Ты только помни
Мы всегда испытываем необыкновенные чувства, возвращаясь спустя годы в те места, где уже бывали однажды. Пытаемся вспомнить различные происшествия, случившиеся с нами в то время, людей, которые тогда были с нами рядом, наконец, чувства, которые мы испытывали в этом месте некоторое время назад. Мы просто стоим на знакомой земле, смотрим в знакомую даль, и на губах сама по себе возникает теплая, едва заметная улыбка.
… Так и Лена стояла на гальковом пляже на побережье Черного моря. Несколько лет назад она уже была здесь. Тогда она, десятилетняя девочка, без конца улыбалась каждой волне, каждой медузе, каждой чайке… А теперь… Прошло каких-то пять лет, а она уже столько узнала и поняла, столько испытала, что сил на радость и веселье не осталось.
Лена стояла на самом ветру. С погодой и в этот раз не повезло. Подол ее длинного серого сарафана немного намок – волны добегали прямо до ног девушки. Ветер трепал длинные светло-русые волосы, а серое небо сливалось с ее глазами.
- Ну, здравствуй, море, - прошептала Лена и…всё-таки чуть-чуть улыбнулась, вспомнив веселые случаи пятилетней давности.
***
Когда человек погружен в свои мысли, его лицо нередко приобретает загадочное выражение. И очень часто в такие минуты рядом находится тот, кого заворожила та самая загадка.
… Вот и Никита вместе с друзьями из детского лагеря «Диво» уже неделю собирается на гальковом пляже и устраивает соревнования по катанию на велосипеде. И всю эту неделю он наблюдал за девушкой в сером сарафане. Она каждый день подолгу стояла на одном и том же месте и смотрела в море. Пару раз Никита даже испугался, что сильный морской ветер унесет ее хрупкую фигурку, или огромные волны утащат в темную пучину…
На седьмой день Никита подошел к ней. Она стояла на том же месте, как всегда.
- Неужели возможно столько времени любоваться одним и тем же пейзажем? – сказал он ей.
- Возможно каждый день находить что-то новое и прекрасное в одном и том же пейзаже, - ответила она, не отрывая взгляда от моря.
- Но что ты увидела сейчас прекрасного? Небо уже неделю серое, солнца нет, у волн тоже какой-то грязный цвет… Что здесь прекрасного?
- Загадка, - ответила она с легкой улыбкой на сером лице и обернулась к нему. Лицо его выражало недоумение. – У погоды ведь тоже бывает плохое настроение, как и у людей. Если ты устал или тебе что-то не по душе, ты становишься хмурым. Все это замечают, и им это не нравится. Но ты не обязан быть таким, каким тебя хотят видеть другие. Ты, конечно, можешь улыбнуться. Но эта улыбка будет искусственной, а значит, лишенной красоты. Только естественность и искренность могут быть прекрасны… То же и с погодой. Кто знает? Может, эта серость подарит нам завтра яркое солнце? И этот резкий переход будет неожиданным, но приятным. Вся эта серость загадочна, потому и прекрасна.
Затем она вновь обратила свой серый взгляд к морю. А он стоял и смотрел на нее, пытаясь приблизиться к разгадке ее тайны.
- Меня Никита зовут, - наконец произнес он.
- Лена, - сказала она.
- Я очень рад познакомиться с тобою, Лена, - ответил он и продолжил на нее смотреть, не замечая, как на его загорелом лице расцветает улыбка.
***
Так уж получается, что каждый человек приносит в нашу жизнь что-то новое. И каждый человек меняет нас, хоть немного, но меняет. И если мы сами этого не замечаем, то окружающие видят даже малейшие такие изменения невооруженным взглядом.
… Лена и Никита подружились. Они были совершенно разные, но вдвоем им было интересно. Они встречались каждый день, гуляли по пляжу, купались, по вечерам Никита приходил на дискотеку в лагере, где отдыхала Лена, и они танцевали. Лена и Никита влияли друг на друга. Окружающим было трудно не заметить, как неуправляемый прежде Никита стал более серьезным и спокойным, а одинокая и задумчивая Лена стала часто улыбаться и смеяться. Зеленый блеск глаз Никиты вызывал румянец на прежде бледных, даже серых щеках Лены. А она любила трепать его светлые волосы, вызывая тем самым улыбку на его губах и дразня яркое солнце, вышедшее из серых облаков.
Никто и не предполагал, что эти двое смогут полюбить. Тем более – полюбить друг друга. Однако спустя еще неделю ни для кого в лагере уже не было секретом, что Лена и Никита вместе.
***
Расставание всегда приходит неожиданно. Оно никогда не предупреждает о своем появлении. Просто наступает – и всё. И все эти слезы, рыдания, крики, мольбы бесполезны. Они ничем не помогут, когда придет расставание. Коварное, злое, жестокое расставание.
… Три недели прошли незаметно. Лена этим вечером должна была уехать домой, а дом Никиты – здесь.
Она снова стояла на берегу. Снова в сером сарафане. Снова ветер, серое небо… Снова грустная. И снова лицо ее было бледным.
Лена почувствовала теплую ладонь Никиты на своем плече.
- Не говори ничего, - тихо сказала она. – Я знаю: разлуки неизбежны в нашей жизни. Разлуки неизбежны.
Он ничего не ответил. Просто прижал к своей груди, пытаясь согреть.
- Лена, мы не расстаемся, - наконец сказал он.
- Но ведь я уезжаю, - отрешенно говорила она.
- Ну и что? Через год я буду поступать в ВУЗ. А в твоем городе живет моя тетка. Так я поступлю сначала в наш универ, а через 2 года, как тебе исполнится 18, я переведусь в твой город. Я знаю, у вас там парк есть. Красивый такой, большой. Велосипедистов там всегда много, я в детстве там катался. В том парке есть перекресток, ну, около дуба такого большого. И скамейка там стоит. Давай в этот же день там встретимся? Через три года. Тебе будет 18, мне – 20… И всё у нас будет хорошо. Слышишь? – и он улыбнулся.
- Нет, не будет у нас всё хорошо.
- Почему?
- Потому что…ты многого не знаешь.
- У тебя в городе есть другой?
- Нет.
- Ну тогда что же? Почему ты такая холодная? Все девчонки плачут, посмотри! А у тебя глаза даже не влажные…разве ты ничего сейчас не чувствуешь? Неужели я тебе безразличен? – и Никита разжал объятья.
Лена отошла от него, отвернулась. А он продолжал смотреть на нее, как при знакомстве, пытаясь отгадать, что она сейчас скажет.
***
Когда любимые молчат – хуже всего. Мы терзаем себя мерзкими догадками, строем в своем воображении совершенно фантастические картины… но никогда не ожидаем, что правда все равно будет более жестокой.
…- Я больна, - громом прозвучал ее шепот. С рождения. Это не лечится. Врачи говорят, что с таким заболеванием люди могут жить всю жизнь, не обращая внимания на свой недуг, а могут умереть в любой момент. Точнее, в любую ночь. Смерть наступает во время сна.
Родители сначала были в ужасе. Работу бросить не могли. Поначалу каждое утро звонили. Я просыпалась, брала трубку. Услышав мой голос, они успокаивались – еще как минимум день я буду жить. Но человек ко всему привыкает…Вот и мои родители привыкли. Спустя несколько лет они уверились, что со мной всё будет в порядке, что я принадлежу к той категории больных, которые живут беззаботно и умирают в глубокой старости. В лагеря вот даже стали отправлять.
Иногда мне кажется, что за их спокойствием кроется равнодушие, даже безразличие. Они перестали интересоваться моими делами, моим успехам уже не радуются – привыкли, другого от меня и не ждут, но при этом требуют, чтобы я продолжала быть лучшей. Им главное, чтоб в учебе проблем не было, а в остальном – хоть вешайся…
Думают, дорогие подарки – то самое, о чем я мечтаю. Я уже и забыла, когда мама последний раз меня обнимала.
И вот уже пять лет, как они не интересуются моей болезнью, моим самочувствием. Они словно забыли, что я больна! Понимаешь? Забыли, что их единственный ребенок неизлечимо болен!..
Знаешь почему мама и папа отправили меня сюда? Они хотят нового ребенка…здорового… И я не против, я тоже хочу братишку или сестренку. Я их тоже полюблю…Но я буду в нашей семье балластом, хотя я уже давно им являюсь…
А месяца два назад ко мне во сне стала приходить моя покойная бабушка Вера. Она меня очень любила. Умерла, когда еще не было известно о моей болезни. Раньше бабушка никогда не посещала меня во сне. А тут вдруг… Когда я стала так остро ощущать одиночество, равнодушие родителей… Сначала мы с ней просто разговаривали. Я плакала, она меня утешала… А потом, когда мама с папой решились на второго ребенка, она стала звать меня к себе. Стала часто говорить, что скучает без меня, что очень любит и ждет…
После этого мне стало страшно как никогда. Мама и слушать ничего не захотела, сказала, что я всё выдумала, что это мои сказки. Она обвинила меня в эгоизме! Так и сказала: «Ты привыкла, что всё внимание достается тебе. А теперь у нас будет еще ребенок. Вот и придумываешь небылицы. Ты просто избалованная эгоистка!» Чем, скажи, чем я избалована? Их вниманием? Или равнодушием?...
В ночь перед нашим с тобою знакомством бабушка Вера снова приходила ко мне. На этот раз она молча протянула руку. После разговора с мамой я уже не сомневалась. Я была готова положить на бабушкину ладонь свою…но тут вдруг проснулась…А днем познакомилась с тобой…
Когда бабушка приснилась мне в следующий раз, мы были уже вместе. Она улыбалась. Я ей сказала, что люблю тебя, что я нужна еще кому-то на этом свете, что я хочу жить…Бабушка приложила палец к губам в знак молчания. Еще раз улыбнулась и растаяла. И мне стало так легко-легко, так тепло и светло!..
Никита, - обернулась Лена к нему. Глаза ее были полны слез. – Ты ведь меня к жизни вернул. Ты ведь заставил, ты заставил меня чувствовать. И это так прекрасно! Я так тебе благодарна…
- Ленка, прекрати, - бросился он к ней и стал утешать. – Твои родители любят тебя, слышишь, любят! Ты им нужна! Это ведь твои мама и папа…
- Не говори того, чего не знаешь! – оттолкнула она его от себя. – Ты их глаза не видел, когда они меня на поезд сажали! Ты не видел их глаза! – кричала Лена.
Никита подбежал к ней. Он прижал ее к себе. Она дрожала и плакала, задыхаясь.
- Никит, успокоившись прошептала она. – Я так боюсь, что снова буду одна, что на этот раз не проснусь вовремя, я ведь уйду к ней, я умру, Никита…
- Лена, я люблю тебя, - твердо сказал Никита, выделив слово «Я». – Ты мне нужна, мне…Тебе этого мало? Ты не будешь одна, понимаешь? Мы будем, Лена, мы! А значит, ты не уйдешь. Знаешь, почему ты не ушла тогда?
- Почему?
- Потому что я тебя не отпустил. И я никогда тебя не отпущу, слышишь? Ленка, ты слышишь меня?
- Слышу, Никита, слышу.
***
Самое долговечное на земле – Любовь. Самое бессмертное – Надежда. И даже при разлуке мы всегда надеемся, что любовь сбережет отношения, что расставание ненадолго, что, сколько бы времени не прошло, мы снова заглянем в любимые глаза и коснёмся любимых губ.
…На перроне они молчали. Просто стояли обнявшись. Тихо. Молча. Без слез.
- Ты только помни: через три года, на той скамейке в парке, день в день… - повторял Никита.
- День в день, - вторила ему Лена.
Забирая с собой не только людей, но и чувства, частицу жизни, поезд медленно отъезжал. Никита бросился ему вслед. Он кричал:
- Лена! Лена! Я, слышишь, я буду звонить тебе по утрам! Я буду звонить! Помни, Лена, ты только помни!..
***
Мы всегда испытываем необыкновенные чувства, вернувшись домой после долгого отсутствия. И привычные прежде вещи кажутся нам теперь странными. И родные прежде люди кажутся теперь немного чужими. И нужно немало времени, чтобы всё вернулось на свои места.
Родители встретили Лену с радостью, но поддельной. Лена уже давно научилась различать, где правда, где ложь в словах родных, самых близких ей людей. Она чувствовала теперь малейшую фальшь в голосе матери.
Все разговоры были лишь о будущем ребенке. Лена безумно обрадовалась, узнав, что скоро у нее появится младший братик. Она попросила, чтобы его назвали Никитой, мол, имя красивое.
Однако о ее самочувствии, о ее отдыхе родители не спросили. Ни слова. Но Лена другого и не ждала. Она тоже уже ко всему привыкла.
Лена была счастлива, что Никита не забыл о ней. Он звонил Лене каждое утро. И так было здорово просыпаться под звуки его голоса, самого нежного, тёплого и любимого, самого родного голоса. И понимать, как хочется жить.
Одноклассники заметили, что Лена похорошела. Она поправилась, в глазах появился блеск, на щеках – румянец, на губах – улыбка.
И каждое утро, каждый утренний звонок, каждое слово Никиты всё более подталкивало Лену к желанию жить.
***
И всё-таки есть что-то коварное в молчании. Что-то жестокое, безжалостное. Лучше сразу услышать пусть и причиняющие боль слова, чем надеяться, а затем получить пощечину.
…Первый раз за год Лена проспала – Никита не позвонил. «Он, наверное, сам проспал, - подумала она. – Студент ведь уже. Сессия, наверное, устал…»
Набравшись смелости, Лена впервые сама позвонила ему.
- Лена, ты прости, совсем вылетело из головы. Я же учусь. Сессия.
- Да, конечно…я больше не буду звонить. Ты сам обещал.
- Да-да, Лена, хорошо. Ну, пока?
- Никита, подожди…
- Ну что еще?
- Ты помни. Ты только помни…
Никита продолжал звонить по утрам. Он голос его звучал вяло, казалось, что звонит он неохотно. А спустя еще месяц звонки прекратились…Совсем…
***
- Бабушка, - прошептала Лена. – Это ты? Я так тебе рада! Ты давно не виделись…
- Я тоже скучала по тебе, Леночка. Я так хочу, чтоб ты была рядом. Ты же вся измучилась, внученька! Не нужно так, не надо…
- Бабушка, - грустно улыбнулась Лена, – а ведь и он…и он тоже…привык…
Бабушка протянула Лене руку.
- Ты пойдешь со мной? Или еще разок подумаешь?
- Иду, бабушка, иду, - и Лена коснулась теплой руки бабушки Веры и почувствовала, как легко становится в груди.
- Я же говорила, Леночка, всё будет хорошо. Я же говорила…
***
Иногда, вспоминая прошлое, мы смеемся, поражаясь своей детской наивности. Главное - не заплакать после такого смеха...
- Никит, давай еще круг намотаем! Велик только разогрелся, - велосипедисты катались в городском парке. - Еще круг, и остановимся на этом же перекрестке, ок? Здесь даже скамейка есть, вон, около дуба, отдохнем.
- Ха! Нет, ребят, - Никита помотал светлой головой. - Что-то я устал.
- Да брось, друг, - хлопнул его по плечу приятель. - Тебе же 20 лет, а не 120! Ха-ха!
- А вы знаете, ребят, я кое-что вспомнил, - слегка улыбнулся Никита. - Года три назад я одной девчонке пообещал, что мы здесь встретимся. Ха-ха! Вот это да! А я ведь на самом деле здесь! Только вот не помню: этот день или нет?
- Какая разница? - усмехнулся его друг. - Олька разбираться не будет! Забыл, что она у тебя с характером?
- Да помню я, помню, - Никита решительно слез с велосипеда. - Надо же, я ведь забыл совсем. Я ж мальчишка был еще! Куда там!..Интересно, а она помнит?
- Да кто?
- Да девчонка та! Ладно, ребят, вы езжайте, а я посижу тут - может, придет? Вместе посмеемся! - и Никита направился к скамейке. Его друзья уехали.
Он ждал недолго. Спустя несколько минут к скамейке подошла женщина. Она выглядела чуть моложе 40 лет. Ее серые глаза почему-то показались парню знакомыми.
- Вы кого-то ждете? - спросил Никита.
- Не совсем, - ответила женщина, присаживаясь на скамью. - А вы?
- А я просто сижу, мы с друзьями катались на велосипедах, а я вот устал, - и Никита улыбнулся.
- Наверное, он не придет, - тяжело вздохнув, сказала женщина.
По такому ее вздоху, Никита понял, что у нее что-то случилось.
- Так кого вы ждете? - спросил он еще раз.
- Это длинная история.
- А вы расскажите ее мне, незнакомцу, легче станет.
- Правда?- и в ее глазах сверкнула какая-то знакомая детская надежда.
- Правда.
- Моя дочь была тяжело больна. Незлечимо больна. Это очень редкая болезнь - смерть наступает во время сна. Знаете, с таким заболеванием люди могут дожить до старости. Мы с мужем сначала ужасно за нее боялись, звонили по утрам с работы ей. А когда слышали ее голос, живой голос, становилось легче.
Но через пару лет мы подумали, что наша дочка будет жить, что диагноз ошибочный... На самом деле мы просто устали жить в страхе за ее жизнь, нам было легче забыть весь этот кошмар и сделать вид, что всё хорошо, что она обычный ребенок.
Но становясь старше, она менялась. Стала подолгу находиться наедине с собой, помногу думала о чем-то. Стала какой-то серой, безжизненной. Вот тут мы не на шутку перепугались. Врач посоветовал мне родить второго ребенка, это должно было отвлечь дочь надолго от мыслей о болезни. Да и нам с мужем так не хватало ее улыбок, смеха... А ребенок...это же всегда радость!
Но я неправильно себя вела с ней. Мало разговаривала, таила всё...немудренно, что она подумала, будто мы с отцом наплевали на нее, что она нам безразлична...Господи, доченька! Знать бы тогда...
На море она познакомилась с каким-то мальчиком... И он оживил ее. Домой она приехала иная - красивая, румяная...живая! Он какое-то время звонил ей по утрам, как некогда мы с отцом. А потом, похоже, забыл ее...А ведь он был ей так нужен!..
Они с ним договорились встретиться через три года в тот самый день, когда расстались, в этом парке, на этом месте. И вот этот день наступил... Я жду его, - и женщина стала вытирать слезы.
- Но почему же ваша дочь не пришла? - спросил Никита. - И откуда вы всё это знаете?
- Она вела дневник. Я прочла его недавно. Кстати, сына я назвала, как она хотела.
- Вы говорите о ней в прошедшем времени...почему?
- Она умерла два года назад. Ей было 16.
В глазах у Никиты потемнело. Он слышал людские голоса, но никого не видел. По загорелой щеке вдруг скатилась слеза.
- Так как вы назвали сына? - спросил Никита. - Как хотела ваша дочь?
- Да, - сказала женщина, вставая. - Я так и знала, что этот парень не придет...А сына я назвала Никита. Она говорила, что это красивое имя... Спасибо, что выслушали, мне, действительно, стало легче, - и женщина ушла.
А Никита так и сидел на скамейке у дуба на перекрестке в городском парке день в день, три года спустя. Он смотрел вперед и видел хрупкую, беззащитную, прекрасную девушку в сером сарафане, стоящую на ветру. И так хотелось подойти к ней, обнять, согреть, заглянуть в серые, родные глаза...Но она ушла. Далеко. Навсегда. И в ушах Никиты звенел последний шепот: "Помни, милый...Ты только помни..."
… Так и Лена стояла на гальковом пляже на побережье Черного моря. Несколько лет назад она уже была здесь. Тогда она, десятилетняя девочка, без конца улыбалась каждой волне, каждой медузе, каждой чайке… А теперь… Прошло каких-то пять лет, а она уже столько узнала и поняла, столько испытала, что сил на радость и веселье не осталось.
Лена стояла на самом ветру. С погодой и в этот раз не повезло. Подол ее длинного серого сарафана немного намок – волны добегали прямо до ног девушки. Ветер трепал длинные светло-русые волосы, а серое небо сливалось с ее глазами.
- Ну, здравствуй, море, - прошептала Лена и…всё-таки чуть-чуть улыбнулась, вспомнив веселые случаи пятилетней давности.
***
Когда человек погружен в свои мысли, его лицо нередко приобретает загадочное выражение. И очень часто в такие минуты рядом находится тот, кого заворожила та самая загадка.
… Вот и Никита вместе с друзьями из детского лагеря «Диво» уже неделю собирается на гальковом пляже и устраивает соревнования по катанию на велосипеде. И всю эту неделю он наблюдал за девушкой в сером сарафане. Она каждый день подолгу стояла на одном и том же месте и смотрела в море. Пару раз Никита даже испугался, что сильный морской ветер унесет ее хрупкую фигурку, или огромные волны утащат в темную пучину…
На седьмой день Никита подошел к ней. Она стояла на том же месте, как всегда.
- Неужели возможно столько времени любоваться одним и тем же пейзажем? – сказал он ей.
- Возможно каждый день находить что-то новое и прекрасное в одном и том же пейзаже, - ответила она, не отрывая взгляда от моря.
- Но что ты увидела сейчас прекрасного? Небо уже неделю серое, солнца нет, у волн тоже какой-то грязный цвет… Что здесь прекрасного?
- Загадка, - ответила она с легкой улыбкой на сером лице и обернулась к нему. Лицо его выражало недоумение. – У погоды ведь тоже бывает плохое настроение, как и у людей. Если ты устал или тебе что-то не по душе, ты становишься хмурым. Все это замечают, и им это не нравится. Но ты не обязан быть таким, каким тебя хотят видеть другие. Ты, конечно, можешь улыбнуться. Но эта улыбка будет искусственной, а значит, лишенной красоты. Только естественность и искренность могут быть прекрасны… То же и с погодой. Кто знает? Может, эта серость подарит нам завтра яркое солнце? И этот резкий переход будет неожиданным, но приятным. Вся эта серость загадочна, потому и прекрасна.
Затем она вновь обратила свой серый взгляд к морю. А он стоял и смотрел на нее, пытаясь приблизиться к разгадке ее тайны.
- Меня Никита зовут, - наконец произнес он.
- Лена, - сказала она.
- Я очень рад познакомиться с тобою, Лена, - ответил он и продолжил на нее смотреть, не замечая, как на его загорелом лице расцветает улыбка.
***
Так уж получается, что каждый человек приносит в нашу жизнь что-то новое. И каждый человек меняет нас, хоть немного, но меняет. И если мы сами этого не замечаем, то окружающие видят даже малейшие такие изменения невооруженным взглядом.
… Лена и Никита подружились. Они были совершенно разные, но вдвоем им было интересно. Они встречались каждый день, гуляли по пляжу, купались, по вечерам Никита приходил на дискотеку в лагере, где отдыхала Лена, и они танцевали. Лена и Никита влияли друг на друга. Окружающим было трудно не заметить, как неуправляемый прежде Никита стал более серьезным и спокойным, а одинокая и задумчивая Лена стала часто улыбаться и смеяться. Зеленый блеск глаз Никиты вызывал румянец на прежде бледных, даже серых щеках Лены. А она любила трепать его светлые волосы, вызывая тем самым улыбку на его губах и дразня яркое солнце, вышедшее из серых облаков.
Никто и не предполагал, что эти двое смогут полюбить. Тем более – полюбить друг друга. Однако спустя еще неделю ни для кого в лагере уже не было секретом, что Лена и Никита вместе.
***
Расставание всегда приходит неожиданно. Оно никогда не предупреждает о своем появлении. Просто наступает – и всё. И все эти слезы, рыдания, крики, мольбы бесполезны. Они ничем не помогут, когда придет расставание. Коварное, злое, жестокое расставание.
… Три недели прошли незаметно. Лена этим вечером должна была уехать домой, а дом Никиты – здесь.
Она снова стояла на берегу. Снова в сером сарафане. Снова ветер, серое небо… Снова грустная. И снова лицо ее было бледным.
Лена почувствовала теплую ладонь Никиты на своем плече.
- Не говори ничего, - тихо сказала она. – Я знаю: разлуки неизбежны в нашей жизни. Разлуки неизбежны.
Он ничего не ответил. Просто прижал к своей груди, пытаясь согреть.
- Лена, мы не расстаемся, - наконец сказал он.
- Но ведь я уезжаю, - отрешенно говорила она.
- Ну и что? Через год я буду поступать в ВУЗ. А в твоем городе живет моя тетка. Так я поступлю сначала в наш универ, а через 2 года, как тебе исполнится 18, я переведусь в твой город. Я знаю, у вас там парк есть. Красивый такой, большой. Велосипедистов там всегда много, я в детстве там катался. В том парке есть перекресток, ну, около дуба такого большого. И скамейка там стоит. Давай в этот же день там встретимся? Через три года. Тебе будет 18, мне – 20… И всё у нас будет хорошо. Слышишь? – и он улыбнулся.
- Нет, не будет у нас всё хорошо.
- Почему?
- Потому что…ты многого не знаешь.
- У тебя в городе есть другой?
- Нет.
- Ну тогда что же? Почему ты такая холодная? Все девчонки плачут, посмотри! А у тебя глаза даже не влажные…разве ты ничего сейчас не чувствуешь? Неужели я тебе безразличен? – и Никита разжал объятья.
Лена отошла от него, отвернулась. А он продолжал смотреть на нее, как при знакомстве, пытаясь отгадать, что она сейчас скажет.
***
Когда любимые молчат – хуже всего. Мы терзаем себя мерзкими догадками, строем в своем воображении совершенно фантастические картины… но никогда не ожидаем, что правда все равно будет более жестокой.
…- Я больна, - громом прозвучал ее шепот. С рождения. Это не лечится. Врачи говорят, что с таким заболеванием люди могут жить всю жизнь, не обращая внимания на свой недуг, а могут умереть в любой момент. Точнее, в любую ночь. Смерть наступает во время сна.
Родители сначала были в ужасе. Работу бросить не могли. Поначалу каждое утро звонили. Я просыпалась, брала трубку. Услышав мой голос, они успокаивались – еще как минимум день я буду жить. Но человек ко всему привыкает…Вот и мои родители привыкли. Спустя несколько лет они уверились, что со мной всё будет в порядке, что я принадлежу к той категории больных, которые живут беззаботно и умирают в глубокой старости. В лагеря вот даже стали отправлять.
Иногда мне кажется, что за их спокойствием кроется равнодушие, даже безразличие. Они перестали интересоваться моими делами, моим успехам уже не радуются – привыкли, другого от меня и не ждут, но при этом требуют, чтобы я продолжала быть лучшей. Им главное, чтоб в учебе проблем не было, а в остальном – хоть вешайся…
Думают, дорогие подарки – то самое, о чем я мечтаю. Я уже и забыла, когда мама последний раз меня обнимала.
И вот уже пять лет, как они не интересуются моей болезнью, моим самочувствием. Они словно забыли, что я больна! Понимаешь? Забыли, что их единственный ребенок неизлечимо болен!..
Знаешь почему мама и папа отправили меня сюда? Они хотят нового ребенка…здорового… И я не против, я тоже хочу братишку или сестренку. Я их тоже полюблю…Но я буду в нашей семье балластом, хотя я уже давно им являюсь…
А месяца два назад ко мне во сне стала приходить моя покойная бабушка Вера. Она меня очень любила. Умерла, когда еще не было известно о моей болезни. Раньше бабушка никогда не посещала меня во сне. А тут вдруг… Когда я стала так остро ощущать одиночество, равнодушие родителей… Сначала мы с ней просто разговаривали. Я плакала, она меня утешала… А потом, когда мама с папой решились на второго ребенка, она стала звать меня к себе. Стала часто говорить, что скучает без меня, что очень любит и ждет…
После этого мне стало страшно как никогда. Мама и слушать ничего не захотела, сказала, что я всё выдумала, что это мои сказки. Она обвинила меня в эгоизме! Так и сказала: «Ты привыкла, что всё внимание достается тебе. А теперь у нас будет еще ребенок. Вот и придумываешь небылицы. Ты просто избалованная эгоистка!» Чем, скажи, чем я избалована? Их вниманием? Или равнодушием?...
В ночь перед нашим с тобою знакомством бабушка Вера снова приходила ко мне. На этот раз она молча протянула руку. После разговора с мамой я уже не сомневалась. Я была готова положить на бабушкину ладонь свою…но тут вдруг проснулась…А днем познакомилась с тобой…
Когда бабушка приснилась мне в следующий раз, мы были уже вместе. Она улыбалась. Я ей сказала, что люблю тебя, что я нужна еще кому-то на этом свете, что я хочу жить…Бабушка приложила палец к губам в знак молчания. Еще раз улыбнулась и растаяла. И мне стало так легко-легко, так тепло и светло!..
Никита, - обернулась Лена к нему. Глаза ее были полны слез. – Ты ведь меня к жизни вернул. Ты ведь заставил, ты заставил меня чувствовать. И это так прекрасно! Я так тебе благодарна…
- Ленка, прекрати, - бросился он к ней и стал утешать. – Твои родители любят тебя, слышишь, любят! Ты им нужна! Это ведь твои мама и папа…
- Не говори того, чего не знаешь! – оттолкнула она его от себя. – Ты их глаза не видел, когда они меня на поезд сажали! Ты не видел их глаза! – кричала Лена.
Никита подбежал к ней. Он прижал ее к себе. Она дрожала и плакала, задыхаясь.
- Никит, успокоившись прошептала она. – Я так боюсь, что снова буду одна, что на этот раз не проснусь вовремя, я ведь уйду к ней, я умру, Никита…
- Лена, я люблю тебя, - твердо сказал Никита, выделив слово «Я». – Ты мне нужна, мне…Тебе этого мало? Ты не будешь одна, понимаешь? Мы будем, Лена, мы! А значит, ты не уйдешь. Знаешь, почему ты не ушла тогда?
- Почему?
- Потому что я тебя не отпустил. И я никогда тебя не отпущу, слышишь? Ленка, ты слышишь меня?
- Слышу, Никита, слышу.
***
Самое долговечное на земле – Любовь. Самое бессмертное – Надежда. И даже при разлуке мы всегда надеемся, что любовь сбережет отношения, что расставание ненадолго, что, сколько бы времени не прошло, мы снова заглянем в любимые глаза и коснёмся любимых губ.
…На перроне они молчали. Просто стояли обнявшись. Тихо. Молча. Без слез.
- Ты только помни: через три года, на той скамейке в парке, день в день… - повторял Никита.
- День в день, - вторила ему Лена.
Забирая с собой не только людей, но и чувства, частицу жизни, поезд медленно отъезжал. Никита бросился ему вслед. Он кричал:
- Лена! Лена! Я, слышишь, я буду звонить тебе по утрам! Я буду звонить! Помни, Лена, ты только помни!..
***
Мы всегда испытываем необыкновенные чувства, вернувшись домой после долгого отсутствия. И привычные прежде вещи кажутся нам теперь странными. И родные прежде люди кажутся теперь немного чужими. И нужно немало времени, чтобы всё вернулось на свои места.
Родители встретили Лену с радостью, но поддельной. Лена уже давно научилась различать, где правда, где ложь в словах родных, самых близких ей людей. Она чувствовала теперь малейшую фальшь в голосе матери.
Все разговоры были лишь о будущем ребенке. Лена безумно обрадовалась, узнав, что скоро у нее появится младший братик. Она попросила, чтобы его назвали Никитой, мол, имя красивое.
Однако о ее самочувствии, о ее отдыхе родители не спросили. Ни слова. Но Лена другого и не ждала. Она тоже уже ко всему привыкла.
Лена была счастлива, что Никита не забыл о ней. Он звонил Лене каждое утро. И так было здорово просыпаться под звуки его голоса, самого нежного, тёплого и любимого, самого родного голоса. И понимать, как хочется жить.
Одноклассники заметили, что Лена похорошела. Она поправилась, в глазах появился блеск, на щеках – румянец, на губах – улыбка.
И каждое утро, каждый утренний звонок, каждое слово Никиты всё более подталкивало Лену к желанию жить.
***
И всё-таки есть что-то коварное в молчании. Что-то жестокое, безжалостное. Лучше сразу услышать пусть и причиняющие боль слова, чем надеяться, а затем получить пощечину.
…Первый раз за год Лена проспала – Никита не позвонил. «Он, наверное, сам проспал, - подумала она. – Студент ведь уже. Сессия, наверное, устал…»
Набравшись смелости, Лена впервые сама позвонила ему.
- Лена, ты прости, совсем вылетело из головы. Я же учусь. Сессия.
- Да, конечно…я больше не буду звонить. Ты сам обещал.
- Да-да, Лена, хорошо. Ну, пока?
- Никита, подожди…
- Ну что еще?
- Ты помни. Ты только помни…
Никита продолжал звонить по утрам. Он голос его звучал вяло, казалось, что звонит он неохотно. А спустя еще месяц звонки прекратились…Совсем…
***
- Бабушка, - прошептала Лена. – Это ты? Я так тебе рада! Ты давно не виделись…
- Я тоже скучала по тебе, Леночка. Я так хочу, чтоб ты была рядом. Ты же вся измучилась, внученька! Не нужно так, не надо…
- Бабушка, - грустно улыбнулась Лена, – а ведь и он…и он тоже…привык…
Бабушка протянула Лене руку.
- Ты пойдешь со мной? Или еще разок подумаешь?
- Иду, бабушка, иду, - и Лена коснулась теплой руки бабушки Веры и почувствовала, как легко становится в груди.
- Я же говорила, Леночка, всё будет хорошо. Я же говорила…
***
Иногда, вспоминая прошлое, мы смеемся, поражаясь своей детской наивности. Главное - не заплакать после такого смеха...
- Никит, давай еще круг намотаем! Велик только разогрелся, - велосипедисты катались в городском парке. - Еще круг, и остановимся на этом же перекрестке, ок? Здесь даже скамейка есть, вон, около дуба, отдохнем.
- Ха! Нет, ребят, - Никита помотал светлой головой. - Что-то я устал.
- Да брось, друг, - хлопнул его по плечу приятель. - Тебе же 20 лет, а не 120! Ха-ха!
- А вы знаете, ребят, я кое-что вспомнил, - слегка улыбнулся Никита. - Года три назад я одной девчонке пообещал, что мы здесь встретимся. Ха-ха! Вот это да! А я ведь на самом деле здесь! Только вот не помню: этот день или нет?
- Какая разница? - усмехнулся его друг. - Олька разбираться не будет! Забыл, что она у тебя с характером?
- Да помню я, помню, - Никита решительно слез с велосипеда. - Надо же, я ведь забыл совсем. Я ж мальчишка был еще! Куда там!..Интересно, а она помнит?
- Да кто?
- Да девчонка та! Ладно, ребят, вы езжайте, а я посижу тут - может, придет? Вместе посмеемся! - и Никита направился к скамейке. Его друзья уехали.
Он ждал недолго. Спустя несколько минут к скамейке подошла женщина. Она выглядела чуть моложе 40 лет. Ее серые глаза почему-то показались парню знакомыми.
- Вы кого-то ждете? - спросил Никита.
- Не совсем, - ответила женщина, присаживаясь на скамью. - А вы?
- А я просто сижу, мы с друзьями катались на велосипедах, а я вот устал, - и Никита улыбнулся.
- Наверное, он не придет, - тяжело вздохнув, сказала женщина.
По такому ее вздоху, Никита понял, что у нее что-то случилось.
- Так кого вы ждете? - спросил он еще раз.
- Это длинная история.
- А вы расскажите ее мне, незнакомцу, легче станет.
- Правда?- и в ее глазах сверкнула какая-то знакомая детская надежда.
- Правда.
- Моя дочь была тяжело больна. Незлечимо больна. Это очень редкая болезнь - смерть наступает во время сна. Знаете, с таким заболеванием люди могут дожить до старости. Мы с мужем сначала ужасно за нее боялись, звонили по утрам с работы ей. А когда слышали ее голос, живой голос, становилось легче.
Но через пару лет мы подумали, что наша дочка будет жить, что диагноз ошибочный... На самом деле мы просто устали жить в страхе за ее жизнь, нам было легче забыть весь этот кошмар и сделать вид, что всё хорошо, что она обычный ребенок.
Но становясь старше, она менялась. Стала подолгу находиться наедине с собой, помногу думала о чем-то. Стала какой-то серой, безжизненной. Вот тут мы не на шутку перепугались. Врач посоветовал мне родить второго ребенка, это должно было отвлечь дочь надолго от мыслей о болезни. Да и нам с мужем так не хватало ее улыбок, смеха... А ребенок...это же всегда радость!
Но я неправильно себя вела с ней. Мало разговаривала, таила всё...немудренно, что она подумала, будто мы с отцом наплевали на нее, что она нам безразлична...Господи, доченька! Знать бы тогда...
На море она познакомилась с каким-то мальчиком... И он оживил ее. Домой она приехала иная - красивая, румяная...живая! Он какое-то время звонил ей по утрам, как некогда мы с отцом. А потом, похоже, забыл ее...А ведь он был ей так нужен!..
Они с ним договорились встретиться через три года в тот самый день, когда расстались, в этом парке, на этом месте. И вот этот день наступил... Я жду его, - и женщина стала вытирать слезы.
- Но почему же ваша дочь не пришла? - спросил Никита. - И откуда вы всё это знаете?
- Она вела дневник. Я прочла его недавно. Кстати, сына я назвала, как она хотела.
- Вы говорите о ней в прошедшем времени...почему?
- Она умерла два года назад. Ей было 16.
В глазах у Никиты потемнело. Он слышал людские голоса, но никого не видел. По загорелой щеке вдруг скатилась слеза.
- Так как вы назвали сына? - спросил Никита. - Как хотела ваша дочь?
- Да, - сказала женщина, вставая. - Я так и знала, что этот парень не придет...А сына я назвала Никита. Она говорила, что это красивое имя... Спасибо, что выслушали, мне, действительно, стало легче, - и женщина ушла.
А Никита так и сидел на скамейке у дуба на перекрестке в городском парке день в день, три года спустя. Он смотрел вперед и видел хрупкую, беззащитную, прекрасную девушку в сером сарафане, стоящую на ветру. И так хотелось подойти к ней, обнять, согреть, заглянуть в серые, родные глаза...Но она ушла. Далеко. Навсегда. И в ушах Никиты звенел последний шепот: "Помни, милый...Ты только помни..."
AngeLina Ivanova, 16 лет, с. Осиново
Рейтинг: 2
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |