Папоротничек
Горшок разбился.
Перед тем, как упасть, он долго раскачивался и шатался, стараясь предупредить о том, что сейчас грохнется и о том, что пора бы заканчивать развлекаться, и надобно бы опомниться, поставить его на место и больше не трогать, а лучше и вообще не приближаться. Но ребята не внемли его мольбам. Теперь они полукругом стояли около упавшего горшка, обрамляемого собственной землёй и цветка, в неестественной позе безжизненно распластавшегося на полу.
- Доигрались, - мрачно сказал кто-то.
- Стульями доигрались, - втройне мрачнее добавили ему.
А новые люди в кабинет всё подходили и подходили. И всем хотелось посмотреть на мёртвое растение в битом горшке, безжалостно сбитом со своей законной полки, словно выгнанном из уютного тёплого дома.
Всё бы ничего, подобные инциденты случались в школе нередко. Весёлые и интересные люди учились здесь. Но это был любимый цветок Людмилы Львовны, более известной под прозвищем Паучиха, данному ей по третьей фамилии, Паукова. От девичьей фамилии и фамилии первого мужа тоже были образованы прозвища, но они употреблялись сейчас только старшеклассниками, людьми серьёзными, из десятых и одиннадцатых классов, да и то в исключительных случаях.
В любом случае, Паучиха этот цветок очень любила. Она успокаивалась, когда гладила или сбрызгивала его листья пульверизатором. Она даже посадила его в керамическое кашпо, когда все остальные цветы в её классе стояли в пластиковых горшках.
Правда, несмотря на такую любовь, никто не знал, как называется это растение. Не знали даже биологичка и сама Людмила Львовна. Поэтому его называли папоротничком, хотя к папоротникам этот цветок имел такое же отношение, как кит к птицам.
Сейчас же любимый «папоротничек» Паучихи безжизненно валялся.
Пока все решали, что делать, в класс вошла Паучиха. Она не без интереса глянула сквозь стёкла квадратных очков на гурьбу, столпившуюся около места, где должно стоять её обожаемое растение и, поддавшись любопытству, подошла посмотреть поближе, что случилось.
Увиденное привело её в отчаяние, гнев и ужас одновременно. Людмила Львовна села и тщетно пыталась собрать черепки горшка, поднять цветок и привести его в чувства. Ученики отступали и уже расходились с места происшествия, дабы Паучиха ненароком не подумала на них. На уроке все ждали скандал.
И он случился.
- Кто это сделал?! – едва ли не срываясь на визг, спрашивала учительница. Ребята дружно молчали. На самом деле, никто так не понял, кто именно сбил горшок, поэтому и не знали, кого закладывать.
- Я ещё раз спрашиваю: кто это сделал?!
Паучиху опять встретило молчание.
- Разбить горшок, - продолжила она, - ладно, допускается! А ломать сам цветок зачем?! Что он вам-то сделал?!
И снова молчание было ей ответом.
- Чтобы завтра на этом самом месте стоял новый горшок, а в нём такой же цветок! Всё ясно?!
Ребята закивали. Где брать кашпо, они ещё догадывались, а вот в существование растения, хоть слегка напоминающего папоротничек, они сомневались. Где может вырасти что-то подобное? Сложно себе представить.
Паучиха пошла за классруком. Урока не было, зато была промывка мозгов от классухи, толдычевшей, что Людмила Львовна – заслуженный педагог, требующий уважения. И что весь класс должен скинуться и купить горшок с таким же цветком.
Однако и классрук считала Паучиху дамой, крайне склонной к истерии, поэтому если всё пройдёт удачно, обещала даже не рассказывать о данном происшествии родителям.
Но, как и следовало ожидать, никто из класса ни о чём не хотел договариваться, и все с погребенной куда поглубже совестью, пошли по домам. О покупке горшка и папоротничка ребята благополучно забыли до следующего дня. Но Паучиха была не из тех, кто забывала что-то подобное. Она, бывало, и до одиннадцатого класса попрекала кого-либо за его мелкий проступок в пятом.
Ребята, трясясь от страха, подбиралась к кабинету, где их ждёт взбучка и колонка двоек за поведение. Но. Зайдя в класс, они поняли, что почему-то Людмила Львовна на них зла не держит. Она ведь даже не стала никого ругать за то, что они сделали вчера, а сегодня пришли с пустыми руками.
Но причина такого доброго поведения быстро стала ясна. Паучиха ходила, цвела и пахла вокруг букета роз, стоящего в вазе у неё на столе.
- Какие молодцы, - бормотала она, – нагадили, так хоть приятное сделали. Не стали дарить какой-то пыльный папоротник в ведёрке...
Кто-то из ребят поднял записку, валяющуюся на полу и, вероятно, упавшую со стола. Она начиналась с обращения «Зло-доброй Строжинке». Оказывается, этот роскошный букет Паучихе подарил давно выпустившийся двоечник, в которого та без устали запихивала знания, а сейчас, благодаря ей – как он искренне считал – он стал директором крупной фирмы и на несколько дней приехал в родной город. Шёпотом быстро договорившись одноклассниками, что по официальной версии это они подарили букет, записку порвали и выбросили в урну соседнего кабинета.
С тех пор этот класс стал любимым среди классов у Паучихи.
И она никогда не узнала, кто на самом деле преподнёс ей тот чудный букет.
Перед тем, как упасть, он долго раскачивался и шатался, стараясь предупредить о том, что сейчас грохнется и о том, что пора бы заканчивать развлекаться, и надобно бы опомниться, поставить его на место и больше не трогать, а лучше и вообще не приближаться. Но ребята не внемли его мольбам. Теперь они полукругом стояли около упавшего горшка, обрамляемого собственной землёй и цветка, в неестественной позе безжизненно распластавшегося на полу.
- Доигрались, - мрачно сказал кто-то.
- Стульями доигрались, - втройне мрачнее добавили ему.
А новые люди в кабинет всё подходили и подходили. И всем хотелось посмотреть на мёртвое растение в битом горшке, безжалостно сбитом со своей законной полки, словно выгнанном из уютного тёплого дома.
Всё бы ничего, подобные инциденты случались в школе нередко. Весёлые и интересные люди учились здесь. Но это был любимый цветок Людмилы Львовны, более известной под прозвищем Паучиха, данному ей по третьей фамилии, Паукова. От девичьей фамилии и фамилии первого мужа тоже были образованы прозвища, но они употреблялись сейчас только старшеклассниками, людьми серьёзными, из десятых и одиннадцатых классов, да и то в исключительных случаях.
В любом случае, Паучиха этот цветок очень любила. Она успокаивалась, когда гладила или сбрызгивала его листья пульверизатором. Она даже посадила его в керамическое кашпо, когда все остальные цветы в её классе стояли в пластиковых горшках.
Правда, несмотря на такую любовь, никто не знал, как называется это растение. Не знали даже биологичка и сама Людмила Львовна. Поэтому его называли папоротничком, хотя к папоротникам этот цветок имел такое же отношение, как кит к птицам.
Сейчас же любимый «папоротничек» Паучихи безжизненно валялся.
Пока все решали, что делать, в класс вошла Паучиха. Она не без интереса глянула сквозь стёкла квадратных очков на гурьбу, столпившуюся около места, где должно стоять её обожаемое растение и, поддавшись любопытству, подошла посмотреть поближе, что случилось.
Увиденное привело её в отчаяние, гнев и ужас одновременно. Людмила Львовна села и тщетно пыталась собрать черепки горшка, поднять цветок и привести его в чувства. Ученики отступали и уже расходились с места происшествия, дабы Паучиха ненароком не подумала на них. На уроке все ждали скандал.
И он случился.
- Кто это сделал?! – едва ли не срываясь на визг, спрашивала учительница. Ребята дружно молчали. На самом деле, никто так не понял, кто именно сбил горшок, поэтому и не знали, кого закладывать.
- Я ещё раз спрашиваю: кто это сделал?!
Паучиху опять встретило молчание.
- Разбить горшок, - продолжила она, - ладно, допускается! А ломать сам цветок зачем?! Что он вам-то сделал?!
И снова молчание было ей ответом.
- Чтобы завтра на этом самом месте стоял новый горшок, а в нём такой же цветок! Всё ясно?!
Ребята закивали. Где брать кашпо, они ещё догадывались, а вот в существование растения, хоть слегка напоминающего папоротничек, они сомневались. Где может вырасти что-то подобное? Сложно себе представить.
Паучиха пошла за классруком. Урока не было, зато была промывка мозгов от классухи, толдычевшей, что Людмила Львовна – заслуженный педагог, требующий уважения. И что весь класс должен скинуться и купить горшок с таким же цветком.
Однако и классрук считала Паучиху дамой, крайне склонной к истерии, поэтому если всё пройдёт удачно, обещала даже не рассказывать о данном происшествии родителям.
Но, как и следовало ожидать, никто из класса ни о чём не хотел договариваться, и все с погребенной куда поглубже совестью, пошли по домам. О покупке горшка и папоротничка ребята благополучно забыли до следующего дня. Но Паучиха была не из тех, кто забывала что-то подобное. Она, бывало, и до одиннадцатого класса попрекала кого-либо за его мелкий проступок в пятом.
Ребята, трясясь от страха, подбиралась к кабинету, где их ждёт взбучка и колонка двоек за поведение. Но. Зайдя в класс, они поняли, что почему-то Людмила Львовна на них зла не держит. Она ведь даже не стала никого ругать за то, что они сделали вчера, а сегодня пришли с пустыми руками.
Но причина такого доброго поведения быстро стала ясна. Паучиха ходила, цвела и пахла вокруг букета роз, стоящего в вазе у неё на столе.
- Какие молодцы, - бормотала она, – нагадили, так хоть приятное сделали. Не стали дарить какой-то пыльный папоротник в ведёрке...
Кто-то из ребят поднял записку, валяющуюся на полу и, вероятно, упавшую со стола. Она начиналась с обращения «Зло-доброй Строжинке». Оказывается, этот роскошный букет Паучихе подарил давно выпустившийся двоечник, в которого та без устали запихивала знания, а сейчас, благодаря ей – как он искренне считал – он стал директором крупной фирмы и на несколько дней приехал в родной город. Шёпотом быстро договорившись одноклассниками, что по официальной версии это они подарили букет, записку порвали и выбросили в урну соседнего кабинета.
С тех пор этот класс стал любимым среди классов у Паучихи.
И она никогда не узнала, кто на самом деле преподнёс ей тот чудный букет.
Настасья Солнце Сартакова, 14 лет, Новосибирск
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |