Подвиг добра и любви
Подвиг добра и любви
Утро… Сквозь ставни робко пробивается солнечный лучик, бежит по стене, комоду и легкой дорожкой ложится мне на лицо. Я открываю глаза, зажмуриваюсь и счастливо улыбаюсь. Как здорово вот так нежиться в постели, сладко потягиваться и ни о чем не думать. За дверью возится бабушка, хлопочет по хозяйству. Издалека доносится стук топора – наверно, дядя Дмитрий заготавливает на зиму дрова. Обычное осеннее утро в деревне. Но я чувствую какое-то волнение, радостное ожидание чего-то страшно интересного. Сегодня вечером бабуля обещала (а она у меня скупа на разговоры) рассказать историю своей жизни.
День тянется так медленно, кажется, он никогда не кончится. Наконец, все дела переделаны, и мы усаживаемся пить чай с бабушкиными пирогами. Я смотрю на свою прабабушку (все домочадцы называют ее ласково – бабуля) и не перестаю удивляться: сколько же в ней энергии, жизнерадостности, в ее-то возрасте! Соседи говорят, что секрет ее долголетия в доброте, в том, что живет для людей.
Бабуля начинает неторопливо:
«Родилась я, Ленушка, в богатой казацкой семье 14 марта 1914 года в станице Полтавской. Воспитывалась в казацких традициях: с семи лет уже умела печь хлеб, варить борщ и вести домашнее хозяйство. Потому как детей в казачьих семьях приучали к этому сызмальства.
В 1923 году, когда на Кубани был голод, наша семья попала под раскулачивание. Ссылали нас за Урал отбывать повинность. Дали 18 часов на сборы, погрузили в вагоны и повезли в Нижний Тагил. Кто успел взять с собой лопату, топор и немного еды, те и выжили, потому что кормили очень плохо. Ехали долго, уже начались заморозки, а иногда и снежок шёл. За Уралом высадили в голой степи целым вагоном: «Вот здесь жить будете». У кого были хоть какие-то инструменты, смогли «зарыться в землю» или построить землянки. Они- то и выжили. Но многие погибли, потому что не выдержали такую зиму».
Бабушка на какое-то время замолкает. Видно, тяжело ей вспоминать то лихое время.
«Особенно детишек было жалко маленьких. На всю жизнь запомнила их голодные, такие большие на бледных личиках глаза. Мама даст мне кусочек сахару, а я тайком им отдавала.
Через пять лет вернулись мы домой, на Кубань. Поселились в станице Новомышастовской. Здесь я и встретила дедушку вашего - Городетского Константина Ларионовича. Жили мы дружно, никогда не ссорились. Одна беда: не было у нас деток. Я учиться пошла, стала учительницей».
Эту страницу бабушкиной биографии я хорошо знаю по фотографиям на стене, многочисленным открыткам, которые присылают ее бывшие ученики.
«Началась война. Константин Ларионович ушел на фронт. Тяжело было одной, но держалась. Однажды поехала по школьным делам в город и попала в бомбежку. Кинулась бежать и вдруг слышу: ребенок кричит. Оглянулась – а на дороге женщина лежит и возле нее сверток. Подхватила я этого ребеночка и бежать. Женщина ведь мертва была. Так и появился в нашей семье Ванечка, первый сынок».
Иван Константинович – мой дед. Я поражена и в то же время восхищена бабулей! Робко спрашиваю:
- А остальные твои дети родные?
И кажется, я уже знаю ответ.
Бабушка смеется:
- Роднее некуда, все на меня похожи.
И я понимаю, чем они похожи: добрым, открытым сердцем.
Диме было всего четыре года, когда погиб его отец, а мать, соседка бабушки, умерла от непосильного труда. Родственников у Димы не было, вот и решили отдать в детдом. Евдокия всю ночь глаз не сомкнула, на утро отправилась в район забирать сироту. Дима поначалу плакал и все маму звал, а потом привык и даже помогал новой маме нянчить Ванечку.
Закончилась война, вернулся Константин Ларионович, и жизнь семьи постепенно стала налаживаться. Евдокия Григорьевна учительствовала, воспитывала детей. Все силы, знания и опыт отдавала любимому делу. Не только на уроках, но и во внеурочное время учила детей поступать так, чтобы слово не расходилось с делом: организовали тимуровские отряды, участвовали в уборке урожая, собирали лекарственные травы, шефствовали над детским домом (изготавливали самодельные игрушки, давали концерты). В одну из таких поездок познакомилась она с Ириной. Девочка поразила ее необыкновенно синими, как будто бездонными глазами. Когда начался концерт, она внимательно слушала и сидела не шелохнувшись, только иногда улыбалась. Рядом с ней мальчуган держал ее за руку и что-то тихо говорил. Потом Евдокия Григорьевна узнала трагическую историю Ирины: ее во время войны еле живую вывезли из блокадного Ленинграда, голод и холод сделали свое черное дело – девочка ослепла. «А как она великолепно поет! - рассказывала директор детдома. – Только учить нам ее сложно. Некоторых детишек забирают, а она кому такая нужна?»
Вернулась Евдокия домой и собрала семейный совет. Так ей Иринка приглянулась, а главное – она слово дала вернуться за ней. Муж как узнал, что ребенок слепой, начал ее отговаривать, убеждать. Ведь самим нелегко приходится с двумя детьми! Потом понял, что бесполезное это занятие: раз уж она решила, так и будет. В воскресенье поехали в детдом. Выходят с Иринкой во двор, прощаются с воспитателями и ребятами, и вдруг вылетает на крыльцо мальчуган в расстегнутом пальто, в шапке набекрень, с узелком в руке. Кидается к Ире, обнимает ее, плачет.
Бабуля говорит, что сердце ее в тот момент чуть не разорвалось. Ирина ничего не сказала, но по ее лицу Евдокия Григорьевна поняла, что без Миши она никуда не поедет. Так и вернулись в станицу вчетвером.
Можно ли назвать жизнь Евдокии Григорьевны подвигом? Я думаю, да. Это подвиг добра и любви. Может быть, именно эти чувства помогали ей выстоять, сохранить высокий душевный настрой, веру в доброе начало всего сущего. Одна из ее учениц написала в сочинении: «быть человеком – это значит быть маленьким солнцем для людей. Чтобы везде, где бы ты ни был, стало людям теплее и светлее от того, что ты живешь». Эти слова можно полностью отнести к Евдокии Григорьевне Городетской, моей прабабушке.
Доброта, чуткость, способность понимать детей, умение общаться искренно и откровенно – вот те качества, которыми привлекает к себе Евдокия Григорьевна. Более 30 лет она отдала школе, вырастила четырех детей, и ни разу я не слышала от нее жалоб и упреков.
«Не жалей себя – это самая гордая, самая красивая мудрость на земле. Да здравствует человек, который не умеет жалеть себя!» - эти слова А.М.Горького, по-моему, как нельзя лучше определяют ее жизненное кредо.
Утро… Сквозь ставни робко пробивается солнечный лучик, бежит по стене, комоду и легкой дорожкой ложится мне на лицо. Я открываю глаза, зажмуриваюсь и счастливо улыбаюсь. Как здорово вот так нежиться в постели, сладко потягиваться и ни о чем не думать. За дверью возится бабушка, хлопочет по хозяйству. Издалека доносится стук топора – наверно, дядя Дмитрий заготавливает на зиму дрова. Обычное осеннее утро в деревне. Но я чувствую какое-то волнение, радостное ожидание чего-то страшно интересного. Сегодня вечером бабуля обещала (а она у меня скупа на разговоры) рассказать историю своей жизни.
День тянется так медленно, кажется, он никогда не кончится. Наконец, все дела переделаны, и мы усаживаемся пить чай с бабушкиными пирогами. Я смотрю на свою прабабушку (все домочадцы называют ее ласково – бабуля) и не перестаю удивляться: сколько же в ней энергии, жизнерадостности, в ее-то возрасте! Соседи говорят, что секрет ее долголетия в доброте, в том, что живет для людей.
Бабуля начинает неторопливо:
«Родилась я, Ленушка, в богатой казацкой семье 14 марта 1914 года в станице Полтавской. Воспитывалась в казацких традициях: с семи лет уже умела печь хлеб, варить борщ и вести домашнее хозяйство. Потому как детей в казачьих семьях приучали к этому сызмальства.
В 1923 году, когда на Кубани был голод, наша семья попала под раскулачивание. Ссылали нас за Урал отбывать повинность. Дали 18 часов на сборы, погрузили в вагоны и повезли в Нижний Тагил. Кто успел взять с собой лопату, топор и немного еды, те и выжили, потому что кормили очень плохо. Ехали долго, уже начались заморозки, а иногда и снежок шёл. За Уралом высадили в голой степи целым вагоном: «Вот здесь жить будете». У кого были хоть какие-то инструменты, смогли «зарыться в землю» или построить землянки. Они- то и выжили. Но многие погибли, потому что не выдержали такую зиму».
Бабушка на какое-то время замолкает. Видно, тяжело ей вспоминать то лихое время.
«Особенно детишек было жалко маленьких. На всю жизнь запомнила их голодные, такие большие на бледных личиках глаза. Мама даст мне кусочек сахару, а я тайком им отдавала.
Через пять лет вернулись мы домой, на Кубань. Поселились в станице Новомышастовской. Здесь я и встретила дедушку вашего - Городетского Константина Ларионовича. Жили мы дружно, никогда не ссорились. Одна беда: не было у нас деток. Я учиться пошла, стала учительницей».
Эту страницу бабушкиной биографии я хорошо знаю по фотографиям на стене, многочисленным открыткам, которые присылают ее бывшие ученики.
«Началась война. Константин Ларионович ушел на фронт. Тяжело было одной, но держалась. Однажды поехала по школьным делам в город и попала в бомбежку. Кинулась бежать и вдруг слышу: ребенок кричит. Оглянулась – а на дороге женщина лежит и возле нее сверток. Подхватила я этого ребеночка и бежать. Женщина ведь мертва была. Так и появился в нашей семье Ванечка, первый сынок».
Иван Константинович – мой дед. Я поражена и в то же время восхищена бабулей! Робко спрашиваю:
- А остальные твои дети родные?
И кажется, я уже знаю ответ.
Бабушка смеется:
- Роднее некуда, все на меня похожи.
И я понимаю, чем они похожи: добрым, открытым сердцем.
Диме было всего четыре года, когда погиб его отец, а мать, соседка бабушки, умерла от непосильного труда. Родственников у Димы не было, вот и решили отдать в детдом. Евдокия всю ночь глаз не сомкнула, на утро отправилась в район забирать сироту. Дима поначалу плакал и все маму звал, а потом привык и даже помогал новой маме нянчить Ванечку.
Закончилась война, вернулся Константин Ларионович, и жизнь семьи постепенно стала налаживаться. Евдокия Григорьевна учительствовала, воспитывала детей. Все силы, знания и опыт отдавала любимому делу. Не только на уроках, но и во внеурочное время учила детей поступать так, чтобы слово не расходилось с делом: организовали тимуровские отряды, участвовали в уборке урожая, собирали лекарственные травы, шефствовали над детским домом (изготавливали самодельные игрушки, давали концерты). В одну из таких поездок познакомилась она с Ириной. Девочка поразила ее необыкновенно синими, как будто бездонными глазами. Когда начался концерт, она внимательно слушала и сидела не шелохнувшись, только иногда улыбалась. Рядом с ней мальчуган держал ее за руку и что-то тихо говорил. Потом Евдокия Григорьевна узнала трагическую историю Ирины: ее во время войны еле живую вывезли из блокадного Ленинграда, голод и холод сделали свое черное дело – девочка ослепла. «А как она великолепно поет! - рассказывала директор детдома. – Только учить нам ее сложно. Некоторых детишек забирают, а она кому такая нужна?»
Вернулась Евдокия домой и собрала семейный совет. Так ей Иринка приглянулась, а главное – она слово дала вернуться за ней. Муж как узнал, что ребенок слепой, начал ее отговаривать, убеждать. Ведь самим нелегко приходится с двумя детьми! Потом понял, что бесполезное это занятие: раз уж она решила, так и будет. В воскресенье поехали в детдом. Выходят с Иринкой во двор, прощаются с воспитателями и ребятами, и вдруг вылетает на крыльцо мальчуган в расстегнутом пальто, в шапке набекрень, с узелком в руке. Кидается к Ире, обнимает ее, плачет.
Бабуля говорит, что сердце ее в тот момент чуть не разорвалось. Ирина ничего не сказала, но по ее лицу Евдокия Григорьевна поняла, что без Миши она никуда не поедет. Так и вернулись в станицу вчетвером.
Можно ли назвать жизнь Евдокии Григорьевны подвигом? Я думаю, да. Это подвиг добра и любви. Может быть, именно эти чувства помогали ей выстоять, сохранить высокий душевный настрой, веру в доброе начало всего сущего. Одна из ее учениц написала в сочинении: «быть человеком – это значит быть маленьким солнцем для людей. Чтобы везде, где бы ты ни был, стало людям теплее и светлее от того, что ты живешь». Эти слова можно полностью отнести к Евдокии Григорьевне Городетской, моей прабабушке.
Доброта, чуткость, способность понимать детей, умение общаться искренно и откровенно – вот те качества, которыми привлекает к себе Евдокия Григорьевна. Более 30 лет она отдала школе, вырастила четырех детей, и ни разу я не слышала от нее жалоб и упреков.
«Не жалей себя – это самая гордая, самая красивая мудрость на земле. Да здравствует человек, который не умеет жалеть себя!» - эти слова А.М.Горького, по-моему, как нельзя лучше определяют ее жизненное кредо.
Иващенко Елена, 15 лет, Геленджик
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |