Наш мир за белой калиткой
Одиннадцатый Час. В воздухе стоит тишина, такая непривычная для нашей "четверки"... Я сижу и с какой-то испуганной грустью озираюсь вокруг: неужели снова придется со всем этим расстаться? Мама пошла за подарками для Дмитрия Викторовича и я могу дать волю тоске. Почему-то мне совсем не хочется уезжать ... Да, конечно, там меня ждут братья, папа, собаки и бабушка, но мне больно уходить отсюда, наверное на целый год... Я еду домой, но разве может называться домом мир, где ты так часто чувствуешь себя чужим? Дом это там, где тебя все понимают, где все настоящее и искреннее.
Кирилл... Он стал частичкой меня и мне больно отрываться от него, потому что с ним здесь останется моя возможность доверять словам. А еще рисовать карандашом на парте злую, клыкастую лисичку, дурачиться и болтать не о чем. Он наверное не знает, как много сделал для меня- достал меня из моего маленького, темного и одинокого мира, подарил возможность улыбаться и смеяться от души, показал, что где-то там есть свет. После того, как я в третьем классе узнала, что одноклассники были не искренними со мной, что люди вообще могут быть не настоящими этот мой мир замкнулся для них, я стала дичиться и не доверять им себя. С Кириллом мне можно было не бояться лжи, кроме того, он нес невероятный жизненный свет, этот свет был во всем: в его голосе, шутках, в больших, грустных глазах. Человек, умеющий смотреть, сразу прочитал бы в них всю боль, которую он пережил... И несмотря ни на что именно Кирилл больше всех нас борется с правилами того мира за калиткой: "ты разольешь.", "тебе не надо шить иголкой, не сможешь, уколешься.", "давай я сделаю, у тебя все медленно, а мы спешим." Мне даже кажется, он их сломал и уже доказал, что не подчиняется им.
Мы все боремся с ними, как можем:Кирилл все равно САМ оденет кофту, Ромка все равно ПОДОЙДЕТ и ВКЛЮЧИТ свет, я все равно ВЫЙДУ и СЫГРАЮ концерт Гольтермана. Что бы ОНИ там не думали и не говорили... Но, кому-то повезло больше, кому-то меньше, и порой, особенно в быту, с правилами бороться очень сложно... Честно признаться, я привыкла рассчитывать на помощь других в житейских ситуациях типа открыть бутылку, сделать бутерброд. А виноваты эти правила, рожденные ужасным для нас бичом, под названием "жалость". Это она заставляет общаться со мной людей, которые этого не хотят, говорить мне фальшивые слова, я их всегда чувствую и не могу стерпеть. Жалость создала вечную, ненавистную границу между нами и ими . Она же приумножала эти правила, но Кирилл научил меня бороться с ними постоянно, совершенно не давая себе слабинки.
Здесь- в нашем мире, этих правил не было. Тут мы были своими, а они чужими. Мы создавали законы и наша жизнь была самой обычной, а их- незнакомой и даже странной.
Нет, это здесь мой дом. Потому что здесь очень много людей, искренне любивших меня- от нянечек и инструкторов, до других детей. Дом- наша, двадцать пятая палата, где были шутки, игры и разговоры перед сном. Где часто проходили самые счастливые мгновения, и это счастье всегда общим. Дом- зал ЛФК, где живет большая общая борьба, общая боль и общая радость. Дом- даже нелюбимая, белая хирургия, потому что здесь мы всегда ждали и надеялись.
Тут я нужна Ромке, так же сильно, как мне нужен Кирилл. Каждый день он ждал меня в холе, мы играли в настольные игры, он обыгрывал меня и был счастлив... И я тоже, потому что я могла сделать его жизнь чуть лучше... Я просто ему нужна и именно это мое счастье! Мы с ним потом могли похвастаться Кириллу, что он меня обыграл, и это тоже была радость. Ему очень сложно бороться с правилами, наверное сложнее всех, но он все равно воюет. Мы с Кириллом часто ругаем его, за то что он шумит на уроках, ленится и восстает против ботаники, Кирилл подкалывает его, но Ромка знает, что это шутя и что мы его прощаем и любим. Сегодня он сказал мне: "до следующего года..." И это было самое искреннее прощание, такого я никогда не услышала бы в том, чужом мире... Зачем я уезжаю? Зачем снова оставляю его и себя в темноте?
Мне всегда хотелось поддержать Кирилла... Он невероятно сильный и очень крепко держит себя сам, но и ежику понятно, что за эти годы он морально устал от боли и разлуки с родными... Я предложила ему поменяться ногами, потому что у меня короче левая, у него правая, он согласился... Мы оба улыбались и это было очень нужное мне счастье. Он старался рассмешить меня, дарил то чего мне так не хватало, казалось, с ним невозможно не подружиться. А может там, в том мире он иногда также грустил и замыкался , как и я? Ведь я с ним была счастливой и открытой, наверное, трудно было поверить, что пока в жизни не было его, мне часто приходилось прятаться внутри себя... Он разговаривал со мной, как с обычным человеком, подшучивал, как подшучивают друг над другом мои одноклассники и это было очень важно для меня. У нас не было вежливой фальши, он не делал мне одолжения, он действительно хотел со мной дружить! Он стал моим первым, настоящим другом...
Мы тепло попращались... У него скоро опирация, он останется один, со спицами в стопе... Вспомнит ли он обо мне? Поймет ли , как много значит для меня, как сильно он мне нужен? Как только приеду, напишу ему обо всем, невозможно же вечно молчать.
Я знаю, он пойдет, подругому не может быть. Он сильный, я не сомневаюсь, что у него все получится. Но вдруг мы больше не увидимся? Вдруг я не увижу, как он сам идет?
Грустно... И может и лучше, что я из-за сильного сколиоза перехожу на домашнее обучение, ведь мне было бы до слез больно сидеть за партой, и не видеть рядом Кирилла. Только привычная жалость и фальш... А заплакать на уроке было бы глупо и странно, не объяснишь же им.
Кирилл... Он стал частичкой меня и мне больно отрываться от него, потому что с ним здесь останется моя возможность доверять словам. А еще рисовать карандашом на парте злую, клыкастую лисичку, дурачиться и болтать не о чем. Он наверное не знает, как много сделал для меня- достал меня из моего маленького, темного и одинокого мира, подарил возможность улыбаться и смеяться от души, показал, что где-то там есть свет. После того, как я в третьем классе узнала, что одноклассники были не искренними со мной, что люди вообще могут быть не настоящими этот мой мир замкнулся для них, я стала дичиться и не доверять им себя. С Кириллом мне можно было не бояться лжи, кроме того, он нес невероятный жизненный свет, этот свет был во всем: в его голосе, шутках, в больших, грустных глазах. Человек, умеющий смотреть, сразу прочитал бы в них всю боль, которую он пережил... И несмотря ни на что именно Кирилл больше всех нас борется с правилами того мира за калиткой: "ты разольешь.", "тебе не надо шить иголкой, не сможешь, уколешься.", "давай я сделаю, у тебя все медленно, а мы спешим." Мне даже кажется, он их сломал и уже доказал, что не подчиняется им.
Мы все боремся с ними, как можем:Кирилл все равно САМ оденет кофту, Ромка все равно ПОДОЙДЕТ и ВКЛЮЧИТ свет, я все равно ВЫЙДУ и СЫГРАЮ концерт Гольтермана. Что бы ОНИ там не думали и не говорили... Но, кому-то повезло больше, кому-то меньше, и порой, особенно в быту, с правилами бороться очень сложно... Честно признаться, я привыкла рассчитывать на помощь других в житейских ситуациях типа открыть бутылку, сделать бутерброд. А виноваты эти правила, рожденные ужасным для нас бичом, под названием "жалость". Это она заставляет общаться со мной людей, которые этого не хотят, говорить мне фальшивые слова, я их всегда чувствую и не могу стерпеть. Жалость создала вечную, ненавистную границу между нами и ими . Она же приумножала эти правила, но Кирилл научил меня бороться с ними постоянно, совершенно не давая себе слабинки.
Здесь- в нашем мире, этих правил не было. Тут мы были своими, а они чужими. Мы создавали законы и наша жизнь была самой обычной, а их- незнакомой и даже странной.
Нет, это здесь мой дом. Потому что здесь очень много людей, искренне любивших меня- от нянечек и инструкторов, до других детей. Дом- наша, двадцать пятая палата, где были шутки, игры и разговоры перед сном. Где часто проходили самые счастливые мгновения, и это счастье всегда общим. Дом- зал ЛФК, где живет большая общая борьба, общая боль и общая радость. Дом- даже нелюбимая, белая хирургия, потому что здесь мы всегда ждали и надеялись.
Тут я нужна Ромке, так же сильно, как мне нужен Кирилл. Каждый день он ждал меня в холе, мы играли в настольные игры, он обыгрывал меня и был счастлив... И я тоже, потому что я могла сделать его жизнь чуть лучше... Я просто ему нужна и именно это мое счастье! Мы с ним потом могли похвастаться Кириллу, что он меня обыграл, и это тоже была радость. Ему очень сложно бороться с правилами, наверное сложнее всех, но он все равно воюет. Мы с Кириллом часто ругаем его, за то что он шумит на уроках, ленится и восстает против ботаники, Кирилл подкалывает его, но Ромка знает, что это шутя и что мы его прощаем и любим. Сегодня он сказал мне: "до следующего года..." И это было самое искреннее прощание, такого я никогда не услышала бы в том, чужом мире... Зачем я уезжаю? Зачем снова оставляю его и себя в темноте?
Мне всегда хотелось поддержать Кирилла... Он невероятно сильный и очень крепко держит себя сам, но и ежику понятно, что за эти годы он морально устал от боли и разлуки с родными... Я предложила ему поменяться ногами, потому что у меня короче левая, у него правая, он согласился... Мы оба улыбались и это было очень нужное мне счастье. Он старался рассмешить меня, дарил то чего мне так не хватало, казалось, с ним невозможно не подружиться. А может там, в том мире он иногда также грустил и замыкался , как и я? Ведь я с ним была счастливой и открытой, наверное, трудно было поверить, что пока в жизни не было его, мне часто приходилось прятаться внутри себя... Он разговаривал со мной, как с обычным человеком, подшучивал, как подшучивают друг над другом мои одноклассники и это было очень важно для меня. У нас не было вежливой фальши, он не делал мне одолжения, он действительно хотел со мной дружить! Он стал моим первым, настоящим другом...
Мы тепло попращались... У него скоро опирация, он останется один, со спицами в стопе... Вспомнит ли он обо мне? Поймет ли , как много значит для меня, как сильно он мне нужен? Как только приеду, напишу ему обо всем, невозможно же вечно молчать.
Я знаю, он пойдет, подругому не может быть. Он сильный, я не сомневаюсь, что у него все получится. Но вдруг мы больше не увидимся? Вдруг я не увижу, как он сам идет?
Грустно... И может и лучше, что я из-за сильного сколиоза перехожу на домашнее обучение, ведь мне было бы до слез больно сидеть за партой, и не видеть рядом Кирилла. Только привычная жалость и фальш... А заплакать на уроке было бы глупо и странно, не объяснишь же им.
Евдокия Гафни, 14 лет, Москва
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |