Посвящается Маленьким Труженикам Блокады.

Я долго думал, почему так есть. Дорожникам Ленинграда памятник поставили, а работающим детям – нет. Это не правильно.
Конечно, люди, работающие на Дороге Жизни, заслуживают памяти. Но ведь дети, которые валились с ног, умирали от голода, а все равно продолжали работать, тоже достойны уважения! Взрослым, думаю, даже проще было выстоять. Они сильнее физически, и лучше детей умеют выживать. Дети слабые, они еще не готовы к взрослой жизни, особенно – дети, которых раньше лелеяли и баловали.
Что можно было бы сделать для них? Ведь и так существуют в мире картины, глобально чтится память погибших. А если сделать что-то не совсем большое, но ценное, именно в нашем городе? Например, памятник?
Эта идея преследует меня всюду. Когда я иду, смотрю на маленьких детей, и представляю, как они вырастут. Невольно на ум приходит мысль, что многим блокадникам так и не удалось перейти порог детского возраста, хотя они и были сильны. Сильнее нас, в чем-то…
Я сел на траву в парке. Тихо-тихо подобрал бревно, и стал его осматривать. Идея освятила мои мысли, и я унес деревяшку домой.
Там я аккуратно вырезал из дерева детей: мальчик постарше, примерно моего возраста, девочка и младенец. Мальчик работал за токарным станком, а девочка, с младенцем в руке, принимала готовые детали и складывала их в коробку. На подставке вырезано моим неровным почерком: «Маленьким Труженикам Блокады». Я очень старался. При свете солнца казалось, что станок горит, он включен, и вот сейчас маленькая, но крепкая и уверенная рука возьмется за рычаг, потянет его на себя, и машина оживет. Станет выплевывать из себя все новые и новые готовые детали, а младенец, которого девочка случайно встряхнет, пытаясь положить очередную заготовку в коробку, заплачет. Девочка станет нежно его утешать… Красивая получилась работа. Я перевязал ее георгиевской ленточкой.
Закончив работать, я отнес ее в парк, и поставил на холмик. Надпись заблестела при свете солнца, пробивающемся сквозь зеленую листву, и я успокоился. Какая-то тихая мелодия заиграла у меня в душе.
Но вот, пора было идти домой. Я пообещал фигуркам вернуться завтра, и покинул парк.
Всю ночь я спал неспокойно, боялся, как бы чего не произошло с моей работой. Ее могла заклевать ворона, или разгрызть в щепки какой-нибудь не в меру ретивый пес…
Утром, перед тем, как пойти в школу, я заглянул в парк. У памятника лежали цветы, а рядом склонилась старая женщина. Услышав мои шаги, она развернулась.
- Это ты вырезал? – Спросила она. Я кивнул. – Приятно знать, что тебя чтят. – Заметила женщина.
- А Вы работали в Ленинграде? – Удивился я. В моем голосе было столько восхищения и уважения, совершенно искреннего, что бабушка мне улыбнулась.
- Да, было дело… Ты мне статуей брата напомнил, и сестру младшую. Мы вот так и работали. Но потом сестра от голода умерла, а брат пропал… - Она грустно вздохнула, и покачала головой.
- Сочувствую, - грустно сказал я, и перевел взгляд на деревянную фигурку.
- Тебя как зовут-то, мальчик? – Неожиданно спросила бабушка.
- Леонид, то есть Лёня - робко ответил я.
- Очень приятно, Леонид. А я вот, Мария Олеговна, - представилась женщина.
- Мне тоже очень приятно. – Вежливо кивнул я, не отрываясь от памятника.
Я представил, как юная Мария Олеговна стоит у токарного станка, и помогает взрослым работать. Я стал еще больше уважать эту женщину.
- Знаете что, Мария Олеговна? Я верю, что скоро, уже скоро на главной площади поставят красивый, большой памятник Маленьким Труженикам Блокады, и он будет так же искриться на солнце….

Лилия Никольская, 12 лет, Санкт-Петербург

Рейтинг: 0