Необитаемый остров
Мой отец - моряк дальнего плавания. Раньше он никогда не брал меня в море, исходя из суеверия, что женщина на корабле к беде. Но когда мне исполнилось четырнадцать лет, он взял меня на своё судно в честь дня рождения. Я была вне себя от радости. Наконец-то я увижу дальние побережья, загадочные острова, бескрайние океаны. Эти мысли будоражили моё сознание. В этот же день я собрала все нужные вещи для нашего путешествия.
Настало утро. С моря повеяло тёплым морским воздухом, чайки начали громко горланить, солнечные лучи разлились по небу. Маленькие крабики вскарабкались на прибрежные камни и били своими клешнями, будто приветствовали нас. Когда я взошла на корабль, все моряки очень сильно удивились моему приходу. Они стали кричать моему отцу: «Женщина на корабле - к беде, даже такая маленькая, как ваша дочь!». Но мой отец- капитан, и никто не смеет ему перечить.
Даже вид моего отца не позволял с ним спорить. Хотя в душе он был весельчак, вид его был строгим, как у настоящего капитана. Капитанская форма, крупные черты лица, сильные мужественные плечи, темно- русые волосы, карие глаза, квадратный подбородок. Я восторгаюсь своим отцом, и моряки, по-видимому, тоже. Как только он успокоил матросов, он громко сказал: «Это мой корабль, и суеверия на этом корабле, тоже будут придуманы мной!» Как ни странно, но все в ту же минуту прекратили споры и громко закричали: «Ура! Ура! Ура! Слава нашему капитану!» Это произвело на меня неизгладимое впечатление. В моей голове промелькнула мысль о беспощадных пиратах, несметных сокровищах и жестокой схватке со злыми разбойниками морей. Но, спустившись с небес на землю после мечтаний, я отправилась обустраиваться в каюте. Расставив всё по полочкам, я вышла на палубу, чтобы подышать свежим морским воздухом и увидела, что мы уже далеко от берега. В голубой, как небо, воде плескались радостные дельфины, на их спинах отражалось солнце, создавая причудливые узоры. Никогда я не видела подобного зрелища.
В плавании мы были уже два дня. Всё было спокойно и ничего не предвещало беды. Я как обычно поднялась на палубу, чтобы посмотреть на новый пейзаж дальних земель. Восторг сменился испугом в тот миг, когда я оглянулась на моряков. Все были с вёдрами полными воды, и бегали по разным краям палубы.
- Что случилось? - взволнованно спросила я своего отца. Он стоял слева от меня и нервно курил сигару.
- Этой ночью на нас напали пираты. Один из бочонков с порохом загорелся от попавшей в неё пули. Мы горим! Но ты не волнуйся, всё будет хорошо!
- А где же пираты? Почему я ничего не слышала этой ночью?
- Я позаботился об этом. Ни к чему тебе такие страшилки. А пиратов мы нейтрализовали. И теперь всё будет хорошо.
Спокойствие моего отца сменялось паникой, и я поневоле начала думать о самом плохом. Тогда мой отец скомандовал подплывать к острову, который находился неподалеку от нас.
Через две минуты пожар охватил корабль и я на свой страх, и риск прыгнула за борт. Отплыв от корабля на восемь метров, я начала звать отца. С корабля он помахал мне рукой, кинул надувную лодку и пожитки. Я печально посмотрела ему в след и подгребла к острову. «Ну же, отец, выбирайся из корабля!» - кричала я осипшим голосом. Через минуту прогремел взрыв. Я не понимала, что происходит, где я, кто я, куда я плыву. Я потеряла сознание. Очнувшись, я увидела пальмы, яркое солнце, услышала пение птиц и морской прибой. Я лежала в лодке. Вспомнив о рюкзаке, я судорожно начала искать часы. Обнаружив их, я поняла, что с момента пожара прошло три часа. Ко мне стала возвращаться память, и к ужасу для себя обнаружила, что я не на том острове, к которому плыл наш корабль. Тот остров был гористый, а этот равнинный. Весь остров был покрыт яркой пышной растительностью. Я вытащила лодку на берег и громко заплакала. В моей душе царила пустота. Вскоре я поняла, что плакать бесполезно и принялась за работу. В рюкзаке я обнаружила палатку, это отец в спешке положил мне её. Он позаботился о том, чтобы мне хорошо было на острове. У меня были навыки путешественника, я получила их во время нашего с отцом сухопутного похода. Поэтому я без труда поставила палатку. Надувная лодка стала мне кроватью.
На острове я жила уже четыре дня. За это время я не сводила глаз с горизонта, ела консервы и кокосы. Просыпалась с пением птиц и первыми лучами солнца. И однажды случилось то, что должно было случиться. В радиусе моего временного жилища совсем не осталось кокосов, от консервов хотелось убежать на край света, лишь бы никогда их больше не видеть. Мне пришлось обследовать остров. С собой я взяла компас, часы и эти ужасные консервы. Шла я около часа, вскоре устала и решила сделать привал. На одном из тысячи деревьев я увидела обезьянку. В моей голове промелькнула ужасная мысль о том, чтобы съесть её. « Какой ужас, - сказала я сама себе, - придёт же такое на ум, по-моему, я схожу с ума». Я легла на траву и глубоко задумалась. В таком состоянии я пробыла ровно сорок минут. Через некоторое время я увидела необычную постройку вдалеке. Любопытство взяло своё, и я рискнула пойти к этой постройке. Пройдя около пятисот метров, я пришла к маленькой церквушке. Она была построена из бамбука, купол её был сложен из сухих пальмовых листьев, окошки были завешены плетёнными из травы косичками. Я вошла внутрь и увидела на стенах иконы с ликами православных святых. На полу, устланном пальмовыми листьями, лежала книга с молитвенными текстами. Я легла на эти листья и заснула. Проснувшись, я увидела склонившихся надо мной людей. Я очень испугалась, но не закричала.
Это были женщина и юноша. Я медленно поднялась, отряхнулась и резко метнулась в угол, как раненная пташка.
- Не бойся нас! Мы тебя не обидим! - сказала женщина. Одета она была по-простому: холщовая рубаха под горло, длинная ситцевая черная юбка, белый, в тон рубахи, платок. Её лицо было покрыто сетью морщин, загорелая кожа нежно мерцала на солнце, проникающем сквозь узкие пространства между косичками на окнах. В её глазах, казалось, отражалась вся жизнь и всё, что есть на земле: и океанический бриз, и пение птиц, и закаты с рассветами.
Я почти не обращала внимания на её слова, да ей можно было и вовсе молчать, за неё говорили её глаза. Они были полны добра и печали одновременно.
- Ну же, не бойся! Мы же не дикари, а цивилизованные люди, мелодичным голосом сказал юноша. Он был высокий и мускулистый. Этот смуглый парень был похож на женщину, которая, как мне показалось, была его матерью. У него было такое же доброе лицо. Я собралась духом и сказала:
- Извините за вторжение, я вам всё объясню.
- Не спеши, - сказал юноша, - сначала представься.
- Я Кристина, дочь капитана Алексея Ефимова, а вас как зовут?
- Я Даниил, - сказал юноша.
- Меня зовут Екатерина Прокопьевна, можно просто, тётя Катя, - представилась женщина, - А как ты здесь оказалась?
Я поведала им свою историю, и в конце рассказа по моей щеке покатилась слеза. Даниил обнял меня и сказал:
- Теперь ты среди нас, одиноких и несчастных.
Я недолго плакала и через некоторое время спросила Даниила:
- Как это среди вас, вас что, много?
- Нет, просто мы все оказались здесь по воле Еоспода и при этом пережили несчастье.
- А что у вас случилось? - спросила я тётю Катю. И она рассказала мне всё...
«Когда я жила в цивилизованном обществе, я была красавицей и первой невестой в городе. Отец всё выбирал мне жениха посолиднее. Он и слушать не хотел о том, что я люблю парня из обычной семьи. «Нам, семье дворянской породы, общаться с простолюдинами?» - говорил он. Я не желала слушать ничего, и однажды тёмной ночью сбежала из дому к любимому. С ним я целую неделю жила в заброшенном сарае на краю поля, но отец нашёл меня там. Он приказал арестовать моего любимого. Я не могла смириться с этим и помогла Ивану выбраться из заточенья. Вместе мы прибежали на берег моря, взяли первую попавшуюся лодку и поплыли куда глаза глядят. Приплыли на этот остров. К сожалению, Иван недолго наслаждался свободой. Он умер от ядовитых ягод. Как позже выяснилось, я ждала Даниила. Так мы живём с ним вдвоём на этом острове. На острове я нашла сундук с христианскими книгами и иконами и решила для себя верить в чудо. Я построила маленькую хижину и обустроила в ней церквушку. Вот совсем недавно Даниил помог мне реконструировать её».
- Какая печальная история, - сказала я. - Вот вы нашли своё спасение в вере, а что делать мне?
- У каждого свой жизненный путь, - сказал Даниил. - Бог даст знак, когда надо будет.
- Ну что мы совсем заскучали, уже давно пора ужинать, а к столу ничего нет, - сказала тётя Катя.
- У меня есть еда, только с собой совсем чуть-чуть, почти всё в палатке, - оживлённо сказала я, - но только я всё одна не унесу. У меня там и палатка, и консервы, и лодка.
- Я пойду с тобой, - сказал Даниил.
И мы пошли к берегу. Тётя Катя осталась на вечернюю молитву. Мы с Даниилом брели в чаще тропических деревьев и говорили обо всём на свете: о погоде, о жизни, о море. За всё то время, что я провела на острове, это был самый счастливый день. Даниилу было пятнадцать лет, и поэтому нам было интересно общаться. Вот мы пришли обратно с грузом и принялись ужинать.
С Даниилом и тётей Катей на острове я жила уже месяц. Они стали мне настолько близки, что я уже не представляла жизни без них. Однажды я сказала Даниилу такие слова:
- Вот я сижу на этом острове, за это время накопилось столько много бесцельно прожитых минут.
- Не говори так, - перебил меня Даниил. - Бесцельно прожитые минуты есть только у ленивых, а для труженика и ответственного человека каждая минута как целая жизнь.
Вообще, Даниил оказался таким мудрым и справедливым, как мой отец.
Со временем у нас с Даниилом появилась взаимная симпатия. Это было самое светлое чувство, возможно, не такое как любовь, но достаточно сильное, чтобы я поняла одну вещь: если случилось горе, ни в коем случае нельзя замыкаться на нём, нужно искать себя в новых областях жизни. Кто-то находит себя в вере, в работе, в любви. Нужно абстрагироваться от всего негативного и проживать каждую минуту, как целую жизнь.
Меня уже совсем не смущало, что мы отстранены и изолированы от всего мира. Мне это даже нравилось. И однажды, копаясь в рюкзаке, я нашла записку, она была от отца. В ней говорилось о том, как доплыть до дома и была вложена карта. Снизу была подпись: «Дочь, я тебя люблю, твой папа». Я не могла понять, что мне делать, плакать или смеяться от счастья. Я показала записку тёте Кате и Даниилу, и вскоре мы решили плыть домой. Мы собрали все вещи, построили плот, привязали к нему мою лодку и поплыли по карте. Было немного жаль, что мы покинули нашу временную обитель, но это того стоило.
Мать Даниила, как известно, была из богатой семьи, и в совершенстве знала все науки. За время пребывания на острове она научила Даниила всему, что знала сама. Поэтому он успешно учился со мной в школе. Тётя Катя часто навещала монастырь и оставалась верна Богу. Она, Даниил и я остались жить в моём доме. Ещё при жизни отец завещал мне дом, поэтому трудностей с жильём у нас не возникло. Деньги мы с Даниилом получали от продажи корзин. За время пребывания на острове мы отлично научились их плести.
И теперь я твёрдо уверена, безвыходных ситуаций нет, просто нужно быть терпимее, мудрее и добрее, тогда мир покажется тебе совсем другим.
Настало утро. С моря повеяло тёплым морским воздухом, чайки начали громко горланить, солнечные лучи разлились по небу. Маленькие крабики вскарабкались на прибрежные камни и били своими клешнями, будто приветствовали нас. Когда я взошла на корабль, все моряки очень сильно удивились моему приходу. Они стали кричать моему отцу: «Женщина на корабле - к беде, даже такая маленькая, как ваша дочь!». Но мой отец- капитан, и никто не смеет ему перечить.
Даже вид моего отца не позволял с ним спорить. Хотя в душе он был весельчак, вид его был строгим, как у настоящего капитана. Капитанская форма, крупные черты лица, сильные мужественные плечи, темно- русые волосы, карие глаза, квадратный подбородок. Я восторгаюсь своим отцом, и моряки, по-видимому, тоже. Как только он успокоил матросов, он громко сказал: «Это мой корабль, и суеверия на этом корабле, тоже будут придуманы мной!» Как ни странно, но все в ту же минуту прекратили споры и громко закричали: «Ура! Ура! Ура! Слава нашему капитану!» Это произвело на меня неизгладимое впечатление. В моей голове промелькнула мысль о беспощадных пиратах, несметных сокровищах и жестокой схватке со злыми разбойниками морей. Но, спустившись с небес на землю после мечтаний, я отправилась обустраиваться в каюте. Расставив всё по полочкам, я вышла на палубу, чтобы подышать свежим морским воздухом и увидела, что мы уже далеко от берега. В голубой, как небо, воде плескались радостные дельфины, на их спинах отражалось солнце, создавая причудливые узоры. Никогда я не видела подобного зрелища.
В плавании мы были уже два дня. Всё было спокойно и ничего не предвещало беды. Я как обычно поднялась на палубу, чтобы посмотреть на новый пейзаж дальних земель. Восторг сменился испугом в тот миг, когда я оглянулась на моряков. Все были с вёдрами полными воды, и бегали по разным краям палубы.
- Что случилось? - взволнованно спросила я своего отца. Он стоял слева от меня и нервно курил сигару.
- Этой ночью на нас напали пираты. Один из бочонков с порохом загорелся от попавшей в неё пули. Мы горим! Но ты не волнуйся, всё будет хорошо!
- А где же пираты? Почему я ничего не слышала этой ночью?
- Я позаботился об этом. Ни к чему тебе такие страшилки. А пиратов мы нейтрализовали. И теперь всё будет хорошо.
Спокойствие моего отца сменялось паникой, и я поневоле начала думать о самом плохом. Тогда мой отец скомандовал подплывать к острову, который находился неподалеку от нас.
Через две минуты пожар охватил корабль и я на свой страх, и риск прыгнула за борт. Отплыв от корабля на восемь метров, я начала звать отца. С корабля он помахал мне рукой, кинул надувную лодку и пожитки. Я печально посмотрела ему в след и подгребла к острову. «Ну же, отец, выбирайся из корабля!» - кричала я осипшим голосом. Через минуту прогремел взрыв. Я не понимала, что происходит, где я, кто я, куда я плыву. Я потеряла сознание. Очнувшись, я увидела пальмы, яркое солнце, услышала пение птиц и морской прибой. Я лежала в лодке. Вспомнив о рюкзаке, я судорожно начала искать часы. Обнаружив их, я поняла, что с момента пожара прошло три часа. Ко мне стала возвращаться память, и к ужасу для себя обнаружила, что я не на том острове, к которому плыл наш корабль. Тот остров был гористый, а этот равнинный. Весь остров был покрыт яркой пышной растительностью. Я вытащила лодку на берег и громко заплакала. В моей душе царила пустота. Вскоре я поняла, что плакать бесполезно и принялась за работу. В рюкзаке я обнаружила палатку, это отец в спешке положил мне её. Он позаботился о том, чтобы мне хорошо было на острове. У меня были навыки путешественника, я получила их во время нашего с отцом сухопутного похода. Поэтому я без труда поставила палатку. Надувная лодка стала мне кроватью.
На острове я жила уже четыре дня. За это время я не сводила глаз с горизонта, ела консервы и кокосы. Просыпалась с пением птиц и первыми лучами солнца. И однажды случилось то, что должно было случиться. В радиусе моего временного жилища совсем не осталось кокосов, от консервов хотелось убежать на край света, лишь бы никогда их больше не видеть. Мне пришлось обследовать остров. С собой я взяла компас, часы и эти ужасные консервы. Шла я около часа, вскоре устала и решила сделать привал. На одном из тысячи деревьев я увидела обезьянку. В моей голове промелькнула ужасная мысль о том, чтобы съесть её. « Какой ужас, - сказала я сама себе, - придёт же такое на ум, по-моему, я схожу с ума». Я легла на траву и глубоко задумалась. В таком состоянии я пробыла ровно сорок минут. Через некоторое время я увидела необычную постройку вдалеке. Любопытство взяло своё, и я рискнула пойти к этой постройке. Пройдя около пятисот метров, я пришла к маленькой церквушке. Она была построена из бамбука, купол её был сложен из сухих пальмовых листьев, окошки были завешены плетёнными из травы косичками. Я вошла внутрь и увидела на стенах иконы с ликами православных святых. На полу, устланном пальмовыми листьями, лежала книга с молитвенными текстами. Я легла на эти листья и заснула. Проснувшись, я увидела склонившихся надо мной людей. Я очень испугалась, но не закричала.
Это были женщина и юноша. Я медленно поднялась, отряхнулась и резко метнулась в угол, как раненная пташка.
- Не бойся нас! Мы тебя не обидим! - сказала женщина. Одета она была по-простому: холщовая рубаха под горло, длинная ситцевая черная юбка, белый, в тон рубахи, платок. Её лицо было покрыто сетью морщин, загорелая кожа нежно мерцала на солнце, проникающем сквозь узкие пространства между косичками на окнах. В её глазах, казалось, отражалась вся жизнь и всё, что есть на земле: и океанический бриз, и пение птиц, и закаты с рассветами.
Я почти не обращала внимания на её слова, да ей можно было и вовсе молчать, за неё говорили её глаза. Они были полны добра и печали одновременно.
- Ну же, не бойся! Мы же не дикари, а цивилизованные люди, мелодичным голосом сказал юноша. Он был высокий и мускулистый. Этот смуглый парень был похож на женщину, которая, как мне показалось, была его матерью. У него было такое же доброе лицо. Я собралась духом и сказала:
- Извините за вторжение, я вам всё объясню.
- Не спеши, - сказал юноша, - сначала представься.
- Я Кристина, дочь капитана Алексея Ефимова, а вас как зовут?
- Я Даниил, - сказал юноша.
- Меня зовут Екатерина Прокопьевна, можно просто, тётя Катя, - представилась женщина, - А как ты здесь оказалась?
Я поведала им свою историю, и в конце рассказа по моей щеке покатилась слеза. Даниил обнял меня и сказал:
- Теперь ты среди нас, одиноких и несчастных.
Я недолго плакала и через некоторое время спросила Даниила:
- Как это среди вас, вас что, много?
- Нет, просто мы все оказались здесь по воле Еоспода и при этом пережили несчастье.
- А что у вас случилось? - спросила я тётю Катю. И она рассказала мне всё...
«Когда я жила в цивилизованном обществе, я была красавицей и первой невестой в городе. Отец всё выбирал мне жениха посолиднее. Он и слушать не хотел о том, что я люблю парня из обычной семьи. «Нам, семье дворянской породы, общаться с простолюдинами?» - говорил он. Я не желала слушать ничего, и однажды тёмной ночью сбежала из дому к любимому. С ним я целую неделю жила в заброшенном сарае на краю поля, но отец нашёл меня там. Он приказал арестовать моего любимого. Я не могла смириться с этим и помогла Ивану выбраться из заточенья. Вместе мы прибежали на берег моря, взяли первую попавшуюся лодку и поплыли куда глаза глядят. Приплыли на этот остров. К сожалению, Иван недолго наслаждался свободой. Он умер от ядовитых ягод. Как позже выяснилось, я ждала Даниила. Так мы живём с ним вдвоём на этом острове. На острове я нашла сундук с христианскими книгами и иконами и решила для себя верить в чудо. Я построила маленькую хижину и обустроила в ней церквушку. Вот совсем недавно Даниил помог мне реконструировать её».
- Какая печальная история, - сказала я. - Вот вы нашли своё спасение в вере, а что делать мне?
- У каждого свой жизненный путь, - сказал Даниил. - Бог даст знак, когда надо будет.
- Ну что мы совсем заскучали, уже давно пора ужинать, а к столу ничего нет, - сказала тётя Катя.
- У меня есть еда, только с собой совсем чуть-чуть, почти всё в палатке, - оживлённо сказала я, - но только я всё одна не унесу. У меня там и палатка, и консервы, и лодка.
- Я пойду с тобой, - сказал Даниил.
И мы пошли к берегу. Тётя Катя осталась на вечернюю молитву. Мы с Даниилом брели в чаще тропических деревьев и говорили обо всём на свете: о погоде, о жизни, о море. За всё то время, что я провела на острове, это был самый счастливый день. Даниилу было пятнадцать лет, и поэтому нам было интересно общаться. Вот мы пришли обратно с грузом и принялись ужинать.
С Даниилом и тётей Катей на острове я жила уже месяц. Они стали мне настолько близки, что я уже не представляла жизни без них. Однажды я сказала Даниилу такие слова:
- Вот я сижу на этом острове, за это время накопилось столько много бесцельно прожитых минут.
- Не говори так, - перебил меня Даниил. - Бесцельно прожитые минуты есть только у ленивых, а для труженика и ответственного человека каждая минута как целая жизнь.
Вообще, Даниил оказался таким мудрым и справедливым, как мой отец.
Со временем у нас с Даниилом появилась взаимная симпатия. Это было самое светлое чувство, возможно, не такое как любовь, но достаточно сильное, чтобы я поняла одну вещь: если случилось горе, ни в коем случае нельзя замыкаться на нём, нужно искать себя в новых областях жизни. Кто-то находит себя в вере, в работе, в любви. Нужно абстрагироваться от всего негативного и проживать каждую минуту, как целую жизнь.
Меня уже совсем не смущало, что мы отстранены и изолированы от всего мира. Мне это даже нравилось. И однажды, копаясь в рюкзаке, я нашла записку, она была от отца. В ней говорилось о том, как доплыть до дома и была вложена карта. Снизу была подпись: «Дочь, я тебя люблю, твой папа». Я не могла понять, что мне делать, плакать или смеяться от счастья. Я показала записку тёте Кате и Даниилу, и вскоре мы решили плыть домой. Мы собрали все вещи, построили плот, привязали к нему мою лодку и поплыли по карте. Было немного жаль, что мы покинули нашу временную обитель, но это того стоило.
Мать Даниила, как известно, была из богатой семьи, и в совершенстве знала все науки. За время пребывания на острове она научила Даниила всему, что знала сама. Поэтому он успешно учился со мной в школе. Тётя Катя часто навещала монастырь и оставалась верна Богу. Она, Даниил и я остались жить в моём доме. Ещё при жизни отец завещал мне дом, поэтому трудностей с жильём у нас не возникло. Деньги мы с Даниилом получали от продажи корзин. За время пребывания на острове мы отлично научились их плести.
И теперь я твёрдо уверена, безвыходных ситуаций нет, просто нужно быть терпимее, мудрее и добрее, тогда мир покажется тебе совсем другим.
Агапова Анастасия, 15 лет, ст. Нововеличковская
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |