Скользкий дождь
Люблю смотреть в окно, как капли дождя оставляют круги на лужах, как прохожие, открыв зонты, бегут куда-то. У всех свои дела и проблемы, а ты просто сидишь и наслаждаешься, как плачет осень.
В нашем доме всего 16 квартир, все друг друга знают очень хорошо и достаточно давно. В соседнем подъезде жила одна пожилая женщина лет семидесяти. Звали её Нина Васильевна. Старушка была тихой и малозаметной. Ее морщинистое лицо всё время опущено вниз, а на спине небольшой горб. Ходила она всегда медленно, прихрамывая.
Сегодня снова лил дождь, и я, примостившись у окна, занялась своим любимым делом-наблюдением. Уже смеркалось, и людей на улице почти не было.
И вдруг я увидела, как Нина Васильевна небрежно шлёпала по лужам и спешила укрыться от дождя. Ливень встал перед ней серо-белой стеной, и женщина, не видя дороги, упала. Я привстала, не сразу поняв, что произошло. Через несколько секунд, когда силуэт не поднялся, я решила, что женщине нужна помощь. Схватив первую куртку, что попалась под руку, я выбежала на улицу и увидела старушку. С ней всё было хорошо, но она не могла встать. Я подала ей её трость и помогла стать на ноги. Раздался звук мотора, и какая-то машина пронеслась на бешеной скорости мимо, облив лужей нас с Ниной Васильевной. Приводить себя в порядок – бессмысленное дело под дожем. Одновременно было смешно и обидно, но больше обидно.
Мы дошли до квартиры. Женщина открыла дверь и посмотрела на меня гостеприимным взглядом. Я вошла. В ее квартире пахло сыростью, обои были старыми, как и паркет. Старушка посмотрела на меня и сказала:
-Спасибо. Оставайся у меня на чай, – сказала хриплым голосом Нина Васильевна.
-Спасибо, с удовольствием,- ответила я.
Мы сидели за столом ,пили чай, женщина рассказывала мне о своём прошлом, о том, что она ветеран Отечественной войны, что работала санитаркой на юго-западном фронте.
Придя домой, я долго думала об этой старушке и задавала себе кучу вопросов. Почему эта старушка одна? Почему живет в такой бедноте? Есть ли родные у нее?
На следующее утро я вновь села перед окном. Во двор заехала машина. Она была большой, чёрной, какой-то таинственной. Я никогда ее раньше не видела здесь. Из машины вышел мужчина лет пятидесяти. Одет он был очень элегантно, в чёрный классический костюм. Незнакомец зашел в соседний подъезд. Мне стало любопытно, кто это и я решила дождаться, когда он выйдет обратно. Через минут десять мужчина вышел из подъезда, а за ним плелась хромая старушка. Он что-то говорил ей, махал руками, возмущаясь, и топал ногой. Женщина стояла, вытирала слёзы и что-то робко отвечала. Мужчина вскоре уехал. Вечер наступил незаметно.
-У нас закончился хлеб. Сходи, пожалуйста, в магазин, - попросила меня мама.
Я пошла. По дороге напевала свою любимую песню, думала обо всём подряд. Вдруг увидела Нину Васильевну. Она шла в сторону дома, несла тяжёлые сумки, как всегда опираясь на свою трость. Подойдя к ней, я взяла одну из сумок и сказала:
-Здравствуйте, давайте я помогу. Не дожидаясь ее ответа, я пошла вперед. Не сдержав своё любопытство, я всё-таки спросила, не знает ли она, что за мужчина приезжал вчера.
-Сын мой. Виталик. А ты видела нас, да? – робко спросила женщина.
-Да. Тревожно было смотреть на вас…- ответила я, но старушка перебила.
- Всё завещание требует. Вырастила сына. – с грустью прошептала старушка и замолкла на всю дорогу. Я не стала больше ничего спрашивать, мне всё стало понятно. Кроме одного. Что может завещать старая женщина, живущая в нищете? Дойдя до ее квартиры, она поблагодарила меня и, улыбнувшись, добавила:
-Приходи завтра ко мне. Я тебе открытки с фронта покажу свои, фотографии старые, пирожков испеку. Придешь?
Я посмотрела в ее глаза. В них я увидела, как одинока эта бедная женщина, как больно ей и тяжко одной.
-Конечно. Спасибо, - согласилась я и ушла.
Я не понимала отношения сына к своей матери. Судя по глазам старушки, по ее вечному печальному настроению, он добивался лишь своей цели. Ни любви, ни жалости, ни чувств. Неужели он совсем не любит ее? Он бросил ее на старости лет одну, в бедноте, хотя сам живет в роскоши, не хромает под ливнем, а ездит на машине, не общается с матерью, а только требует завещание. Всё это мне стало сразу ясно после той картины около подъезда и лишь после одного взгляда старушки. Неужели есть такие люди на Земле, которым какая-то бумажка дороже родной матери?! Эти мысли не выходили из моей головы. Ночь пролетела быстро. Утром я была готова идти к соседке.
-Здравствуй дорогая, заходи! – приветливо сказала женщина. Впервые я увидела ее такой жизнерадостной. Мы сели пить чай, разговаривали о погоде, потом она принесла старые фото, где была совсем молодой, открытки с фронта, с пожелтевшими краями. Я с интересом рассматривала их. Потом она пожаловалась на проблемы с сердцем, говорила, как любит зиму, что мечтала хоть раз побывать на море. Рассказала, чего хочет от нее сын, что она имеет за городом дачу, с домом, со всеми условиями, но переехать туда не может из-за сердца и хромоты. «Кто уж меня отвезёт туда!» - говорила старушка. Было видно, что она очень любит сына, и ей не хватает его.
Мы были как подружки. Я потихоньку привыкала к старушке, с ней было увлекательно, она могла многое рассказать, посоветовать. Мы общались больше недели, я обращалась к ней просто на Вы, а она называла меня по имени.
И вот я снова собралась в гости. Как обычно, постучав в дверь, я ждала, когда мне откроют. Но никто не открывал. Я постучала еще и еще раз. Тишина.
-Хм…- подумала я. И тут я услышала громкие шаги, замок щёлкнул и мне открыл дверь тот самый мужчина.
- Чего стучишь и стучишь? Чего тебе надо? – грубо спросил он.
- Я пришла к Нине Васильевне. Она здесь живет, - ответила я.
- А, она рассказывала про тебя. Нет ее, не живёт она тут больше. Вот ее вещи, она тебе просила передать. – Мужчина протянул мне небольшую коробку. – Всего доброго, - добавил он и закрыл дверь.
Я ничего не понимала. Как это она не живет больше тут? А как же чаепитие наше? Что происходит? Я шла и мучила себя этими вопросами.
Придя домой, я закрыла дверь в свою комнату и принялась разбирать коробку. Сверху лежали медали с войны. В этот момент в комнату зашел папа. Я спросила, не знает ли он что случилось с Ниной Васильевной из соседнего подъезда. Папа ответил, что ночью ее забрала скорая, старушка умерла от инфаркта. У меня на глаза накатывались слёзы. Я показала папе медали.
-Как здорово. Это медаль за отвагу. Нина Васильевна была кавалером ордена Красной Звезды, - объяснил мне папа, поцеловал меня в лоб и ушел. Вытирая слёзы, я принялась дальше разбирать коробку. В ней были те самые черно-белые фотографии, которые мы смотрели со старушкой, те открытки и еще много новых, наверное, которые она собиралась показать мне позже, куча писем с фронта, наверное, мужу, старый гребешок и отдельная фотография сына, где он был на фоне старинного здания. На обороте было написано кривыми буквами: «Дорогой маме на долгую память о студенческих годах. 2006 год. Оксфорд».
Говорят, ветеранов сейчас очень ценят, уважают, предоставляют всевозможные льготы. Но когда нет внимания сына, весь социальных пакет услуг превращается в прах…
В нашем доме всего 16 квартир, все друг друга знают очень хорошо и достаточно давно. В соседнем подъезде жила одна пожилая женщина лет семидесяти. Звали её Нина Васильевна. Старушка была тихой и малозаметной. Ее морщинистое лицо всё время опущено вниз, а на спине небольшой горб. Ходила она всегда медленно, прихрамывая.
Сегодня снова лил дождь, и я, примостившись у окна, занялась своим любимым делом-наблюдением. Уже смеркалось, и людей на улице почти не было.
И вдруг я увидела, как Нина Васильевна небрежно шлёпала по лужам и спешила укрыться от дождя. Ливень встал перед ней серо-белой стеной, и женщина, не видя дороги, упала. Я привстала, не сразу поняв, что произошло. Через несколько секунд, когда силуэт не поднялся, я решила, что женщине нужна помощь. Схватив первую куртку, что попалась под руку, я выбежала на улицу и увидела старушку. С ней всё было хорошо, но она не могла встать. Я подала ей её трость и помогла стать на ноги. Раздался звук мотора, и какая-то машина пронеслась на бешеной скорости мимо, облив лужей нас с Ниной Васильевной. Приводить себя в порядок – бессмысленное дело под дожем. Одновременно было смешно и обидно, но больше обидно.
Мы дошли до квартиры. Женщина открыла дверь и посмотрела на меня гостеприимным взглядом. Я вошла. В ее квартире пахло сыростью, обои были старыми, как и паркет. Старушка посмотрела на меня и сказала:
-Спасибо. Оставайся у меня на чай, – сказала хриплым голосом Нина Васильевна.
-Спасибо, с удовольствием,- ответила я.
Мы сидели за столом ,пили чай, женщина рассказывала мне о своём прошлом, о том, что она ветеран Отечественной войны, что работала санитаркой на юго-западном фронте.
Придя домой, я долго думала об этой старушке и задавала себе кучу вопросов. Почему эта старушка одна? Почему живет в такой бедноте? Есть ли родные у нее?
На следующее утро я вновь села перед окном. Во двор заехала машина. Она была большой, чёрной, какой-то таинственной. Я никогда ее раньше не видела здесь. Из машины вышел мужчина лет пятидесяти. Одет он был очень элегантно, в чёрный классический костюм. Незнакомец зашел в соседний подъезд. Мне стало любопытно, кто это и я решила дождаться, когда он выйдет обратно. Через минут десять мужчина вышел из подъезда, а за ним плелась хромая старушка. Он что-то говорил ей, махал руками, возмущаясь, и топал ногой. Женщина стояла, вытирала слёзы и что-то робко отвечала. Мужчина вскоре уехал. Вечер наступил незаметно.
-У нас закончился хлеб. Сходи, пожалуйста, в магазин, - попросила меня мама.
Я пошла. По дороге напевала свою любимую песню, думала обо всём подряд. Вдруг увидела Нину Васильевну. Она шла в сторону дома, несла тяжёлые сумки, как всегда опираясь на свою трость. Подойдя к ней, я взяла одну из сумок и сказала:
-Здравствуйте, давайте я помогу. Не дожидаясь ее ответа, я пошла вперед. Не сдержав своё любопытство, я всё-таки спросила, не знает ли она, что за мужчина приезжал вчера.
-Сын мой. Виталик. А ты видела нас, да? – робко спросила женщина.
-Да. Тревожно было смотреть на вас…- ответила я, но старушка перебила.
- Всё завещание требует. Вырастила сына. – с грустью прошептала старушка и замолкла на всю дорогу. Я не стала больше ничего спрашивать, мне всё стало понятно. Кроме одного. Что может завещать старая женщина, живущая в нищете? Дойдя до ее квартиры, она поблагодарила меня и, улыбнувшись, добавила:
-Приходи завтра ко мне. Я тебе открытки с фронта покажу свои, фотографии старые, пирожков испеку. Придешь?
Я посмотрела в ее глаза. В них я увидела, как одинока эта бедная женщина, как больно ей и тяжко одной.
-Конечно. Спасибо, - согласилась я и ушла.
Я не понимала отношения сына к своей матери. Судя по глазам старушки, по ее вечному печальному настроению, он добивался лишь своей цели. Ни любви, ни жалости, ни чувств. Неужели он совсем не любит ее? Он бросил ее на старости лет одну, в бедноте, хотя сам живет в роскоши, не хромает под ливнем, а ездит на машине, не общается с матерью, а только требует завещание. Всё это мне стало сразу ясно после той картины около подъезда и лишь после одного взгляда старушки. Неужели есть такие люди на Земле, которым какая-то бумажка дороже родной матери?! Эти мысли не выходили из моей головы. Ночь пролетела быстро. Утром я была готова идти к соседке.
-Здравствуй дорогая, заходи! – приветливо сказала женщина. Впервые я увидела ее такой жизнерадостной. Мы сели пить чай, разговаривали о погоде, потом она принесла старые фото, где была совсем молодой, открытки с фронта, с пожелтевшими краями. Я с интересом рассматривала их. Потом она пожаловалась на проблемы с сердцем, говорила, как любит зиму, что мечтала хоть раз побывать на море. Рассказала, чего хочет от нее сын, что она имеет за городом дачу, с домом, со всеми условиями, но переехать туда не может из-за сердца и хромоты. «Кто уж меня отвезёт туда!» - говорила старушка. Было видно, что она очень любит сына, и ей не хватает его.
Мы были как подружки. Я потихоньку привыкала к старушке, с ней было увлекательно, она могла многое рассказать, посоветовать. Мы общались больше недели, я обращалась к ней просто на Вы, а она называла меня по имени.
И вот я снова собралась в гости. Как обычно, постучав в дверь, я ждала, когда мне откроют. Но никто не открывал. Я постучала еще и еще раз. Тишина.
-Хм…- подумала я. И тут я услышала громкие шаги, замок щёлкнул и мне открыл дверь тот самый мужчина.
- Чего стучишь и стучишь? Чего тебе надо? – грубо спросил он.
- Я пришла к Нине Васильевне. Она здесь живет, - ответила я.
- А, она рассказывала про тебя. Нет ее, не живёт она тут больше. Вот ее вещи, она тебе просила передать. – Мужчина протянул мне небольшую коробку. – Всего доброго, - добавил он и закрыл дверь.
Я ничего не понимала. Как это она не живет больше тут? А как же чаепитие наше? Что происходит? Я шла и мучила себя этими вопросами.
Придя домой, я закрыла дверь в свою комнату и принялась разбирать коробку. Сверху лежали медали с войны. В этот момент в комнату зашел папа. Я спросила, не знает ли он что случилось с Ниной Васильевной из соседнего подъезда. Папа ответил, что ночью ее забрала скорая, старушка умерла от инфаркта. У меня на глаза накатывались слёзы. Я показала папе медали.
-Как здорово. Это медаль за отвагу. Нина Васильевна была кавалером ордена Красной Звезды, - объяснил мне папа, поцеловал меня в лоб и ушел. Вытирая слёзы, я принялась дальше разбирать коробку. В ней были те самые черно-белые фотографии, которые мы смотрели со старушкой, те открытки и еще много новых, наверное, которые она собиралась показать мне позже, куча писем с фронта, наверное, мужу, старый гребешок и отдельная фотография сына, где он был на фоне старинного здания. На обороте было написано кривыми буквами: «Дорогой маме на долгую память о студенческих годах. 2006 год. Оксфорд».
Говорят, ветеранов сейчас очень ценят, уважают, предоставляют всевозможные льготы. Но когда нет внимания сына, весь социальных пакет услуг превращается в прах…
Поленцова Арина, 15 лет, Краснодар
Рейтинг: 2
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |