Мамочка, мне страшно!
О Валентине Зенкиной, юной участнице обороны Брестской крепости, я узнал в гимназии: Жанна Анатольевна, наша учительница, так душевно рассказывала о маленькой смелой девочке, что я заинтересовался ее подвигом и обратился за информацией в библиотеку. О том, как Валя Зенкина встретила войну и защищала Родину наравне со взрослыми, мне захотелось написать рассказ.
…В четыре часа утра 22 июня 1941 года на Брестскую крепость обрушился шквал огня. Небо словно разорвалось от гула и пламени, и Валя подумала, что начался ураган с громом и молнией.
-Это война, доченька,- сказала мама.
Вале стало холодно, а потом жарко. Она что-то говорила, но своего голоса не услышала. Сквозь горячую волну, прихлынувшую к ушам, она слышала только усиливающиеся толчки своего сердца, а лицо и губы онемели. Чуть слышно девочка прошептала:
-Мамочка, мне страшно!
Валя с мамой выбежали на улицу. Горели дома, деревья, рвались бомбы. По улицам в панике метались полураздетые люди. Мама и дочь забежали в подвал разрушенного клуба, где уже спрятались несколько женщин и детей. В щели разбитых дверей беглецы видели, как отступали раненые пограничники, как появились немцы в мундирах мышиного цвета, в рогатых касках, в тяжелых сапогах - уверенные, наглые, страшные. Дрожащим голосом Валя пролепетала:
-Мамочка, мне страшно!
…Не прошло и нескольких минут, как немцы уже выволакивали спрятавшихся женщин и детей на улицу, подталкивая прикладами автоматов. Мама сильно сжала руку дочери и посмотрела на нее с жалостью, страхом и отчаянием. Наверно, матери в ту минуту особенно страшно было оттого, что она не могла защитить своего ребенка. Валя почувствовала это, и вновь ее бросило то в жар, то в холод, вновь часто и гулко забилось сердце. Мысленно Валя произнесла:
-Мамочка, мне страшно!
Их выгнали на берег реки Муховец. Был полдень, солнце жгло нестерпимо. Тут же, на берегу, лежали и сидели захваченные в плен раненые советские солдаты. Со стороны Брестской крепости раздавались выстрелы.
Один из пленных попытался встать. На него обрушились удары: фашисты начали избивать красноармейца. Валя возненавидела в эту минуту людей в черной зловещей форме и бросилась защищать пленного. Немец грубо отшвырнул девочку, но вслух сказал на ломаном русском языке: «Молодец, смелая девочка! Пойдешь в крепость и скажешь, чтобы сдавались».
Ее посылали передать в крепость ультиматум. Валя пыталась ухватить за руку маму, но один из фашистов оттащил девочку, а по матери, которая бросилась за своим ребенком, выпустил очередь из автомата. Изо всех сил Валя закричала:
-Мамочка, мне страшно!
…Пошатываясь от отчаяния и усталости, с единственной мыслью «Не упасть!» девочка направилась в крепость. В эти минуты у нее между бровей появилась маленькая морщинка. Появилась, чтобы никогда уже не исчезать. В сторону Брестской крепости шла тринадцатилетняя девочка с не по-детски несчастным лицом. На улице на каждом шагу лежали убитые, и Вале приходилось петлять, чтобы не задеть мертвые тела. Скоро она добрела до разрушенного здания, из подвала которого ее окликнули советские воины, и девочка рассказала им обо всем, что видела, и об ультиматуме немцев: или плен, или смерть. Когда бойцы услышали эти слова, то все как один, перебивая друг друга, зашумели: «До последнего будем драться, а в плен не сдадимся!» Валя оглядела сырой мрачный подвал, уставших, изможденных бойцов и, чуть двигая губами, прошептала:
-Мамочка, мне страшно!
…Немцы вновь стали атаковать. Бойцы бросились наверх. В эту минуту Валя хотела побежать с ними, чтобы вернуться назад, туда, где осталась мама, но буквально через минуту сверху послышался голос:
-Женщины, принимайте раненых!
Находящиеся в подвале женщины стали принимать раненых, обрабатывать раны, делать перевязки. Валя не смогла уйти, она поняла, что нужна сейчас здесь. Сверху несли и несли раненых. Раненые стонали. Их не успевали перевязать. Кровью были забрызганы гимнастерки, носилки.
Валя глядела на страдающих от боли людей, и ей стало не по себе, закружилась голова, она побледнела. Одна из женщин, наверно, медсестра, окликнула девочку:
-Валя, помоги!
Вдвоем они осторожно сняли с носилок стонущего человека в окровавленной гимнастерке, Валя помогла раздеть его. Потом, когда женщина стала бинтовать раны, девочка поддерживала голову бойца и внимательно наблюдала за тем, как ловко двигаются руки опытной медсестры.
Следующего раненого Валя бинтовала сама, не обращая внимания на кровь и крики несчастного. Подражая взрослым, Валя приговаривала:
-Потерпи, миленький, все будет хорошо! Потерпи, родненький, сейчас станет легче!
Так Валя стала санитаркой.
…В этот страшный день она стала свидетельницей гибели самого близкого человека на земле, в этот страшный день на ее руках умер молодой пограничник, в этот страшный день она слышала стоны умирающих солдат, в этот страшный день она, засыпая, несколько раз произнесла, всхлипывая:
-Мамочка, мне страшно!
…Новый день начался бомбежкой. Атаки немцев не утихали.
В подвале стоял глухой гул от рвущихся наверху снарядов. Иногда бомбы рвались так близко, что у людей от мощных воздушных ударов из носа и ушей шла кровь.
Раненых с каждым часом становилось все больше. Валя, помогая взрослым, металась от одного раненого к другому.
— Воды! — все чаще раздавались мольбы раненых.
Вода в крепости кончилась еще вчера: с первых же часов войны водопровод в крепости вышел из строя, а колодцев в городе не было. Достать воду можно было только в реке Муховец. Но немцы тщательно охраняли все подступы к ней. В прибрежных кустах они установили пулеметы и открывали огонь на малейший шорох.
Валя, никому ничего не говоря, взяла котелок и, пригибаясь, направилась за водой. Колени дрожали от усталости и страха. То тут, то там раздавались пулеметные очереди. До реки было метров триста, но Вале показалось, что она прошла и проползла несколько километров. Котелок с водой был доставлен в подвал и поделен по глотку между детьми и ранеными. В этот день отважная Валя еще два раза приносила воду в котелке, каждый раз, как молитву, приговаривая:
-Мамочка, мне страшно!
К концу дня по радио защитники Брестской крепости услышали:
-Доблестные защитники Брестской крепости! К вам обращается немецкое командование... Сдавайтесь, мы сохраним вам жизнь. На размышление — час!
…Через час на непокоренную крепость снова обрушился шквал огня. И вновь маленькая Валя, прижимаясь к раненым, словно пытаясь закрыть их своим телом от бомбежки, шептала:
-Мамочка, мне страшно!
…Много дней и ночей продолжался кровавый бой с немцами. Оставшимся в живых бойцам не хватало боеприпасов, дети и женщины умирали от голода, жажды и болезней, от вражеских пуль и снарядов...
Чтобы спасти оставшихся еще в живых, командование обороны Брестской крепости приказало женщинам забрать ребятишек и сдаться в плен. Другого выхода не было.
Настал день, когда женщины и дети покинули крепость. Вместе со всеми ушла и Валя, маленькая отважная санитарка Брестской крепости. Много еще потом пришлось ей пережить. Но она выдержала.
Зачем я написал этот рассказ? Я сделал это для того, чтобы маленькие дети никогда не шептали:
-Мамочка, мне страшно!
…В четыре часа утра 22 июня 1941 года на Брестскую крепость обрушился шквал огня. Небо словно разорвалось от гула и пламени, и Валя подумала, что начался ураган с громом и молнией.
-Это война, доченька,- сказала мама.
Вале стало холодно, а потом жарко. Она что-то говорила, но своего голоса не услышала. Сквозь горячую волну, прихлынувшую к ушам, она слышала только усиливающиеся толчки своего сердца, а лицо и губы онемели. Чуть слышно девочка прошептала:
-Мамочка, мне страшно!
Валя с мамой выбежали на улицу. Горели дома, деревья, рвались бомбы. По улицам в панике метались полураздетые люди. Мама и дочь забежали в подвал разрушенного клуба, где уже спрятались несколько женщин и детей. В щели разбитых дверей беглецы видели, как отступали раненые пограничники, как появились немцы в мундирах мышиного цвета, в рогатых касках, в тяжелых сапогах - уверенные, наглые, страшные. Дрожащим голосом Валя пролепетала:
-Мамочка, мне страшно!
…Не прошло и нескольких минут, как немцы уже выволакивали спрятавшихся женщин и детей на улицу, подталкивая прикладами автоматов. Мама сильно сжала руку дочери и посмотрела на нее с жалостью, страхом и отчаянием. Наверно, матери в ту минуту особенно страшно было оттого, что она не могла защитить своего ребенка. Валя почувствовала это, и вновь ее бросило то в жар, то в холод, вновь часто и гулко забилось сердце. Мысленно Валя произнесла:
-Мамочка, мне страшно!
Их выгнали на берег реки Муховец. Был полдень, солнце жгло нестерпимо. Тут же, на берегу, лежали и сидели захваченные в плен раненые советские солдаты. Со стороны Брестской крепости раздавались выстрелы.
Один из пленных попытался встать. На него обрушились удары: фашисты начали избивать красноармейца. Валя возненавидела в эту минуту людей в черной зловещей форме и бросилась защищать пленного. Немец грубо отшвырнул девочку, но вслух сказал на ломаном русском языке: «Молодец, смелая девочка! Пойдешь в крепость и скажешь, чтобы сдавались».
Ее посылали передать в крепость ультиматум. Валя пыталась ухватить за руку маму, но один из фашистов оттащил девочку, а по матери, которая бросилась за своим ребенком, выпустил очередь из автомата. Изо всех сил Валя закричала:
-Мамочка, мне страшно!
…Пошатываясь от отчаяния и усталости, с единственной мыслью «Не упасть!» девочка направилась в крепость. В эти минуты у нее между бровей появилась маленькая морщинка. Появилась, чтобы никогда уже не исчезать. В сторону Брестской крепости шла тринадцатилетняя девочка с не по-детски несчастным лицом. На улице на каждом шагу лежали убитые, и Вале приходилось петлять, чтобы не задеть мертвые тела. Скоро она добрела до разрушенного здания, из подвала которого ее окликнули советские воины, и девочка рассказала им обо всем, что видела, и об ультиматуме немцев: или плен, или смерть. Когда бойцы услышали эти слова, то все как один, перебивая друг друга, зашумели: «До последнего будем драться, а в плен не сдадимся!» Валя оглядела сырой мрачный подвал, уставших, изможденных бойцов и, чуть двигая губами, прошептала:
-Мамочка, мне страшно!
…Немцы вновь стали атаковать. Бойцы бросились наверх. В эту минуту Валя хотела побежать с ними, чтобы вернуться назад, туда, где осталась мама, но буквально через минуту сверху послышался голос:
-Женщины, принимайте раненых!
Находящиеся в подвале женщины стали принимать раненых, обрабатывать раны, делать перевязки. Валя не смогла уйти, она поняла, что нужна сейчас здесь. Сверху несли и несли раненых. Раненые стонали. Их не успевали перевязать. Кровью были забрызганы гимнастерки, носилки.
Валя глядела на страдающих от боли людей, и ей стало не по себе, закружилась голова, она побледнела. Одна из женщин, наверно, медсестра, окликнула девочку:
-Валя, помоги!
Вдвоем они осторожно сняли с носилок стонущего человека в окровавленной гимнастерке, Валя помогла раздеть его. Потом, когда женщина стала бинтовать раны, девочка поддерживала голову бойца и внимательно наблюдала за тем, как ловко двигаются руки опытной медсестры.
Следующего раненого Валя бинтовала сама, не обращая внимания на кровь и крики несчастного. Подражая взрослым, Валя приговаривала:
-Потерпи, миленький, все будет хорошо! Потерпи, родненький, сейчас станет легче!
Так Валя стала санитаркой.
…В этот страшный день она стала свидетельницей гибели самого близкого человека на земле, в этот страшный день на ее руках умер молодой пограничник, в этот страшный день она слышала стоны умирающих солдат, в этот страшный день она, засыпая, несколько раз произнесла, всхлипывая:
-Мамочка, мне страшно!
…Новый день начался бомбежкой. Атаки немцев не утихали.
В подвале стоял глухой гул от рвущихся наверху снарядов. Иногда бомбы рвались так близко, что у людей от мощных воздушных ударов из носа и ушей шла кровь.
Раненых с каждым часом становилось все больше. Валя, помогая взрослым, металась от одного раненого к другому.
— Воды! — все чаще раздавались мольбы раненых.
Вода в крепости кончилась еще вчера: с первых же часов войны водопровод в крепости вышел из строя, а колодцев в городе не было. Достать воду можно было только в реке Муховец. Но немцы тщательно охраняли все подступы к ней. В прибрежных кустах они установили пулеметы и открывали огонь на малейший шорох.
Валя, никому ничего не говоря, взяла котелок и, пригибаясь, направилась за водой. Колени дрожали от усталости и страха. То тут, то там раздавались пулеметные очереди. До реки было метров триста, но Вале показалось, что она прошла и проползла несколько километров. Котелок с водой был доставлен в подвал и поделен по глотку между детьми и ранеными. В этот день отважная Валя еще два раза приносила воду в котелке, каждый раз, как молитву, приговаривая:
-Мамочка, мне страшно!
К концу дня по радио защитники Брестской крепости услышали:
-Доблестные защитники Брестской крепости! К вам обращается немецкое командование... Сдавайтесь, мы сохраним вам жизнь. На размышление — час!
…Через час на непокоренную крепость снова обрушился шквал огня. И вновь маленькая Валя, прижимаясь к раненым, словно пытаясь закрыть их своим телом от бомбежки, шептала:
-Мамочка, мне страшно!
…Много дней и ночей продолжался кровавый бой с немцами. Оставшимся в живых бойцам не хватало боеприпасов, дети и женщины умирали от голода, жажды и болезней, от вражеских пуль и снарядов...
Чтобы спасти оставшихся еще в живых, командование обороны Брестской крепости приказало женщинам забрать ребятишек и сдаться в плен. Другого выхода не было.
Настал день, когда женщины и дети покинули крепость. Вместе со всеми ушла и Валя, маленькая отважная санитарка Брестской крепости. Много еще потом пришлось ей пережить. Но она выдержала.
Зачем я написал этот рассказ? Я сделал это для того, чтобы маленькие дети никогда не шептали:
-Мамочка, мне страшно!
Сухобоков Евгений, 12 лет, Брянск
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |