Рассказ
«Это один из многих городов, наполненных блеклой бетонной серостью. Город высоких трафиков и не менее высоких зданий, скребущих небо. Город, где дома-старики остались лишь у окраин.
Редкие парки смешались с людьми. Круглый год на лавочках сидят старшие поколения и ходят по тропинкам молодые люди. Здесь происходят свидания, расставания; здесь мысли и мечты, опьяненные глотком "зеленого" воздуха, захватывают разум и могут побудить человека к открытию тех внутренних дверей, что долгое время держались на засове. Для некоторых, парки - место встречи с прошлым, с воспоминаниями. Так я встретила себя».
Женщина лет сорока, сидя в дальнем углу своей квартиры с ноутбуком на коленях, начинала писать. Никогда раньше этим не занимавшаяся, она просто излагала подробности того случая, что произошел с ней три года назад.
«Несмотря на жаркую летнюю погоду, в тот день дул сильный ветер, заставляя меня ежиться. Я переехала в новую квартиру в том же городе. Наконец-то удалось съехать от родителей. Теперь я была счастлива до безумия: планы осуществлялись. Осталось забрать некоторые мелочи, которые помещались в один пакет. Среди них была старая детская погремушка».
На последних напечатанных словах женщина почувствовала ощутимое покалывание и жжение в груди. Она уже однажды испытала это. Примерно с два десятка лет назад женщина забеременела от нелюбимого мужчины. Он, узнав об этом, бесследно исчез. Что касается плода, то девушка решила сделать так, чтобы он и вовсе не появлялся. Аборт прошел успешно. Долгое время девушка мучилась от бессонницы, а когда удавалось заснуть, мозг рисовал ужасную картину: маленькая девочка,- она в детстве, стоит одна посреди темного старинного зала, и на нее с большой высоты срывается огромная люстра со свечами - единственными источниками света в помещении. Вот-вот произойдет то, что нельзя будет обратить. Но досмотреть сон никак не удавалось – девушка резко дергалась и просыпалась.
«Идти я решила через парк. Настроение было подавленное, так как накануне мне приснился нехороший сон. Ветер не прекращался, поэтому я прибавляла шаг, чтобы добраться скорее до дома.
Надо сказать, что я не особо внимательна к происходящему вокруг, но эта картина заставила остановить движение моих ног и развернуть ход моих мыслей. – Переведя дух, женщина продолжала строить воспоминания и излагать их в привычной для людей, словесной, форме. – На лавочке, которая уже не помнит запах свежей краски, сидела беременная девушка. Длинные ее темные волосы плавно стекали с плеч, легкое платье струилось вдоль тела».
Женщина посмотрела в другой конец комнаты. Там лежала та самая погремушка, что она принесла сюда. Нет, игрушка не была куплена и не была даже подарком. Эта пластмассовая вещица была просто найдена на улице дня через три после аборта. В тот день, увидев погремушку, девушка заплакала и, простояв над ней некоторое время – она не знала, сколько это длилось, лишь заметила, как настоящий сумрак сменил ушедший день. Дальше все происходило стремительно: девушка, не помня себя, схватила игрушку и пустилась бежать домой.
«Знаете, это жуткое чувство – наблюдать себя со стороны. Я не ошибаюсь: на лавочке сидела я, беременная, лет двадцати. Что меня немало удивило, срок был довольно приличным - беременность была отчетливо видна. Не помню, какие мысли посещали меня в тот момент, но только то, что их было до безобразия много. Они мелькали, как кадры во сне.
До сих пор не понимаю, что заставило меня подойти к девушке, такой незнакомой, но досконально известной. Ветер не затихал. Мои пряди закрывали лицо, и приходилось постоянно убирать их с глаз, чтобы разглядеть путь до нее, до прошлой себя.
Я остановилась рядом и не смела заговорить. Девушка, как будто не замечая меня все это время, сидела и поглаживала животик с маленьким существом внутри, для которого этот мир был абсолютно незнакомым. Наконец она подняла глаза».
Глаза женщины устали, и она отвлеклась на окно, в котором виднелся город. Прошло уже наверное много часов с того момента, как первые строки воспоминаний начали этот рассказ: по небу разливалась темная грязь прошедшего дня, которую фонари, глаза города, пытались разогнать.
«Этот взгляд показался мне странным. Люди так смотрят, когда пытаются переубедить. Не имея возможности сказать привычным образом, словесно, глазами можно донести до человека что угодно; больше и гораздо точнее. Я не понимала, что эти глаза старались донести до меня, тем более – что мне делать.
Ветер. Он был явно не доволен присутствием людей на улице, поэтому усиливался с каждым разом, чтобы разогнать всех по домам. Я осмотрелась вокруг: и правда – никого, кроме нас, то есть меня, не было. Девушка медленно встала и сделала шаг в мою сторону, я не смогла ничего сделать, поэтому осталась стоять неподвижно. Когда она приблизилась совсем близко, то прижала меня к себе изо всех сил. Я чувствовала, как ее живот упирается в мой и как жизнь будто бы зарождается внутри меня. Матерью этого ребенка, пинающегося, настоящего, живого, была я. Это позволило еще раз узнать, что значит быть в положении.
Объятия девушки становились крепче, и высвободиться было невозможно. Легкие едва могли расшириться, чтобы заполнить себя воздухом. Ветер мешал ловить улетавшие струи кислорода. В глазах резко потемнело…
Старинный зал. Под потолком висит громадная люстра со свечами. Посреди темного холла стоит маленькая девочка, не я, а.… В общем, у меня была бы дочка. Я стою не в состоянии пошевелиться и молча смотрю на происходящее. Уже большое количество раз я видела эту сцену. Но сейчас, я понимала, досмотрю ее до конца. Свечи колыхнулись – с люстрой что-то не так. Она срывается и, набирая скорость, несется вниз на маленькое беззащитное существо. Слово «нет» мелькает в моей голове, но мой рот мог лишь создавать тишину. Не имея возможности сказать привычным образом, словесно, глазами можно донести до человека что угодно больше и гораздо точнее. Я смотрела на дочь глазами, умоляющими отойти в сторону, но все усилия были тщетны. Эту сцену я досмотрела до конца. Сложно описать мои чувства в тот момент.
Я открыла глаза. Надо мной склонился какой-то мужчина. Видимо, делал искусственное дыхание. «Она пришла в себя! Женщина, вы меня слышите?» Я слышала. Ветра не было. Девушки тоже. Рядом лежал пакет с мелочами и старой детской погремушкой. Я живу одна в своей новой квартире.
Это случилось три года назад. В тот момент, когда я очнулась, я умерла. Нехорошие сны мне больше не снятся".
За окном проснулась ночь. Женщина допечатала свой первый рассказ. Первый и последний.
Редкие парки смешались с людьми. Круглый год на лавочках сидят старшие поколения и ходят по тропинкам молодые люди. Здесь происходят свидания, расставания; здесь мысли и мечты, опьяненные глотком "зеленого" воздуха, захватывают разум и могут побудить человека к открытию тех внутренних дверей, что долгое время держались на засове. Для некоторых, парки - место встречи с прошлым, с воспоминаниями. Так я встретила себя».
Женщина лет сорока, сидя в дальнем углу своей квартиры с ноутбуком на коленях, начинала писать. Никогда раньше этим не занимавшаяся, она просто излагала подробности того случая, что произошел с ней три года назад.
«Несмотря на жаркую летнюю погоду, в тот день дул сильный ветер, заставляя меня ежиться. Я переехала в новую квартиру в том же городе. Наконец-то удалось съехать от родителей. Теперь я была счастлива до безумия: планы осуществлялись. Осталось забрать некоторые мелочи, которые помещались в один пакет. Среди них была старая детская погремушка».
На последних напечатанных словах женщина почувствовала ощутимое покалывание и жжение в груди. Она уже однажды испытала это. Примерно с два десятка лет назад женщина забеременела от нелюбимого мужчины. Он, узнав об этом, бесследно исчез. Что касается плода, то девушка решила сделать так, чтобы он и вовсе не появлялся. Аборт прошел успешно. Долгое время девушка мучилась от бессонницы, а когда удавалось заснуть, мозг рисовал ужасную картину: маленькая девочка,- она в детстве, стоит одна посреди темного старинного зала, и на нее с большой высоты срывается огромная люстра со свечами - единственными источниками света в помещении. Вот-вот произойдет то, что нельзя будет обратить. Но досмотреть сон никак не удавалось – девушка резко дергалась и просыпалась.
«Идти я решила через парк. Настроение было подавленное, так как накануне мне приснился нехороший сон. Ветер не прекращался, поэтому я прибавляла шаг, чтобы добраться скорее до дома.
Надо сказать, что я не особо внимательна к происходящему вокруг, но эта картина заставила остановить движение моих ног и развернуть ход моих мыслей. – Переведя дух, женщина продолжала строить воспоминания и излагать их в привычной для людей, словесной, форме. – На лавочке, которая уже не помнит запах свежей краски, сидела беременная девушка. Длинные ее темные волосы плавно стекали с плеч, легкое платье струилось вдоль тела».
Женщина посмотрела в другой конец комнаты. Там лежала та самая погремушка, что она принесла сюда. Нет, игрушка не была куплена и не была даже подарком. Эта пластмассовая вещица была просто найдена на улице дня через три после аборта. В тот день, увидев погремушку, девушка заплакала и, простояв над ней некоторое время – она не знала, сколько это длилось, лишь заметила, как настоящий сумрак сменил ушедший день. Дальше все происходило стремительно: девушка, не помня себя, схватила игрушку и пустилась бежать домой.
«Знаете, это жуткое чувство – наблюдать себя со стороны. Я не ошибаюсь: на лавочке сидела я, беременная, лет двадцати. Что меня немало удивило, срок был довольно приличным - беременность была отчетливо видна. Не помню, какие мысли посещали меня в тот момент, но только то, что их было до безобразия много. Они мелькали, как кадры во сне.
До сих пор не понимаю, что заставило меня подойти к девушке, такой незнакомой, но досконально известной. Ветер не затихал. Мои пряди закрывали лицо, и приходилось постоянно убирать их с глаз, чтобы разглядеть путь до нее, до прошлой себя.
Я остановилась рядом и не смела заговорить. Девушка, как будто не замечая меня все это время, сидела и поглаживала животик с маленьким существом внутри, для которого этот мир был абсолютно незнакомым. Наконец она подняла глаза».
Глаза женщины устали, и она отвлеклась на окно, в котором виднелся город. Прошло уже наверное много часов с того момента, как первые строки воспоминаний начали этот рассказ: по небу разливалась темная грязь прошедшего дня, которую фонари, глаза города, пытались разогнать.
«Этот взгляд показался мне странным. Люди так смотрят, когда пытаются переубедить. Не имея возможности сказать привычным образом, словесно, глазами можно донести до человека что угодно; больше и гораздо точнее. Я не понимала, что эти глаза старались донести до меня, тем более – что мне делать.
Ветер. Он был явно не доволен присутствием людей на улице, поэтому усиливался с каждым разом, чтобы разогнать всех по домам. Я осмотрелась вокруг: и правда – никого, кроме нас, то есть меня, не было. Девушка медленно встала и сделала шаг в мою сторону, я не смогла ничего сделать, поэтому осталась стоять неподвижно. Когда она приблизилась совсем близко, то прижала меня к себе изо всех сил. Я чувствовала, как ее живот упирается в мой и как жизнь будто бы зарождается внутри меня. Матерью этого ребенка, пинающегося, настоящего, живого, была я. Это позволило еще раз узнать, что значит быть в положении.
Объятия девушки становились крепче, и высвободиться было невозможно. Легкие едва могли расшириться, чтобы заполнить себя воздухом. Ветер мешал ловить улетавшие струи кислорода. В глазах резко потемнело…
Старинный зал. Под потолком висит громадная люстра со свечами. Посреди темного холла стоит маленькая девочка, не я, а.… В общем, у меня была бы дочка. Я стою не в состоянии пошевелиться и молча смотрю на происходящее. Уже большое количество раз я видела эту сцену. Но сейчас, я понимала, досмотрю ее до конца. Свечи колыхнулись – с люстрой что-то не так. Она срывается и, набирая скорость, несется вниз на маленькое беззащитное существо. Слово «нет» мелькает в моей голове, но мой рот мог лишь создавать тишину. Не имея возможности сказать привычным образом, словесно, глазами можно донести до человека что угодно больше и гораздо точнее. Я смотрела на дочь глазами, умоляющими отойти в сторону, но все усилия были тщетны. Эту сцену я досмотрела до конца. Сложно описать мои чувства в тот момент.
Я открыла глаза. Надо мной склонился какой-то мужчина. Видимо, делал искусственное дыхание. «Она пришла в себя! Женщина, вы меня слышите?» Я слышала. Ветра не было. Девушки тоже. Рядом лежал пакет с мелочами и старой детской погремушкой. Я живу одна в своей новой квартире.
Это случилось три года назад. В тот момент, когда я очнулась, я умерла. Нехорошие сны мне больше не снятся".
За окном проснулась ночь. Женщина допечатала свой первый рассказ. Первый и последний.
Илья Скобелкин, 17 лет, Кемерово
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |