Произведения | Пятый детский литературный конкурс | Поэзия
Холодный труп отвергнутой любви
Холодный труп отвергнутой любви
Лежит в овраге посредине леса.
Безмолвно все. Лишь вороны вдали
Кричат. Как много боли им известно!
Поля сражений видели они,
Где воины напрасно погибали;
И узников наказанных плетьми,
Которые сидели и считали
Часы и дни в стенах своей тюрьмы;
Харкавших только собственною кровью
И умерших от язвенной чумы.
Но прокричали только над любовью,
Ведь эта боль была сто крат больней
Любых других страданий и печалей
И птицы смерти сжалились над ней
И труп холодный пожирать не стали.
Лишь тысячи бесчувственных червей
Теперь пируют в этом хладном теле;
Они не станут горевать о ней,
Они ее почти уже доели.
А ведь она счастливою была,
И долго таковою оставалась
Пока в себе прекрасной не призналась;
Той, для которой, собственно, жила.
И жизнь ее ужасной пыткой стала,
Под ноготь нож, клинок вспорол живот;
Ее кололо, било, прожигало,
Язык отрезан, окровавлен рот.
Из пяток иглы, из ушей свинец,
Сломало кости, вырвало все зубы,
Из терна создан для нее венец;
Но все твердят святое имя губы.
Нельзя его из памяти стереть,
Тут не помогут никакие пытки,
И не поможет никакая плеть;
Любви осталось только умереть.
Теперь же труп отвергнутой любви
Гниет в овраге посредине леса.
Умолкли вороны, кричавшие вдали.
Покрыла труп туманная завеса.
Лежит в овраге посредине леса.
Безмолвно все. Лишь вороны вдали
Кричат. Как много боли им известно!
Поля сражений видели они,
Где воины напрасно погибали;
И узников наказанных плетьми,
Которые сидели и считали
Часы и дни в стенах своей тюрьмы;
Харкавших только собственною кровью
И умерших от язвенной чумы.
Но прокричали только над любовью,
Ведь эта боль была сто крат больней
Любых других страданий и печалей
И птицы смерти сжалились над ней
И труп холодный пожирать не стали.
Лишь тысячи бесчувственных червей
Теперь пируют в этом хладном теле;
Они не станут горевать о ней,
Они ее почти уже доели.
А ведь она счастливою была,
И долго таковою оставалась
Пока в себе прекрасной не призналась;
Той, для которой, собственно, жила.
И жизнь ее ужасной пыткой стала,
Под ноготь нож, клинок вспорол живот;
Ее кололо, било, прожигало,
Язык отрезан, окровавлен рот.
Из пяток иглы, из ушей свинец,
Сломало кости, вырвало все зубы,
Из терна создан для нее венец;
Но все твердят святое имя губы.
Нельзя его из памяти стереть,
Тут не помогут никакие пытки,
И не поможет никакая плеть;
Любви осталось только умереть.
Теперь же труп отвергнутой любви
Гниет в овраге посредине леса.
Умолкли вороны, кричавшие вдали.
Покрыла труп туманная завеса.
Дмитрий Карташков, 15 лет, Москва
Рейтинг: 2
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |