Сад
В саду промозгло и сыро. День быстро клонится к вечеру. Уже осень. Тонкие яблоньки, не в силах выдержать бурные и непредсказуемые порывы ветра, давно сбросили все свои плоды на землю. Теперь, когда папа поливает растения из большой садовой лейки, яблоки утопают в холодной воде, затекающей в маленькие ямки, вырытые под яблонями в рыхлой земле. Интересно, каково этим яблонькам, вначале избавляться от своих детей, а потом смотреть на то, как они молча умирают?
Мы с папой живем одни. Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой. Садом мы тоже занимаемся вдвоем. У нас самый красивый в мире сад. Белые и красные бегонии в горшках, запах сырой земли и тучи… вот-вот пойдет дождь. Зачем же мы тогда поливаем наш сад? Мой папа – художник, а я немножко писатель. Иногда, по вечерам, мы выходим в сад, садимся на скамеечке и разговариваем. Я рассказываю ему сказки, а он рисует наш сад. По правде говоря, мне иногда кажется, что папа умеет рисовать только наш сад... Мы часто говорим о маме. Папа рассказывает мне, какой она была, и в этом случае стоило бы как всегда в историях о бедных детях, выросших без матерей, вставить фразу вроде: «Я похожа на нее, как две капли воды». Но это не так. Я похожа на моего папу. У меня короткие рыжие волосы как у мальчишки, курносый нос, веснушки, дырявые ботинки и серый комбинезон в заплатках. А еще, как говорит папа,
«одни кожа, да кости».
Бывает, что к нам в дом приходят люди, они смотрят папины картины, иногда даже покупают. Я не люблю этих людей, они слишком наиграны и неправдивы. Зато мне нравится папин друг Андрей. Он непрофессиональный актер, но играет лучше, чем любой профессионал. Этот человек очень замкнутый, стеснительный и милый, и мы с папой любим его таким, какой он есть. Андрей очень одинок, поэтому он завел собаку. Что ж, теперь я знаю, зачем люди заводят собак. Андрей приходит в наш сад, садится на лавочку между мной и папой и молчит. Потом он смотрит на папин очередной пейзаж, говорит, что он совсем не разбирается в искусстве (поэтому он и устроился в любительский театр – «развивать любовь к искусству»), но ему кажется, что это красиво. Потом он молча сидит еще полчаса, смотрит на часы и уходит. Нам повезло, что мы с ним встретились, а ведь случилось это благодаря саду, который он по ошибке принял за парк. Андрей замечательный человек потому, что он – честный. И я знаю, что молчит он вовсе не оттого, что ему нечего сказать, но только потому, что он слишком мудр и давно понял, что словами не выскажешь всего того, что так хочется сказать. И вот он уходит, неуклюжий и неуверенный в себе, в своем черном пальто и съехавших очках. Мы с папой остаемся одни.
Бывают дни, когда папа особенно сильно скучает по маме. Тогда к нам в сад приходит его верный друг Юрий. Приходит он, как всегда, пьяненький, с заранее приготовленной для случая бутылкой подмышкой, и только увидев нас, тут же начинает горланить:
- Я пришел! Будем топить наши печали в алкогольном пиве!
Он садится на лавочку, откупоривает бутылку и начинает разливать. - Ну что, - обращается он ко мне, подмигивая своим дергающимся глазом, - будешь топить свои печали с нами или у тебя их еще пока нет?
- Пока еще нет, - отвечаю я, а потом поспешно добавляю, - но топить буду, буду.
- Правильно, - хлопает меня по плечу Юрий. - Как же хорошо, что мы с вами встретились, друзья! Как хорошо, что у вас такой прекрасный сад! Ведь посудите сами, если бы я не перепутал его со своим, мы бы в жизни не сидели так втроем…
Именно с Юрием я впервые узнала, что такое алкоголь. И я рада, что узнала это именно с ним, а не с кем-либо другим. И честно говоря, мне вообще не понравилось, но раз уж в нем можно топить печали... Просто мне хорошо, когда мы обнимая друг друга, начинаем плакать и рассказывать о своих бедах. Папа плачет о том, что мама умерла, а Юрий о том, что никак не может вылечиться от алкоголизма. Я тоже плачу, только не знаю почему. Мне просто очень грустно.
Еще у нас с папой есть очень хорошая подруга. Она живет в доме на соседней улице. Ее зовут мадам Жаклин, она француженка-эмигрантка, ей восемьдесят с лишним, она носит белые перчатки и маленькую собачку в сумочке. Эта вот самая собачка и запрыгнула как-то раз к нам в сад. С тех пор, между нами и мадам Жаклин завязалась дружба. Когда она приходит, наш дом преображается. В нем сразу же становиться чисто и опрятно. Мы завариваем чай, открываем коробку шоколадных эклеров, которые она покупает специально для меня, и усаживаемся все вместе в саду. Она делится своими воспоминаниями, рассказывает о том, как в юности она была балериной, о том, как первый раз влюбилась, и о многом другом…
Больше друзей у нас с папой нет. Раньше, когда мы еще не были знакомы ни с Андреем, ни с Юрием и мадам Жаклин, мы с папой праздновали мой День рождения только вдвоем. Но на мой одиннадцатый День рождения мы решили позвать наших друзей.
Мы собрались все вместе в нашей гостиной. Мадам Жаклин принесла свой проигрыватель, мы поставили пластинку и она учила нас танцевать вальс, делать поклоны и реверансы. Стоит ли говорить, что у нас ничего не получалось, Андрей вечно наступал всем на ноги и от этого очень смущался, Юрия то и дело уносило куда-нибудь в сторону, папа все время путал ноги и сбивался с ритма, а я была настолько низенькой и легкой, что как только начинала танцевать, тут же оказывалось, что партнер нечаянно поднял меня в воздух. А потом мы пили чай, разговаривали и смеялись.
За окном медленно сгущались сумерки. Мы вышли в сад. Тишина. Пушистые, молочные облака. Шорох трав и шепот сверчка… и нежная, прекрасная мелодия, которая прошептала каждому, что он обрел наконец семью.
Мы с папой живем одни. Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой. Садом мы тоже занимаемся вдвоем. У нас самый красивый в мире сад. Белые и красные бегонии в горшках, запах сырой земли и тучи… вот-вот пойдет дождь. Зачем же мы тогда поливаем наш сад? Мой папа – художник, а я немножко писатель. Иногда, по вечерам, мы выходим в сад, садимся на скамеечке и разговариваем. Я рассказываю ему сказки, а он рисует наш сад. По правде говоря, мне иногда кажется, что папа умеет рисовать только наш сад... Мы часто говорим о маме. Папа рассказывает мне, какой она была, и в этом случае стоило бы как всегда в историях о бедных детях, выросших без матерей, вставить фразу вроде: «Я похожа на нее, как две капли воды». Но это не так. Я похожа на моего папу. У меня короткие рыжие волосы как у мальчишки, курносый нос, веснушки, дырявые ботинки и серый комбинезон в заплатках. А еще, как говорит папа,
«одни кожа, да кости».
Бывает, что к нам в дом приходят люди, они смотрят папины картины, иногда даже покупают. Я не люблю этих людей, они слишком наиграны и неправдивы. Зато мне нравится папин друг Андрей. Он непрофессиональный актер, но играет лучше, чем любой профессионал. Этот человек очень замкнутый, стеснительный и милый, и мы с папой любим его таким, какой он есть. Андрей очень одинок, поэтому он завел собаку. Что ж, теперь я знаю, зачем люди заводят собак. Андрей приходит в наш сад, садится на лавочку между мной и папой и молчит. Потом он смотрит на папин очередной пейзаж, говорит, что он совсем не разбирается в искусстве (поэтому он и устроился в любительский театр – «развивать любовь к искусству»), но ему кажется, что это красиво. Потом он молча сидит еще полчаса, смотрит на часы и уходит. Нам повезло, что мы с ним встретились, а ведь случилось это благодаря саду, который он по ошибке принял за парк. Андрей замечательный человек потому, что он – честный. И я знаю, что молчит он вовсе не оттого, что ему нечего сказать, но только потому, что он слишком мудр и давно понял, что словами не выскажешь всего того, что так хочется сказать. И вот он уходит, неуклюжий и неуверенный в себе, в своем черном пальто и съехавших очках. Мы с папой остаемся одни.
Бывают дни, когда папа особенно сильно скучает по маме. Тогда к нам в сад приходит его верный друг Юрий. Приходит он, как всегда, пьяненький, с заранее приготовленной для случая бутылкой подмышкой, и только увидев нас, тут же начинает горланить:
- Я пришел! Будем топить наши печали в алкогольном пиве!
Он садится на лавочку, откупоривает бутылку и начинает разливать. - Ну что, - обращается он ко мне, подмигивая своим дергающимся глазом, - будешь топить свои печали с нами или у тебя их еще пока нет?
- Пока еще нет, - отвечаю я, а потом поспешно добавляю, - но топить буду, буду.
- Правильно, - хлопает меня по плечу Юрий. - Как же хорошо, что мы с вами встретились, друзья! Как хорошо, что у вас такой прекрасный сад! Ведь посудите сами, если бы я не перепутал его со своим, мы бы в жизни не сидели так втроем…
Именно с Юрием я впервые узнала, что такое алкоголь. И я рада, что узнала это именно с ним, а не с кем-либо другим. И честно говоря, мне вообще не понравилось, но раз уж в нем можно топить печали... Просто мне хорошо, когда мы обнимая друг друга, начинаем плакать и рассказывать о своих бедах. Папа плачет о том, что мама умерла, а Юрий о том, что никак не может вылечиться от алкоголизма. Я тоже плачу, только не знаю почему. Мне просто очень грустно.
Еще у нас с папой есть очень хорошая подруга. Она живет в доме на соседней улице. Ее зовут мадам Жаклин, она француженка-эмигрантка, ей восемьдесят с лишним, она носит белые перчатки и маленькую собачку в сумочке. Эта вот самая собачка и запрыгнула как-то раз к нам в сад. С тех пор, между нами и мадам Жаклин завязалась дружба. Когда она приходит, наш дом преображается. В нем сразу же становиться чисто и опрятно. Мы завариваем чай, открываем коробку шоколадных эклеров, которые она покупает специально для меня, и усаживаемся все вместе в саду. Она делится своими воспоминаниями, рассказывает о том, как в юности она была балериной, о том, как первый раз влюбилась, и о многом другом…
Больше друзей у нас с папой нет. Раньше, когда мы еще не были знакомы ни с Андреем, ни с Юрием и мадам Жаклин, мы с папой праздновали мой День рождения только вдвоем. Но на мой одиннадцатый День рождения мы решили позвать наших друзей.
Мы собрались все вместе в нашей гостиной. Мадам Жаклин принесла свой проигрыватель, мы поставили пластинку и она учила нас танцевать вальс, делать поклоны и реверансы. Стоит ли говорить, что у нас ничего не получалось, Андрей вечно наступал всем на ноги и от этого очень смущался, Юрия то и дело уносило куда-нибудь в сторону, папа все время путал ноги и сбивался с ритма, а я была настолько низенькой и легкой, что как только начинала танцевать, тут же оказывалось, что партнер нечаянно поднял меня в воздух. А потом мы пили чай, разговаривали и смеялись.
За окном медленно сгущались сумерки. Мы вышли в сад. Тишина. Пушистые, молочные облака. Шорох трав и шепот сверчка… и нежная, прекрасная мелодия, которая прошептала каждому, что он обрел наконец семью.
Соня Столярова, 14 лет, Ирпень
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |