Миссис Тодд
Странная пожилая дама брела по обочине шестиполосного шоссе №142.Стояли сумерки, по обе стороны шоссе протирались кукурузные поля, вдалеке темнела зеленая щетка хвойного леса. Изредка виднелись темные крыши сельских домов и их белеющие аккуратные заборы. Свет горел далеко не во всех, но там, где горел, тени кружили над полоской оранжевой травы, делая соседствующие ей пригорки или участки леса черными. Даме было лет шестьдесят. На ней было зеленое (темно-зеленое в сумерках) бархатное платье, темные чулки, лакированные черные туфли. В руках бабуля несла объемную пластиковую сумку с надписью «Кэнада эйрлайнс». Сумка, наверное, была тяжелая, и она изредка перекидывала ее из одной руки в другую. Фары проезжающих мимо машин выхватывали из темноты то ее фигуру целиком, делая морщины на лице фактурными и глубокими и отражаясь на каждой потертой бархатной складке ее платья, либо только ореол ее седых заколотых изящными заколками на голове волос и рисуя на асфальте и кустах ее причудливую тень, на которую она опиралась, заслоняясь ладонью от дальнего света. Ее пробовали подвести уже раз пять, но она вежливо улыбалась, и просила «сэров и мэдам» продолжать сове путешествие без нее». Сэры и мэдам удивленно смотрели на причудливую бабулю, пытались убедить ее, что скоро стемнеет но она все так же вежливо стояла на своем, и им ничего не оставалось делать, как газовать с обочины и провожать в зеркало заднего вида ее одиноко идущую фигуру.
У съезда на проселочную дорогу она заметила сбитую полевку или что-то вроде этого. Машин было мало, и сворачивать никто не хотел. Так что пожилая дама пересекла сплошную линию, запрещающую парковку, два знака, сообщающих водителю, что обгон запрещен, и наклонилась над зверьком. Он лежал на брюшке, разбросав лапки и вытянув хвост, как будто выделанная шкурка в магазине. Дама вытащила из сумки перчатки, не торопясь, надела их, и подняла за окоченевший хвост мертвую тушку. Потом положила в пакет, и аккуратно стянув перчатки палец за пальцем, отправила их туда же. Она принесла камешек с обочины и торжественно возложила его на место катастрофы, где на асфальте до ближайшего дождя осталось красное пятно.
Только после этого она отправилась дальше. В сумке, висящей на сгибе ее левого локтя, кроме последней полевки находились два бурундука, один рыжий полосатый котенок, три крысы, и ворона. Все были окоченевшие и дохлые, а от некоторых еще и воняло. Но пожилую леди это, казалось, нисколько не смущало.
На стоящую добычу она наткнулась километров через пять, когда уже окончательно стемнело, и по небу рассыпался млечный путь. Ею стала супружеская чета на красном «форде», врезавшаяся на полном ходу в бок грузовика вольво. Фура с огромным прицепом и надписью «Свежие бананы» на бортах, и блестящей хромированной решеткой радиатора просто подмяла под себя небольшой легковой автомобиль, протащила его по асфальту метров двести, а после перевернулась на бок. Несколько машин остановились посмотреть, что произошло, но так как автомобилей было мало, это не создало серьезную пробку. Темноту молотили синие мигалки работников дорожных служб и карет скорой помощи. Зеваки ставили машины на «аварийку» и подходили поближе. Стояли с ужасающимися выражениями на лицах, плакали, восклицали «Ох, боже мой» закрывали детям глаза или просто блевали в кустах. Но они не уезжали, продолжали покачивать головами, восклицать, ужасаться, да, но не уезжали. Поразительно, как быстро какое-нибудь крупное ДТП собирает много зевак. Людей притягивает насильственная исковерканная смерть чужих, так же как зеленых мух привлекает хорошая коровья лепешка.
Наша знакомая дама в зеленом платье с полной сумкой дохлых зверьков подошла поближе посмотреть на трагедию. По асфальту были разбросаны луковицы и упаковки из под молока – в багажнике «форда» стояли пакеты с продуктами из круглосуточного магазина вперемежку с деталями автомобиля. Три тела лежали рядышком, накрытые одеялами «скорой помощи». На обозрение окружающим были выставлены только ноги ниже колен. Две пары в джинсах – в белых кроссовках водителя «форда» и в поношенных теннисных туфлях водителя «вольво», и одна в красных туфлях с открытыми мысками и черных чулках – жены водителя «форда». По левому чулку поползла стрелка, но сейчас это уже не имело никакого значения. Ничто уже здесь не имело значения. Скоро тут вообще останется только красная лужа - побольше, чем в случае с дохлой полевкой, но ее тоже смоет ближайший дождь или же пожарные из брансбойдов.
Пожилая дама подобрала три камешка с обочины. Примерно одного размера, чуть меньше мячика для пинг-понга. Казалось, никто не обращал на нее внимания. Под вспышками фотографов она положила по камешку на асфальт в ногах каждого трупа. Потом она пошла дальше по дороге и скоро яркие огни ДТП скрылись за поворотом.
Незадолго до полуночи она разложила небольшой костер на обочине – и, подождав. Когда ветки кустарников займутся, возложила в огонь все свои трофеи. И пакет впридачу. Запахло паленой шерстью и горящим пластиком. Слова «Кэнада эйрлайнс» медленно обугливались. Стеклянные глаза полевок и котенка, перед тем как вытечь из глазниц, смотрели в звездное небо. Дама вдыхала ужасный запах горелых зверьков, как знаток нюхает хорошее французское вино. Даже наклонилась почти над пламенем, чтобы не пропустить ни малейшего шепотка переменчивого аромата - изысканной симфонии горящей шерсти и горящей плоти. А потом началось что-то необыкновенное. С каждой секундой она менялась. Ее позвоночник распрямлялся, с шорохом выпадали седые волосы и на их месте отрастали рыжие кудри, морщины разглаживались, варикозные вены уходили прочь, пигментные пятна на руках пропали, уступив место нежной розовой коже. Пальцы больше не походили на скрюченные артритом когти, во рту на месте провалов прорезались жемчужно-белые зубы.
Костер трещал, унося в ночной воздух огненные искры и вместе с ними горелую шерсть и мясо. Женщина, прежде бывшая старухой, засмеялась удивительно красивым смехом-колокольчиком, небрежным движением вытащила заколки из прически и по ее плечам рассыпались огненные волосы. Она дождалась, пока костер догорит, и только потом пошла вперед по обочине шоссе, оставив за спиной дотлевающие красные уголья, перемешанные с обугленными косточками. Здесь не было ни одной машины и она, скинув неудобные черные туфли, побежала в одних чулках по асфальту, складки бархатного платья вились у ее ног, фасон платья подчеркивал ее узкую талию и стройный юный стан, рыжие волосы вились за спиной. Ей было не больше двадцати лет.
Пробежав с пятьсот метров, она услышала рев двигателя приближающегося автомобиля. Она остановилась и шагнула на дорогу, вытянув руку. Она ловила попутку.
29.08.2017
У съезда на проселочную дорогу она заметила сбитую полевку или что-то вроде этого. Машин было мало, и сворачивать никто не хотел. Так что пожилая дама пересекла сплошную линию, запрещающую парковку, два знака, сообщающих водителю, что обгон запрещен, и наклонилась над зверьком. Он лежал на брюшке, разбросав лапки и вытянув хвост, как будто выделанная шкурка в магазине. Дама вытащила из сумки перчатки, не торопясь, надела их, и подняла за окоченевший хвост мертвую тушку. Потом положила в пакет, и аккуратно стянув перчатки палец за пальцем, отправила их туда же. Она принесла камешек с обочины и торжественно возложила его на место катастрофы, где на асфальте до ближайшего дождя осталось красное пятно.
Только после этого она отправилась дальше. В сумке, висящей на сгибе ее левого локтя, кроме последней полевки находились два бурундука, один рыжий полосатый котенок, три крысы, и ворона. Все были окоченевшие и дохлые, а от некоторых еще и воняло. Но пожилую леди это, казалось, нисколько не смущало.
На стоящую добычу она наткнулась километров через пять, когда уже окончательно стемнело, и по небу рассыпался млечный путь. Ею стала супружеская чета на красном «форде», врезавшаяся на полном ходу в бок грузовика вольво. Фура с огромным прицепом и надписью «Свежие бананы» на бортах, и блестящей хромированной решеткой радиатора просто подмяла под себя небольшой легковой автомобиль, протащила его по асфальту метров двести, а после перевернулась на бок. Несколько машин остановились посмотреть, что произошло, но так как автомобилей было мало, это не создало серьезную пробку. Темноту молотили синие мигалки работников дорожных служб и карет скорой помощи. Зеваки ставили машины на «аварийку» и подходили поближе. Стояли с ужасающимися выражениями на лицах, плакали, восклицали «Ох, боже мой» закрывали детям глаза или просто блевали в кустах. Но они не уезжали, продолжали покачивать головами, восклицать, ужасаться, да, но не уезжали. Поразительно, как быстро какое-нибудь крупное ДТП собирает много зевак. Людей притягивает насильственная исковерканная смерть чужих, так же как зеленых мух привлекает хорошая коровья лепешка.
Наша знакомая дама в зеленом платье с полной сумкой дохлых зверьков подошла поближе посмотреть на трагедию. По асфальту были разбросаны луковицы и упаковки из под молока – в багажнике «форда» стояли пакеты с продуктами из круглосуточного магазина вперемежку с деталями автомобиля. Три тела лежали рядышком, накрытые одеялами «скорой помощи». На обозрение окружающим были выставлены только ноги ниже колен. Две пары в джинсах – в белых кроссовках водителя «форда» и в поношенных теннисных туфлях водителя «вольво», и одна в красных туфлях с открытыми мысками и черных чулках – жены водителя «форда». По левому чулку поползла стрелка, но сейчас это уже не имело никакого значения. Ничто уже здесь не имело значения. Скоро тут вообще останется только красная лужа - побольше, чем в случае с дохлой полевкой, но ее тоже смоет ближайший дождь или же пожарные из брансбойдов.
Пожилая дама подобрала три камешка с обочины. Примерно одного размера, чуть меньше мячика для пинг-понга. Казалось, никто не обращал на нее внимания. Под вспышками фотографов она положила по камешку на асфальт в ногах каждого трупа. Потом она пошла дальше по дороге и скоро яркие огни ДТП скрылись за поворотом.
Незадолго до полуночи она разложила небольшой костер на обочине – и, подождав. Когда ветки кустарников займутся, возложила в огонь все свои трофеи. И пакет впридачу. Запахло паленой шерстью и горящим пластиком. Слова «Кэнада эйрлайнс» медленно обугливались. Стеклянные глаза полевок и котенка, перед тем как вытечь из глазниц, смотрели в звездное небо. Дама вдыхала ужасный запах горелых зверьков, как знаток нюхает хорошее французское вино. Даже наклонилась почти над пламенем, чтобы не пропустить ни малейшего шепотка переменчивого аромата - изысканной симфонии горящей шерсти и горящей плоти. А потом началось что-то необыкновенное. С каждой секундой она менялась. Ее позвоночник распрямлялся, с шорохом выпадали седые волосы и на их месте отрастали рыжие кудри, морщины разглаживались, варикозные вены уходили прочь, пигментные пятна на руках пропали, уступив место нежной розовой коже. Пальцы больше не походили на скрюченные артритом когти, во рту на месте провалов прорезались жемчужно-белые зубы.
Костер трещал, унося в ночной воздух огненные искры и вместе с ними горелую шерсть и мясо. Женщина, прежде бывшая старухой, засмеялась удивительно красивым смехом-колокольчиком, небрежным движением вытащила заколки из прически и по ее плечам рассыпались огненные волосы. Она дождалась, пока костер догорит, и только потом пошла вперед по обочине шоссе, оставив за спиной дотлевающие красные уголья, перемешанные с обугленными косточками. Здесь не было ни одной машины и она, скинув неудобные черные туфли, побежала в одних чулках по асфальту, складки бархатного платья вились у ее ног, фасон платья подчеркивал ее узкую талию и стройный юный стан, рыжие волосы вились за спиной. Ей было не больше двадцати лет.
Пробежав с пятьсот метров, она услышала рев двигателя приближающегося автомобиля. Она остановилась и шагнула на дорогу, вытянув руку. Она ловила попутку.
29.08.2017
Дина Бурсакова, 17 лет, Новосибисрк
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |