А.В. Никитенко, От крепостного до академика
Белгородская земля имеет славную историю. Она вместила в себя целые эпохи, неразрывно связанные с развитием земли русской, становлением и укреплением Российского государства. Каждое время, каждая эпоха неразрывно связана с разными поколениями наших великих земляков, делавших эту историю. Нынешнее поколение с полным правом может гордиться своими великими земляками, имена которых золотыми буквами вписаны в хроники Белгородчины и всего Государства Российского.
С.КМуравленко Депутат
Государственной Думы ФС РФ
Введение.
Никитенко Александр Васильевич - одна из интереснейших фигур в истории русской литературы XIX века среди тех, чья деятельность незаслуженно была почти забыта, и теперь это имя известно лишь немногим. Чаще всего Никитенко упоминают как автора «Дневника», ставшего одним из важнейших источников представлений о литературном процессе и общественной мысли середины прошлого столетия. Однако деятельность этого человека весьма многообразна: цензор, профессор Петербургского университета, академик-критик, литературовед. За более чем полвека своей разносторонней и плодотворной деятельности он оказывался, связан с такими деятелями нашей культуры, как К.Ф.Рылеев, А.С.Пушкин, В.Г.Белинский, Н.А.Некрасов, Н.В.Гоголь, А.Ф.Писемский, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров и многие другие.
Среди студентов, слушавших его лекции, были Д.И.Писарев и Н.Г.Чернышевский, который впоследствии под руководством Никитенко написал кандидатскую работу о Фонвизине и магистерскую - «Эстетические отношения искусства и действительности». Как цензор Никитенко был причастен к судьбе и творческой истории многих выдающихся произведений русской литературы. Его перу принадлежит около семидесяти литературно-критических и литературоведческих работ, некоторые положения, сформулированные в них, данные им оценки литературного наследия крупнейших русских писателей XVIII и XIX веков, не утратили своего значения и по сей день.
Интересна личность Никитенко и тем, что он был одним из немногих, прошедших путь от крепостного мальчишки до академика.
Жизнь и творчество А.В.Никитенко
Родился Александр Васильевич Никитенко, русский литературный критик, историк литературы, цензор, академик Петербургской академии наук, 24 марта 1804 г. в с.Удеревка Бирюченского уезда Воронежской губернии (ныне Алексеевский район Белгородской области) в семье крепостных.
Отец, Василий Михайлович, крепостной крестьянин, начал сознательную жизнь в качестве одного из певчих крепостной капеллы графа Шереметьева, впоследствии вернулся в Алексеевку и был старшим писарем в вотчинном правлении, управляющим имениями, учителем. Василий Михайлович стоял, по образованию, выше своей среды и подвергался всякого рода гонениям. Он также возглавлял выступление алексеевцев против местной верхушки и понес суровое наказание.
В своих воспоминаниях А.В.Никитенко воспроизвел немало бытовых подробностей, среди них о сватовстве отца в Алексеевке: «Случилось это так. Однажды вечером он шел по мосту через реку Сосну. С паствы возвращались на ночлег стада коров и овец, им навстречу по обыкновению высыпала из деревни толпа женщин и между ними одна молодая девушка, привлекательная наружность и скромный вид которой приковал внимание отца. Он осведомился у подруг о ее имени и узнал, что она дочь небогатого Кравца, шьющего тулупы, по прозванию Ягнюка. Участь отца была решена: пленительный образ девушки всецело овладел им. Но он в и решимости своей не по обычаю поступил. Вместо того, чтобы заслать к родителям невесты сватов, он сам явился к ним ... Это были малороссияне старого закала, в которых еще не угас дух прежних украинцев. Старики опешили, когда узнали, зачем явился к ним такой знаменитый гость, как старший писарь, мой будущий отец. «Так як же тому буты, - говорила старуха-мать, щоб наша Катря булла тоби жинкою? Чи вона ж тоби пара? Мы люди убоги и прости, а ты бач письменный, панич, да и такый еще гарный. У Катри ничего нема, окромя якыхсь плахтынок, сорочек, да хусток». Отец мой на это разразился чем-то вроде пламенного дифирамба, из которого старуха, разумеется, ничего не поняла. В заключении, однако, порешили позвать Катрю и спросить у нее, согласна ли она идти замуж за старшего писаря, Василия Михайловича. Озадаченная девушка, дрожа и краснея, отвечала, как прикажут родители».
Условия, при которых прошло детство Никитенко, были тяжелые. Первое образование Никитенко получил в Воронежском уездном училище; доступ в гимназии ему, как крепостному, был закрыт. В 1822 г. в Острогожске, где Никитенко перебивался частными уроками, открылось отделение «Библейского Общества», секретарем которого был избран Никитенко. Он выдвинулся речью на торжественном собрании 1824 г., о которой было доложено президенту общества, князю АН. Голицыну. Вскоре, с помощью Жуковского и др., Никитенко получил вольную. В 1825 г. он поступил в Петербургский университет; едва не погиб, уличенный в «знакомстве» с декабристами, кончил курс по историко-философскому факультету. После окончания университета начинается педагогическая и научная деятельность А.В.Никитенко. В 1826 г. появилась его первая статья: «О преодолении несчастий» (смирением и послушанием начальству) в «Сыне Отечества». Попечитель учебного округа, К.М. Бороздин, взял его в секретари. По поручению Бороздина, Никитенко написал примечания к новому цензурному уставу 1828 г. После неудачных попыток занять кафедру естественного права и политической экономии Никитенко стал адъюнктом, затем профессором по кафедре русской словесности. Одновременно с преподаванием в университете Никитенко читает русскую словесность в нескольких пансионатах и институтах, в том числе таких, как Екатерининский и Смольный, Аудиторском училище, Римско-католической академии.
Многочисленные служебные обязанности Никитенко дополнялись его обязанностями общественного порядка. Он принимает участие в работе Литературного фонда, в «Обществе поощрения женского труда», в «Обществе посещения бедных» и т.д. В 1853 г. Никитенко был избран членом-корреспондентом, а в 1855 г. - действительным членом Академии наук.
На протяжении многих лет служил он цензором отдельных книг и целых периодических изданий, неоднократно приглашался их редактором. Так, в разные годы Никитенко сотрудничал в журналах «Сын отечества», «Современник», «Журнал министерства народного просвещения», газете «Северная война».
Представление, которое оставил Никитенко у современников и потомков, неоднозначно. На протяжении нескольких десятилетий, исправно исполняя обязанности цензора, он оставался либеральным мыслителем, способным верно уловить потребности времени. Как известно, Никитенко уничтожил свой дневник за 1825 год, и хотя мы никогда не узнаем содержание не дошедших до нас записей, сам факт этот красноречиво свидетельствует о близости Никитенко к воззрениям, которые после поражения декабристов стали запретными.
В 40-е годы, на которые приходится расцвет литературно-критической деятельности Никитенко, он выступает в печати по ряду острых и вызывающих разногласия проблем.
Так, Никитенко в числе первых отстаивает мысль о единстве эстетико-философского изучения литературных произведений с историческим изучением литературы, развитие которой происходит по определенным законам, складывающимся под существенным воздействием изменений, происходящих в жизни общества. Этот тезис критик развивает, например, в статье «Сочинения Державина» намеривался положить в основу своего незавершенного труда «Опыт истории русской литературы», где он попытался создать периодизацию русской литературы, оцененного Белинским как «сочинение более чем прекрасное, сочинение дельное» и «истинный взгляд на историю литературы»
Одной из эстетических и историко-литературных проблем, постоянно находившихся в центре внимания Никитенко, была проблема народности («Записки истории русской литературы», «О характере народности в древнем и новейшем искусстве» и др.). Народность была, по его убеждению, обязательным качеством подлинного, совершенного произведения искусства. Во многом, разделяя концепцию народности, разработанную Белинским, Никитенко утверждал, что в произведениях подлинно народных налицо воплощение «стихий» народной индивидуальности, психологических особенностей народа, народных воззрений на жизнь.
Значительный интерес представляет отношение Никитенко к творчеству писателей натуральной школы («О современном направлении русской литературы», статьи о «Петербурском сборнике»). Критик увидел ней важный шаг вперед в поступательном движении литературы, плодотворное обращение к «жизни и действительности». И хотя многие выступления Никитенко в 1840-е годы звучали в унисон с тем, что говорил Белинский, и получали энергичную поддержку великого критика, в позициях Белинского и Никитенко имели место и существенные различия.
Никитенко настойчиво и последовательно отвергал то, что он считал «односторонностью» натуральной школы - стремление входивших в нее писателей к изображению лишь отрицательных явлений современной действительности. Защищая натуральную школу от ее хулителей, Никитенко вместе с тем стремился как бы «поправить» ее, побудить русских писателей искать и находить в жизни положительные явления и вводить их в круг изображаемого, «добывать» «не одну грязь, но и золото». Когда критика современной действительности обретала решительный и бескомпромиссный характер, это пугало Никитенко.
Специального внимания заслуживают высказывания Никитенко по вопросам методологии критики. Основную функцию критики Никитенко видел в том, чтобы делать зримым и ясным для читателя то, что могло остаться, не замечено или не понятно им в произведениях искусства.
Серьезные перемены в русской литературе 50-х годов и последующего периода в конечном итоге повлияли на эволюцию Никитенко-критика. Он в известной мере отходит от непосредственного участия в обсуждении вопросов, представлявших наиболее жгучий общественный интерес, менее определенно, чем в 1840-е годы, высказывается о современном литературном процессе, больше пишет о писателях прошлого, Однако и в эти годы проявляется несколько интересных статей Никитенко. Это работа о романтизме («Василий Андреевич Жуковский со стороны его поэтического характера и деятельности»), об исторической доверенности и художественном вымысле («Три литературно-критических очерка»), о проблемах реализма («Мысли о реализме в литературе»).
Последние литературно-критические выступления Никитенко относятся к 1874 году. В его дневнике все чаще появлялись записи о болезни, об ограничениях, которые накладывались врачами на его образ жизни. Он до последних дней пытается бороться с недугом. 2 июля 1877 года Никитенко скончался.
Заключение.
Каждый великий талант есть, по убеждению Никитенко, «выражение созревших идей своей эпохи». Объяснение противоречий творчества писателя Никитенко ищет в противоречиях его времени, которое способно как стимулировать взлет художественного таланта, так и оказать на него парализующее влияние.
А.В.Никитенко считал, что начало и конец всякого знания заключены в природе и судьбах духа человеческого. Специфику общественной жизни определяют и служат основой всего человеческого порядка вещей присущие духовной природе человека «законы истинного, благого и изящного». Свою философскую позицию Никитенко называл «реализмом», противостоящим как материализму и позитивизму, так и всему «абстрактному и фантастическому».
Во время своей литературной, научно-педагогической и цензорской деятельности был хорошо знаком с А.С.Пушкиным, А.В. Кольцовым, Н.В.Гоголем, В.Г.Белинским, Н. А. Некрасовым, И.С.Тургеневым, Н.Г.Чернышевским, дружил с И.А.Гончаровым.
Критически относился к самодержавно-крепостнической действительности, придерживался либерально-демократических взглядов, был сторонником реформ, а не насилия в решении социальных и политических проблем.
Вся жизнь А.В.Никитенко связана с наукой, литературой, и правильное понимание позиций, которые он отстаивал в литературной борьбе, делает более полным и достоверным наше представление об истории русской литературы и критики.
А.В. Никитенко часто с поразительной энергией и горечью, с меткими афоризмами во вкусе классических моралистов выступает мыслителем, создающим себе правила жизни («мудрость - терпение», «цель жизни - не счастье, а долг»), патриотом, негодующим на «Бенкендорфскую литературную управу» и восклицающим неоднократно: «да сохранит Господь Россию», философом, находящим мрачное утешение в мысли о смерти С другой стороны Никитенко развивает философию приспособляемости и пассивности, выказывает терпение, не имеющее ничего общего с мудростью, является не «умеренным прогрессистом», а «прогрессивной умеренностью», не стоиком, а просто упрямым малороссом, и прямо проповедует оппортунизм. В результате - глубокое внутреннее недовольство, старческое брюзжание на всех и все. Биография Никитенко вполне объясняет все эти противоречия: крепостное право, из которого он с таким трудом освободился, наложило столь сильный отпечаток на его богатую натуру, что он не мог развиться вполне нормально.
С.КМуравленко Депутат
Государственной Думы ФС РФ
Введение.
Никитенко Александр Васильевич - одна из интереснейших фигур в истории русской литературы XIX века среди тех, чья деятельность незаслуженно была почти забыта, и теперь это имя известно лишь немногим. Чаще всего Никитенко упоминают как автора «Дневника», ставшего одним из важнейших источников представлений о литературном процессе и общественной мысли середины прошлого столетия. Однако деятельность этого человека весьма многообразна: цензор, профессор Петербургского университета, академик-критик, литературовед. За более чем полвека своей разносторонней и плодотворной деятельности он оказывался, связан с такими деятелями нашей культуры, как К.Ф.Рылеев, А.С.Пушкин, В.Г.Белинский, Н.А.Некрасов, Н.В.Гоголь, А.Ф.Писемский, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров и многие другие.
Среди студентов, слушавших его лекции, были Д.И.Писарев и Н.Г.Чернышевский, который впоследствии под руководством Никитенко написал кандидатскую работу о Фонвизине и магистерскую - «Эстетические отношения искусства и действительности». Как цензор Никитенко был причастен к судьбе и творческой истории многих выдающихся произведений русской литературы. Его перу принадлежит около семидесяти литературно-критических и литературоведческих работ, некоторые положения, сформулированные в них, данные им оценки литературного наследия крупнейших русских писателей XVIII и XIX веков, не утратили своего значения и по сей день.
Интересна личность Никитенко и тем, что он был одним из немногих, прошедших путь от крепостного мальчишки до академика.
Жизнь и творчество А.В.Никитенко
Родился Александр Васильевич Никитенко, русский литературный критик, историк литературы, цензор, академик Петербургской академии наук, 24 марта 1804 г. в с.Удеревка Бирюченского уезда Воронежской губернии (ныне Алексеевский район Белгородской области) в семье крепостных.
Отец, Василий Михайлович, крепостной крестьянин, начал сознательную жизнь в качестве одного из певчих крепостной капеллы графа Шереметьева, впоследствии вернулся в Алексеевку и был старшим писарем в вотчинном правлении, управляющим имениями, учителем. Василий Михайлович стоял, по образованию, выше своей среды и подвергался всякого рода гонениям. Он также возглавлял выступление алексеевцев против местной верхушки и понес суровое наказание.
В своих воспоминаниях А.В.Никитенко воспроизвел немало бытовых подробностей, среди них о сватовстве отца в Алексеевке: «Случилось это так. Однажды вечером он шел по мосту через реку Сосну. С паствы возвращались на ночлег стада коров и овец, им навстречу по обыкновению высыпала из деревни толпа женщин и между ними одна молодая девушка, привлекательная наружность и скромный вид которой приковал внимание отца. Он осведомился у подруг о ее имени и узнал, что она дочь небогатого Кравца, шьющего тулупы, по прозванию Ягнюка. Участь отца была решена: пленительный образ девушки всецело овладел им. Но он в и решимости своей не по обычаю поступил. Вместо того, чтобы заслать к родителям невесты сватов, он сам явился к ним ... Это были малороссияне старого закала, в которых еще не угас дух прежних украинцев. Старики опешили, когда узнали, зачем явился к ним такой знаменитый гость, как старший писарь, мой будущий отец. «Так як же тому буты, - говорила старуха-мать, щоб наша Катря булла тоби жинкою? Чи вона ж тоби пара? Мы люди убоги и прости, а ты бач письменный, панич, да и такый еще гарный. У Катри ничего нема, окромя якыхсь плахтынок, сорочек, да хусток». Отец мой на это разразился чем-то вроде пламенного дифирамба, из которого старуха, разумеется, ничего не поняла. В заключении, однако, порешили позвать Катрю и спросить у нее, согласна ли она идти замуж за старшего писаря, Василия Михайловича. Озадаченная девушка, дрожа и краснея, отвечала, как прикажут родители».
Условия, при которых прошло детство Никитенко, были тяжелые. Первое образование Никитенко получил в Воронежском уездном училище; доступ в гимназии ему, как крепостному, был закрыт. В 1822 г. в Острогожске, где Никитенко перебивался частными уроками, открылось отделение «Библейского Общества», секретарем которого был избран Никитенко. Он выдвинулся речью на торжественном собрании 1824 г., о которой было доложено президенту общества, князю АН. Голицыну. Вскоре, с помощью Жуковского и др., Никитенко получил вольную. В 1825 г. он поступил в Петербургский университет; едва не погиб, уличенный в «знакомстве» с декабристами, кончил курс по историко-философскому факультету. После окончания университета начинается педагогическая и научная деятельность А.В.Никитенко. В 1826 г. появилась его первая статья: «О преодолении несчастий» (смирением и послушанием начальству) в «Сыне Отечества». Попечитель учебного округа, К.М. Бороздин, взял его в секретари. По поручению Бороздина, Никитенко написал примечания к новому цензурному уставу 1828 г. После неудачных попыток занять кафедру естественного права и политической экономии Никитенко стал адъюнктом, затем профессором по кафедре русской словесности. Одновременно с преподаванием в университете Никитенко читает русскую словесность в нескольких пансионатах и институтах, в том числе таких, как Екатерининский и Смольный, Аудиторском училище, Римско-католической академии.
Многочисленные служебные обязанности Никитенко дополнялись его обязанностями общественного порядка. Он принимает участие в работе Литературного фонда, в «Обществе поощрения женского труда», в «Обществе посещения бедных» и т.д. В 1853 г. Никитенко был избран членом-корреспондентом, а в 1855 г. - действительным членом Академии наук.
На протяжении многих лет служил он цензором отдельных книг и целых периодических изданий, неоднократно приглашался их редактором. Так, в разные годы Никитенко сотрудничал в журналах «Сын отечества», «Современник», «Журнал министерства народного просвещения», газете «Северная война».
Представление, которое оставил Никитенко у современников и потомков, неоднозначно. На протяжении нескольких десятилетий, исправно исполняя обязанности цензора, он оставался либеральным мыслителем, способным верно уловить потребности времени. Как известно, Никитенко уничтожил свой дневник за 1825 год, и хотя мы никогда не узнаем содержание не дошедших до нас записей, сам факт этот красноречиво свидетельствует о близости Никитенко к воззрениям, которые после поражения декабристов стали запретными.
В 40-е годы, на которые приходится расцвет литературно-критической деятельности Никитенко, он выступает в печати по ряду острых и вызывающих разногласия проблем.
Так, Никитенко в числе первых отстаивает мысль о единстве эстетико-философского изучения литературных произведений с историческим изучением литературы, развитие которой происходит по определенным законам, складывающимся под существенным воздействием изменений, происходящих в жизни общества. Этот тезис критик развивает, например, в статье «Сочинения Державина» намеривался положить в основу своего незавершенного труда «Опыт истории русской литературы», где он попытался создать периодизацию русской литературы, оцененного Белинским как «сочинение более чем прекрасное, сочинение дельное» и «истинный взгляд на историю литературы»
Одной из эстетических и историко-литературных проблем, постоянно находившихся в центре внимания Никитенко, была проблема народности («Записки истории русской литературы», «О характере народности в древнем и новейшем искусстве» и др.). Народность была, по его убеждению, обязательным качеством подлинного, совершенного произведения искусства. Во многом, разделяя концепцию народности, разработанную Белинским, Никитенко утверждал, что в произведениях подлинно народных налицо воплощение «стихий» народной индивидуальности, психологических особенностей народа, народных воззрений на жизнь.
Значительный интерес представляет отношение Никитенко к творчеству писателей натуральной школы («О современном направлении русской литературы», статьи о «Петербурском сборнике»). Критик увидел ней важный шаг вперед в поступательном движении литературы, плодотворное обращение к «жизни и действительности». И хотя многие выступления Никитенко в 1840-е годы звучали в унисон с тем, что говорил Белинский, и получали энергичную поддержку великого критика, в позициях Белинского и Никитенко имели место и существенные различия.
Никитенко настойчиво и последовательно отвергал то, что он считал «односторонностью» натуральной школы - стремление входивших в нее писателей к изображению лишь отрицательных явлений современной действительности. Защищая натуральную школу от ее хулителей, Никитенко вместе с тем стремился как бы «поправить» ее, побудить русских писателей искать и находить в жизни положительные явления и вводить их в круг изображаемого, «добывать» «не одну грязь, но и золото». Когда критика современной действительности обретала решительный и бескомпромиссный характер, это пугало Никитенко.
Специального внимания заслуживают высказывания Никитенко по вопросам методологии критики. Основную функцию критики Никитенко видел в том, чтобы делать зримым и ясным для читателя то, что могло остаться, не замечено или не понятно им в произведениях искусства.
Серьезные перемены в русской литературе 50-х годов и последующего периода в конечном итоге повлияли на эволюцию Никитенко-критика. Он в известной мере отходит от непосредственного участия в обсуждении вопросов, представлявших наиболее жгучий общественный интерес, менее определенно, чем в 1840-е годы, высказывается о современном литературном процессе, больше пишет о писателях прошлого, Однако и в эти годы проявляется несколько интересных статей Никитенко. Это работа о романтизме («Василий Андреевич Жуковский со стороны его поэтического характера и деятельности»), об исторической доверенности и художественном вымысле («Три литературно-критических очерка»), о проблемах реализма («Мысли о реализме в литературе»).
Последние литературно-критические выступления Никитенко относятся к 1874 году. В его дневнике все чаще появлялись записи о болезни, об ограничениях, которые накладывались врачами на его образ жизни. Он до последних дней пытается бороться с недугом. 2 июля 1877 года Никитенко скончался.
Заключение.
Каждый великий талант есть, по убеждению Никитенко, «выражение созревших идей своей эпохи». Объяснение противоречий творчества писателя Никитенко ищет в противоречиях его времени, которое способно как стимулировать взлет художественного таланта, так и оказать на него парализующее влияние.
А.В.Никитенко считал, что начало и конец всякого знания заключены в природе и судьбах духа человеческого. Специфику общественной жизни определяют и служат основой всего человеческого порядка вещей присущие духовной природе человека «законы истинного, благого и изящного». Свою философскую позицию Никитенко называл «реализмом», противостоящим как материализму и позитивизму, так и всему «абстрактному и фантастическому».
Во время своей литературной, научно-педагогической и цензорской деятельности был хорошо знаком с А.С.Пушкиным, А.В. Кольцовым, Н.В.Гоголем, В.Г.Белинским, Н. А. Некрасовым, И.С.Тургеневым, Н.Г.Чернышевским, дружил с И.А.Гончаровым.
Критически относился к самодержавно-крепостнической действительности, придерживался либерально-демократических взглядов, был сторонником реформ, а не насилия в решении социальных и политических проблем.
Вся жизнь А.В.Никитенко связана с наукой, литературой, и правильное понимание позиций, которые он отстаивал в литературной борьбе, делает более полным и достоверным наше представление об истории русской литературы и критики.
А.В. Никитенко часто с поразительной энергией и горечью, с меткими афоризмами во вкусе классических моралистов выступает мыслителем, создающим себе правила жизни («мудрость - терпение», «цель жизни - не счастье, а долг»), патриотом, негодующим на «Бенкендорфскую литературную управу» и восклицающим неоднократно: «да сохранит Господь Россию», философом, находящим мрачное утешение в мысли о смерти С другой стороны Никитенко развивает философию приспособляемости и пассивности, выказывает терпение, не имеющее ничего общего с мудростью, является не «умеренным прогрессистом», а «прогрессивной умеренностью», не стоиком, а просто упрямым малороссом, и прямо проповедует оппортунизм. В результате - глубокое внутреннее недовольство, старческое брюзжание на всех и все. Биография Никитенко вполне объясняет все эти противоречия: крепостное право, из которого он с таким трудом освободился, наложило столь сильный отпечаток на его богатую натуру, что он не мог развиться вполне нормально.
Легейда Ирина Михайловна, 14 лет, Алексеевка
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |