УРОК РУССКОГО ЯЗЫКА
― Джон, блин! Ты задолбал уже! – крикнул я на нахального недоразвитого гнома, доста-вая попавшую мне за шиворот бумажку.
Сквозь крики и гогот моих одноклассников был чуть слышен его тупой смех.
― Так! Бушов, повернись! – буркнула на меня учихалка, – Ребята, замолчите!
Класс тут же смолк, уставившись на Валентину Федоровну, но буквально через пять секунд все дружно (кроме меня, естественно, и еще пары моих одноклассников) в один голос заржали.
― Невыносимо, – сказала она, потерев виски, – Продолжай, Ваня.
Мой друг Ваня, стоявший у доски, продолжил свой рассказ, который никто, кроме меня и Валентины Федоровны не слушал. Дослушав ответ на поставленный ею вопрос, она прокричала Ване его оценку. Именно прокричала. Сквозь этот гул и шум ничего не-было слышно.
― Садись, Бухченко. Пять.
Поклонившись, Ваня сел на свое место рядом со мной. Учительница поставила оценку в журнал и искоса взглянула на класс.
― Нагнись! – крикнул мне Ваня, еще не успевший сесть за парту. Но было уже поздно. Мокрый комок бумаги, состоящий из вчерашней классной работы по физике, плюхнулся мне на голову. Добрая половина класса стала смеяться, тыча в меня пальцами. Я разозлил-ся и, повернувшись к Джону (я точно знал, что это он), с ходу запыльнул ему эту бумажку в лицо. Учительница заметила это и громогласно прокричала:
― Так! Коваленко, к доске!
Я обрадовался, что Коваль получит два, хотя, такую скотину, как он, и убить мало. Но Валя взглянула и на меня.
― Чего усмехаешься, Бушов? Сейчас и ты вслед за ним пойдешь.
Со злости я возмутился:
― Да и пожалуйста. Еще одна пятерка по русскому мне не помешает.
― Ну-ну, посмотрим, – и она повернулась к Ковалю. Тот вышел к доске, тупо уставив-шись на Вафлю (так почти весь класс называл Валентину Федоровну).
― Это… че отвечать то.
Недоразвитая часть класса засмеялась.
― Так-так. Ковалев… – говорила Валя, разыскивая его фамилию в журнале, а когда на-шла, поставила точку на сегодняшнем числе, – Расскажи-ка мне, Женя, про ностратиче-ские языки.
У меня завяли уши. Это была моя тема! Этот придурок не знает, что слово «рус-ский» с двумя «с» пишется, не то, что ностратические языки!
― Э… мэ… ностра… э… ностальгические языки – это… – сказал он, тупо разведя рука-ми. Его собратья-идиоты дружно заржали на весь класс. У меня даже уши заложило.
― Ы-ы… Опять кривляешься. Значит так. Либо ты мне сейчас рассказываешь про ностра-тические языки, либо я ставлю тебе два, – совершенно не смеясь сказала Вафля.
Джон молча сел на место.
― Значит все-таки два. Ну хорошо, – и она поставила на место точки соответствующую оценку, – А сейчас Бушов идет рассказывать… про ностратические языки.
Я взорвался в нетерпении, вскочил со стула и решительно направился к доске. Я сильно удивился, когда заметил, что почти весь класс замолчал.
― Давай! Задай им жару! – крикнул мне Вовка Ковбасюк.
― Ковбасюк! Тихо! – буркнула на моего пухлого «собрата по разуму» Вафля.
Наконец, когда наступила полная тишина, я начал свой длинный рассказ.
― Ностратический язык включает в себя три основные разновидности: восточно-ностратический, западно-ностратический и индо-европейский. К восточно-ностратическому языку относятся эламско-дарвидский, юкагирский, уральский и алтай-ский языки. От эламско-дарвидского языка образовались эламский и дарвидский языки…
По классу прошелся небольшой смешок.
― … от уральского, – продолжил я, не обращая на это никакого внимания, – финно-угорский и самодийский языки, а от алтайского образовались тунгусо-манчжурский, японский и монгольский. В свою очередь от японского образовался тюркский, а от мон-гольского – корейский.
Западно-ностратический язык состоит из одного основного языка – афразийского, от которого образовались берберский, чадский, египетский, семитский, картвельский, ку-шитский и омоутский языки.
Третья разновидность ностратического языка – индо-европейский язык. Здесь при-сутствует сложная система распределения языков… по ветвям. Всего ветвей десять… а… романская ветвь…потом… – я стал пересчитывать ветви по пальцам, – кельтская ветвь, которая подразделяется еще на две ветви, бритскую и гойдельскую, италийская ветвь, германская ветвь, потом… западно-славянская ветвь, южно-славянская ветвь, восточно-славянская ветвь. Эти три ветви, кстати, объединяются в праславянский язык.
― Угу… Сереж, давай поскорее. Две минуты до звонка осталось.
Две минуты! Я чуть не закричал. Мне еще столько надо рассказать… всегда, когда не нужно, этот звонок звенит раньше времени.
― Хорошо. Буду покороче. Еще есть пять отдельных языков… ух… не могу вспомнить… какие там языки…
Тут с третьей парты первого ряда встала девочка, в которую я вот уже год безот-ветно влюблен. По крайней мере, я так считаю. Вика встала и проговорила:
― К ним относятся ирландский, шведский, норвежский, фарерский и датский языки, – сказала она и покраснела.
― Очень хорошо, Вязенцева, что ты наешь ответ и подсказываешь своему товарищу, – при этих словах Вика еще сильнее покраснела, – но прежде чем отвечать, нужно поднять руку, – сказала Вафля.
Вика села на стул.
― Я просто тоже это учила, – сказала она и, как бы в доказательство, показала ей голу-бенькую книжку. Меня торкнуло. Я ведь тоже готовился по такой энциклопедии. Дам да-же есть схема подробного разветвления языков. Я загорелся в радости от этого совпаде-ния.
― Ничего. Теперь когда ты будешь знать ответ, либо выходи и рассказывай, либо сиди и слушай, как отвечают другие.
Мы с Викой встретились взглядами, но она потупила взор и стала что-то писать на листике, все время заглядывая в энциклопедию.
― Бушов, продолжай.
Я развел руками.
― Все.
― Хорошо. Теперь раздели количество ветвей индо-европейского языка на два, и узнаешь свою оценку.
Я в долю секунды решил этот детский пример и с улыбкой на лице сказал:
― Пять?
Вафля засмеялась.
― Не правильно, Бушов. Две пятерки. Садись.
Я сел на место. Ваня дружески похлопал меня по плечу.
― Как только в тебе поместилось столько?
― Не знаю.
Чего и следовало ожидать, в меня тут же полетела очередная бумажка. И как толь-ко Джону бумаги не жалко.
― Ботаник. Фу-у-у.
По всему классу пронесся гул четырех «макак», сидящих сзади меня. Тут прозве-нел звонок, и все направились к выходу из класса. Я встал. Когда Коваль проходил мимо, он толкнул меня плечом. Я рухнул на стул, но сдержался и не стал обзывать Джона нецен-зурными словами, спокойно встал и начал собирать портфель. Класс почти опустел. По тишине я подумал, что остался один, но это было не так. Вика тоже еще не вышла из клас-са. Она подошла ко мне и протянула какую-то бумажку.
― Я тоже учила эту тему. Но ты меня опередил, – она широко улыбнулась, – Вот, держи. Если ты и вправду хорошо знаешь ностратические языки, то… я думаю, ты сможешь это расшифровать.
Она обняла меня и выбежала из класса. Я же с минуту стоял в недоумении, затем развернул бумажку. На ней было написано множество букв и цифр. Все было разделено на восемнадцать строчек и выглядело как-то странно и загадочно. Я прочел первую строч-ку:
«В.н.я. – А. – 2.»
«В.н.я.» – думал я про себя. С минуту поразмыслив, я понял разгадку и, щелкнув пальцами, высказался вслух:
― «В.н.я.» – это восточно-ностратический язык. Так… А – это, наверное… алтайский язык, а двойка. Двойка… это у нас, наверное, японский язык.
Поняв, как нужно разгадывать шифр, я побежал домой и с нетерпением ждал, когда приду и расшифрую все остальное. Но мама заставила меня делать уроки, так что за шифр я принялся не сразу, а чуть позже… после ужина.
Ляг на кровать, я укрылся одеялом и взял чистую тетрадь, ручку и листик, который мне дала Вика. Затем полностью прочитал шифровку:
В.н.я. – А. – 2.
В.н.я. – А. – 1.
З.н.я. – А. – 3.
З.н.я. – А. – 1.
В.н.я. – А. – 2.
И.е.я. – Б.в. – 1.
В.н.я. – 2.
И.е.я. – П. – В.с.в. – Д-р. – 1.
И.е.я. – Б.в. – 2.
В.н.я. – 2.
,
И.е.я. – П. – Ю.с.в. – З. – 1.
З.н.я. – А. – 3.
И.е.я. – Р.в. – 3. – 1.
И.е.я. – К.в. – Г.в. – 2.
З.н.я. – А. – 3.
И.е.я. – Нез.я. – 2.
.
― Вух. Тут я один не справлюсь, – я достал со шкафа такую же энциклопедию, какую Ви-ка приносила сегодня на урок. Открыв семьдесят восьмую страницу, я взглянул на схему, где были изображены все ностратические языки.
― Так. Вот ты мне и поможешь. Значит… первая строчка… японский. Это я уже выяснил.
На всякий случай я перепроверил это, бегло взглянув на схему.
― Так… вторая строчка… В.н.я. – А. – 1. – я быстро посмотрел в книгу, – тунгусо-манчжурский.
Записав эти два языка в столбик в тетрадь, я продолжил:
― З.н.я. – А. – 3. Хм… это, наверное, египетский язык. Так… З.н.я. – А. – 1. – это берберский язык. Так… дальше…
В скором времени я перевел почти весь текст. Оставалось лишь три строчки. Меня уже клонило ко сну, но я настойчиво решил не ложиться спать, пока не переведу весь текст.
― И.е.я. – К.в. – Г.в. – 2… Ух… индо-европейский язык… кельтская ветвь… гой-дельская ветвь… и, гэльский язык. Дальше. З.н.я. – А. – 3. Снова египетский. Уже в кото-рый раз. И.е.я. – Нез.я. – 2. Хм… И.е.я. это понятно, а вот Нез.я… такого здесь нет, –
сказал я, в растерянности смотря в книгу. «Нез.я… блин, не знаю я, что это такое. Нез.я. – не знаю я… каламбур какой-то»
Тут меня осенило.
― Точно! Нез.я. – независимые языки! Те языки, которые называла вика!
Я быстро провел пальцем по разветвлению на схеме и нашел их.
― Так… какой тут? Номер два. Исландский. Так. Отлично. Теперь я перевел весь шифр.
От радости я заплясал на кровати, а затем сел и посмотрел на то, что у меня полу-чилось.
Японский
Тунгусо-манчжурский
Египетский
Берберский
Японский
Литовский
Юкагирский
Белорусский
Латышский
Юкагирский
,
Сербскохорватский
Египетский
Румынский
Гэльский
Египетский
Исландский
.
― Ну и чего тут такого необычного? Вика что, прикололась надо мной?
Но я поспешил с выводом. Нечаянно прочитав первый ряд букв, я, наконец, увидел ту фразу, которую хотел вот уже год услышать от Вики во взаимность моих чувств к ней.
«Я тебя люблю, Сергеи.»
Я расплылся в широкой улыбке и дописал над последней буквой галочку.
― Жаль, что не существует языка, начинающегося на букву «й». Тогда эта фраза смотре-лась бы еще прекраснее.
Я выключил свет и лег на кровать, полный мыслей о Вике и горящий в нетерпении поскорее увидеть ее. Затем еще немного помечтал и заснул.
Сквозь крики и гогот моих одноклассников был чуть слышен его тупой смех.
― Так! Бушов, повернись! – буркнула на меня учихалка, – Ребята, замолчите!
Класс тут же смолк, уставившись на Валентину Федоровну, но буквально через пять секунд все дружно (кроме меня, естественно, и еще пары моих одноклассников) в один голос заржали.
― Невыносимо, – сказала она, потерев виски, – Продолжай, Ваня.
Мой друг Ваня, стоявший у доски, продолжил свой рассказ, который никто, кроме меня и Валентины Федоровны не слушал. Дослушав ответ на поставленный ею вопрос, она прокричала Ване его оценку. Именно прокричала. Сквозь этот гул и шум ничего не-было слышно.
― Садись, Бухченко. Пять.
Поклонившись, Ваня сел на свое место рядом со мной. Учительница поставила оценку в журнал и искоса взглянула на класс.
― Нагнись! – крикнул мне Ваня, еще не успевший сесть за парту. Но было уже поздно. Мокрый комок бумаги, состоящий из вчерашней классной работы по физике, плюхнулся мне на голову. Добрая половина класса стала смеяться, тыча в меня пальцами. Я разозлил-ся и, повернувшись к Джону (я точно знал, что это он), с ходу запыльнул ему эту бумажку в лицо. Учительница заметила это и громогласно прокричала:
― Так! Коваленко, к доске!
Я обрадовался, что Коваль получит два, хотя, такую скотину, как он, и убить мало. Но Валя взглянула и на меня.
― Чего усмехаешься, Бушов? Сейчас и ты вслед за ним пойдешь.
Со злости я возмутился:
― Да и пожалуйста. Еще одна пятерка по русскому мне не помешает.
― Ну-ну, посмотрим, – и она повернулась к Ковалю. Тот вышел к доске, тупо уставив-шись на Вафлю (так почти весь класс называл Валентину Федоровну).
― Это… че отвечать то.
Недоразвитая часть класса засмеялась.
― Так-так. Ковалев… – говорила Валя, разыскивая его фамилию в журнале, а когда на-шла, поставила точку на сегодняшнем числе, – Расскажи-ка мне, Женя, про ностратиче-ские языки.
У меня завяли уши. Это была моя тема! Этот придурок не знает, что слово «рус-ский» с двумя «с» пишется, не то, что ностратические языки!
― Э… мэ… ностра… э… ностальгические языки – это… – сказал он, тупо разведя рука-ми. Его собратья-идиоты дружно заржали на весь класс. У меня даже уши заложило.
― Ы-ы… Опять кривляешься. Значит так. Либо ты мне сейчас рассказываешь про ностра-тические языки, либо я ставлю тебе два, – совершенно не смеясь сказала Вафля.
Джон молча сел на место.
― Значит все-таки два. Ну хорошо, – и она поставила на место точки соответствующую оценку, – А сейчас Бушов идет рассказывать… про ностратические языки.
Я взорвался в нетерпении, вскочил со стула и решительно направился к доске. Я сильно удивился, когда заметил, что почти весь класс замолчал.
― Давай! Задай им жару! – крикнул мне Вовка Ковбасюк.
― Ковбасюк! Тихо! – буркнула на моего пухлого «собрата по разуму» Вафля.
Наконец, когда наступила полная тишина, я начал свой длинный рассказ.
― Ностратический язык включает в себя три основные разновидности: восточно-ностратический, западно-ностратический и индо-европейский. К восточно-ностратическому языку относятся эламско-дарвидский, юкагирский, уральский и алтай-ский языки. От эламско-дарвидского языка образовались эламский и дарвидский языки…
По классу прошелся небольшой смешок.
― … от уральского, – продолжил я, не обращая на это никакого внимания, – финно-угорский и самодийский языки, а от алтайского образовались тунгусо-манчжурский, японский и монгольский. В свою очередь от японского образовался тюркский, а от мон-гольского – корейский.
Западно-ностратический язык состоит из одного основного языка – афразийского, от которого образовались берберский, чадский, египетский, семитский, картвельский, ку-шитский и омоутский языки.
Третья разновидность ностратического языка – индо-европейский язык. Здесь при-сутствует сложная система распределения языков… по ветвям. Всего ветвей десять… а… романская ветвь…потом… – я стал пересчитывать ветви по пальцам, – кельтская ветвь, которая подразделяется еще на две ветви, бритскую и гойдельскую, италийская ветвь, германская ветвь, потом… западно-славянская ветвь, южно-славянская ветвь, восточно-славянская ветвь. Эти три ветви, кстати, объединяются в праславянский язык.
― Угу… Сереж, давай поскорее. Две минуты до звонка осталось.
Две минуты! Я чуть не закричал. Мне еще столько надо рассказать… всегда, когда не нужно, этот звонок звенит раньше времени.
― Хорошо. Буду покороче. Еще есть пять отдельных языков… ух… не могу вспомнить… какие там языки…
Тут с третьей парты первого ряда встала девочка, в которую я вот уже год безот-ветно влюблен. По крайней мере, я так считаю. Вика встала и проговорила:
― К ним относятся ирландский, шведский, норвежский, фарерский и датский языки, – сказала она и покраснела.
― Очень хорошо, Вязенцева, что ты наешь ответ и подсказываешь своему товарищу, – при этих словах Вика еще сильнее покраснела, – но прежде чем отвечать, нужно поднять руку, – сказала Вафля.
Вика села на стул.
― Я просто тоже это учила, – сказала она и, как бы в доказательство, показала ей голу-бенькую книжку. Меня торкнуло. Я ведь тоже готовился по такой энциклопедии. Дам да-же есть схема подробного разветвления языков. Я загорелся в радости от этого совпаде-ния.
― Ничего. Теперь когда ты будешь знать ответ, либо выходи и рассказывай, либо сиди и слушай, как отвечают другие.
Мы с Викой встретились взглядами, но она потупила взор и стала что-то писать на листике, все время заглядывая в энциклопедию.
― Бушов, продолжай.
Я развел руками.
― Все.
― Хорошо. Теперь раздели количество ветвей индо-европейского языка на два, и узнаешь свою оценку.
Я в долю секунды решил этот детский пример и с улыбкой на лице сказал:
― Пять?
Вафля засмеялась.
― Не правильно, Бушов. Две пятерки. Садись.
Я сел на место. Ваня дружески похлопал меня по плечу.
― Как только в тебе поместилось столько?
― Не знаю.
Чего и следовало ожидать, в меня тут же полетела очередная бумажка. И как толь-ко Джону бумаги не жалко.
― Ботаник. Фу-у-у.
По всему классу пронесся гул четырех «макак», сидящих сзади меня. Тут прозве-нел звонок, и все направились к выходу из класса. Я встал. Когда Коваль проходил мимо, он толкнул меня плечом. Я рухнул на стул, но сдержался и не стал обзывать Джона нецен-зурными словами, спокойно встал и начал собирать портфель. Класс почти опустел. По тишине я подумал, что остался один, но это было не так. Вика тоже еще не вышла из клас-са. Она подошла ко мне и протянула какую-то бумажку.
― Я тоже учила эту тему. Но ты меня опередил, – она широко улыбнулась, – Вот, держи. Если ты и вправду хорошо знаешь ностратические языки, то… я думаю, ты сможешь это расшифровать.
Она обняла меня и выбежала из класса. Я же с минуту стоял в недоумении, затем развернул бумажку. На ней было написано множество букв и цифр. Все было разделено на восемнадцать строчек и выглядело как-то странно и загадочно. Я прочел первую строч-ку:
«В.н.я. – А. – 2.»
«В.н.я.» – думал я про себя. С минуту поразмыслив, я понял разгадку и, щелкнув пальцами, высказался вслух:
― «В.н.я.» – это восточно-ностратический язык. Так… А – это, наверное… алтайский язык, а двойка. Двойка… это у нас, наверное, японский язык.
Поняв, как нужно разгадывать шифр, я побежал домой и с нетерпением ждал, когда приду и расшифрую все остальное. Но мама заставила меня делать уроки, так что за шифр я принялся не сразу, а чуть позже… после ужина.
Ляг на кровать, я укрылся одеялом и взял чистую тетрадь, ручку и листик, который мне дала Вика. Затем полностью прочитал шифровку:
В.н.я. – А. – 2.
В.н.я. – А. – 1.
З.н.я. – А. – 3.
З.н.я. – А. – 1.
В.н.я. – А. – 2.
И.е.я. – Б.в. – 1.
В.н.я. – 2.
И.е.я. – П. – В.с.в. – Д-р. – 1.
И.е.я. – Б.в. – 2.
В.н.я. – 2.
,
И.е.я. – П. – Ю.с.в. – З. – 1.
З.н.я. – А. – 3.
И.е.я. – Р.в. – 3. – 1.
И.е.я. – К.в. – Г.в. – 2.
З.н.я. – А. – 3.
И.е.я. – Нез.я. – 2.
.
― Вух. Тут я один не справлюсь, – я достал со шкафа такую же энциклопедию, какую Ви-ка приносила сегодня на урок. Открыв семьдесят восьмую страницу, я взглянул на схему, где были изображены все ностратические языки.
― Так. Вот ты мне и поможешь. Значит… первая строчка… японский. Это я уже выяснил.
На всякий случай я перепроверил это, бегло взглянув на схему.
― Так… вторая строчка… В.н.я. – А. – 1. – я быстро посмотрел в книгу, – тунгусо-манчжурский.
Записав эти два языка в столбик в тетрадь, я продолжил:
― З.н.я. – А. – 3. Хм… это, наверное, египетский язык. Так… З.н.я. – А. – 1. – это берберский язык. Так… дальше…
В скором времени я перевел почти весь текст. Оставалось лишь три строчки. Меня уже клонило ко сну, но я настойчиво решил не ложиться спать, пока не переведу весь текст.
― И.е.я. – К.в. – Г.в. – 2… Ух… индо-европейский язык… кельтская ветвь… гой-дельская ветвь… и, гэльский язык. Дальше. З.н.я. – А. – 3. Снова египетский. Уже в кото-рый раз. И.е.я. – Нез.я. – 2. Хм… И.е.я. это понятно, а вот Нез.я… такого здесь нет, –
сказал я, в растерянности смотря в книгу. «Нез.я… блин, не знаю я, что это такое. Нез.я. – не знаю я… каламбур какой-то»
Тут меня осенило.
― Точно! Нез.я. – независимые языки! Те языки, которые называла вика!
Я быстро провел пальцем по разветвлению на схеме и нашел их.
― Так… какой тут? Номер два. Исландский. Так. Отлично. Теперь я перевел весь шифр.
От радости я заплясал на кровати, а затем сел и посмотрел на то, что у меня полу-чилось.
Японский
Тунгусо-манчжурский
Египетский
Берберский
Японский
Литовский
Юкагирский
Белорусский
Латышский
Юкагирский
,
Сербскохорватский
Египетский
Румынский
Гэльский
Египетский
Исландский
.
― Ну и чего тут такого необычного? Вика что, прикололась надо мной?
Но я поспешил с выводом. Нечаянно прочитав первый ряд букв, я, наконец, увидел ту фразу, которую хотел вот уже год услышать от Вики во взаимность моих чувств к ней.
«Я тебя люблю, Сергеи.»
Я расплылся в широкой улыбке и дописал над последней буквой галочку.
― Жаль, что не существует языка, начинающегося на букву «й». Тогда эта фраза смотре-лась бы еще прекраснее.
Я выключил свет и лег на кровать, полный мыслей о Вике и горящий в нетерпении поскорее увидеть ее. Затем еще немного помечтал и заснул.
Астафенко Андрей, 15 лет, Невинномысск
Рейтинг: 2
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |