Моя война
Стемнело. Прозвучала команда «отбой». Мы быстро нырнули в спальные мешки. Мне не спалось. Чтобы как-то развлечь себя, я стал чистить пистолет.
Наш спецотряд состоял из трех отделений. В каждом - по десять человек. 27 - солдаты-срочники. Я, Мишка Рыбин и Сашка Кузнецов - контрактники.
Свою «срочную» я уже «оттрубил» на Черноморском флоте, поэтому на первых порах в сухопутных войсках мне все было непривычно. Часто даже путал звания. Но сейчас, по прошествии полугода, я уж точно знаю, что не старшина первой статьи, а сержант. Мишка тоже сержант, а Сашка - старший сержант. У каждого из нас в подчинении по отделению, командует нами младший лейтенант, и последние трое суток мы почти без отдыха бредем по скалам. До условной точки выхода осталось всего 4 километра. Легкий бросок, и мы уже там. Сухой паек в вещмешках уже заметно подтаял. Но главное, чтобы было в порядке оружие, бронежилет и другая амуниция.
К назначенной точке мы вышли еще до полудня. Ею оказалась каменистая поляна со странными, непонятно кем поставленными столбами. Младший лейтенант быстро нашел применение этим столбам, написал на трех из них названия отделений и велел нам располагаться по местам. Мы быстро окопались, и опять потянулась спокойная жизнь: еда, дежурство на посту, сон. Первое «движение» произошло лишь на четвертый день. Случилось это ночью.
- Там кто-то есть! - неожиданно выдохнул я, всматриваясь вдаль. Быстро послали за младшим лейтенантом. Тот вернулся с прибором ночного видения и, не успев надеть «очки для зрения в темноте», сдавленным голосом не то прошипел, не то прокричал: «Боевая тревога... Буди всех... Это они...»
Минут через пять все были уже в боевой готовности и, сжимая приклад автомата, вглядывались вдаль, пытаясь разглядеть тени «духов». Младший лейтенант тем временем по рации запросил помощь, нам ответили, что она прибудет примерно через два часа. Картина становилась предельно ясной: нашей тридцатке бойцов придется принимать бой самостоятельно.
Тишина гор была прервана. Стало светать, но нам уже было не до наблюдений за природой. Я стрелял из пулемета, когда услышал надрывный Мишкин крик: «Санька завалили, сволочи, когда он рожок менял!» Оглянувшись на крик, я увидел, что Санек лежал весь в крови и не двигался, а из моих девяти ребят продолжают стрелять только четверо. Еще крепче сжав рукоятку пулемета, я заметил, что прямо в меня целится гранатометчик. Секунда и он упал. А затем возглас Рыбина: «Есть!». Оказывается, это он завалил гранатометчика. Но тот успел выстрелить. Я упал от взрывной волны и услышал, как Мишка громко острит: «Граната от гранатометчика недалеко падает». Его юмор заставил меня собрать все оставшиеся силы в комок и продолжить стрелять. «Блин, - снова выкрикнул Мишка. - Никогда не думал, что сделаю это!» Дело в том, что он очень серьезно относился к мародерству и считал, что даже взять боеприпасы у убитого мародерство. А тут кувыркался, уворачиваясь от пуль, с чужим автоматом...
…Стрельба прекратилась также внезапно, как и началась. Я посмотрел на пулеметную ленту. Патронов осталось не больше 30-ти штук. Сгруппировавшись, мы решили отступать к лесочку неподалеку, чтобы дать новый бой там. Но тут вовремя подоспела подмога, организованное сопротивление духов рассеялось.
Уже к вечеру мы были в части. Через два с половиной месяца всех нас, оставшихся в живых, наградили. Впрочем, не только оставшихся в живых, Сашке Кузнецову дали медаль посмертно.
Больше в боевых операциях мне участвовать не довелось.
Наш спецотряд состоял из трех отделений. В каждом - по десять человек. 27 - солдаты-срочники. Я, Мишка Рыбин и Сашка Кузнецов - контрактники.
Свою «срочную» я уже «оттрубил» на Черноморском флоте, поэтому на первых порах в сухопутных войсках мне все было непривычно. Часто даже путал звания. Но сейчас, по прошествии полугода, я уж точно знаю, что не старшина первой статьи, а сержант. Мишка тоже сержант, а Сашка - старший сержант. У каждого из нас в подчинении по отделению, командует нами младший лейтенант, и последние трое суток мы почти без отдыха бредем по скалам. До условной точки выхода осталось всего 4 километра. Легкий бросок, и мы уже там. Сухой паек в вещмешках уже заметно подтаял. Но главное, чтобы было в порядке оружие, бронежилет и другая амуниция.
К назначенной точке мы вышли еще до полудня. Ею оказалась каменистая поляна со странными, непонятно кем поставленными столбами. Младший лейтенант быстро нашел применение этим столбам, написал на трех из них названия отделений и велел нам располагаться по местам. Мы быстро окопались, и опять потянулась спокойная жизнь: еда, дежурство на посту, сон. Первое «движение» произошло лишь на четвертый день. Случилось это ночью.
- Там кто-то есть! - неожиданно выдохнул я, всматриваясь вдаль. Быстро послали за младшим лейтенантом. Тот вернулся с прибором ночного видения и, не успев надеть «очки для зрения в темноте», сдавленным голосом не то прошипел, не то прокричал: «Боевая тревога... Буди всех... Это они...»
Минут через пять все были уже в боевой готовности и, сжимая приклад автомата, вглядывались вдаль, пытаясь разглядеть тени «духов». Младший лейтенант тем временем по рации запросил помощь, нам ответили, что она прибудет примерно через два часа. Картина становилась предельно ясной: нашей тридцатке бойцов придется принимать бой самостоятельно.
Тишина гор была прервана. Стало светать, но нам уже было не до наблюдений за природой. Я стрелял из пулемета, когда услышал надрывный Мишкин крик: «Санька завалили, сволочи, когда он рожок менял!» Оглянувшись на крик, я увидел, что Санек лежал весь в крови и не двигался, а из моих девяти ребят продолжают стрелять только четверо. Еще крепче сжав рукоятку пулемета, я заметил, что прямо в меня целится гранатометчик. Секунда и он упал. А затем возглас Рыбина: «Есть!». Оказывается, это он завалил гранатометчика. Но тот успел выстрелить. Я упал от взрывной волны и услышал, как Мишка громко острит: «Граната от гранатометчика недалеко падает». Его юмор заставил меня собрать все оставшиеся силы в комок и продолжить стрелять. «Блин, - снова выкрикнул Мишка. - Никогда не думал, что сделаю это!» Дело в том, что он очень серьезно относился к мародерству и считал, что даже взять боеприпасы у убитого мародерство. А тут кувыркался, уворачиваясь от пуль, с чужим автоматом...
…Стрельба прекратилась также внезапно, как и началась. Я посмотрел на пулеметную ленту. Патронов осталось не больше 30-ти штук. Сгруппировавшись, мы решили отступать к лесочку неподалеку, чтобы дать новый бой там. Но тут вовремя подоспела подмога, организованное сопротивление духов рассеялось.
Уже к вечеру мы были в части. Через два с половиной месяца всех нас, оставшихся в живых, наградили. Впрочем, не только оставшихся в живых, Сашке Кузнецову дали медаль посмертно.
Больше в боевых операциях мне участвовать не довелось.
Крикун Олег, 15 лет, Туапсе
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |