СЛЕПЫЕ ГОРДЕЦЫ
Я всегда буду сожалеть о том,
что закрывал глаза и не видел добро,
которое он нёс нам…
Наш классный руководитель, Вадим Георгиевич, - страшный человек. Хоть он имел несколько высших педагогических образований и мог преподавать сразу несколько предметов в школе, а именно: русский, английский, немецкий и французский языки, математику, физику и химию, - но у него был просто ужасный характер. Вадим Георгиевич мог помочь абсолютно по любому предмету, но никто не решался попросить у него этой самой помощи.
Зато директор не мог ему нарадоваться. Такие люди - исключение в наше время. Вадим Георгиевич - высокий и красивый мужчина, лет пятидесяти пяти, с умным и глубоким взглядом, но весь его образ портил всегда нахмуренный и строгий взгляд. Он на всех смотрел свысока, что все, кто находился рядом с ним, начинали чувствовать себя жалкими людьми.
- Вадим Георгиевич, ну за что? – проговорила наша отличница, точнее бывшая отличница, Настя, с уже подкатившим к горлу комом.
- Я сказал «3», и это ещё отличная оценка вашей работе, - тут же последовал прямой и твёрдый ответ учителя.
- Но это же невозможно! Если это на «3», тогда что же на «5»? - возмутилась бедная Настя.
- Возможно всё, нужно только постараться, а если будете возмущаться, оценка будет на балл ниже.
Настя не выдержала взгляда Вадима Георгиевича и со слезами на глазах выбежала из кабинета.
- Я ещё раз повторяю, - продолжил он, переводя свой высокомерный взгляд с одного ученика на другого, - если вы будете так готовиться, то никогда не поступите ни в один ВУЗ.
- Но её работа была идеальной! – воскликнул Женя, но тут же замолчал и поёжился, когда Вадим Георгиевич посмотрел на него.
Оставшуюся часть урока все сидели тише воды, ниже травы. Хочу заметить, его уроки были не похожи на другие, он учил нас не по обычной программе учебников, а по своей собственной. Звонок с урока вернул меня в реальность, и я осмотрелся по сторонам. Учитель уже вышел из кабинета, а на доске красивым и аккуратным почерком была написана домашняя работа, с которой, как казалось, не смог бы справиться и студент третьего курса ВУЗа.
- С ним невозможно найти общий язык! – воскликнул Женя.
- Ты в порядке? – спросил я у Насти, которая только что вернулась в класс.
- Я столько над этим работала, а он,…а он…
- Вот повезло же «Б» классу, - продолжал Женя, - там у них Михаил Васильевич такой добрый и понимающий: много не задаёт, двойки не ставит, а за твою работу, - обратился он к Насте, - тебе бы десять пятёрок поставил! Да там больше половины класса отличники и хорошисты.
Все дружно поддержали слова моего одноклассника и разбрелись по своим делам.
Так проходили наши учебные дни. Даже те, кто хорошо учились, на уроках Вадима Георгиевича, как ни старались, не могли заслужить высокой оценки. Он не помогал
нам ни в одном классном мероприятии. Только смотрел конечный результат. И каждый раз заставлял нас переделывать работу по два, три и даже десять раз. Мы считали, что он
совсем нас не любил, более того, он откровенно нас презирал. И если сказать честно, мы отвечали ему тем же. Мы никогда не говорили ему добрых слов и не расхваливали перед ребятами из других классов, а на День учителя мы приносили свои цветы другим учителям, даже тому же Михаилу Васильевичу. В нашем классе только Саша не была против него, но это у неё просто такое сердце – доброе.
- Ребят, а может больше не надо? – говорила она. - Давайте сделаем ему подарок от имени всего класса!
- Такие, как он, не заслуживают ничего, - отвечали хором мы.
Она старалась помочь ему, но он на это совсем не обращал внимания, а мы только сочувствующе смотрели на неё.
