Девочка с мышонком
Как-то раз осенью, когда мне было лет в 6, я заболел ветрянкой. И это было сущим кошмаром. Я был отрезан от внешнего мира, потому что мама не пускала меня ни в детский сад, ни погулять, ни к друзьям, говоря, что я могу кого-нибудь заразить.
- Мам! Ну, пожа-а-алуйста! – канючил я целыми днями.
- Нет! Ты болеешь, тебе нельзя никуда выходить! – мамин ответ всегда был одним и тем же, как и мое нытье. Подходя к ней, я всегда знал, чем кончится дело, но все же подходил изо дня в день и надоедал ей. А вдруг получится?
Болеть ветрянкой – это так отвратительно! Сначала появляется эта адскочешущяяся сыпь, потом нужно мазать их зеленкой, от этого все щиплет и сильнее чешется, еще и сидишь взаперти. Гадость!
На протяжении всех двух недель моей болезни у меня было ужасное настроение, мне ничего не хотелось делать, и это вовсе не из-за лени или усталости. Игры, книжки, мультики – все это было мне не интересно. Заболей я ветрянкой, учась в школе, я был бы рад: сделал быстренько домашнее задание за час и отдыхай! Но не в 6 лет. Детский сад я любил, там у меня было много друзей, интересных игр и занятий, за которыми я проводил целые дни, нам показывали мультики, кормили вкусными! супами. Я и половины недели не представлял без всего этого.
С утра до вечера я только и делал, что смотрел в окна. Из кухни я глазел на дорогу и проезжающих машин. Даже придумал игру. Суть в том, что нужно сидеть и считать количество машин определенного цвета и потом подвести итог, какой цвет победил. За час у меня насчитывалось около 40 серых машин, 30 черных, 27 белых и по 2-3 цветных. А с балкона своей комнаты я смотрел на наш двор.
Было еще тепло, поэтому вечером дети выходили играть. Как же я им завидовал! Футбол, салки, горки с качелями, а у кого-то еще и мороженое в придачу. Но была одна девочка лет, не больше моего возраста, маленькая, худенькая, с белокурыми косичками до поясницы, в светло-зеленом летнем платье и потрепанной джинсовой куртешке, она сидела на свежевыкрашенной в желтый цвет скамейке, болтала недостающими до земли ногами, обутых в аккуратные серые ботиночки, и держала что-то в руках.
Кто она? Почему она каждый день сидит на одном и том же месте и ничего не делает? Что у нее лежит в зажатых ладошках? Почему она одна? Раньше я ее не видел или просто не замечал, но сейчас, во времена моего Великого Безделья, она меня заинтересовала. Я спросил как-то маму про эту девочку.
- Откуда ж мне знать? Просто девочка спокойно сидит себе на лавке, дышит свежим воздухом. Что тут такого?
- Но она же ничего не делает!
- Ты тоже ничего не делаешь. Лучше бы занялся чем-нибудь. Иди возьми азбуку наконец. Может чего интересного найдешь.
- Я-то болею… - обижено говорил я, и на этом разговор заканчивался.
Эта девочка все сильнее привлекала к себе мое внимание. Я любовался ею (вы только не подумайте, что я влюбился! Нет, ни в коем случае, просто было в ней что-то такое красивое, милое, любопытное и притягивающее внимание). И наконец, когда сыпь прошла, и мне позволено было выходить из дома просто прогуляться, но не в детский сад и не к друзьям, потому что еще до конца выздоровел, как сказал врач: «Еще пару деньков и все!».
За час до ужина я решил размять свое уставшее от сидения тело, походив по двору. Мама одела меня так, чтобы я не простудился (шапка, шарф, куртка, утепленные штаны, вязаные носки). Хорошо, что я ее уговорил не надевать еще и валенки! Выйдя на улицу, я хотел было подойти к этой незнакомке, но никак не решался. Походив полчаса туда сюда, я набрался смелости и сел на ее скамейку.
- Привет! – Я начал разговор. Сейчас успел ее рассмотреть. У нее было удивительно кукольное личико: большие, голубые глаза с невероятно длинными ресницами, нос пяточком, узки и пухлые губки сложены бантиком, круглые щечки с розовым румянцем.
- Привет, - тихо тоненьким, девичьим голоском пролепетала она.
- Меня Федя зовут. А тебя?
- Катя, - она ответила опять чуть слышно.
- Почему одна сидишь?
- Я не одна.
Я осмотрелся вокруг. Рядом никого не было, только дети на другом конце двора играли в футбол.
- Там твой брат или ты с родителями?
- Нет.
- А с кем?
- С другом.
Мне пришла в голову мысль, что она немного не в себе: воображаемый друг что – ли? Те мальчики явно не ее друзья. Они были гораздо ее старше.
- А где он?
- Вот, - она приоткрыла ладони лодочкой, и там показался мышонок, белый, маленький, пушистый. Все бы ничего, но, зрачки, которые должны быть черными, оказались серыми, как у слепых. Он тянулся мордочкой к закатному солнцу, все еще греющим своим теплом сентябрьский вечер, и подергивал носиком, принюхиваясь ко мне.
- Это твой друг? – спросил я.
- Да. Тебя это удивляет? – сухо отрезала Катя.
- Нет, что ты. Просто спросил. А у него есть имя?
- Степа, - и она чуть заметно улыбнулась и прижала мышку к себе.
- Мне нравится это имя. – Я был в недоумении, как мышь может быть другом. Нужно же было что-то ответить. – А почему ты здесь все время сидишь одна?
- Но я не одна! – только сейчас она показала хоть какие-то эмоции, правда, это был гнев, но тоже эмоция.
- Прости. Почему ты здесь всегда сидишь? – исправил я вопрос.
- Мне здесь нравится, - Катя немного успокоилась, но я явно ее обидел своей фактической ошибкой.
Я не знал, что еще говорить, поэтому сказал, что мне пора домой ужинать.
- Пока! – попрощался я.
- Пока, приходи еще, если захочешь.
На следующий день она без изменений сидела на том же месте.
- Рада тебя видеть! – у Кати заблестели глаза, когда она увидела меня.
- Привет! Как дела?
- Ничего. А ты как поживаешь?
- Завтра вот в детский сад пойду.
- А что такое детский сад? – спросила она с непонимающим взглядом.
- Ты не знаешь, что это такое? Ну, ты даешь! Детский сад – это место, куда приводят детей, пока родители на работе или просто заняты. Там мы играем, едим, спим, гуляем, всякие занятия проводятся.
- Интересно звучит.
- На деле круче! Ты и вправду ни разу там не была?
- Нет. Я живу с бабушкой. Она не ходит на работу, значит и мне в детский сад не надо. Но я бы хотела туда сходить.
- А ты приходи. Прямо завтра! – предложил я.
- Даже не знаю. Я там никого не знаю, и меня никто не знает.
- В этом нет ничего страшного. Ты быстро освоишься, ребята у нас дружные.
- Мне, наверное, бабушка не разрешит.
- Спроси у родителей, - сначала то, что я сказал, казалось мне нормальным, но потом я понял, что не стоило этого предлагать, раз она сказала, что живет с бабушкой.
- У меня их нет, - Катя сказала это так спокойно, что мне это аж удивило и чуток испугало.
- А где они? – мое любопытство когда-нибудь не доведет до добра, подумал я.
- Бабушка раньше говорила, что они улетели на другую планету жить, как космонавты-исследователи, но я знаю, что они погибли в аварии, когда я была еще совсем маленькая. Я их уже не помню. Бабушка уже поняла, что я обо всем знаю.
- Мне так жаль! – Зачем я, дурак, вообще об этом заговорил? Мы просидели молча минут 5 прежде, чем я спросил. – А откуда у тебя этот мышонок?
- Я его нашла здесь неподалеку. За ним охотилась кошка, но я успела подбежать и отогнать ее. Потом я заметила, что он не видит, и взяла домой, чтобы вылечить.
- А бабушка не ругалась?
- Она сказала, что если я сильно хочу, то я могу оставить, потому что я и так несчастное дитя. Она всегда говорит, что я несчастна. Но я сама себя считаю счастливой. У меня есть бабушка, дом, друг и еще один новый друг, - и она расплылась в широкой улыбке, смотря мне прямо в глаза. – Теперь мы с ним не разлей вода.
- Хочешь конфет? – переменил тему я.
- Ага.
- Я сейчас домой сгоняю, ты подожди пока.
Я пулей полетел за конфетами. Мама меня спросила, что я задумал. И я ответил, что это для той девочки на скамейке.
- А вы с ней подружились? Замечательно! Ну, беги скорее, не заставляй девчушку ждать.
Когда я вернулся, так же быстро, как и ушел, она гладила мышонка по его маленькой головке. Я протянул ей конфеты, вафли в шоколаде.
- Ух, ты! Какие они вкусные! – воскликнула она, попробовав кусочек.
- Ты никогда такие не пробовала? Я их обожаю. Вообще, у меня много любимых конфет, но эти самые любимые. Я сладкоежка!
- Бабушка не покупает мне конфет. Она говорит, что они портят мои и не до того слабые зубки. Но когда у меня шатается молочный зуб, она достает из дальнего шкафчика ириску и дает мне, чтобы зубик выпал, а потом мы кладем его под ковер для Домового, чтобы его задобрить.
- Ничего себе! А меня к стоматологу водят. Мне бы также ириски давали, как тебе. А то в больнице больно вырывают. Даже кровь идет!
- Ты забавный, - вдруг сказала она, рассмеявшись.
- Ты тоже, - улыбнулся я в ответ.
- Я так рада, что у меня появился новый друг!
- Я тоже.
- А давай придумаем игру со мной, тобой и мышонком.
- Давай! – согласился я.
В будущем Катя сейчас стала первоклассным стоматологом. А на следующий день она пришла к нам в сад, но воспитатели ее не пустили, она не из этого сада. Я с ней постоянно гулял: мы играли и говорили обо всем на свете. Потом я пошел в школу, Катя тоже. Мы оказались в разных классах одной школы, но после уроков я ее провожал домой, мы делали вместе домашнюю работу. После 6 класса ей пришлось переехать к тете, потому что бабушка умерла. Она жила на другом конце города, и мы периодически созванивались, она говорила о своей новых друзьях, школе, о том, как ей нравится жить у тети.
Мышонка давно нет. Катя нашла его спустя 2 года в тазике с грязной одеждой, и мы закопали его во дворе под березой. Когда я вижу белых мышей, я всегда вспоминаю ветрянку, Катю и маленького мышонка Степу.
- Мам! Ну, пожа-а-алуйста! – канючил я целыми днями.
- Нет! Ты болеешь, тебе нельзя никуда выходить! – мамин ответ всегда был одним и тем же, как и мое нытье. Подходя к ней, я всегда знал, чем кончится дело, но все же подходил изо дня в день и надоедал ей. А вдруг получится?
Болеть ветрянкой – это так отвратительно! Сначала появляется эта адскочешущяяся сыпь, потом нужно мазать их зеленкой, от этого все щиплет и сильнее чешется, еще и сидишь взаперти. Гадость!
На протяжении всех двух недель моей болезни у меня было ужасное настроение, мне ничего не хотелось делать, и это вовсе не из-за лени или усталости. Игры, книжки, мультики – все это было мне не интересно. Заболей я ветрянкой, учась в школе, я был бы рад: сделал быстренько домашнее задание за час и отдыхай! Но не в 6 лет. Детский сад я любил, там у меня было много друзей, интересных игр и занятий, за которыми я проводил целые дни, нам показывали мультики, кормили вкусными! супами. Я и половины недели не представлял без всего этого.
С утра до вечера я только и делал, что смотрел в окна. Из кухни я глазел на дорогу и проезжающих машин. Даже придумал игру. Суть в том, что нужно сидеть и считать количество машин определенного цвета и потом подвести итог, какой цвет победил. За час у меня насчитывалось около 40 серых машин, 30 черных, 27 белых и по 2-3 цветных. А с балкона своей комнаты я смотрел на наш двор.
Было еще тепло, поэтому вечером дети выходили играть. Как же я им завидовал! Футбол, салки, горки с качелями, а у кого-то еще и мороженое в придачу. Но была одна девочка лет, не больше моего возраста, маленькая, худенькая, с белокурыми косичками до поясницы, в светло-зеленом летнем платье и потрепанной джинсовой куртешке, она сидела на свежевыкрашенной в желтый цвет скамейке, болтала недостающими до земли ногами, обутых в аккуратные серые ботиночки, и держала что-то в руках.
Кто она? Почему она каждый день сидит на одном и том же месте и ничего не делает? Что у нее лежит в зажатых ладошках? Почему она одна? Раньше я ее не видел или просто не замечал, но сейчас, во времена моего Великого Безделья, она меня заинтересовала. Я спросил как-то маму про эту девочку.
- Откуда ж мне знать? Просто девочка спокойно сидит себе на лавке, дышит свежим воздухом. Что тут такого?
- Но она же ничего не делает!
- Ты тоже ничего не делаешь. Лучше бы занялся чем-нибудь. Иди возьми азбуку наконец. Может чего интересного найдешь.
- Я-то болею… - обижено говорил я, и на этом разговор заканчивался.
Эта девочка все сильнее привлекала к себе мое внимание. Я любовался ею (вы только не подумайте, что я влюбился! Нет, ни в коем случае, просто было в ней что-то такое красивое, милое, любопытное и притягивающее внимание). И наконец, когда сыпь прошла, и мне позволено было выходить из дома просто прогуляться, но не в детский сад и не к друзьям, потому что еще до конца выздоровел, как сказал врач: «Еще пару деньков и все!».
За час до ужина я решил размять свое уставшее от сидения тело, походив по двору. Мама одела меня так, чтобы я не простудился (шапка, шарф, куртка, утепленные штаны, вязаные носки). Хорошо, что я ее уговорил не надевать еще и валенки! Выйдя на улицу, я хотел было подойти к этой незнакомке, но никак не решался. Походив полчаса туда сюда, я набрался смелости и сел на ее скамейку.
- Привет! – Я начал разговор. Сейчас успел ее рассмотреть. У нее было удивительно кукольное личико: большие, голубые глаза с невероятно длинными ресницами, нос пяточком, узки и пухлые губки сложены бантиком, круглые щечки с розовым румянцем.
- Привет, - тихо тоненьким, девичьим голоском пролепетала она.
- Меня Федя зовут. А тебя?
- Катя, - она ответила опять чуть слышно.
- Почему одна сидишь?
- Я не одна.
Я осмотрелся вокруг. Рядом никого не было, только дети на другом конце двора играли в футбол.
- Там твой брат или ты с родителями?
- Нет.
- А с кем?
- С другом.
Мне пришла в голову мысль, что она немного не в себе: воображаемый друг что – ли? Те мальчики явно не ее друзья. Они были гораздо ее старше.
- А где он?
- Вот, - она приоткрыла ладони лодочкой, и там показался мышонок, белый, маленький, пушистый. Все бы ничего, но, зрачки, которые должны быть черными, оказались серыми, как у слепых. Он тянулся мордочкой к закатному солнцу, все еще греющим своим теплом сентябрьский вечер, и подергивал носиком, принюхиваясь ко мне.
- Это твой друг? – спросил я.
- Да. Тебя это удивляет? – сухо отрезала Катя.
- Нет, что ты. Просто спросил. А у него есть имя?
- Степа, - и она чуть заметно улыбнулась и прижала мышку к себе.
- Мне нравится это имя. – Я был в недоумении, как мышь может быть другом. Нужно же было что-то ответить. – А почему ты здесь все время сидишь одна?
- Но я не одна! – только сейчас она показала хоть какие-то эмоции, правда, это был гнев, но тоже эмоция.
- Прости. Почему ты здесь всегда сидишь? – исправил я вопрос.
- Мне здесь нравится, - Катя немного успокоилась, но я явно ее обидел своей фактической ошибкой.
Я не знал, что еще говорить, поэтому сказал, что мне пора домой ужинать.
- Пока! – попрощался я.
- Пока, приходи еще, если захочешь.
На следующий день она без изменений сидела на том же месте.
- Рада тебя видеть! – у Кати заблестели глаза, когда она увидела меня.
- Привет! Как дела?
- Ничего. А ты как поживаешь?
- Завтра вот в детский сад пойду.
- А что такое детский сад? – спросила она с непонимающим взглядом.
- Ты не знаешь, что это такое? Ну, ты даешь! Детский сад – это место, куда приводят детей, пока родители на работе или просто заняты. Там мы играем, едим, спим, гуляем, всякие занятия проводятся.
- Интересно звучит.
- На деле круче! Ты и вправду ни разу там не была?
- Нет. Я живу с бабушкой. Она не ходит на работу, значит и мне в детский сад не надо. Но я бы хотела туда сходить.
- А ты приходи. Прямо завтра! – предложил я.
- Даже не знаю. Я там никого не знаю, и меня никто не знает.
- В этом нет ничего страшного. Ты быстро освоишься, ребята у нас дружные.
- Мне, наверное, бабушка не разрешит.
- Спроси у родителей, - сначала то, что я сказал, казалось мне нормальным, но потом я понял, что не стоило этого предлагать, раз она сказала, что живет с бабушкой.
- У меня их нет, - Катя сказала это так спокойно, что мне это аж удивило и чуток испугало.
- А где они? – мое любопытство когда-нибудь не доведет до добра, подумал я.
- Бабушка раньше говорила, что они улетели на другую планету жить, как космонавты-исследователи, но я знаю, что они погибли в аварии, когда я была еще совсем маленькая. Я их уже не помню. Бабушка уже поняла, что я обо всем знаю.
- Мне так жаль! – Зачем я, дурак, вообще об этом заговорил? Мы просидели молча минут 5 прежде, чем я спросил. – А откуда у тебя этот мышонок?
- Я его нашла здесь неподалеку. За ним охотилась кошка, но я успела подбежать и отогнать ее. Потом я заметила, что он не видит, и взяла домой, чтобы вылечить.
- А бабушка не ругалась?
- Она сказала, что если я сильно хочу, то я могу оставить, потому что я и так несчастное дитя. Она всегда говорит, что я несчастна. Но я сама себя считаю счастливой. У меня есть бабушка, дом, друг и еще один новый друг, - и она расплылась в широкой улыбке, смотря мне прямо в глаза. – Теперь мы с ним не разлей вода.
- Хочешь конфет? – переменил тему я.
- Ага.
- Я сейчас домой сгоняю, ты подожди пока.
Я пулей полетел за конфетами. Мама меня спросила, что я задумал. И я ответил, что это для той девочки на скамейке.
- А вы с ней подружились? Замечательно! Ну, беги скорее, не заставляй девчушку ждать.
Когда я вернулся, так же быстро, как и ушел, она гладила мышонка по его маленькой головке. Я протянул ей конфеты, вафли в шоколаде.
- Ух, ты! Какие они вкусные! – воскликнула она, попробовав кусочек.
- Ты никогда такие не пробовала? Я их обожаю. Вообще, у меня много любимых конфет, но эти самые любимые. Я сладкоежка!
- Бабушка не покупает мне конфет. Она говорит, что они портят мои и не до того слабые зубки. Но когда у меня шатается молочный зуб, она достает из дальнего шкафчика ириску и дает мне, чтобы зубик выпал, а потом мы кладем его под ковер для Домового, чтобы его задобрить.
- Ничего себе! А меня к стоматологу водят. Мне бы также ириски давали, как тебе. А то в больнице больно вырывают. Даже кровь идет!
- Ты забавный, - вдруг сказала она, рассмеявшись.
- Ты тоже, - улыбнулся я в ответ.
- Я так рада, что у меня появился новый друг!
- Я тоже.
- А давай придумаем игру со мной, тобой и мышонком.
- Давай! – согласился я.
В будущем Катя сейчас стала первоклассным стоматологом. А на следующий день она пришла к нам в сад, но воспитатели ее не пустили, она не из этого сада. Я с ней постоянно гулял: мы играли и говорили обо всем на свете. Потом я пошел в школу, Катя тоже. Мы оказались в разных классах одной школы, но после уроков я ее провожал домой, мы делали вместе домашнюю работу. После 6 класса ей пришлось переехать к тете, потому что бабушка умерла. Она жила на другом конце города, и мы периодически созванивались, она говорила о своей новых друзьях, школе, о том, как ей нравится жить у тети.
Мышонка давно нет. Катя нашла его спустя 2 года в тазике с грязной одеждой, и мы закопали его во дворе под березой. Когда я вижу белых мышей, я всегда вспоминаю ветрянку, Катю и маленького мышонка Степу.
Дарья Калинина, 15 лет, Иркутск
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |