Я родился в семье старого голубевода. На момент моего рождения отец уже 40 лет держал голубей. Голуби у нас жили везде: на чердаке, в огромных каменных подполах, во дворе в больших вольерах и всевозможных железных клетках. Еще ребенком я привык засыпать под мирное их воркование. Очень любил наблюдать за движением этих прекрасных и грациозных птиц. Даже у совсем маленького, у меня не возникало желание хватать их за хвост и они доверяли мне, и. весело воркуя, ходили по большой родительской кровати.
Когда я начал подрастать, отец вывел меня во двор и показал новую клетку «Вот это будет твоя», сказал он,- «посадим сюда несколько пар, и ты будешь за ними ухаживать, теперь они полностью в твоей власти, пои, корми, убирай, а если поленишься, зачахнут твои любимцы». Я долго ходил по клеткам, присматривался, кого же выбрать. Надо сказать, что у нас голубей больше полтысячи, все это чистокровные высоколетные птицы. Их красивые сухие орешком головки, с небольшим курносым клювом вызывают восхищение. Давно привыкшие ко мне голуби, словно красуясь передо мной, поворачивались то одним, то другим боком, у меня глаза разбегались. В голове вертелся один вопрос, кого же выбрать. И тут мой взгляд упал на взъерошенного маленького голубенка. Его отца вчера съел ястреб, а мать отказалась одна кормить птенца. Голодный голубенок бегал за чужими родителями, но они отгоняли его резким взмахом крыла. На мои глаза навернулись слезы, я подхватил голубенка и припустился к отцу «Я возьму вот этого», громко, сказал я с порога. Отец улыбнулся и стал показывать, как правильно кормить птенца горохом. Сначала у меня получалось плохо, маленькие круглые горошины так и норовили выскользнуть из моих еще не умелых пальцев. Отец ухмылялся, но молча продолжал смотреть, не делая никаких попыток мне помочь. Прошло наверно с полчаса, когда маленький зобик голубенка наконец - то наполнился. Отец встал и показал, как надо его напоить. «Будешь кормить так 4 раза в день», улыбаясь сказал отец.
Я поселил голубенка в большой картонной коробкие дно которой выстлал бумагой. В уголок поставил миску с водой и насыпал немного пшеницы и проса. Через несколько дней голубенок до того привык ко мне, что сам запрыгивал ко мне на колени. Он потешно пищал и хлопал крыльями, требуя порцию корма. Отец издали наблюдал за нами, иногда делая мне замечания и как бы невзначай подсказывал правила воспитания птиц. Так в хлопотах прошла неделя, мой голубенок все больше походил на взрослую птицу, но он еще пищал, а привычного воркования я от него не слышал. Отец объяснил, что голубь воркует перед голубкой, а у меня еще маленький птенец, ему едва исполнилось 30 дней, он только-только начал клевать зерно сам. Но маленький «лодырь» хотел, чтобы я продолжал его кормить, по совету отца я только наблюдал и проверял зоб голубенка. Мой птенец пищал и хлопал крыльями, требую очередной кормежки. Но я был не умолим, а голод, как известно не тетка, и вскоре голубенок стал есть сам. «А вот теперь ему надо дать имя» - сказал отец. «Это Черношалый», просто ответил я. Я его так звал, когда мы оставались одни. Голубенок всегда откликался на мой голос, выпрыгивал из коробки и бежал ко мне. Теперь этот грациозный белый голубь с черной шалью спокойно сидел на моем плече. «Пора ему обживать голубятню», сказал отец. Но в просторной железной клетки Черношалому было очень грустно. Сквозь решетку он часами смотрел на двор, где по мягкой зеленой траве громко воркуя, ходили голуби. Я долго подбирал ему товарищей. И мой выбор остановился на паре белоснежных павлинах. Они были новичками в нашем доме. Шарм, грация и красота этих птиц притягивали взор окружающих и моему Черношалому соседи понравились. Он радушно сновал вдоль кормушки, как бы приглашая павлинов к трапезе. Через день я открыл клетку, и ее обитатели, получив свободу, радостно взлетели на невысокую крышу сараюшки. В большой компании голубей Черношалый чувствовал себя отлично, он быстро освоился и больше не рвался за мной. Голубятня стала его домом, день он проводил на улице, а вечером вместе с павлинами заходил в клетку.
Отец ежедневно с восходом солнца гонял голубей. За считанные минуты птицы небольшими кругами набирают высоту и как бы растворяются в голубизне бескрайнего неба. Невооруженным глазом их бывает очень сложно отыскать в вышине. Тогда папа брал меня на руки и подносил к большой бочке, наполненной водой. В ней как на ладони я видел птиц. В один из таких дней я выбежал на улицу с куском хлеба. Мой Черношалый обожает его, но голубя нигде не было. По крышам с большим шестом бегал отец. Я задрал голову вверх и обмер. Надо мной плавными кругами набирал высоту Черношалый. Его крылья еле шевелились, казалось, что он совсем ими не машет. «Он использует воздушные потоки», - объяснил отец. «Настоящий летчик выйдет из твоего голубенка. Дай ему волю, пусть он почувствует силу своих крыльев и пьянящюю радость полета. Часа через полтора будем осаживать твоего любимца». Время, как на зло, тянулось медленно. Я маячил вокруг бочки, выглядывая голубей, потом задирал голову вверх, от лазурной голубизны голова кружилась и хотелось пить. Я забегал в дом, хватал стакан с водой и снова на улицу. Ждать было очень трудно. От нехороших мыслей на глаза наворачивались слезы. Я не раз видел, как любимцы отца пропадали в небе. Предательская влага начала катиться по щекам. Здесь отец громко крикнул: «Идет». Я задрал голову. «Мой или нет», - это мысль словно молотком билась в голове. «Твой, твой», - успокаивал отец. Видишь, какой мах! Я побежал к голубятне и распахнул дверь. Белоснежные павлины тут же вышли во двор. А отец в это время выпускал голубей на крышу. Птицы перелётывали и ворковали. А мой Черношалый спокойно снижался. Сверху ему видно все, даже зерна пшеницы насыпанные во дворе щедрой рукой хозяина. И вот она крыша родной голубятни. Минут пятнадцать Черношалый отсиживался, а потом слетел во двор к павлинам и неспешно зашел в клетку, где его ждали корм и вода. С того памятного дня, Черношалый при каждом удобном случае срывался в небо. Он не просто летал, он наслаждался полетом, величественным простором бескрайнего неба. Я конечно переживал, но лишить его полетов не решался, знал, что от скуки он может заболеть. Так прошел год. Мой Черношалый продолжал летать в небольших голубиных группах. И я уже практически о нем не беспокоился, как произошел этот случай. Было прекрасное летнее утро. Во дворе было слегка прохладно, солнце еще не успело разогреть двор, как сковородку. Я отдыхал на лавочке, после уборки клеток. Время от времени я подымал голову вверх и искал глазами голубей. Ничего не предвещало беды. Спокойное синее небо радовало глаз. И вдруг я замер, к черным точкам голубей, словно вражеский крейсер, практически не шевеля крыльями, подплывал ястреб. Голуби метнулись в разные стороны, а Черношалый остался в центре. Вы знаете это чувство беспомощности, когда ты бегаешь по земле, машешь, что есть силы руками, кричишь, срывая голосовые связки, а твой любимец там, в лазурной синеве неба, один на один с опасным хищником, и ты, сильный и умный человек, можешь только растерянно смотреть, как в разные стороны летят перья и пух. А я узнал это еще семилетним мальчишкой. Я не плакал, а только вспоминал все молитвы, которым меня учили мать и бабушка. Кажется, я наобещал Богу золотые горы. И вот оно чудо. Ястреб очутился над Черношалом, его когти уже готовы были вонзиться в белый пух моего любимца, и тут появились вороны. Оглушительно каркая, они прогоняли ястреба от добычи. Это кутерьма продолжалась еще минут пять. И вот мой красавец опять дома благодаря «воровкам воронам». Эти птицы налетая стаями мешают хищнику, а от ворон взрослый сильный голубь уходит спокойно. Когда Черношалый сел на крышу голубятни, я тихонечко опустился прямо на землю. На душе было спокойно и хорошо, но силы совсем оставили меня. Отец подхватил меня на руки и занес в дом. В кровати я провалялся наверно дня три, а потом на ватных ногах поплелся к своему любимцу, он тоже скучал по мне, по небу, отец не стал выпускать его без меня. Когда я подошел к голубятне, то не сразу понял, что произошло. Оказалось отец с друзьями сварили полисетник. Это они для меня готовили сюрприз. В выходные, как всегда собралось много народу. Голубятники рассказывали о птицах, а я крутился вокруг. Отец достал рулон сетки, и закипела работа. Не прошло и пару часов, как вольер был готов. Черношалому вольер понравился, но он с тоской смотрел на небо. «Пора твоему любимцу дать голубку», - сказал отец и вынес мне гривушку - шоколадную шейку, в больших и сильных мужских руках протянутое тело голубки, одетое в белоснежное оперение, казалось очень хрупким. Чистое, нежное, божественное создание, лишь на шейке маленькая шоколадная гривка. Она доверчиво смотрела на меня своими черными глазами бусинами. А я придирчиво искал изъян, но вроде все в порядке. Чистое, светлое веко, курносый нос, орешком головка, красные ножки с белыми ноготками. Отец разжал руки, голубка плавно взмахнув крыльями, влетела в клетку. Я долго наблюдал за ней со стороны. И понял, что лучшей пары для своего Черношалого я бы не подобрал. Жизнь идет своим чередом. Животные и птицы взрослеют быстро. И мой Черношалый стал совсем взрослым. Он с нежностью перебирал перышки на шейки голубки, воркуя ей на ухо голубиную песню. А как он помогал гривушке обустраивать гнездо! Хватал сразу две соломинки. И очень сердился, когда одна выскальзывала из курносого клюва. Но вот уютное гнездышко готово, голубка уже три дня практически не выходит с него. Я украдкой заглянул в гнездо, когда голуби ели. Вот оно чудо, белоснежное яичко лежало на мягкой соломе. Я сломя голову понесся к отцу делиться радостью, а он улыбаясь сказал, что через полтора дня в гнезде будет уже два яйца. Наступил момент ожидания, ожидания рождения новой жизни. Голуби с нежностью заботились друг о друге. Теперь даже своих друзей павлинов Черношалый не подпускал близко к гнезду. Он смело защищал голубку, взмахом крыла отпугивал непрошеных гостей. В хлопотах прошло 18 дней, я как сейчас помню этот день. Мой Черношалый своим тельцем, словно электрическая грелка, обогревал гнездо. На полу под полкой лежала скорлупа. Я задохнулся от радости. Чувство восторга переполняло меня. Но беспокоить голубей я не решился, они доверяли мне. Я терпеливо ждал, когда голуби по очереди слетят к кормушки. Тихонечко заглянув в гнездо, я увидел малюсенького птенца. Я быстро отошел, голуби следили за мной своими умными глазами. Я прилежно ухаживал за голубями, а они на радость мне растили птенцов. Однажды я решил позвать в гости одноклассников. Показать им голубей и рассказать об этой удивительной птице. Мы часа два лазили по клеткам и даже под руководством отца гоняли голубей. А напоследок, я показал им своих любимцев. Ребята любовались на взрослых птиц, а вот птенцы им не понравились. Но я то знал, что они великолепны. Даже в таком маленьком возрасте строгие черты породы уже отчетливо прорисовывались. Пройдет время, и из гадких «утят» вырастут прекрасные чистокровные птицы. С тех пор я взял не одну пару «детей». Не раз наблюдал их первый полет. Пережил много радостных и горьких минут.
Теперь я учусь в лицее - интернате, дома бываю только по выходным. Но каждую субботу с ведром корма я бегу к голубятне и слышу радостные голоса птиц. Они узнают меня. А самые шустрые садятся на плечи. Черношалый всегда приветствует меня особым воркованием. Он не спеша выходит навстречу, пока я убираю клетку и кормлю голубей он всегда рядом, ходит вокруг ног. Но вот с хлопотами покончено, я, попрощавшись, выхожу, а мой десятилетний красавец занимает лучшее место у кормушки и неспешно приступает к еде. Его в гнезде ждет голубка и маленькие птенцы. Вот такую любовь к птицам привил мне отец. Я еще маленьким мальчонкой понял, что такое дружба, любовь и верность.

Виталий Смирнов, 15 лет, Бугульма

Рейтинг: 457