Летело время, и вот однажды мы узнали новость, от которой весь класс чуть ли не бросился танцевать ламбаду:
- 11 «А», пришла с сожалением сообщить, что ваш классный руководитель Вадим Георгиевич заболел и сейчас лежит дома, так как лечь в больницу он отказался, - сообщила наша завуч Анастасия Ивановна.
- Ура! Да восторжествует справедливость! – воскликнули мы всем классом.
- Да как вы можете! Он же ваш учитель! – возмутилась Анастасия Ивановна.
- Кощей Бессмертный он, а не учитель! – сострил Женя и остался доволен своей шуткой.
- Как бы то ни было, - сказала завуч, поправляя очки, - вы должны сходить и проведать его. Она ещё раз укоризненно посмотрела на нас и вышла из кабинета.
До конца учебного года, да и школьной жизни, оставалось три месяца. И поэтому, сославшись на подготовку к экзаменам, никто и не подумал пойти навестить Вадима Георгиевича.
Экзамены прошли на удивление легко, и даже тогда никто не подумал поблагодарить нашего учителя, все были уверены, что это наши собственные заслуги. О Вадиме Георгиевиче вспомнили только на выпускном, когда заметили, что всеми обожаемый Михаил Васильевич стоит рядом со своим 11 «Б», а наш класс без классного руководителя.
- Он даже не пришёл к нам на выпускной! – воскликнула Настя.
- Ребят, а может у него на это свои причины? – начала заступаться Саша. - А вдруг…
- Это так, Сашенька, он показывает свою любовь к нам, - не дал ей договорить Женя,- он никогда нас не любил. Считает себя таким умным и всезнающим… Конечно, куда нам до него!
- Ладно, - сказал Андрей, - давайте веселиться, это же наш выпускной!
Лето сменилось осенью. Мы завернули на новую тропинку нашей жизни – теперь мы студенты. Осень сменилась холодной и морозной зимой. Дни проходили быстро, и нам даже было некогда оглянуться немного назад, вспомнить школьное время. Весна сменяла зиму, а после наступало лето. И так я наблюдал за этим необычным, но в то же время естественным круговоротом в природе уже в третий раз со дня окончания школы. И, наверно, не заметил бы, как окончил университет, но однажды меня вызвал ректор.
- У вас отличные успехи! – похвалил меня ректор университета.
- Спасибо, я очень стараюсь.
- Позвольте спросить, а кто был вашим классным руководителем в школе?
- Классный руководитель? – искренне удивился я.
-Да-да, именно.
- Вадим Георгиевич… Ер… Ершов! Вадим Георгиевич Ершов! – кое- как вспомнил я фамилию своего старого классного руководителя.
- А, ну тогда всё понятно! Я всегда узнаю его учеников - умные ребята, все до единого! Добрейший он человек, не правда ли?
Я удивлённо приподнял брови и ректор, заметив это, продолжил:
- Да, согласен. В учёбе он очень строг – это его тактика. Воспитывать очень умных и самостоятельных ребят. В каждом он видит личность и ищет его изюминку. Заставляя учеников работать самостоятельно, помогает раскрыться их талантам. Но в жизни он добрейшей души человек, это не видит только тот, кто не хочет это видеть. Хочу сказать по секрету, он всегда тайно фотографирует своих учеников, а потом делает памятный альбом. А вы свой видели?
- Нет… - я буквально онемел, вспоминая прошлые годы.
- А, ну тогда обяз…
- Извините, я могу идти? Мне нужно очень срочно! – перебил я ректора, и, не дослушав,
метнулся к двери.
- Да, конечно,…но…
Но последние слова я уже не услышал, так как стремительно бежал по коридору к выходу. Все мои одноклассники поступили в очень престижные ВУЗы и учатся замечательно. Всё, что мы изучаем, нам знакомо и близко, хотя обучаемся в разных учебных заведениях разным специальностям. А ребятам из параллельного класса мало кому удалось поступить в институт. А мы думали, что всего добились сами. Да это же всё благодаря Вадиму Георгиевичу! Он развивал в нас те качества, которые понадобились нам в будущем. Как мы могли так поступить с ним!? Мне было необходимо встретиться с ним и сказать «спасибо» и «простите нас». На удивление, я помнил его адрес, так как мне ни раз приходилось там бывать и получать от него выговоры. Сейчас, почему-то, я всё это вспоминаю с улыбкой. Не прошло и получаса, как я оказался перед его входной дверью. Я с лёгкой дрожью в руках нажал на звонок, но никто не ответил. Я позвонил ещё пару раз, но ответа так же не последовало. Я только собирался уходить, как на лестничную площадку вышла старушка:
- Вы кого-то ищете? – вежливо поинтересовалась она.
- Да, - немного замешкавшись, ответил я, - Ершова… Ершова Вадима Георгиевича.
Лицо женщины как-то странно переменилось, и она промолвила:
- Разве вы не знаете?
- Что не знаю? – настороженно спросил я.
… «Ершов Вадим Георгиевич»… Уже, кажется, сотый раз перечитываю я надпись на могильной плите. Ноги как-то странно перестали меня держать, и я упал на колени перед могилой моего старого учителя. Слёзы сами собой катились по щекам, не градом, по одной слезинке, напоминая жизнь Вадима Георгиевича. «Он был замечательный человек, - рассказывала та женщина, - но очень одинокий. У него никого не было, кроме его учеников, его любимой школы…Такой умный и вежливый! Всегда мне помогал, а я в благодарность угощала его чаем, и он мне рассказывал о вас с такой любовью! Он тогда уже давно болел, но старался не показывать этого и ходил в школу, но не выдержал и за три месяца до вашего выпуска слёг. А знаешь, каждый день расспрашивал о своем классе, о вас. А когда узнал, что все до единого поступили, умер, мой дорогой, но со счастливым лицом…Как же он вас любил…»
что закрывал глаза и не видел добро,
которое он нёс нам…
Наш классный руководитель, Вадим Георгиевич, - страшный человек. Хоть он имел несколько высших педагогических образований и мог преподавать сразу несколько предметов в школе, а именно: русский, английский, немецкий и французский языки, математику, физику и химию, - но у него был просто ужасный характер. Вадим Георгиевич мог помочь абсолютно по любому предмету, но никто не решался попросить у него этой самой помощи.
Зато директор не мог ему нарадоваться. Такие люди - исключение в наше время. Вадим Георгиевич - высокий и красивый мужчина, лет пятидесяти пяти, с умным и глубоким взглядом, но весь его образ портил всегда нахмуренный и строгий взгляд. Он на всех смотрел свысока, что все, кто находился рядом с ним, начинали чувствовать себя жалкими людьми.
- Вадим Георгиевич, ну за что? – проговорила наша отличница, точнее бывшая отличница, Настя, с уже подкатившим к горлу комом.
- Я сказал «3», и это ещё отличная оценка вашей работе, - тут же последовал прямой и твёрдый ответ учителя.
- Но это же невозможно! Если это на «3», тогда что же на «5»? - возмутилась бедная Настя.
- Возможно всё, нужно только постараться, а если будете возмущаться, оценка будет на балл ниже.
Настя не выдержала взгляда Вадима Георгиевича и со слезами на глазах выбежала из кабинета.
- Я ещё раз повторяю, - продолжил он, переводя свой высокомерный взгляд с одного ученика на другого, - если вы будете так готовиться, то никогда не поступите ни в один ВУЗ.
- Но её работа была идеальной! – воскликнул Женя, но тут же замолчал и поёжился, когда Вадим Георгиевич посмотрел на него.
Оставшуюся часть урока все сидели тише воды, ниже травы. Хочу заметить, его уроки были не похожи на другие, он учил нас не по обычной программе учебников, а по своей собственной. Звонок с урока вернул меня в реальность, и я осмотрелся по сторонам. Учитель уже вышел из кабинета, а на доске красивым и аккуратным почерком была написана домашняя работа, с которой, как казалось, не смог бы справиться и студент третьего курса ВУЗа.
- С ним невозможно найти общий язык! – воскликнул Женя.
- Ты в порядке? – спросил я у Насти, которая только что вернулась в класс.
- Я столько над этим работала, а он,…а он…
- Вот повезло же «Б» классу, - продолжал Женя, - там у них Михаил Васильевич такой добрый и понимающий: много не задаёт, двойки не ставит, а за твою работу, - обратился он к Насте, - тебе бы десять пятёрок поставил! Да там больше половины класса отличники и хорошисты.
Все дружно поддержали слова моего одноклассника и разбрелись по своим делам.
Так проходили наши учебные дни. Даже те, кто хорошо учились, на уроках Вадима Георгиевича, как ни старались, не могли заслужить высокой оценки. Он не помогал
нам ни в одном классном мероприятии. Только смотрел конечный результат. И каждый раз заставлял нас переделывать работу по два, три и даже десять раз. Мы считали, что он
совсем нас не любил, более того, он откровенно нас презирал. И если сказать честно, мы отвечали ему тем же. Мы никогда не говорили ему добрых слов и не расхваливали перед ребятами из других классов, а на День учителя мы приносили свои цветы другим учителям, даже тому же Михаилу Васильевичу. В нашем классе только Саша не была против него, но это у неё просто такое сердце – доброе.
- Ребят, а может больше не надо? – говорила она. - Давайте сделаем ему подарок от имени всего класса!
- Такие, как он, не заслуживают ничего, - отвечали хором мы.
Она старалась помочь ему, но он на это совсем не обращал внимания, а мы только сочувствующе смотрели на неё.
Летело время, и вот однажды мы узнали новость, от которой весь класс чуть ли не бросился танцевать ламбаду:
- 11 «А», пришла с сожалением сообщить, что ваш классный руководитель Вадим Георгиевич заболел и сейчас лежит дома, так как лечь в больницу он отказался, - сообщила наша завуч Анастасия Ивановна.
- Ура! Да восторжествует справедливость! – воскликнули мы всем классом.
- Да как вы можете! Он же ваш учитель! – возмутилась Анастасия Ивановна.
- Кощей Бессмертный он, а не учитель! – сострил Женя и остался доволен своей шуткой.
- Как бы то ни было, - сказала завуч, поправляя очки, - вы должны сходить и проведать его. Она ещё раз укоризненно посмотрела на нас и вышла из кабинета.
До конца учебного года, да и школьной жизни, оставалось три месяца. И поэтому, сославшись на подготовку к экзаменам, никто и не подумал пойти навестить Вадима Георгиевича.
Экзамены прошли на удивление легко, и даже тогда никто не подумал поблагодарить нашего учителя, все были уверены, что это наши собственные заслуги. О Вадиме Георгиевиче вспомнили только на выпускном, когда заметили, что всеми обожаемый Михаил Васильевич стоит рядом со своим 11 «Б», а наш класс без классного руководителя.
- Он даже не пришёл к нам на выпускной! – воскликнула Настя.
- Ребят, а может у него на это свои причины? – начала заступаться Саша. - А вдруг…
- Это так, Сашенька, он показывает свою любовь к нам, - не дал ей договорить Женя,- он никогда нас не любил. Считает себя таким умным и всезнающим… Конечно, куда нам до него!
- Ладно, - сказал Андрей, - давайте веселиться, это же наш выпускной!
Лето сменилось осенью. Мы завернули на новую тропинку нашей жизни – теперь мы студенты. Осень сменилась холодной и морозной зимой. Дни проходили быстро, и нам даже было некогда оглянуться немного назад, вспомнить школьное время. Весна сменяла зиму, а после наступало лето. И так я наблюдал за этим необычным, но в то же время естественным круговоротом в природе уже в третий раз со дня окончания школы. И, наверно, не заметил бы, как окончил университет, но однажды меня вызвал ректор.
- У вас отличные успехи! – похвалил меня ректор университета.
- Спасибо, я очень стараюсь.
- Позвольте спросить, а кто был вашим классным руководителем в школе?
- Классный руководитель? – искренне удивился я.
-Да-да, именно.
- Вадим Георгиевич… Ер… Ершов! Вадим Георгиевич Ершов! – кое- как вспомнил я фамилию своего старого классного руководителя.
- А, ну тогда всё понятно! Я всегда узнаю его учеников - умные ребята, все до единого! Добрейший он человек, не правда ли?
Я удивлённо приподнял брови и ректор, заметив это, продолжил:
- Да, согласен. В учёбе он очень строг – это его тактика. Воспитывать очень умных и самостоятельных ребят. В каждом он видит личность и ищет его изюминку. Заставляя учеников работать самостоятельно, помогает раскрыться их талантам. Но в жизни он добрейшей души человек, это не видит только тот, кто не хочет это видеть. Хочу сказать по секрету, он всегда тайно фотографирует своих учеников, а потом делает памятный альбом. А вы свой видели?
- Нет… - я буквально онемел, вспоминая прошлые годы.
- А, ну тогда обяз…
- Извините, я могу идти? Мне нужно очень срочно! – перебил я ректора, и, не дослушав,
метнулся к двери.
- Да, конечно,…но…
Но последние слова я уже не услышал, так как стремительно бежал по коридору к выходу. Все мои одноклассники поступили в очень престижные ВУЗы и учатся замечательно. Всё, что мы изучаем, нам знакомо и близко, хотя обучаемся в разных учебных заведениях разным специальностям. А ребятам из параллельного класса мало кому удалось поступить в институт. А мы думали, что всего добились сами. Да это же всё благодаря Вадиму Георгиевичу! Он развивал в нас те качества, которые понадобились нам в будущем. Как мы могли так поступить с ним!? Мне было необходимо встретиться с ним и сказать «спасибо» и «простите нас». На удивление, я помнил его адрес, так как мне ни раз приходилось там бывать и получать от него выговоры. Сейчас, почему-то, я всё это вспоминаю с улыбкой. Не прошло и получаса, как я оказался перед его входной дверью. Я с лёгкой дрожью в руках нажал на звонок, но никто не ответил. Я позвонил ещё пару раз, но ответа так же не последовало. Я только собирался уходить, как на лестничную площадку вышла старушка:
- Вы кого-то ищете? – вежливо поинтересовалась она.
- Да, - немного замешкавшись, ответил я, - Ершова… Ершова Вадима Георгиевича.
Лицо женщины как-то странно переменилось, и она промолвила:
- Разве вы не знаете?
- Что не знаю? – настороженно спросил я.
… «Ершов Вадим Георгиевич»… Уже, кажется, сотый раз перечитываю я надпись на могильной плите. Ноги как-то странно перестали меня держать, и я упал на колени перед могилой моего старого учителя. Слёзы сами собой катились по щекам, не градом, по одной слезинке, напоминая жизнь Вадима Георгиевича. «Он был замечательный человек, - рассказывала та женщина, - но очень одинокий. У него никого не было, кроме его учеников, его любимой школы…Такой умный и вежливый! Всегда мне помогал, а я в благодарность угощала его чаем, и он мне рассказывал о вас с такой любовью! Он тогда уже давно болел, но старался не показывать этого и ходил в школу, но не выдержал и за три месяца до вашего выпуска слёг. А знаешь, каждый день расспрашивал о своем классе, о вас. А когда узнал, что все до единого поступили, умер, мой дорогой, но со счастливым лицом…Как же он вас любил…»
Ковальчук Алёна, 17 лет, Буинск
Рейтинг: 2
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Князь Щ.
Алена, многозначительный рассказ.
Алена, многозначительный рассказ.
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |