Зимой утренний лес был полон самыми разнообразными звуками, начиная от пения свиристели и заканчивая шорохом падающих с деревьев снежинок. На фоне мерцающего в лучах холодного солнца снега небо казалось таким лазурным, глубоким и завораживающим своей чистотой, что дух захватывало. Низкие ели с широкими мохнатыми лапками отбрасывали фиолетовые тени на сугробы, а высокие сосны с красновато-бурыми стволами своими кронами образовывали резные узоры, напоминающие силуэт снежинки. Обледенелые грозди рябины выглядели как маленькие костерки, запечатанные под тонким слоем льда. Стройные, изящные белесые стволы берёз переплетались бесчисленное количество раз, снова и снова образовывая березовые рощи. Ловко огибая кусты и деревья, перелетали по лесу чижи и синицы; щёлкал своим скрещённым клювом клёст. Как спелые красные яблоки, прыгали по веткам огненногрудые снегири, царапали коготками по замёрзшей коре деревьев поползни. Монотонный стук дятлов раздавался эхом по всей роще, и пересвистывались между собой сойки и щеглы. Как было прекрасно в лесу, и какое удовольствие доставляло только лишь дышать этим морозным свежим воздухом!..
…Скрипя по рыхлому снегу, порой проваливаясь в него по колено, падая и вставая, по ельнику передвигались два человека. Один был выше чуть ли не на голову, за спиной он держал увесистый топор. На широкую седую голову была натянута шапка-ушанка, а распахнутая меховая жилетка с кожаными ремешками открывала простую серую рубашку. А сразу за ним, с трудом преодолевая глубокие сугробы и пни, засунув обледеневшие руки в карманы, шёл невысокий юноша лет четырнадцати. Сгорбившись от холода и склонив курчавую рыжую голову, паренёк старался не отступать от впереди идущего мужчины. Кожаная куртка, небрежно накинутая на плечи, совсем не грела, и от желтой футболки под ней было мало проку. Было заметно, что старик чувствовал себя куда бодрее, он даже насвистывал что-то из народных песен. А вот рыжеволосый мальчуган, казалось, не только мёрз, но ещё был чем-то недоволен. Тут седобородый дед остановился в сугробе, положил топор в снег и потянулся, разминая правое плечо. Парнишка, переминаясь с ноги на ногу, засунул ладони под подмышки и шмыгнул носом. Мужчина, погладив белесо-седую бороду, весело взглянул через плечо на юношу и ласково-шуточным тоном спросил:
- Тепло ль тебе, Валерка?
Хмыкнув, Валера не сказал ни слова, а лишь отвернулся от дедушки, бросив взор зеленых, как крыжовник, глаз куда-то вдаль. Не услышав ответа, старик усмехнулся в усы, закинул топор за левое плечо и, словно бы в молитве, устремил голову к небесам. Солнце уже выглядывало из-за верхушек даже самых высоких деревьев, и золотистые, серебристые и пламенные блики от лучей рассыпались по стволам, кронам и сугробам. Что-то весело насвистывая себе под нос, дедушка опустил голову и направился дальше по лесу, иногда пританцовывая и кидая мимолетные взгляды на внука. Валерка двинулся за ним.
Паренёк пытался припомнить детали его последнего разговора с родителями – почему, зачем его отправили в деревню к дедушке, с которым не общался месяца четыре. Возможно, перед большим праздником Валеру отвезли подальше от городской суеты, чтобы тот отдохнул от школы и набрался сил перед новой учебной четвертью? Или просто для того, чтобы юноша повеселился на Новый год? Но для самого Валерия, как его строго называл отец, это не казалось увлекательным и воодушевляющим занятием. Добродушный и веселый, но чудаковатый дед Мирон напрягал Валеру, и порой даже он стыдился своего дедушки без веской на то причины. Не было дня, чтобы, будучи в гостях у дедушки, Валера не кинул бы издевательски-ироничного взгляда в сторону деда Мирона, чтобы, если придется, не съязвить ему. Однако мудрый и очень любящий своего родного внука дедушка не замечал явной неприязни Валерия к нему. Он искренне верил, что Валерка всё такой же заводной, шустрый мальчишка, как пять лет назад. Ведь именно в девять лет Валера очень любил своего веселого дедушку, который возил его по полю на плечах, водил на речку и даже впервые дал пострелять из настоящего оружия! Но что-то изменилось в кудрявом рыжем мальчике за эти пять лет. Он словно очень сильно повзрослел, как будто сразу на двадцать лет. Молчаливый, угрюмый и немногословный – вот, какой теперь Валерий… Дед Мирон был далёк от городской жизни и думал, что такое состояние Валерки временно – возможно, это проблемы с учёбой, или какой-то личный конфликт. Но такое настроение у парнишки длилось уже не один день. Старик не находил ответа на вопрос, который начинал терзать его. Его очень беспокоило душевное состояние Валеры, и дед Мирон надеялся, что сможет помочь Валере развеять долгое напряжение хотя бы до Нового года, чтобы уже на праздник мальчуган снова почувствовал себя по-детски счастливым.
- А что ты знаешь про Новый год? – неожиданно спросил дед Мирон, замедлив шаг.
- В смысле? – не понял Валерий, склонив голову набок.
- А в прямом, – объяснил старик. – Что ты знаешь про этот праздник?
- Ну, празднуют его тридцать первого декабря, типа, там вокруг ёлки хоровод водят, вот. А, ну, и ещё подарки там всякие…
- Нет-нет, - перебил его дедушка, смеясь. – Мне такие подробности не нужны. Видимо, совсем ничего ты не знаешь, раз начал уже с этого.
- Так что ты хочешь, чтобы я рассказал тебе? – уже с раздражением спросил Мирона Валерка.
Старик засмеялся, и с его жёсткой седой бороды посыпались снежинки, как из облака.
- Давай-ка я расскажу тебе о Новогодней Ёлочке, Лерик, а ты послушаешь, хорошо? Только не перебивай.
- Не называй меня так, деда! - нахмурился Валерий, сжав онемелые пальцы. Что это ещё за «Новогодняя Ёлочка»?
- Знаешь, много бывает разных елей – одни пышные, а другие реденькие, какие-то зеленее, а другие и вовсе голубые. Есть старые-престарые, прямо как я, а есть такие, какие совсем как ты – ещё только в самом расцвете сил. Абсолютно здоровые и поеденные жуками, высокие и низкие, широкие и совсем тощие; знаешь, а бывают даже такие, не поверишь – сразу две ёлки из одной! Веришь? Я тоже не верил, пока сам не увидел. Невообразимое количество этих красавиц, возьми хоть этот ельник, - Мирон махнул рукой в сторону небольшой группы елей – видишь? Там – пониже, там – пониже, но попышней. А вон та, совсем с краю, сухая, как дрова в печи. Представь себе, и это только здесь. А ведь этих деревцев тут – не сосчитать! И каждая по-своему необыкновенна. Но есть среди всех этих зеленых звёздочек одна такая, единственная и неповторимая, именно та самая, которая нужна – Новогодняя Ёлочка. – Тут старик сделал паузу, которая, по его мнению, должна была заинтриговать Лерика. А тот и вправду слегка приободрился, и даже ёрзать перестал. – Чтобы отличить её от остальных, недостаточно просто взглянуть на неё; чтобы узнать её, надо приложить тёплую руку к стволу – он тоже будет тёплым, и внутри него будет биться живое сердце. Ведь Новогодняя Ёлочка почти совсем как человек – она тоже чувствует прикосновения, слышит и видит, а то и читает мысли человека. А её иголочки совсем не колючие, а мягкие и ласковые, словно шепчут тебе что-то очень доброе. Коли узнаешь – не стесняйся, руби её под корень! Она не обидится, ведь она выращена самим Дедом для большого праздника. И, если уж имеешь такую Ёлочку у себя в доме, то на Новый год могут происходить самые настоящие чудеса.
Валера, хоть и слушал внимательно, - ну, или хотя бы выглядел заинтересованным, - под конец рассказа снисходительно усмехнулся и поглядел на деда, как на дитя малое. Учитывая возраст дедушки Мирона, он надеялся услышать что-то действительно мудрое с глубоким философским смыслом, ну, или ещё что-то в стариковском стиле. Но чтобы это оказалась какая-то детская сказка!
- Деда, ну неужели ты в этот бред действительно веришь?
- Верю, - улыбнулся старик, ничуть не обидевшись на колкую реплику внука. – Только это не «бред», а правда. Просто пойми, Валерка, что далеко не все люди могут почувствовать живое существо Ёлочки. Человек должен хотеть этого всем сердцем; он должен хотеть подружиться с ней, как с живым человеком. Не пытайся сравнить это с каким-либо другим чувством – существование Новогодней Ёлочки не поддаётся никаким биологическим алгоритмам или законам физики; она просто есть.
- А откуда ты всё это знаешь? – как бы пытаясь сбить с толку дедушку, не унимался Лерик.
- А я сам не раз встречался с этой Ёлочкой, - неожиданно выдал Мирон. – Она мне всё сама и рассказала.
Валера промолчал, но не отверг слова старика. Ему слабо верилось, что они встретят именно ту самую Ёлочку в этом самом лесу. Парнишка так же не был уверен в том, что он сможет почувствовать «живое существо», что он уже вырос из того беззаботного и наивного мальчика, каким он был пять лет назад. Но всё же запало что-то в холодное сердце юноши, было что-то убеждающее в рассказе его доброго деда. Валерий принял существование Новогодней Ёлочки – быть может, не всё ещё потеряно?..
Дедушка с внуком двинулись дальше по заваленным снегом рощам.

***

- Лерик! – послышался голос старика Мирона из густого ельника.
Услышав своё имя, Валера оглянулся. Эхо раздавалось со всех сторон, и нельзя было понять, где находится дедушка. Встав с пня, парень отряхнул мокрые руки и взъерошил припорошённые снегом рыжие кудри. Закрыв глаза и прислушавшись, юноша услышал недалеко от себя шорох и скрип где-то в кустах. Не торопясь, Валерий подошёл к высоким кустам и раздвинул заледеневшие ветви. Оттуда прямо в сугроб выпрыгнула чёрная белка и, испуганно оглянувшись на человека, скрылась в кронах сосен. Пожав плечами, мальчуган вынул из кустов руки и хотел было развернуться, как вдруг снова послышался голос дедушки уже совсем близко:
- Валерий, ты там в снегу захлебнулся, али как? Давай двигай сюда!
Уже разглядев среди мохнатых лап чёрных елей Мирона, парнишка поспешил к нему. Отмахиваясь от колючих веток и прикрываясь курткой от падающего снега, Валера оказался рядом со стариком и вопросительно посмотрел на него, в ожидании скрестив руки на груди. Мирон усмехнулся и, погладив седую бороду, обратился к Лерику:
- Знаешь, внук, я уже довольно немолодой, - вот уж совсем неожиданно начал дед, – и я думаю, что мои грубые пальцы и затуманенный рассудок уже ни к чему не способны. Мне трудно ходить, иногда даже просто стоять мне непросто, - сразу кружится голова, становится тяжело дышать. Я это к чему: возможно, меня уже начинают обманывать мои же чувства, и я не могу точно сказать чего-либо касательно Ёлочки. Но почему-то мне кажется, что именно это деревце, - Мирон похлопал по стволу одно из деревьев. – она и есть. Проверь-ка ты.
- Деда, ну ты чего? – отшатнулся Валерка, испугавшись большой ответственности. – Если уже ты не сможешь, то и я не смогу! Я же… я же уже взрослый…
Мужик сипло засмеялся, смахивая слёзы с уголков влажных глаз. Его сильно рассмешили слова внука. «Если тело уже окрепло, то это да» - подумал дедушка. – «Но душою-то ты, как и я, ребёнок!»
- Ты, видно, позабыл, что я тебе говорил, - покачал головой Мирон. – Главное – желание, а остальное мелочи. Давай, пацан, не трусь.
Валера, всё ещё опасливо поглядывая то на Ёлку, то на старика. Он так и застыл в позе, в которой он и сказал последние слова. Ему было нетрудно приложить пальцы к шероховатому стволу ели, но что-то сковывало его движения. Но что это было? Возможно, смущение? Или это знакомое подростковое чувство, когда стыдно и не хочется делать то, что говорят взрослые? Лерик порывался, уже протянул руку, чтобы просунуть её сквозь колючки. Его нерешительность начала раздражать самого юношу и он, нахмурившись, с плохо скрываемым раздражением воскликнул:
- Да что же это со мной?!
Слова, словно бы вырвавшиеся из самого сердца, камнем упали с плеч Валерия. Парень, шумно выдохнув, сделал шаг навстречу дереву. И тут в его груди словно бы разлилось какое-то радостное, очень доброе чувство; на мгновение ему показалось, что ёлка раскрывает свои лапки, как будто для дружеских объятий. Но, встряхнув рыжеволосой головой, Валера отбросил эти мысли в сторону, он сам подивился тому, что смог вообще такое вообразить. Но засвистевший поблизости ветер в самом деле раздвинул ветви, чувствуя приближение тепла человеческой ладони. Прислонив ладонь к стволу, который, кстати, не был таким холодным, как остальные, Лерик сам приложился ухом к нему. В это время вокруг всё словно бы замерло. Замолкли птицы, перестали бегать звери и остановились, навострив уши словно в ожидании, а деревья склонили свои верхушки над мальчиком и Ёлочкой, стремясь увидеть чудо. Перестал носиться ветер, - он тоже остановился. Дедушка Мирон, с любовью глядя на внука, терпеливо ждал его реакции. Валерий же не замечал всего вокруг происходящего, он как будто оцепенел. Внутри ствола, где-то глубоко под корой ёлки что-то слабо шевелилось, и это движение было так похоже на пульс человеческого сердца! Сам парнишка не мог ничего понять, но душу-то не обманешь. Душа узнала Ёлочку!
Радость узнавания постепенно наполняла всё существо Валеры, и тот, отобрав голову и руку от чудесного деревца, непонимающим взглядом взглянул на деда. Тот стоял, улыбаясь, и его морщинки вокруг глаз тоже стали такими добрыми-добрыми, какими их мальчуган ещё никогда не видел. Мирон видел просветленный взор мальчика и понимал, что его внук, его родной Лерик – смог. Валерий всё ещё не отрывал взгляда от дерева. Он бы никогда не подумал, что это именно оно; такое невзрачное, совсем невысокое, да к тому же и не самое зеленое, - цвет иголок был похож на оливково-буроватый, а в некоторых местах ветви даже высохли. Видимо, долго же ей пришлось ждать, пока её найдут! И всё-таки паренёк ну никак не мог понять, возможно ли это в самом деле. Не обманывает ли он сам себя, быть может, это какое-то лёгкое помутнение рассудка? Проверяя на достоверность свои же мысли, Лерик, заикаясь, неуверенно спросил у старика:
- Д-деда… т-так, зн-на… значит, это он-н… она?
Мирон засмеялся.
- Да, пацан, она самая! – Мирон похлопал широкой рукой мальчика по плечу и поднял топор с земли. – Видишь, не так страшно, ась? Ты же и сейчас трясёшься, аки осиновый лист!
Насмешливые слова дедушки вернули Валеру с небес на землю, и тот, уже полностью оправившись от шока, стал оправдываться:
- Ч-что? Это не так, ну деда-а! И я не т-трясусь, это от холода! Блин, ну вот чего ты смеешься? Да деда! – негодовал парень, бешено жестикулируя и размахивая руками. А старик, который уже рубил Ёлочку, взаправду смеялся, пока Лерик возмущался. Мальчик делал это вовсе не со зла на миролюбивого дедушку, а просто потому, что он хотел хоть как-то объяснить недавно произошедшие действия, хотя и не знал, как.
Пока мужик работал топором, парнишка всё ходил и ходил вокруг него, изредка бросая слова «обиды», а иногда так заводясь, что чуть ли не задыхаясь от негодования. Вскоре мальчуган совсем успокоился и сел прямо в сугроб, не беспокоясь об уже промокшей насквозь одежде. Мирон рубил дерево около получаса, а когда закончил, то сел передохнуть рядом с Валериком, который задумчиво смотрел на проплывающие в небесах облака. Мальчик приметил для себя, что они плывут довольно медленно, почти не шевелятся. Казалось, парень вовсе и не заметил присевшего рядом деда, пока тот не толкнул его легонько в бок. От неожиданности Лерик взвизгнул, как девчонка, и с головой провалился куда-то под толщу снега. Тут же он забарахтался в снегу, захлёбываясь и в панике оглядываясь по сторонам. Дедушка, не видя опасности в происходящем, решил дождаться, пока Валера сам усядется на место и успокоится. Истерика Валерия продолжалась не больше пяти минут, когда тот понял, что уже лежит на протоптанной земле, а глотал он падающие с дрожащих деревьев комья снега. Прекратив визг и вопли, мальчуган уселся на земле и, тяжело дыша, без слов смотрел на старика. Возмущаться было бесполезно. Что бы он сказал? Поднявшись и отряхнувшись от грязи, охрипшим от криков голосом Валера бросил деду:
- П-пошли уже домой. Есть хочется.
С этими словами мальчик отвернулся, скрывая покрасневшие от смущения и стыда перед дедушкой щёки. Мужик, пробормотав что-то вроде «ай-яй-яй», поднялся с земли и закинул за плечо увесистое дерево, а топор засунул под жилетку. Теперь впереди шёл рыжеволосый, засунув руки в карманы. Сзади шёл дед, как и прежде, пританцовывая. А в лесу всё вернулось на свои места: мелкие зверушки и хищники разбежались по своим дуплам, норам и логовам, птицы разлетелись на разные деревья и снова залились голосами на все лады. Деревья вновь выпрямились, и ветер вновь забегал меж тонких и толстых стволов, кружа в воздухе крупные снежные хлопья. Пень, оставшийся от Новогодней Ёлочки, тотчас же покрылся слоем голубовато-серебристого снега, как будто чудного необыкновенного деревца здесь и в помине не было.

***

Мирон решил не устанавливать ёлку в доме – он так и сказал, что Ёлочке будет гораздо лучше, если она будет на свежем воздухе. Так она сможет общаться со своими лесными братьями и сёстрами, утверждал дед. Валере ничего не оставалось, как идти очищать двор от снега, а потом ещё выкапывать яму для дерева. Старик очень удивился, когда Валерий согласился идти работать почти с первого раза. Разумеется, он немного ленился, ведь так хотелось остаться в тёплом и сухом доме! Но так как Лерик был далеко не глупый парень, он решил пойти сразу потрудиться, пока есть силы, а потом всё оставшееся время провести дома. В любом случае, Ёлочка уже была во дворе, и сейчас дедушка и внук сидели за столом и пили чай из настоящего самовара.
…«Наверное, я уже и забыл, когда в последний раз пил чай вместе с дедом» - думал Валерий, дрожащими руками держа фарфоровую чашку и попивая горячий дымящийся напиток. – «И сейчас это так странно, что я типа вообще пью чай, - у себя дома я не пил ничего, кроме сладкой газировки и воды. Что это на меня нашло? Странно. Может, у него есть какие-то сухарики? А то пока дождёшься еды, можно триста раз с голоду умереть. Ещё неизвестно, что я вообще есть буду. Даст какую-нибудь джентльменскую кашу, и что тогда? Буду есть овсянку? Во, ещё и живот мурчит, блин» Мирон, заметя отчуждённый взгляд Валерки, словно бы прочитал его мысли. Оставив чай, старик встал из-за стола и подошёл к печи, внутри которой в углях стоял котелок. В нём что-то бурлило, шипело и очень вкусно пахло. Дед взял ухват и достал из печи горячий сосуд, разложив густое содержимое по тарелкам. Валерий, из-за спины деда заглядывая в тарелки, так и не смог ничего разглядеть. Дедушка поставил тарелку с пловом перед внуком и сам сел за стол.
- Завтра уже будет Новый год, - как бы ненароком заметил дед, следя за жестами мальчика. – Придумал, что хочешь в качестве подарка?
- Был бы я у себя дома, знал бы. Ну, там, мобильник или, того лучше новый плеер, - в сторону произнёс рыжеволосый, но вслух сказал другое. – Да нет, даже не задумывался об этом. Дома мы редко дарим друг другу подарки – если надо, то зайдём в магазин и купим то, что надо. А так, чтобы прямо под ёлкой, то нет. Да и папа с мамой не особо любят разные праздники, а я, видимо, от них тоже такой. Не наше это, всякие детские праздники отмечать. Всё равно, ведь то самое «чудо», о котором все так любят говорить, на самом деле не происходит. Сплошной обман.
- Обман, говоришь? – слегка расстроившись, грустно поглядел на Лерика Мирон и отхлебнул немного чая. – А как же Ёлочка? Неужели ты ничего не почувствовал, и то, что я тебе говорил, значить, - тоже обман?
Тут Валера растерялся, не зная, как не выглядеть дурачком и чтобы не обидеть деда, который свято верил в новогодние чудеса. Выдержав небольшую паузу и подумавши, парень заговорил:
- Да не, деда, причём тут это? Это вообще к чудесам не относится! Или относится? – уже про себя неуверенно прибавил Валерка, вновь усомнившись в своих словах. Юноша снова замолчал, поглядев на Ёлочку во дворе с некой надеждой, словно бы она смогла бы дать ответ на терзающий его вопрос: было ли это то самое предновогоднее чудо?..
Ёлочка стояла и качалась под порывами лёгкого морозного ветра, шелестя мягкими иголками и играя со снежинками. Снег, падающий с посеревшего неба большими хлопьями, навалился на хрупкое деревце тяжёлыми комьями. Тонкие лапки сгибались под их весом, а ветер, облегчая Ёлочку, аккуратно сбивал слишком тяжелые сугробики. Ёлка же признательно кланялась верному другу, который в ответ поднимал снежные вихри вокруг дедушкиного дома. Весь лес, что начинался чуть ли не от самого забора, с нескрываемым интересом наблюдал за своей Ёлочкой на новом месте. Берёзки, сосёнки, ели – все словно бы спрашивали у своей сестрицы: хорошо ли тебе на новом месте, не худо ли? Ёлочка, улыбаясь сверкающими иголками, радостно кивала и оглядывала лесные деревья. Дед с внуком, хоть и не подозревали, но это новогоднее деревце тоже наблюдало за ними, изучая внешность и характер, манеры и жесты зеленоглазого паренька, который первый из людей поздоровался с ней. Можете и не поверить, но Ёлочка как нельзя лучше понимала человеческую речь, а порой и мысли. Лесная красавица, узнав мальчугана поближе, уже сделала вывод, что он тот тип человека, который не поверит, пока сам не увидит и ощутит. А значит, что надо помочь ему снова поверить в чудо, - ведь сам он ещё такой глупый, хоть и считает, что уже вырос и стал взрослее, разумнее, серьёзнее. Когда парень барахтался в снегу, Ёлочка еле заметно задрожала, посмеиваясь над ним. А когда он прижался к ней, то она словно через прикосновение его тёплой руки почувствовала, что она сможет помочь ему вернуться в то беззаботное детство. В это счастливое время, из которого он так поспешил уйти!
Ёлочка решила незамедлительно действовать. Хотя она сейчас сделать ничего и не могла, но она уже начала копить силы на завтрашний день. Она уже придумала, что будет делать и как. Надо было только дождаться новогодней ночи, когда под бой курантов нужно загадывать самые сокровенные желания…
… - Вот как, - только и смог сказать дед, выслушав внука. Мирон вертел в руках чашку, задумчиво глядя на её содержимое. – Кстати, а почему вы не празднуете со своей семьёй никакие праздники? Даже твой День рождения?
- Нет, ну что ты, - махнул рукой Валерий, облокотившись на спинку стула. – Разумеется, празднуем. Но только у папы с мамой не хватает времени на слишком уж пышное празднование, - так не повезло, я родился как раз в самый разгар учёбы и работы. Мне обычно дают деньги, мол, как считаешь нужным, так и отмечай. Как бы отмахиваются от меня.
Последние слова Валерик произнёс как-то погодя, с тоскливой ноткой в голосе. Дедушка, который внимательно слушал мальчика, вдруг отнял руку от лица и помрачнел в лице. Юноша заметил перемену в выражении глаз старика и стал ждать вопроса, которым был пропитан воздух. «Так дело в родителях», - немного сердито подумал Мирон и сжал в кулаке ручку чашки. – «Вот, почему он стал таким. Лерик, взрослея, начал отдаляться от родителей, что свойственно в его возрасте. А они даже не предприняли попытки вернуть его, они только отталкивали его от себя, прикрываясь работой. Да как же так? Я-то думал, что случилось! Не удивлюсь, коли он и дома ничего родителям не рассказывает о своей учёбе, чувствах, о проведенном в школе дне, в конце-то концов! Просто потому, что это им не нужно знать. Плевать они на Лерика хотели!» - в сердцах воскликнул обо всём догадавшийся Мирон. Валера не знал причины долгого молчания дедушки и начал беспокоиться. Мальчик не знал, почему и без того водянистые глаза старика вдруг ещё больше увлажнились. Мирон сидел, словно в оцепенении, с нарастающим ужасом лихорадочно прокручивая в голове мысли. Валерий потянулся к сжатой в напряжении руке дедушки и взял его ладонь в свою.
- Деда-а, ты чего? Тебе плохо? – забеспокоился Валерик, с сомнением глядя на старика.
Словно очнувшись ото сна, дедушка медленно поднял взгляд на парнишку. К его удивлению, он увидел не простой вопрос, просто потому, что «так надо»; он прочитал в малахитово-зеленых глазах мальчика настоящую тревогу и волнение. Отрицательно покачав головой, дед, по своей старой привычке, запустил свободную руку в густую бороду, грустно глядя на мальчугана. Тот повторил свой вопрос:
- Деда, с тобой точно всё в порядке? Не молчи.
- Бедный мальчик, - только и смог слабым голосом произнести Мирон.
Валерий в недоумении склонил голову набок, как заинтересованный щенок, вопросительно глядя на старика.
- Что? Прости, я не расслышал. С чего это я бледный?
- Тебе послышалось, Лерик, - я ничего не говорил, - снова приняв прежнее, доброе и спокойное выражение лица, улыбнулся дедушка. – Хочешь, мы завтра снова в лес сходим? Я покажу тебе один очень старый овраг, о котором я тебе говорил.
Тоже успокоившись, Валерий облегченно прикрыл глаза и положил голову на скрещённые руки.
- Расскажешь мне лучше что-нибудь интересное об этой Ёлке, - внезапно предложил парень, глядя через окно на присыпанную серовато-белым снегом Ёлочку. – А то я уже почти всё забыл, что ты мне говорил.

***

К семи часам вечера на улице стоял густой сумрак, как это обычно бывает зимой. Очень быстро смеркалось, и не успеешь заметить, как на небе выглянут звёзды. В городе, при свете бесчисленных фонарей, небо кажется тусклым и зачастую беззвёздным. Но стоит только выйти куда-нибудь в поле или на луг, то увиденное может поразить любого. Валера, стоя во дворе неподалёку от ёлки, задумчиво смотрел куда-то за горизонт. Молодой серп лунного месяца уже взошёл на небосвод, и при его мертвенно-бледном сиянии снег холодно отливал серебром. Как россыпь мерцающих бриллиантов на синем шёлке, горели звёзды на ночном небе. Валерик прислушивался к далёким голосам близ лежащей деревни, иногда оглядываясь на лес. Где-то глубоко в душе юноша словно бы ожидал чего-то, чему ему так не хватало у себя дома в этот праздник. Он не знал точно, чего именно, но понимал, что что-то наверняка произойдёт в эту особенную ночь.
Вдруг дверь деревянного дома приоткрылась, и золотистый свет, исходящий из проёма двери, ярким пятном упал на вытоптанную дорожку. Тёплый воздух паром повалил изнутри, как из бани. Мирон, тыльной стороной руки протирая глаза, позвал Лерика:
- Замёрзнешь, поди домой.
И тут мальчик словно вспомнил о холоде: зубы застучали, колени задрожали, замерзли уши. Валера долго не заставлял себя ждать. Большими шагами он подбежал к дедушке и нырнул вовнутрь. Старик закрыл оконные ставни на улице, а после и дубовую дверь.
Валерий, разувшись и сняв куртку, занял своё привычное место на кухне около окна. Мирон, широко раскрывая рот, громко и долго зевал. С трудом одолевая сон, он передвигался по кухне и постоянно переставлял чашки на полках, ворошил горячие угли в печке, перекладывал газеты с места на место. Под конец он не выдержал, едва ли не уснув стоя. Потрепав кудрявую голову Валерки, он что-то полусонно пробубнил и пошёл в свою небольшую комнатку. Мальчик понял, что старик хочет спать. Его самого слегка клонило в сон, но всё же странное чувство не давало покоя. Ему как будто кто-то не разрешал спать в такой ответственный момент, парнишка это чувствовал. Так кто же это был? Как Валерий не пытался побороть сон, но дремота взяла верх. Мальчуган так и уснул, положив голову на деревянный стол.
Но сладкие сновидения длились недолго. Сквозь сомкнутые веки начал словно пробиваться дневной свет, как рано утром. Будучи окутанным сном, Лерик ворочался с боку на бок, пока окончательно не проснулся. Протирая слипшиеся глаза, парень огляделся. В комнате стоял непроглядный полумрак, - ничего не видно, хоть глаз выколи, - а угли в печи догорали. Стремясь понять, что же его разбудило, паренёк встал и стал ходить по комнате. Внезапно краем уха он услышал какой-то слабый звук, доносящийся вроде бы с улицы. Понять было невозможно. Валера стал заглядывать во все возможные щели. Быть может, это были мыши? Но звук становился всё яснее, и теперь он никак не мог быть связан с грызунами. Это словно был перезвон колокольчиков, которые вешают на хомут лошади. Вместе с ним прибавился и новый, напоминающий глухой цокот нескольких пар копыт. Тут Валерка увидел, как сквозь щели в ставнях пробивается сильный свет, как от ночного фонаря. Мальчик не умел открывать ставни, а поэтому схватил с крючка куртку, наспех обулся и выбежал во двор.
…Увиденное поразило Валерия и заворожило. Весь двор – от двери дома до забора – был охвачен ослепительным сиянием, которое было сильнее любого фонарика. Юноша ничего не видел, а когда глаза немного привыкли к резкому свету, то, что он увидел, заставило его отшатнуться. Ёлочка, стоящая посередине двора, выпрямилась, распустила позеленевшие свежие лапки и сияла всеми цветами радужного спектра. Лерик был уверен, что это не сон, так как точно помнил момент своего пробуждения. Приглядевшись, он увидел не простое сияние: на ёлке были игрушки! У старика Мирона не было новогодних ёлочных украшений, тогда откуда им было взяться? Парнишка осмелился подойти поближе к Ёлочке и протянул руку к одному из многочисленных шариков. Но ладонь прошла сквозь него. Мальчик удивился, стал в недоумении прикасаться ко всем игрушкам, - но попытки были тщетны. Разноцветный свет от «украшений» был ничем иным, как огоньками, которые плясали вокруг ёлки. Вспомнив про главный компонент всех украшений, Валерий устремил внимание на верхушку ёлки.
Именно эта Звезда озаряла всё вокруг. Мальчуган смотрел на неё, как очарованный, и не мог отвести глаз. Она тоже была неосязаемой, как и всё на этой Ёлочке. Вдруг прямо из неоткуда раздался мужской голос: он был такой добрый, ласковый и любящий, точь-в-точь, как у дедушки Мирона. Даже интонация была такой же! Голос говорил:
- Валерка, - обратился он к мальчику. – Мальчик мой, ты ждал этого дня?
Данный вопрос полностью сразил Валеру. Он не знал, как реагировать, а поэтому выглядел очень напуганным. Горло сковало страхом, и он не смог вымолвить ни слова.
- Д-да так, не з-знаю… Наверное, - робко ответил парень, с трудом произнося слова.
- Да как так? Разве может такое быть? – весело хохотнул голос. – Я видел, как ты ночью ждал того момента, когда произойдет нечто. Ты ждал чуда?
- Кажется, что да, - осмелев, кивнул головой Валерий. – Только не знаю точно, что это значит…
- Чудо для каждого своё, - пояснил голос. – Ведь никто не знает, чему возрадуется детское сердце. Ты у нас ещё совсем молодой. Сам ещё не знаешь, чего хочешь. Позволишь мне сделать тебе небольшой подарок?
- Подарок? – снова не понял Лерик. – Вы – мне? Извините, но… кто Вы?
Голос на минуту-другую замолчал, словно раздумывая, что ответить.
- Мне кажется, ты и сам догадываешься, - лукаво произнёс он. – Просто стесняешься. Ты у нас парень недурной, уже многое понимаешь и знаешь. Не только умом, но и сердцем, - ведь сумел ты подружиться с моей Ёлочкой.
Мальчик задумался над словами, которые произнёс Дед Мороз, и поник головой. Ему никогда не говорили этого даже его родители. «Молодец, вот вырастешь – инженером станешь», - вот и всё, что можно было услышать от них.
- Позволь же мне отдать тебе твой новогодний подарок, ведь ты так ждал его. Счастья тебе, мальчик мой, и с Новым годом!..
Голос исчез на этих словах, а сияние Ёлочки начало понемногу слабеть. И через несколько минут уже ничего не напоминало о произошедшем. Но в сердце такой свет, такая радость и тепло! Валерка словно вспомнил, какое удовольствие получал, когда находил долгожданные подарки под новогодней ёлкой. Он вспомнил, что такое есть простое счастье. Оно лёгкое, как пёрышко, и для каждого своё: единственное, неописуемое. Юноша был в тот момент так признателен Деду Морозу за такой великолепный подарок, какой не купишь ни в каком магазине! Добрый Дедушка подарил мальчику забытые воспоминания, настоящее счастье и настроение праздника, которое можно ощутить только в эту волшебную ночь.

Алиса Колосова, 12 лет, Борисов

Рейтинг: 1