Женька
Маленький четырехлетний Женька был не по годам серьезен и самостоятелен. Часто он уходил в одиночку и где-то бродил. На вопрос: «Где ты был?», - отвечал одним словом: «Гулял». Дальнейшие расспросы ни к чему не приводили. Женька, насупившись, угрюмо молчал. В конце концов его оставили в покое.
Мать каждый раз, возвращаясь с работы, приносила бидон молока и целый кулек сдобных, вкусно пахнущих рогаликов. Женька на ночь любил выпить кружку молока с ароматной сдобой. Правда, иногда, не дожидаясь положенного времени, он прихватывал рогалик и шел на улицу, чтобы съесть его на свежем воздухе.
Некоторое время спустя мать заметила, что молоко и рогалики быстро кончаются, тогда как раньше оставались и на утро. Заметив, решила проследить. Как-то, сидя за ситцевой занавеской на кухне, услышала она, как тихонько скрипнула дверь. Женщина осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, приникла к небольшой дырке в старой ткани и увидела, как Женька, крадучись и воровато озираясь, подбирается к буфету. В руке у сына была жестяная банка. Подставив невысокую скамейку, он влез на нее, снял крышку с бидона и, с трудом оторвав тяжелую посудину, плеснул в банку молока. Часть его выплеснулась на деревянную поверхность буфета. Быстро водрузив на место крышку, мальчишка слез со скамейки, поставил ее на место и, схватив кухонную тряпку, вытер следы преступления, не забыв при этом обтереть и бидон, с которого стекали молочные капли. Положив тряпку на место, он вернулся к буфету, вытащил пару рогаликов и рассовал по карманам, после чего быстро выскользнул за дверь.
Мать, наблюдая за действиями сына, лишь качала головой. Но, как только за ним закрылась дверь, быстро вышла из-за занавески и позвала мужа. Когда тот появился в дверях, вкратце рассказала об увиденном. "Что скажешь, отец?" - спросила. "Проследить бы надо, - задумчиво сказал тот. - Неспроста это, сердцем чую". Они переглянулись и, не сговариваясь, вышли на улицу
Сына увидели почти сразу. Тот семенил коротенькими ножками, направляясь прямиком к полуразрушенной, старой церквушке, где нынче был пункт по приему стеклотары. На ночь его закрывали. Родители снова переглянулись - на сей раз тревожно - и пошли следом за Женькой, держась на расстоянии. Через некоторое время они увидели, как тот нырнул в какую-то дырку в стене. Подобравшись к ней, заглянули и... замерли в ужасе. Женька стоял посреди сводчатого помещения и бросал крошки рогаликов на пол, а между его ног сновали маленькие крысята, совершенно не боясь мальчика и жадно подбирая сдобу. Некоторые из них столпились возле банки с молоком, пища и нетерпеливо отталкивая друг друга. Время от времени из угла выскакивала большая крыса и тоже пыталась схватить кусок рогалика, но Женька, отпихивая ее ногой, приговаривал:"А ты, здоровая, марш на помойку и кормись там. Не стыдно у своих детей отбирать?" Крыса убегала, чтобы через несколько минут возобновить набег.
Родители одновременно шагнули в пролом. Крысы, завидев чужих, исчезли, как по волшебству. Женька при виде родителей побледнел и виновато опустил голову. Отец молча подошел к нему, взял за руку и повел домой. Наказание было суровым для четырехлетнего мальца: ему целую неделю не разрешали выходить на улицу. Когда же срок наказания истек, он первым делом побежал в церковь, прихватив украденную краюху хлеба. Мать сделал вид, что не заметила, и усмехнулась ему вслед. Женька звал крыс, крошил хлеб, но никто не выбегал ему навстречу, приветствуя радостным и нетерпеливым писком. Он так и не узнал, что крыс отравили...
Мать каждый раз, возвращаясь с работы, приносила бидон молока и целый кулек сдобных, вкусно пахнущих рогаликов. Женька на ночь любил выпить кружку молока с ароматной сдобой. Правда, иногда, не дожидаясь положенного времени, он прихватывал рогалик и шел на улицу, чтобы съесть его на свежем воздухе.
Некоторое время спустя мать заметила, что молоко и рогалики быстро кончаются, тогда как раньше оставались и на утро. Заметив, решила проследить. Как-то, сидя за ситцевой занавеской на кухне, услышала она, как тихонько скрипнула дверь. Женщина осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, приникла к небольшой дырке в старой ткани и увидела, как Женька, крадучись и воровато озираясь, подбирается к буфету. В руке у сына была жестяная банка. Подставив невысокую скамейку, он влез на нее, снял крышку с бидона и, с трудом оторвав тяжелую посудину, плеснул в банку молока. Часть его выплеснулась на деревянную поверхность буфета. Быстро водрузив на место крышку, мальчишка слез со скамейки, поставил ее на место и, схватив кухонную тряпку, вытер следы преступления, не забыв при этом обтереть и бидон, с которого стекали молочные капли. Положив тряпку на место, он вернулся к буфету, вытащил пару рогаликов и рассовал по карманам, после чего быстро выскользнул за дверь.
Мать, наблюдая за действиями сына, лишь качала головой. Но, как только за ним закрылась дверь, быстро вышла из-за занавески и позвала мужа. Когда тот появился в дверях, вкратце рассказала об увиденном. "Что скажешь, отец?" - спросила. "Проследить бы надо, - задумчиво сказал тот. - Неспроста это, сердцем чую". Они переглянулись и, не сговариваясь, вышли на улицу
Сына увидели почти сразу. Тот семенил коротенькими ножками, направляясь прямиком к полуразрушенной, старой церквушке, где нынче был пункт по приему стеклотары. На ночь его закрывали. Родители снова переглянулись - на сей раз тревожно - и пошли следом за Женькой, держась на расстоянии. Через некоторое время они увидели, как тот нырнул в какую-то дырку в стене. Подобравшись к ней, заглянули и... замерли в ужасе. Женька стоял посреди сводчатого помещения и бросал крошки рогаликов на пол, а между его ног сновали маленькие крысята, совершенно не боясь мальчика и жадно подбирая сдобу. Некоторые из них столпились возле банки с молоком, пища и нетерпеливо отталкивая друг друга. Время от времени из угла выскакивала большая крыса и тоже пыталась схватить кусок рогалика, но Женька, отпихивая ее ногой, приговаривал:"А ты, здоровая, марш на помойку и кормись там. Не стыдно у своих детей отбирать?" Крыса убегала, чтобы через несколько минут возобновить набег.
Родители одновременно шагнули в пролом. Крысы, завидев чужих, исчезли, как по волшебству. Женька при виде родителей побледнел и виновато опустил голову. Отец молча подошел к нему, взял за руку и повел домой. Наказание было суровым для четырехлетнего мальца: ему целую неделю не разрешали выходить на улицу. Когда же срок наказания истек, он первым делом побежал в церковь, прихватив украденную краюху хлеба. Мать сделал вид, что не заметила, и усмехнулась ему вслед. Женька звал крыс, крошил хлеб, но никто не выбегал ему навстречу, приветствуя радостным и нетерпеливым писком. Он так и не узнал, что крыс отравили...
Плотникова Софья, 16 лет, Белгород
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |