Однажды я сидел на лавочке в своём любимом парке с книгой в руках. Помню, что книга оказалась не очень интересной, и я время от времени поглядывал по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых или что-нибудь привлекательное.
Мой взгляд остановился на молодой девушке, сидящей напротив, которая тщетно пыталась развлечь своего маленького сынишку.
Это был очаровательный мальчик лет пяти-шести с большими голубыми глазами и не по-детски глубоким и пронзительным взглядом. Мне показалось, что он отличается от своих сверстников, которые, как заводные куклы, крича и веселясь, бегали по всему парку. За всё время, пока я за ним наблюдал, мальчик ни разу не отошел от своей матери: он будто невидимыми силами был прикован к ней, и ничто происходящее вокруг него не волновало. Взгляд малыша был удивительно сложен: в нём таилась и печаль, и грусть, и какая-то глубокая задумчивость. Это был взгляд взрослого, я бы даже сказал, пожилого человека, уставшего от жизни, и это никак не сочеталось с обычным представлением о ребенке.
Читать уже совсем не хотелось: любопытство не давало сосредоточиться на книге, а мысли о «маленьком старичке» порождали какие-то невероятные домыслы, избавиться от которых никак не удавалось.
Вскоре пришла женщина и забрала мальчика. По всей вероятности. это была его бабушка или няня. Когда молодая женщина осталась одна на скамейке, я обратил внимание на её застывший взгляд: он был точно таким, как и у ребенка.
-Поразительно! - подумал я про себя, и в голову пришло скоропалительное решение, которое я тут же и осуществил.
-Добрый день! - сказал я, подходя к её скамейке. Девушка не ответила, однако я решил не сдаваться. Присев на самый краешек расписной лавочки, я начал, как у нас говорят, «светскую беседу» о погоде, о недавних событиях в городе, о красотах парковых аллей. Не помню, как, но я всё же сумел потихоньку расположить к себе незнакомку. Оставалось только одно - выждать подходящий момент, чтобы спросить у неё о ребенке. Вскоре, как мне показалось, этот момент настал.
-У Вас замечательный сын. Сколько ему?» - спросил я, улыбнувшись
-Да ... спасибо!.... Ему? 5 лет - немного рассеянно ответила она и поглядела по сторонам.
-Я жду сестру, - как бы оправдываясь, пояснила девушка и добавила:
-Завтра у сына день рождения, мы пойдём за подарком…
Мысль о том, что она сейчас уйдёт, оставив меня наедине с мучившими вопросами, толкнула меня на безумный шаг.
- Ваш сын, - начал я и тут же запнулся.- Я не знаю, как спросить, но он у Вас очень выделяется на фоне других детей. Он кажется таким разумным и в то же время очень замкнутым…С ним всё в порядке?» - спросил я и тут же понял, как бесцеремонно и бестактно влезаю в чужую жизнь. Мне вдруг стало стыдно, и я уже собирался извиниться, но девушка меня опередила. Она посмотрела на меня, как на маньяка, покушающегося на жизнь её ребёнка, и неожиданно схватила меня за руку.
- Ты кто такой? Что тебе нужно и какое ты имеешь право спрашивать меня о моём ребёнке?
На глазах у неё выступили слезы, а на лице появилась раздражительная гримаса. Я понял, что задел её за живое, но сказать что-то в своё оправдание не успел: Девушка резко меня оттолкнула, взглянув напоследок каким-то колющим взглядом, и побежала к выходу.. В этот же момент к скамейке, на которой мы сидели, подошла другая молодая девушка и назвала мою собеседницу по имени. Её звали Машей. Но та, ничего не ответив, лишь ускорила шаг. Девушка в недоумении побежала за ней, но после нескольких резких реплик снова вернулась к скамейке.
-Что здесь произошло?- спросила она, недоумённо разглядывая меня с ног до головы.
Ничего, - ответил я - Я сам ничего не понимаю. Я только спросил её о сыне…
Девушка насторожилась.
--Что именно вы спросили? Вы знакомы с моей сестрой? Что-то я вас не припоминаю…
Мне ничего не оставалось, как объяснить всё по порядку, после чего Лена
( так представилась мне Машина сестра) села рядом со мной на скамейку, достала сигарету и закурила. Её лицо выражало внутреннее переживание; она словно чувствовала себя виноватой за то, что опоздала на встречу и не смогла уберечь сестру от излишних эмоций.
Маша сегодня была у психолога, - не глядя на меня, как бы между прочим, проговорила Лена. Ей сказали, что Ванюшка -индиго Ну и что? Разве это болезнь? Просто он другой и ещё неизвестно, плохо это или хорошо. А вы, молодой человек,- она посмотрела на меня и, видимо, увидев мою обескураженность, просто махнула рукой, затушила сигарету и быстро зашагала в том же направлении, что и её сестра.
Индиго…- машинально произнёс я и снова представил этого голубоглазого мальчика со взрослым выражением лица.
Индиго. Хорошо это или плохо? - продолжал я про себя.- А что мы вообще знаем о таких детях? Они гениальны… У них аура синего цвета… Они одиноки…
Немного отойдя от неожиданного оцепенения, я поспешил домой, где тут же открыл «Свободную Энциклопедию» и почти залпом прочитал раздел об особенностях детей -индиго
Образ мальчика не выходил у меня из головы. Я как бы примеривал к нему всё то, о чём читал, и мне было приятно, когда речь шла о большом творческом потенциале и высоком уровне интеллекта; о повышенном чувстве ответственности и социальной справедливости, о развитой интуиции и энергичности, И хотя мне совсем не импонировали такие качества индиго, как замкнутость и неприятие авторитетов, резкие перепады настроения и склонность к депрессиям, я внутренне ощущал, что именно они – умы нашего времени, которые обязательно изменят наш мир к лучшему. Внезапно мне показалось, что я машинально примериваю отдельные отличительные качества индиго и на себя, но тут же опроверг все случайные совпадения.
Я вспомнил его мать, её перекошенное от душевной боли лицо, и мне стали понятны и её переживания, и её недавнее поведение в парке.
- Неужели этому мальчику, как и многим детям – индиго, предназначена жизнь отшельника, жизнь человека, которому, быть может, суждено сделать великое открытие, но который, возможно, никогда не сможет самостоятельно завязать себе шнурки на ботинках?
Я прилёг на диван, не в силах освободиться от гнетущего состояния. Я почему-то вспомнил ( нет! скорее это было продолжением какой-то логической цепочки) об известном математике Перельмане, который, получив солидную премию за доказательство теоремы века, не принял её, хотя, несмотря на свой немолодой возраст, жил где-то на окраине Санкт-Петербурга на пенсию своей матери.
- Не уверен, что гениальность стоит такой жизни, - подумал я, - хотя во все времена альтруизм рассматривался, скорее. как достоинство, нежели недостаток. Наверное, именно поэтому в разных частях света постоянно рождаются удивительные шедевры, делаются гениальные открытия, совершаются невероятные подвиги. И всё же, это удивительно!
Хотел бы я быть индиго? Наверное, нет. Но, если бы таких людей было больше, я был бы уверен, что мир ожидает хорошее и благополучное будущее. 
 С этим умозаключением я закрыл глаза и уснул. Помню, что мне снился маленький Ваня, который держал в руках глобус и с гордым профессорским видом отчётливо называл мне столицы разных государств, как мне казалось, - в алфавитном порядке. Потом передо мной, словно в анимационном кино, промелькнули лица известных композиторов, учёных, художников, под портретами которых, вместо обычных фамилий. стояло всё то же загадочное слово – ИНДИГО.

Антон Долматов, 16 лет, Саратов

Рейтинг: 1