Война глазами ребенка
Война это горе, слезы. Она постучалась в каждый дом, принесла беду. Матери потеряли своих сыновей, жены мужей, дети отцов.
Каждый день мы слышим помногу раз: "в войне", "о войне", "на войне". Странно: пропускаем мимо ушей, не вздрагиваем, не останавливаемся. Мы просто не понимаем, что пришлось пережить этим старикам, для которых слова "война" и "детство" - синонимы. Трудно, конечно, прочувствовать весь мрак того времени, но можно попробовать представить себя на их месте, в то тяжелое время, все эти 65 лет назад.
1941 год...Зима. Я не обучающаяся 56 профессионального лицея Оксана Ушакова, а просто девушка Оксана, мне так же 16 лет и я живу в Ленинграде, в тяжелые для него годы блокады.
На улице холодно, очень холодно. На мне какая-то одежда, слегка обогревающая тело, в глазах слезы, последнее, что еще показывает мою засевшую в душе надежду и дикий страх. Город, как зомбированный, город, когда-то сверкающий и красивый, сейчас разграблен, разбит, люди вокруг не то мертвы, не то живы. Мне страшно, но разрыдаться я себе не позволю. Мама ещё рядом, и я крепко держу ее, любимую, родную, ждущую отца, и не смотря на все трудности, она смотрит на меня с нежностью, прижимает к себе, пытаясь согреть. "Все скоро кончится", - полушёпотом она мне говорит, ласково гладя по моим волосам, - "обязательно. Оставайся пока здесь, я пойду на завод, крепись, завтра возьму тебя с собой. А сегодня отдохни, родная." Мама уходит, я осталась в этой квартире. Хотя квартирой это не назовешь, это скорее просто стены. Все, что может гореть, мы сожгли в печках, которые устанавливались посреди таких "квартир" ради хоть малейшего согревания. Мне просто одиноко, я слышу отдаленные выстрелы, взрывы...
Я решаюсь выйти на улицу. Люди, как сонные, они еле двигаются, в глазах у каждого некое равнодушие к смерти. Они настолько ослабли, что не боятся смерти. Умирают везде. Город, когда-то блестящий свой роскошью, сейчас отполирован смертью. Она повсюду. Я просто перешагиваю через трупы, тела, уже умерших людей. Иногда в моей голове возникают мысли, что я должна порадоваться за тех, кто лежит на снегу и никогда не встанет: эти люди больше не чувствуют боли, им может, стало легче. Но потом эта мысль сменяется той, что ведь эти люди никогда не увидят нашей победы! Я верю в нашу победу! Это движущая сила для меня! Я иду по снегу и вижу тело молодого парня, ему лет 18-19... Я подошла к нему... Его глаза полузакрыты, они у него темные, губы, окаймленные темно-синей полоской, обескровлено сжаты, уперто и со слабостью он боролся с собой до последнего. Он скорей всего, шел на оружейный завод... Я сижу рядом с трупом, одетым в тряпки, и меня охватывает ужас... Я начинаю хлопать его по щекам, я в слезах прошу его отозваться, я не принимаю его смерть, смерть молодого парня, я боюсь за саму себя, ведь кто знает вдруг я завтра буду лежать также... Вдруг я сегодня последний раз вижу небо, маму... Я хватаю этого парня за ладонь:
" Слышишь,..слышишь, мы выиграем, мы обязательно победим, и тебя никто не забудет, ты герой, слышишь? Ты герой!"
Я вскакиваю, но почему-то мне легко, я я смотрю на лицо мертвеца, на эти плотно сжатые губы... Во мне просыпаются силы, я бегу домой, зная, что скоро придет единственный близкий мне человек. Бежать не получается, я уставшая и очень голодная, замерзшая, на душе мне скверно и страшно... Вот я добралась до этих серых стен, стен "квартиры". Тут уже собрались рабочие. Они разожгли печку, скоро вернется мама. Она возвращается, приносит в руках кусочек этого хлева. Он странный, безвкусный, но сейчас он мне кажется самым вкусным, что только есть. Мы садимся вокруг этой печки, я крепко прижимаюсь к матери. Она делит пополам этот хлеб, и если говорить честно, не совсем пополам: мне она дает чуть больше. Я беру, я голодная, я смотрю в глаза маме, в ее уставшие глаза, потухшие от голода и зверства, который ей приходилось терпеть... Я откусываю кусок хлеба. Он крошится, почти как настоящий. Почему почти? Для меня он настоящий. Мама крепко прижимает меня к себе.
Наш сосед, старый старик, сидит напротив меня. Его обезображенное лицо сейчас выглядит хмурым, даже злым. Он сидит прямо на полу, молча, даже не подходит греться, взгляд, острый, как бритва, и тяжелый, как камень, направлен в серую стену, но на секунду мне показалось, что он видит, что за этой стеной и видит, что-то хорошее. Я беру свой хлеб, который я не успела доесть и подхожу к нему, он не меняет позы. Я присаживаюсь рядом, в душе меня одолевало некое стеснение, не знакомое мне чувство. Я беру его за руку и вкладываю в раскрывшуюся ладонь свой хлеб. Нет, наш хлеб. Его взгляд опустился, он посмотрел на ладонь. Старик отламывает кусочек и кладет его в рот. Я, завороженная, смотрю как он медленно, прикрыв глаза, жует его. "А правда, что по линиям на ладони можно о судьбе рассказывать?" - спрашиваю я его, неожиданно проникшись доверием к этому старику.
- "Разве?" - тихо переспрашивает он. Его голос низкий, хрипловатый. Я рассматриваю его морщинистую руку.
- " Говорят, это линии жизни," - продолжает он, проводя пальцем по линии под пальцами, - " я больше, чем уверен, у всех, кто сейчас лежит за стенами этого дома, она была длинной, и у меня она длинная, и у тебя." - в этот момент он взял мою ладонь, развернул ее и провел по "моей линии жизни", его глаза потемнели, а губы дрогнули в улыбке: - " иди к матери, она тебе дорога и любит тебя."
Я вернулась к маме, крепко обняла ее, положив голову, прислушиваюсь к стуку сердца.
- " Ты может сейчас спасла ему жизнь, ты дала ему надежду." - шепчет мне на ухо мама, укутывая в нечто, заменяющее нам одеяло.
- " Я люблю тебя, мама." - полу сонно говорю я ей в ответ, и засыпаю под равномерный стук маминого сердца, сердца подарившего мне жизнь.
Утро. Я открываю глаза и меня будто обжигает холодом. Меня колотит от низкой внешней температуры и вдруг начинает бешено стучаться сердце. Я отрываюсь от мамы...и понимаю, что теперь мама это тело. Ее лицо уже потеряло признаки жизни, стало мрачного синего цвета, глаза закрыты, а стук сердца больше не слышен. Я реву, меня всю трясет, я обнимаю ее, прошу проснуться. Я то встаю, чтобы пробежать по комнате, то бросаюсь к ней на колени. Мое сердце будто разрывается... Я возможно спасла жизнь тому старику, а могла бы маме... Я ложусь на пол, прижимаю ее к себе, целую обжигающую холодную кожу ее лица, и плачу... Этот старик заходит в комнату. Слышу его медленно шаркающие шаги. Он садится рядом с нами.
- Знаешь что нас всех объединяет?" - спрашивает уже знакомый хриплый голос.
- "Что?"
- " Вера в победу и мысль о том, что ты сейчас умрешь."- совсем-совсем тихо говорит он.
Я выбегаю на улицу. Резкими движениями я смахиваю слезы. Тело мамы я оставила лежать там, где сидела я сама, когда вчера утром единственная и родная уходила на завод, теперь отдыхает она; я иду в сторону завода, плотно сжав губы, также как их сжал тот парень, боровшийся с собой до последнего; я иду без страха, ради победы, перешагивая через трупы и повторяя им всем, живым и мертвым, что мы вместе...
Вот такой, я думаю жизнь видели дети того времени. Это были по-настоящему ужасные времена, а они настоящие герои.
Каждый день мы слышим помногу раз: "в войне", "о войне", "на войне". Странно: пропускаем мимо ушей, не вздрагиваем, не останавливаемся. Мы просто не понимаем, что пришлось пережить этим старикам, для которых слова "война" и "детство" - синонимы. Трудно, конечно, прочувствовать весь мрак того времени, но можно попробовать представить себя на их месте, в то тяжелое время, все эти 65 лет назад.
1941 год...Зима. Я не обучающаяся 56 профессионального лицея Оксана Ушакова, а просто девушка Оксана, мне так же 16 лет и я живу в Ленинграде, в тяжелые для него годы блокады.
На улице холодно, очень холодно. На мне какая-то одежда, слегка обогревающая тело, в глазах слезы, последнее, что еще показывает мою засевшую в душе надежду и дикий страх. Город, как зомбированный, город, когда-то сверкающий и красивый, сейчас разграблен, разбит, люди вокруг не то мертвы, не то живы. Мне страшно, но разрыдаться я себе не позволю. Мама ещё рядом, и я крепко держу ее, любимую, родную, ждущую отца, и не смотря на все трудности, она смотрит на меня с нежностью, прижимает к себе, пытаясь согреть. "Все скоро кончится", - полушёпотом она мне говорит, ласково гладя по моим волосам, - "обязательно. Оставайся пока здесь, я пойду на завод, крепись, завтра возьму тебя с собой. А сегодня отдохни, родная." Мама уходит, я осталась в этой квартире. Хотя квартирой это не назовешь, это скорее просто стены. Все, что может гореть, мы сожгли в печках, которые устанавливались посреди таких "квартир" ради хоть малейшего согревания. Мне просто одиноко, я слышу отдаленные выстрелы, взрывы...
Я решаюсь выйти на улицу. Люди, как сонные, они еле двигаются, в глазах у каждого некое равнодушие к смерти. Они настолько ослабли, что не боятся смерти. Умирают везде. Город, когда-то блестящий свой роскошью, сейчас отполирован смертью. Она повсюду. Я просто перешагиваю через трупы, тела, уже умерших людей. Иногда в моей голове возникают мысли, что я должна порадоваться за тех, кто лежит на снегу и никогда не встанет: эти люди больше не чувствуют боли, им может, стало легче. Но потом эта мысль сменяется той, что ведь эти люди никогда не увидят нашей победы! Я верю в нашу победу! Это движущая сила для меня! Я иду по снегу и вижу тело молодого парня, ему лет 18-19... Я подошла к нему... Его глаза полузакрыты, они у него темные, губы, окаймленные темно-синей полоской, обескровлено сжаты, уперто и со слабостью он боролся с собой до последнего. Он скорей всего, шел на оружейный завод... Я сижу рядом с трупом, одетым в тряпки, и меня охватывает ужас... Я начинаю хлопать его по щекам, я в слезах прошу его отозваться, я не принимаю его смерть, смерть молодого парня, я боюсь за саму себя, ведь кто знает вдруг я завтра буду лежать также... Вдруг я сегодня последний раз вижу небо, маму... Я хватаю этого парня за ладонь:
" Слышишь,..слышишь, мы выиграем, мы обязательно победим, и тебя никто не забудет, ты герой, слышишь? Ты герой!"
Я вскакиваю, но почему-то мне легко, я я смотрю на лицо мертвеца, на эти плотно сжатые губы... Во мне просыпаются силы, я бегу домой, зная, что скоро придет единственный близкий мне человек. Бежать не получается, я уставшая и очень голодная, замерзшая, на душе мне скверно и страшно... Вот я добралась до этих серых стен, стен "квартиры". Тут уже собрались рабочие. Они разожгли печку, скоро вернется мама. Она возвращается, приносит в руках кусочек этого хлева. Он странный, безвкусный, но сейчас он мне кажется самым вкусным, что только есть. Мы садимся вокруг этой печки, я крепко прижимаюсь к матери. Она делит пополам этот хлеб, и если говорить честно, не совсем пополам: мне она дает чуть больше. Я беру, я голодная, я смотрю в глаза маме, в ее уставшие глаза, потухшие от голода и зверства, который ей приходилось терпеть... Я откусываю кусок хлеба. Он крошится, почти как настоящий. Почему почти? Для меня он настоящий. Мама крепко прижимает меня к себе.
Наш сосед, старый старик, сидит напротив меня. Его обезображенное лицо сейчас выглядит хмурым, даже злым. Он сидит прямо на полу, молча, даже не подходит греться, взгляд, острый, как бритва, и тяжелый, как камень, направлен в серую стену, но на секунду мне показалось, что он видит, что за этой стеной и видит, что-то хорошее. Я беру свой хлеб, который я не успела доесть и подхожу к нему, он не меняет позы. Я присаживаюсь рядом, в душе меня одолевало некое стеснение, не знакомое мне чувство. Я беру его за руку и вкладываю в раскрывшуюся ладонь свой хлеб. Нет, наш хлеб. Его взгляд опустился, он посмотрел на ладонь. Старик отламывает кусочек и кладет его в рот. Я, завороженная, смотрю как он медленно, прикрыв глаза, жует его. "А правда, что по линиям на ладони можно о судьбе рассказывать?" - спрашиваю я его, неожиданно проникшись доверием к этому старику.
- "Разве?" - тихо переспрашивает он. Его голос низкий, хрипловатый. Я рассматриваю его морщинистую руку.
- " Говорят, это линии жизни," - продолжает он, проводя пальцем по линии под пальцами, - " я больше, чем уверен, у всех, кто сейчас лежит за стенами этого дома, она была длинной, и у меня она длинная, и у тебя." - в этот момент он взял мою ладонь, развернул ее и провел по "моей линии жизни", его глаза потемнели, а губы дрогнули в улыбке: - " иди к матери, она тебе дорога и любит тебя."
Я вернулась к маме, крепко обняла ее, положив голову, прислушиваюсь к стуку сердца.
- " Ты может сейчас спасла ему жизнь, ты дала ему надежду." - шепчет мне на ухо мама, укутывая в нечто, заменяющее нам одеяло.
- " Я люблю тебя, мама." - полу сонно говорю я ей в ответ, и засыпаю под равномерный стук маминого сердца, сердца подарившего мне жизнь.
Утро. Я открываю глаза и меня будто обжигает холодом. Меня колотит от низкой внешней температуры и вдруг начинает бешено стучаться сердце. Я отрываюсь от мамы...и понимаю, что теперь мама это тело. Ее лицо уже потеряло признаки жизни, стало мрачного синего цвета, глаза закрыты, а стук сердца больше не слышен. Я реву, меня всю трясет, я обнимаю ее, прошу проснуться. Я то встаю, чтобы пробежать по комнате, то бросаюсь к ней на колени. Мое сердце будто разрывается... Я возможно спасла жизнь тому старику, а могла бы маме... Я ложусь на пол, прижимаю ее к себе, целую обжигающую холодную кожу ее лица, и плачу... Этот старик заходит в комнату. Слышу его медленно шаркающие шаги. Он садится рядом с нами.
- Знаешь что нас всех объединяет?" - спрашивает уже знакомый хриплый голос.
- "Что?"
- " Вера в победу и мысль о том, что ты сейчас умрешь."- совсем-совсем тихо говорит он.
Я выбегаю на улицу. Резкими движениями я смахиваю слезы. Тело мамы я оставила лежать там, где сидела я сама, когда вчера утром единственная и родная уходила на завод, теперь отдыхает она; я иду в сторону завода, плотно сжав губы, также как их сжал тот парень, боровшийся с собой до последнего; я иду без страха, ради победы, перешагивая через трупы и повторяя им всем, живым и мертвым, что мы вместе...
Вот такой, я думаю жизнь видели дети того времени. Это были по-настоящему ужасные времена, а они настоящие герои.
Ушакова Оксана, 16 лет, Чехов
Рейтинг: 48
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Кёя
Отлично!очень хорошо написано))) ты молодец
Отлично!очень хорошо написано))) ты молодец
Оксана
Спасибо всем) и простите за ошибки :Р
Спасибо всем) и простите за ошибки :Р
Оптимус
Я был очень тронут, прочитав это сочинение. Оксана, ты молодец! Очень хорошо, что тебе не безразлично такое нелегкое прошлое нашей страны. Так держать!
Я был очень тронут, прочитав это сочинение. Оксана, ты молодец! Очень хорошо, что тебе не безразлично такое нелегкое прошлое нашей страны. Так держать!
Алена
Мне тоже очень понравилост). Я за
Мне тоже очень понравилост). Я за
Вадим
А что я за !
А что я за !
[LoL]
я за **
я за **
Ринка
Ксяо...здорово...так проницательно...:3 я за!!!
Ксяо...здорово...так проницательно...:3 я за!!!
Серега
Окс, ты отлично написала... я ЗА)
Окс, ты отлично написала... я ЗА)
Валерия
Замечательно!!!!!!!! Это так глубоко и так прочувствовано.
Замечательно!!!!!!!! Это так глубоко и так прочувствовано.
Ксения
молодец!!!! я за!!!!!!!!
молодец!!!! я за!!!!!!!!
Сато
Конечно же за)
Конечно же за)
Макар
Я за
Я за
Се-чан
Отлично написано *О* тронуло т.т
Отлично написано *О* тронуло т.т
Анна
за
за
Валерия
за
за
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |