проплывают мимо ослепительно быстро, чувствуешь тяжесть воды, руки и ноги двигаются медленно, кислородная трубка во рту и немного сосет под ложечкой: чуть-чуть совсем страшно, даже если ты об этом никому и не скажешь
-Что помнишь о школе?
Спросил Никита
-Помню как ходили курить во дворе, помню нашу классную- Ольга Валерьевна.
Отвечал я
-А Олю?
Я попытался разглядеть ракушку на морском дне, но не смог
-Нет. Я Машу помню, с косичками, смешная.
-Смирнову? Которая в шестом классе ушла?
-Я думал, в девятом. Хотя какая разница?
Я помнил еще и весну 9ого класса, когда влюбился в преподавательницу ИЗО, помнил подростковые страхи, если честно, не до конца изжитые: боялся я меньшего, чем сейчас, но больше, чем в детстве. Я сказал об этом Никите.
-А я стал меньше бояться
Ответил он и я впервые скинул пелену фотографических ассоциаций с его лица. Изменился, очень сильно
-Расскажи о себе
Попросил я.
Он рассмеялся.
-Я за эти годы умер и родился
-Громко
-Правда. Главное, что я понял, это то что у каждого свой катарсис. Понимаешь?
Я понимал
-У каждого свой момент
Продолжал Никита
-Момент, когда можно очиститься, и тогда ничего страшного потом не случится, и вообще тогда все будет хорошо, как в сказках, как в добрых фильмах. Только очень редко люди хватаю за хвост эту большую рыбу
Я не верил, что я знал этого почти старика. Я не верил, что эти глубокие морщины разрезали юношеский подбородок балбеса из балбесов, задиры и обаятельного лгуна.
-После школы мне не грозила Армия, так как у меня, у здорового под два метра было самое настоящее плоскостопие. Мне было весело, что я так легко ускользнул из заботливых рук военкомата и пустился в плавание по жизни. В газете, не помню какой, позвонил по броскому объявлению «Работа. Без опыта. Денежно». Если кто скажет, что такого не бывает, так пусть залезет в мое прошлое и перетряхнет его как следует. Я позвонил, со мной встретился парень-цыган с такими , знаешь, ухватками друга-товарища. Он рассказал мне о моих нехитрых обязательствах, приносить посылки п тем адресам, которые он укажет, потом, сказал он, будут доверять деньги, но нужно заслужить доверие. Я с радостью вытянул этот легкий жребий. Носил посылки по адресам, получал большие деньги, которые пахли свежестью и свободой. Обычно, двери, откуда я брал и куда относил посылки, открывались только до цепочки. Однажды этот закон нарушился. Посылка, завернутая в газетный лист, как всегда исчезла в проеме. Я начал спускаться. Но дверь распахнулась и вышла женщина. Она была безумно красива, «была», когда-то. Огромные глаза, зелено-голубые , как-то странно светились на бледном лице. У нее были худые руки и спутанные длинные волосы.
-Передай, что мало.
Отрезала она и скрылась
В ту ночь я не мог заснуть. Я работал уже полгода и эта дверь была лишь одной из 10-15 постоянных адресов.
Я передал слова женщине цыгану, он озорно выругался и засмеялся.
-Бабам всегда мало, но мы же договорились, мы не обманываем. Сколько договорились, столько ты и носишь, понял?
-А что я ношу?
Губы были как чужие
Цыган опять весело засмеялся
-Детали для ручек. Их на дому собирают. Прикручивают, свинчивают. Работа на дому.
Я забрал посылки, но мысли не оставляли меня. Ручки? А женщина? Голос, он страшно резкий для женщины.
Был хороший день, и по улицам гуляло много детей. Молодые мамы везли по тротуарам коляски.
Я принял решение и зашел в первый подъезд. Руки у меня тряслись, кровь хлынула к голове. Я разорвал газетную обертку и вытряхнул на пол содержимое коробки. Минуту я стоял не шевелясь. Потом рассмеялся.
-Что там было?
-Там были детали для ручек.
-И? Если честно, я подумал… Что цыгане и все-такое..
-Ты забываешь, я ведь целую ночь так думал, и решил, что буду продолжать работать там, носить эти посылки, что это не мое дело. А потом передумал. Понимаешь? Это был мой катарсис. Я уволился и начал разводить цветы. Выращиваю, продаю. Мне это нравится.
Мы так никуда и не зашли, и расстались там, на улице прямо перед старой школой.
Тупова Екатерина, 18 лет, Москва
Рейтинг: 6
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |