Я живой!...
Я мертв или еще жив? Способен думать – значит жив. Но как больно! Что же со мной случилось?..
Вспоминаю утро 23 сентября 1941 года. На мою палубу упали сброшенные фашистами листовки: «Сопротивляясь немецким войскам, вы погибнете под развалинами, под ураганом немецких бомб и снарядов. Мы сровняем Ленинград с землей, а Кронштадт – с водой…»
Я – не из трусливых. Меня нарекли «Маратом» в честь вождя великой Французской революции, и с начала войны я ни разу не дал повода усомниться в своем бесстрашии. Я не испугался, когда 22 июня, в первый день войны, в 3 часа 15 минут фашисты ударили с воздуха по нашим военно-морским базам. Тогда подорвался на мине и погиб мой товарищ – эсминец «Гневный», а крейсер «М.Горький» получил тяжелое повреждение. Я с честью выполнял свой воинский долг. Но с каждым днем становилось все труднее и труднее.
К началу сентября Ленинград был окружен с суши. Перед Краснознаменным Балтийским флотом были поставлены задачи: оказывать артиллерийское и авиационное содействие Советской Армии в наступательных операциях на сухопутном фронте и при обороне Ленинграда, вести борьбу за расширение противоблокадной зоны. Я военный корабль, поэтому привык исполнять приказы командования.
Но 23 сентября мне стало страшно. В 11 часов объявили воздушную тревогу. Я стоял в Средней Гавани, у стенки Усть-Рогатки. К Кронштадту прорвалось 180 меченных свастикой самолетов. Небо стало черным от бомбардировщиков «Ю-87» и «Ю-88». Группами по 30-40 машин они устраивали «карусели» над целями, поочередно с воем ложились в пике и бросали бомбы. Я видел, как вода в гавани закипала, а земля сотрясалась от взрывов. Накрытый серией бомб, затонул эсминец «Стерегущий». Лег на дно сторожевой корабль «Вихрь».
Помню, как взрыв огромной силы потряс гавань и осветил заревом весь Кронштадт. И вдруг все мое тело пронзила острая боль. Две бомбы попали в носовую часть, пробили тонкие броневые палубы и взорвались глубоко внутри меня. Помню оглушительный грохот – сдетонировал боезапас носовой башни. Я увидел, как вся носовая часть вместе с дымовой трубой и многоярусной надстройкой оторвалась и рухнула в воду. Сила взрыва была такова, что бронированный восьмиметровый дальномер первой башни перелетел через грот- мачту и упал на крышу четвертой башни. Я потерял сознание…
Сейчас я на дне Балтийского моря. Мне больно. Но я живой!
Вспоминаю утро 23 сентября 1941 года. На мою палубу упали сброшенные фашистами листовки: «Сопротивляясь немецким войскам, вы погибнете под развалинами, под ураганом немецких бомб и снарядов. Мы сровняем Ленинград с землей, а Кронштадт – с водой…»
Я – не из трусливых. Меня нарекли «Маратом» в честь вождя великой Французской революции, и с начала войны я ни разу не дал повода усомниться в своем бесстрашии. Я не испугался, когда 22 июня, в первый день войны, в 3 часа 15 минут фашисты ударили с воздуха по нашим военно-морским базам. Тогда подорвался на мине и погиб мой товарищ – эсминец «Гневный», а крейсер «М.Горький» получил тяжелое повреждение. Я с честью выполнял свой воинский долг. Но с каждым днем становилось все труднее и труднее.
К началу сентября Ленинград был окружен с суши. Перед Краснознаменным Балтийским флотом были поставлены задачи: оказывать артиллерийское и авиационное содействие Советской Армии в наступательных операциях на сухопутном фронте и при обороне Ленинграда, вести борьбу за расширение противоблокадной зоны. Я военный корабль, поэтому привык исполнять приказы командования.
Но 23 сентября мне стало страшно. В 11 часов объявили воздушную тревогу. Я стоял в Средней Гавани, у стенки Усть-Рогатки. К Кронштадту прорвалось 180 меченных свастикой самолетов. Небо стало черным от бомбардировщиков «Ю-87» и «Ю-88». Группами по 30-40 машин они устраивали «карусели» над целями, поочередно с воем ложились в пике и бросали бомбы. Я видел, как вода в гавани закипала, а земля сотрясалась от взрывов. Накрытый серией бомб, затонул эсминец «Стерегущий». Лег на дно сторожевой корабль «Вихрь».
Помню, как взрыв огромной силы потряс гавань и осветил заревом весь Кронштадт. И вдруг все мое тело пронзила острая боль. Две бомбы попали в носовую часть, пробили тонкие броневые палубы и взорвались глубоко внутри меня. Помню оглушительный грохот – сдетонировал боезапас носовой башни. Я увидел, как вся носовая часть вместе с дымовой трубой и многоярусной надстройкой оторвалась и рухнула в воду. Сила взрыва была такова, что бронированный восьмиметровый дальномер первой башни перелетел через грот- мачту и упал на крышу четвертой башни. Я потерял сознание…
Сейчас я на дне Балтийского моря. Мне больно. Но я живой!
Усиков Александр, 14 лет, с. Головчино
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |