Лосиная голова
По вечерам Колька Симонов часто бегал с мальчишками по лесу, по родной деревне-гулял. Было весело, интересно. Старшие из ребят часто придумывали различные игры, подчиняя младшеньких своему мнению и желанию. Колька беспрекословно слушался взрослых, хотя их игры и разговоры были ему не понятны, равно как и их шутки. Симонов научился отличать этот взрослый, странный юмор, от простого и детского веселья, когда смех вызывается каким-либо смешным звуком или невероятно длинным словом непонятного значения, но очень смешного содержания.
В ту пятницу вечер выдался тихим и спокойным. Старик Максимыч сидел на своей покосившейся лавочке и что-то бормотал, тетя Люся снимала высохшее за день белье: белые простыни с заплатами, платья дочурок и мужнины рубахи. Деревня умиротворенно дышала тем ласковым, горячим, тягучим июлем, какой выдался в том году.
Сегодня Колька не убежал с ровесниками. Мамка заставила его штопать штаны, которые он недавно порвал, упав, и зацепившись карманчиком за колючий узор ворот сельсовета. Монотонная работа раздражала Кольку, ему хотелось сорваться с места и бежать. Далеко-далеко, без остановки. Он пробежал бы мимо бормочущего Максимыча, тети Люси, ругающей мужа за утаенные десять рублей, мимо козы из пятнадцатого дома и мимо девчонки, которая недавно переехала на их улочку. Она была маленькая и боязливая. Две русые косички торчали в разные стороны вызывающе, но в то же время маняще-страсть как хотелось их подергать, да посильнее! Приехала девочка с отцом-охотником. У него были жесткие черные усы и блестящее ружье, смертельно красивое.
Колька задумался и не заметил, как катушка черных грубых ниток выпала из его кулака, и, радуясь свободе, закатилась под печку, на соседство к зимним валенкам и какому-то мусору.
-Тьфу ты!
Коля досадливо топнул ногой. Доставать было лень, и он решил взять другую катушку. Колька зашел в мамкину спальню и подкрался к серванту. Мать настрого запретила даже подходить к нему. Схлопотать подзатыльник не хотелось, а нитки были нужны. Колька осторожно открыл сервант, и, поднявшись на цыпочки, достал красивую картонную коробочку. Здесь мамка хранила иглы, спицы, клубки толстых и теплых шерстяных ниток и простые катушки. Выбрав катушку потолще, Колька уже собирался было закрыть украшенные резьбой дверцы, как вдруг его взгляд упал на блестящий корешок книжки.
-О-би-та-те-ли леса, - прочитал по слогам мальчик и благоговейно прикоснулся пальцем к скрипящей обложке. Соблазн завладеть редкостью был слишком велик.
Книга оказалась на Колиных коленях, а сам он медленно опустился на мамкину кровать, приминая собой толстые и пухлые подушки. Мальчик открыл книжку, и новый переплет вкусно захрустел. Раскрыл страницу наугад, и сразу же восхищенно замер.
На картинке красовался зверь. Большой, важный. Рога окружали голову, точно корона. Большие умные глаза поблескивали и хранили, казалось, кладовые мудрости в своей непроглядной черноте.
-Ло-сь.
Колька восхищенно выдохнул. Лось! Каков красавец!
Вдруг рядом заскрипели половицы - вошла мамка. Она отвесила Кольке больнющий подзатылник и выгнала его на улицу, в незашитых штанах.
Мальчик обиженно посопел, потирая затылок, и сел на крыльцо, поджидая ребят.
Вскоре показались и они. Шли веселой гурьбой, радостно перекликаясь и возбужденно вопя. С ними была новенькая девочка. Колька издалека узнал ее по торчащим косичкам.
Ребята подошли к Кольке и приветственно загудели.
-Не угадаешь, что у нас есть!
Радостно горящие глаза смотрели на Кольку со всех сторон, а девочка улыбалась, гордо и снисходительно.
Старшие вышли вперед и бросили Коле что-то громадное под ноги.
Вначале в глаза ему бросились пустые глазницы, стыдливо прикрытые клочьями шерсти, кожу, свисающую кусками с белой кости, испуганно открытые лошадиные челюсти...
-Это мой папаня лося неделю назад завалил! - похвасталась новенькая.- Рога мы уже продали попу, а тушу поделим пополам - одну часть себе, а другую продадим городским!
Она говорила что-то еще, но Колька ее не слышал. Он видел только голову. Лосиную голову.
Должно быть по-другому. Вместо темных провалов в черепе должны блестеть умные черные глаза. Вместо жалких обрубков должны красоваться ветвистые рога. Должны. Но их там не было. Почему-то Колька вспомнил жесткие черные усы и ружье охотника, вспомнил блестящую сталь и черное дуло.
Мальчик встал и молча вошел в избу. Там его за руку схватила мамка и стала огорченно говорить про то, что эта книга - подарок ко дню рождения Кольки, и что он не должен был это знать, ведь сюрприз должен быть неожиданным, и если он хочет взять ее сейчас, то он конечно может. Так хочет он или не хочет?
Мальчик кивнул. Блестящая книжка вновь оказалась в его руках...
В ту пятницу вечер выдался тихим и спокойным. Старик Максимыч сидел на своей покосившейся лавочке и что-то бормотал, тетя Люся снимала высохшее за день белье: белые простыни с заплатами, платья дочурок и мужнины рубахи. Деревня умиротворенно дышала тем ласковым, горячим, тягучим июлем, какой выдался в том году.
Сегодня Колька не убежал с ровесниками. Мамка заставила его штопать штаны, которые он недавно порвал, упав, и зацепившись карманчиком за колючий узор ворот сельсовета. Монотонная работа раздражала Кольку, ему хотелось сорваться с места и бежать. Далеко-далеко, без остановки. Он пробежал бы мимо бормочущего Максимыча, тети Люси, ругающей мужа за утаенные десять рублей, мимо козы из пятнадцатого дома и мимо девчонки, которая недавно переехала на их улочку. Она была маленькая и боязливая. Две русые косички торчали в разные стороны вызывающе, но в то же время маняще-страсть как хотелось их подергать, да посильнее! Приехала девочка с отцом-охотником. У него были жесткие черные усы и блестящее ружье, смертельно красивое.
Колька задумался и не заметил, как катушка черных грубых ниток выпала из его кулака, и, радуясь свободе, закатилась под печку, на соседство к зимним валенкам и какому-то мусору.
-Тьфу ты!
Коля досадливо топнул ногой. Доставать было лень, и он решил взять другую катушку. Колька зашел в мамкину спальню и подкрался к серванту. Мать настрого запретила даже подходить к нему. Схлопотать подзатыльник не хотелось, а нитки были нужны. Колька осторожно открыл сервант, и, поднявшись на цыпочки, достал красивую картонную коробочку. Здесь мамка хранила иглы, спицы, клубки толстых и теплых шерстяных ниток и простые катушки. Выбрав катушку потолще, Колька уже собирался было закрыть украшенные резьбой дверцы, как вдруг его взгляд упал на блестящий корешок книжки.
-О-би-та-те-ли леса, - прочитал по слогам мальчик и благоговейно прикоснулся пальцем к скрипящей обложке. Соблазн завладеть редкостью был слишком велик.
Книга оказалась на Колиных коленях, а сам он медленно опустился на мамкину кровать, приминая собой толстые и пухлые подушки. Мальчик открыл книжку, и новый переплет вкусно захрустел. Раскрыл страницу наугад, и сразу же восхищенно замер.
На картинке красовался зверь. Большой, важный. Рога окружали голову, точно корона. Большие умные глаза поблескивали и хранили, казалось, кладовые мудрости в своей непроглядной черноте.
-Ло-сь.
Колька восхищенно выдохнул. Лось! Каков красавец!
Вдруг рядом заскрипели половицы - вошла мамка. Она отвесила Кольке больнющий подзатылник и выгнала его на улицу, в незашитых штанах.
Мальчик обиженно посопел, потирая затылок, и сел на крыльцо, поджидая ребят.
Вскоре показались и они. Шли веселой гурьбой, радостно перекликаясь и возбужденно вопя. С ними была новенькая девочка. Колька издалека узнал ее по торчащим косичкам.
Ребята подошли к Кольке и приветственно загудели.
-Не угадаешь, что у нас есть!
Радостно горящие глаза смотрели на Кольку со всех сторон, а девочка улыбалась, гордо и снисходительно.
Старшие вышли вперед и бросили Коле что-то громадное под ноги.
Вначале в глаза ему бросились пустые глазницы, стыдливо прикрытые клочьями шерсти, кожу, свисающую кусками с белой кости, испуганно открытые лошадиные челюсти...
-Это мой папаня лося неделю назад завалил! - похвасталась новенькая.- Рога мы уже продали попу, а тушу поделим пополам - одну часть себе, а другую продадим городским!
Она говорила что-то еще, но Колька ее не слышал. Он видел только голову. Лосиную голову.
Должно быть по-другому. Вместо темных провалов в черепе должны блестеть умные черные глаза. Вместо жалких обрубков должны красоваться ветвистые рога. Должны. Но их там не было. Почему-то Колька вспомнил жесткие черные усы и ружье охотника, вспомнил блестящую сталь и черное дуло.
Мальчик встал и молча вошел в избу. Там его за руку схватила мамка и стала огорченно говорить про то, что эта книга - подарок ко дню рождения Кольки, и что он не должен был это знать, ведь сюрприз должен быть неожиданным, и если он хочет взять ее сейчас, то он конечно может. Так хочет он или не хочет?
Мальчик кивнул. Блестящая книжка вновь оказалась в его руках...
Ольга Шматкова, 14 лет, Ярославль
Рейтинг: 3
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |