Краски дружбы
Я уже взрослая женщина. У меня есть все: дом, муж, дети. Моей внучке шесть лет. Но всего бы этого не было, если бы не Она. Если бы не переход в новую школу, а я так не хотела, боялась. Всего бы этого не было, если бы не Она.
***
Мне было двенадцать лет, когда я вместе с родителями переехала в новый город. Мой папа был военным, и мы часто переезжали. Ах, сколько городов я видела, а сколько людей проходило мимо меня, и я слегка касалась их жизни, но мой след был слишком бесцветен, чтобы остаться в их памяти. А след этой девочки был настолько яркий, что даже звезды были по сравнению с ней капельками росы, оставшимися на листе после дождя. Она сияла так ярко, что ее свет согревал всех. Но ее считали странной, как мне показалось на первый взгляд. Но это было ошибочное мнение. Но давайте я расскажу вам эту историю с самого начала.
Как говорила я ранее, мне было двенадцать лет, когда я переехала в новый город и пошла в школу. Я хорошо помню тот день, я плакала и упрямилась, мне так не хотелось идти, видеть лица детей, жать им руки и смеяться с девчонками о платьях для кукол. Я так не хотела этого, потому что понимала, месяц – два и мы опять уедем. Я расстанусь со своими подружками через короткое время, а это так тяжело, поэтому у меня их не было. Я жила одна в своем мире. Мой мир был огорожен каменным высоким забором, через него никто не мог пройти и увидеть мои воображаемые сады и замок, жившие во мне. Я даже не могла завести собаку, а это ужасно, ведь когда тебе всего двенадцать, у тебя должно быть детство: домик на высоком дереве, кошка Дуся, попугай Кеша, розовый велосипед с красными бантиками и главное друзья - но у меня ничего этого нет. Все осталось там, на страницах книги, которая называется «Мечты». Она так и осталось непрочтенной, запылившейся книжечкой.
Мы подъехали к новой школе. Она меньше по размерам, чем та, из которой я ушла. Тогда были последние дни февраля. Еще кое-где лежал снег. Я перестала плакать, спокойно открыла дверь машины и поднялась по высоким ступеням навстречу новой странице под названием «Отрывок из моей жизни». Дверь открыла какая-то женщина, она улыбалась, беря меня за руку.
-Здравствуй, Таня! Я твой классный руководитель, Ксения Николаевна. Ты будешь учиться в 6 «В» классе. Пойдем, я познакомлю тебя с твоими новыми друзьями.
Шаг. Скрип. Двери закрылись. Луч солнца, бивший мне в спину, исчез. Какое-то странное чувство меня охватывает, но я его не понимаю, я иду, молча, и лишь цоканье моих каблучков раздается по коридору. Открывается еще одна дверь, и множество глаз смотрит на меня. Кто-то начинает шептаться, кто-то разговаривает. Я пробегаю по ним глазами и встречаю ее. Она смотрит на меня в упор. Исчезает все: двери, окна, учительница, шум одноклассников, их голоса - остаюсь только я и она, сидящая на второй парте среднего ряда. Она сидит одна на кончике стула. Любой другой бы опустил глаза и засмеялся, но она продолжает смотреть. Я делаю шаг, и вся иллюзия исчезает. Она опускает голову, и шатер черных волос закрывает ее глаза. Мне так хочется подойти к ней и заглянуть в них. Но я стою смирно.
-Ребята, познакомьтесь, - раздается в моих ушах голос Ксении Николаевны. Он, как гвоздь по стеклу, режет, и мне приходится вернуться в эту реальность, – это Татьяна. Она только переехала в наш город и буде учиться в нашем классе. Проходи, садись, ты будешь сидеть с Верой.
И я сажусь с этой девочкой. Она не поднимает глаз, и молча убирает сумку со стула.
-Ребята, достаньте учебники. Сейчас у вас будет урок русского языка. Таня, с тобой поделится Вера.
Она дрожащей рукой достает учебник и открывает его на странице 113. Я так хорошо запомнила эту страницу, потому что на ней были написаны какие-то строчки карандашом, но я не успела прочитать все, их было так много, я запомнила только первый столбик «Лунное одиночество, я и ты – Луна. Нас двое, и мы не одни, гаснут огни…». Девочка быстро открыла страницу 123, взглянула на меня, не заметила ли этого я, но я сделала вид, что слушаю учителя. Урок длился слишком долго. Я всегда любила русский и литературу, но сегодня я скучала, эту тему я прошла еще в другой школе, поэтому просто сидела и рисовала в альбоме. Я рисовала море, корабль, заходящее солнце и летящую вдаль чайку. Я настолько была увлечена рисунком, что не услышала звонка, шумная орава выбежала из класса, остались только мы вдвоем. Она смотрела на меня, я видела ее желание что-то спросить, но в тоже время она стеснялась. Она сжимала свои руки с такой силой, что костяшки становились белыми, и я заговорила первая.
-Привет! Меня зовут Таня.
Она тоже хотела что-то сказать, но зашли три девочки. Моя соседка собрала свои вещи и, сложив их в протертую сумку, вышла из класса.
-Эй, новенькая! – окликнула меня одна из вошедших, - уроков больше не будет. Можешь идти домой.
Я вышла из школы. На улице было не холодно. Светило яркое солнце. Неделя и будет март. Ах, как приятно. Зацветут цветы, полетят пчелы. Я зашла в школьный скверик и села на лавочку. Достав свой альбом, я стала рисовать. Я люблю рисовать, мама говорит, что из меня выйдет художник. Но тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Это была Вера.
-Привет! А почему ты так быстро ушла?
-Тебе лучше со мной не дружить, и лучше отсядь от меня, а то с тобой никто не будет разговаривать, - она говорила тихим голосом. Мне казалось, что я его уже слышала, но никак не могла вспомнить где.
-Это еще почему?!
-Меня, например, не замечают в классе, и я не хочу, чтобы это было и с тобой. Понимаешь, эта школа для состоятельных и полных семей, меня же сюда взяли из жалости. Мой дедушка малоизвестный художник, и наша директриса была его ученицей. И вот я здесь.
- А мой папа военный. Мы часто переезжаем.
Она посмотрела на солнце.
-Я видела: ты что-то рисовала на листе. Можно посмотреть?
Я протянула ей альбом. Она перелистывала страницу за страницей и смотрела на рисунки. Там были животные, деревья, цветы. И вот она остановилась на работе, которую я нарисовала сегодня.
-Это море?
-Да, море. Я хочу дома раскрасить его. Сделать синее море и солнечную дорожку, корабль с белым парусом, который трепещет от ветра и чайку слегка розовыми крыльями. Она взмахивает ими и поднимается все выше и выше к голубому небу с пушистыми облаками, похожими на вату.
-Я не была на море.
Я с удивлением посмотрела на нее.
-Ты не была на море? Ты не видела заходящее солнце, не слышала шум волн, бьющихся о берег, ветер не развивал твои волосы, солнце не ласкало твою кожу, ты не бегала по теплому и мягкому песку, не собирала ракушек?- вылетело из меня пулеметной очередью.
-Нет, я всю жизнь провела здесь.
Она молча перевернула страницу и увидела мои рисунки людей.
-А почему у них нет лиц? И работа называется «Друзья»?
-У меня нет друзей, и поэтому я не знаю их лиц, но я представляю их себе такими.
-У меня тоже нет друзей, но я отличаюсь от тебя тем, что не знаю, будут ли они у меня, а ты веришь в это.
Она встала и ушла. Я смотрела ей вслед, мне так было легко с ней говорить, что я почувствовала, что в моей стене появились трещинки… Я первый раз проговорила с человек и не заметила, как прошло время. Вскоре за мной приехала мама.
Вот я снова дома, в своей комнате. Каждый мечтает о такой большой комнате, наполненной светом, но меня она пугала. Тишина, отражаясь от стен, прыгала, как мячик, и даже не пыталась задеть меня, а я сидела и рисовала море. Но мне оно не поддавалось, карандаш не слушался; волны лизали своими солеными языками камни, пытаясь ухватить их и утащить в океан; солнце спряталось за тучи, и лишь маленький кораблик на горизонте шатало из стороны в сторону. Ему некуда было деться – остаться брошенным в бесконечном царстве воды или упасть на дно.
***
Новый день, новое утро - все новое. Мама улыбается, солнце, очень яркое солнце. Неужели лишь я одна понимаю, что это один и тот же день, который мы проживаем снова и снова, добавляя лишь новых героев. Школа, звонок, который вытягивает тебя насильно из твоих мыслей, цоканье каблучков по длинному коридору, который бесконечен, смех и шум детей, запах книг, и царапание ручки по бумаге. Я вздрагиваю от каждого шороха.
Сегодня все пробежало быстрее. Может, я чего-то жду? Каждый день тянется бесконечно долго, но этот куда-то бежит.
Сквер, лавочка. Неужели ноги меня опять принесли на ту же лавочку? Дежавю.
-Спасибо, что выполнила мою просьбу.
Я оборачиваюсь. Это она. Я весь день ждала ее? Как такое могло случиться, что увидев ее один раз, я могла привязаться к ней. Кто она такая?
-Какую просьбу?
-Что не заговорила со мной. Хотя если признаться, - она сжала кулачки, закрыла глаза, но быстро открыв их, стала тормошить свой шарфик, - я очень хотела поговорить с тобой о твоих работах.
-Знаешь, я нарисовала еще одну,- выпалила я с восторгом. Что это со мной? Такого же раньше не было.
-Покажешь?
Я открыла ей вечерний рисунок, где был изображен взволнованный океан..
-Как красиво. Но почему ты не назвала его?
-А как мне его назвать?
-«Я»!
-«Я»?
-Ты разве не видишь, это ты – маленький кораблик, который заставили двигаться против ветра, и он хочет вернуться в свое положение. Такое ощущение, что у тебя свой мир, окруженный стеной. У меня тоже свой мир, но разница в том, что ты свой прячешь, а мой никто не хочет видеть. А я так хотела впустить туда кого-нибудь, чтобы он не увядал, поделиться с кем-нибудь своими мыслями.
-А приходи ко мне завтра в гости, Вера.
-…Я? Ну,… не знаю? Мне нужно отпроситься у дедушки… Но, скорее всего, я не приду.
Она встала и убежала. Я вернулась домой. Завтра воскресенье. Как хорошо, можно отдохнуть.
***
Наступил мой первый выходной день в новом городе.
-Мам, ко мне придет сегодня подружка!
-Подружка?! – спросила с удивлением мама, и из ее рук упала тарелочка и разбилась. – Таня, моя девочка! Ты завела друзей?
Мама была очень сильно удивлена, ведь другая бы не обратила на это внимание, но моя была потрясена. Это разве редкое явление, когда двенадцатилетняя дочь приводит подружку поиграть, к примеру, в куклы? Нет! Но для моей мамы это впервые.
Я сидела у окна, ожидая, когда придет Вера. Но какая я невнимательная – я не сказала, куда прийти. Она же не знает, где я живу. Я надела куртку и выбежала, но не успела сделать и двух шагов, как столкнулась с Верой.
-Ты! Ты пришла?
- А куда ты бежишь?
-Я бегу за тобой. Я же не сказала, где живу.
-Таня, - она назвала меня по имени, - я живу в этом городе давно. И когда здесь появляется кто-то новый, особенно в моем классе, я знаю, где он живет.
-Девочки, хватит мерзнуть! Заходите в дом, я испекла вам пирог,- раздался ласковый голос мамы.
Мы с Верой зашли в дом, она сутулилась.
-Здравствуйте!
Мама улыбнулась.
-Здравствуй! Не стесняйся, проходи в дом. Таня, покажи, где помыть руки, и быстро за стол пить чай.
Мы пили чай с маминым яблочным пирогом. Он был очень вкусным. Пили мы молча, пока мама не стала спрашивать нашу гостью о ее семье, о школе, о родном городе. Вера сначала говорила тихо, часто запинаясь, но к концу чаепития она отвечала четко и уверенно. Из ее рассказа я узнала, что она не помнит своих родителей. Всю жизнь о ней заботился дедушка – художник. Он никогда не учился рисовать. Он был самоучка, который любил природу. Веру мало интересовала живопись, но я пыталась узнать у нее все подробно, потому что меня это вдохновляло. Я задавала ей много вопросов: какими красками он пишет картины, какими кисточками, как кладет цвет, какая техника. И пока мы разговаривали, я не заметила, как быстро пробежало время. Я встала убирать чашки со стола. Вера спохватилась помогать мне.
-Нет, нет! Идите, посидите в комнате, поиграйте. Я сама все уберу, - сказала мама.
Мы пошли в мою комнату. Она находилась на втором этаже. Большая просторная комната, почему -то каждый раз пугала меня. Но сейчас я заходила со своей спутницей, и страхи покинули меня. Большой письменный стол расположился у окна, на нем лежали листы бумаги, цветные карандаши и мокрые кисточки. Я не успела все убрать, так как я торопилась встретиться с Верой. На стенах весели работы, приколотые иголочками. Там было все: и птицы, и кошки, и деревья, но очень много было заходящего солнца и моря. Можно было увидеть все времена года. Зарисовки архитектуры из разных городов, которые видела я, переезжая с одного места на другое со своей семьей. Все шкафы были заставлены пастелью, тушью, углем, акриловыми красками, гуашью, маслом, кисточками из пони и белки, щетины, палитры. На подоконнике стояли зверьки, слепленные из гипса и пластилина. Искусственные фрукты лежали в корзине. Это был натюрморт, украшенный различными драпировками, спадающими сверху вниз. Еще не законченная работа стояла на мольберте рядом с палитрой, которая была в разноцветном платье из мазков краски. Вера любовалась комнатой, наполненной светом и воздухом. В углу, в шкафу, лежали книги. Это было знакомо Вере.
-Ты тоже читаешь книги? Но у тебя их не так много?
-Это не просто книги. Это книги о жизни художников, их биографии, их репродукции из Лувра и Эрмитажа, Третьяковки и музея имени Пушкина. Здесь авангардисты и пуантилисты, импрессионисты и портретисты, пейзажисты и академический рисунок.
Вера слушала, как я рассказывала ей о Репине и Шишкине, Рембрандте и Микеланджело, Крамском и Васнецове. Дедушка тоже ей это все рассказывал, но в основном не о жизни и картинах художников, а о том, как он пишет картины и техниках, которые он знает. Я достала ей книги, и мы погрузились в мир красок. Перед глазами мелькали «Дама в голубом» Сомова, «Рожь» Шишкина, «Демон» Врубеля и многие другие картины русских и зарубежных художников. Но большего всего Веру поразила книга о маринисте Айвазовском. Его картины были о воде: «Черное море» и «Волна», «Путешествие Посейдона по морю» и «Десант в Субаши», «Радуга» и «Среди волн». Веру затронула картина «Девятый вал», где борются человек и стихия.
-Я много читала стихотворений о море. И эта картина такая необычная: такое ощущение, что написана она поэтом и художником.
-Мне тоже нравится, как пишет Айвазовский. Смотри, какая техника, какой колорит.
Мы около часа просидели в комнате, разговаривая.
-Пойдем в другую комнату. Там мы сможем поиграть.
Это комната находилась рядом с комнатой Тани. Она была не такой большой, как первая. По ее периметру стояли шкафы, на которых сидело множество кукол и мягких игрушек. Большая часть их них находилась в упаковках.
-У тебя столько игрушек, и ты в них не играешь?
-Мне не с кем играть. Пока была маленькой, то играла с мамой, а сейчас она занята.
-А я всегда играла с воображаемым другом, но у меня не так много игрушек.
Она прошлась около полок, слегка касаясь кукол и забавных пупсов.
-Приходи ко мне на следующие выходные. В воскресенье. У меня как раз будет День Рождения.
-Я приду обязательно.
Вера ушла к себе домой, но я знала, что завтра в школе мы увидимся.
***
Неделя пробежала быстро. Наступило воскресенье. Я с нетерпением ждала того момента. как окажусь в доме Веры. Я себе его представляла аккуратным: наверно, вокруг растут деревья, и домик кажется сказочным. Но меня удивило то, что я увидела. Домик на самом деле был маленьким и находился на окраине города, где тот сливается со старыми дачами, за которыми уже никто не ухаживает. Вокруг росли старые могучие деревья. Их корни торчали из-под земли, как волны, которые оплетали зеленые травы, они сжимали их такой силой, что выдавливали жизнь, цепляющуюся из последних сил. Я не успела подойти к двери, как она открылась. Вера ничего не сказала, и я молча прошла.
-Не обижайся, но ты пришла последней. Все уже сидят за столом.
Я удивилась, неужели она весь класс пригласила, ведь в школе об этом никто не говорил. Мы прошли в гостиную. Там никого не было! Но она же сказала, что здесь гости! Где они? В середине комнаты стоял стол, окруженный стульями, на которых лежали книги.
-Подожди меня здесь, Таня! Я забыла последнего гостя, его нельзя обижать.
И она выбежала из комнаты.
-Танюша, пока Верочка вышла, помоги мне зажечь свечи.
Я повернулась и увидела, как ко мне подошел седой старичок с маленьким тортиком. Я поднесла спичку к последней тринадцатой свечке как раз в тот момент, когда Вера зашла в комнату. В руках у нее был томик Пушкина.
-А вот и наш последний гость, - сказала она, улыбаясь. - Надеюсь, вы, Михаил Юрьевич, не будите против, если я вас подвину. – говорила она с книгами, подвигая Лермонтова, и ставя рядом Пушкина.
-С Днем Рождения, Верочка! – сказал дедушка, подходя и целуя свою внучку в лобик.
Он протянул ей сверток в блестящей бумаге. Вера села на табурет и аккуратно вскрыла подарочную бумагу. Это была книга Эрнеста Хемингуэя «Старик и море». Книга была красиво расписана. Цветные картинки украшали страницы.
-Спасибо, дедушка!
Книжка была не очень новой, как заметила я, но бумага так приятно пахла.
-Вера, я тоже поздравляю тебя С Днем Рождения!
И я протянула ей коробочку в бирюзовой фольге с красивым бантиком.
-Знаешь, ты первая, кто поздравляет меня, кроме моих книжек и дедушки.
-Не надо плакать. Разверни. Я хочу посмотреть на твою улыбку.
Она дрожащими пальцами подняла крышку. Внутри лежал плюшевый мишка с бантом. В одной лапке он держал открытку с поздравлением, а в другой шоколадку, на дне же коробки лежала книга. Вера достала ее и увидела, что на ее страницах были картины великих художников с подборкой стихов к каждому полотну.
-Таня, большое спасибо тебе.
-Девочки! - позвал нас дедушка. – Садимся пить чай.
Вера задула свечи.
-Постойте, мы совсем забыли о поздравлениях других гостей.
Александр Сергеевич Пушкин поздравил именинницу своими стихами, Михаил Юрьевич Лермонтов прочитал пару лирических стихотворений, и лишь Рей Дуглас Бредбери прочитал произведение «Все лето в один день». Среди гостей были Ахматова и Цветаева, Бальмонт и Байрон, О.Генри и другие.
После чаепития мы отправились в мастерскую хозяина дома. Картины стояли вокруг стен, стол был заставлен палитрами и кисточками, мастерками и карандашами, шкаф был засыпан набросками, сделанными углем. В середине комнаты стоял мольберт, а на нем незаконченное полотно. На нем был написан старый дуб и молодая березка. Ветер гнул ствол березы, но дуб защищал молодое деревцо. Рядом стоял стул, на нем цветная палитра, на которой были краски, много красок. Они сливались и играли друг с другом. Если бы здесь не было людей, мне казалось, они пустились бы в пляс. У каждой краски свои ручки и ножки, цветное платьице, прическа, даже парфюм. Дедушка Веры рассказал, как он учился рисовать. Краски не слушались его, карандаш не поддавался, кисточка выскальзывала из его молодых и неопытных рук, но он упорно заставлял себя. Со временем он овладел таинством рисунка. Он освоил множество техник, и теперь через много лет он является малоизвестным художником этого города. Он пишет заходящее солнце, ветер в поле, золотую рожь, «вальс звезд», «беседу солнца и луны», «плач дождя.
-Когда моя дочь со своим мужем полетели на раскопки, самолет разбился, они были археологами, я написал эту картину. Ей уже десять лет. Сегодня у нее юбилей. И каждый год я пытаюсь в эту картину внести что-то новое, но именно сейчас я не знаю, что сюда добавить.
-А сделайте так , будто сквозь это мрачное небо, на деревья падает луч солнца, луч надежды.
Пока художник осуществлял мою идею, мы с Верой пошли к ней в комнату. Она была не такой большой, как у меня. Возле окна стоял письменный стол, заставленный книгами. Их было так много, что казалось, что крыша дома держится на колоннах из книг. В правом углу стояла кровать. Около нее вместо тумбочки лежали блокноты с ручками, куда Вера выписывала свои любимые стихотворения и цитаты. Левую часть комнаты занимал шкаф, заполненный книга. Казалось, что это не комната маленькой девочки, а склеп человека, который самовольно запер себя в мире, который был выдуман до него.
Потом Вера призналась, что впечатления меня не обманули: в ее мире у нее есть дом, своя поляна, где она может играть. Это тот мир, где ее никто не осудит, и не будет говорить за ее спиной. Я сразу вспомнила себя, свой мир. Я создала его, потому что никого не было снаружи. Но благодаря этому человечку, которого я наконец-то нашла, хотя и не знала, что ищу его, моя стена разрушилась, мне стало так легко с ней, но это не означало, что двери в замок будут открыты для всех. Вера гповедала мне, что она когда-нибудь научит меня впускать к себе других людей. Но я не понимала, почему она так говорит, ведь она сама прячется в своем мире, потому что боится реальности. И хоть она твердила, что она сильная, и помогала мне поверить в себя, я понимала, что где-то глубоко она хрупкий человечек, который ищет теплоту и любовь. Мы искали в друг друге поддержку, свой щит. Рядом с кроватью в углу висели тряпки в виде балдахина. Эту красоту она создала для своей единственной куклы, которая спала на металлической кроватке в платье с заплатками. Кукла была красивой, я никогда не видела таких. Сейчас, когда сморишь на куклы, тебе кажется, что они вышли из кабинета пластического хирурга. Лоб вытянут, никакая складочка не мешает впалым щекам, глаза большие и бессердечные, накладные ресницы, макияж, большие пухлые губы, тонкая вытянутая фигура, где через пластик прощупываются кости – красивые монстры. Но кукла Веры была иной: красивые горящие жизнью глаза, пухлые щечки, пухлые ручки и ножки. Она была похожа на маленького младенца, она дышала жизнью.
***
Куклы для девочек всегда были идеалом красоты. Я с детства считала, что красивыми были те, кто хоть чуть-чуть выглядел в стиле «барбианы», и поэтому считала себя, рыжеволосой, с веснушками маленького роста, но с яркими изумрудно-зелеными глазами, не очень красивой. Я не была костлявой, но и не полной, но мне казалось, что я больше похожа на клоуна, который своей внешностью смешил публику. Но Вера изменила мой взгляд. Она была чуть выше меня, с черными смольными волосами и красивыми, но всегда грустными, глазами. Ее светлая кожа, тонкие черты лица, носик с горбинкой, гибкая фигурка, как тростник радовали меня. Я считала, что она была очень красива и пластична, но все это богатство скрывалось под шерстяными колготками и колючим свитером зимой, а летом под юбкой из жесткой ткани, которая была чуть ниже колена, и мужскими рубашками. Волосы всегда заплетены в косу, чтобы ни одна волосинка не торчала. Если кто-то и пытался приукрасить себя помадой или тушью, тенями и пудрой, то Вера ничем не пользовалась, она верила в природную красоту, да и нечем было пользоваться. Она не раз говорила, что все писатели восхищаются женской красотой, и убеждала, что наружной оболочкой пользуются пустышки, у которых ничего нет внутри (только красота их главное оружие), а такие, как она или я, не обладая яркой красотой, имеют изюминку, и главное, что в нас прекрасно, это внутренний мир.
***
Она рассуждала, как философ, будто она прожила не одну жизнь на этой земле, знала все плюсы и минусы, как будто она из другого времени. Она смеялась на мои замечания и говорила в ответ, что я тоже вижу, как люди проходят мимо, что вижу красоту во всем, что все новое, хорошо забытое старое, что на земле таких людей из «другого времени» не так уж и много, но они есть. Они пытаются повернуть людей, которые идут, куда глаза глядят, идут туда, куда им приказали. Но они пытаются их остановить, не всегда, получается, приходится что-то терять. Это трудно, хочется закричать и сдаться, но ради других, не ради себя, приходится вставать, идти вперед, нельзя оглядываться, но и нельзя забывать то, через что ты прошел. Это урок на все времена, и не только тебе, всем. И не надо расстраиваться, когда остальные это воспринимают, как твое чувство выделиться, показать себя. Ведь в конце, когда ты достигнешь цели, тебя переполнит чувство гордости. Самое главное же не вознести себя до небес, хотя остальные будут дерзить, и завидовать, ведь они же не знают, чего ты добился, какой ценой. Дураку всегда хочется славы, и лишь мудрец знает, как это тяжело. Как обидно человеку, когда о его достижениях никто не знает или их отдают другому, и он начинает говорить о том, что он сделал, но все начинают смотреть на него, как на хвастливого петуха. Ему стыдно, но что ему еще делать, когда его затоптала слепая и безголосая толпа. Но всегда есть те, кто поможет не свалиться с обрыва.
***
До конца четверти оставалось одна неделя, одна неделя и будут каникулы. Это первые дни, когда мне в школе было весело. Есть смысл, зачем туда идти. Я наконец-таки поняла смысл слов «не разлей вода». Я раньше не понимала, как люди могли целый день общаться и им не было скучно. Мы с Верой начинали свой ежедневный разговор, как только я выходила из дома. Она встречала меня, сколько раз я ее упрашивала, чтобы я за ней зашла, но она махала рукой и говорила, что хочет насладиться тем, что заходит за подругой. Она перестала бояться, что все увидят нас вместе, улыбающихся и веселых. Мы вместе шли в школу, размахивали руками, говорили о погоде, как были маленькими, как шли в первый класс, обо всем.
Я хорошо помню тот момент. Мы еще не дошли до школы, нам оставалось метров десять, как по дороге проехал фургон, на котором была афиша. Она поразила нас. Каждая из нас забыла, о чем говорила. Афиша гласила, что в следующую субботу, в первый день каникул, будет фильм «Хатико. Самый верный друг».
-Вера, давай сходим. Я этот фильм уже видела. Он мне очень нравится.
-Хорошо. Давай. Только я спрошу у дедушки.
Этот день прошел очень быстро. В школе обсуждали, какими группками пойдут на фильм. Даже наша учительница Ксения Николаевна не проводила диктант, как обещала, а рассказала о братьях наших меньших, собаках, и задала на каникулы написать рецензию на данный фильм.
***
На следующий день Вера не зашла за мной. У меня не было времени зайти за ней, и я пошла в школу, мучаясь вопросом, где она? В школе ее тоже не было. Все уроки я просидела, как на иголках. Вера всегда училась хорошо, и даже если мы разговаривали за партой, то, когда ее спрашивали, она быстро и правильно отвечала. Учителя радовались, что она перестала быть тихой и застенчивой мышкой. Она стала отвечать на уроках, поднимать руку, но со сверстниками она так и не общалась, вернее они с ней не общались. Они смотрели на нее свысока, и это раздражало меня. Я тоже с ними не разговаривала, потому что не замечала их. Мне никто не был нужен кроме нее. Уроки закончились, я хотела зайти к Вере, но за мной заехала мама, и мы вместе поехали домой.
На следующий день Веры тоже не было в школе. Я волновалась. Может она заболела? Весна, а погода сейчас такая переменчивая, хоть и светит солнышко, все равно прохладно. Я всегда ворчала на маму, когда она заставляла меня надевать сапоги, хотя все уже ходили в туфлях. Нехотя надевала куртку, но я понимала, что мама так заботилась обо мне. И я ей за это благодарна. После уроков я решила зайти к Вере. Узнать, как она и что с ней. Но меня ждала неудача. Дома никого не оказалась: ни Веры, ни дедушки. Они куда-то исчезли. Мне не хотелось ни с кем говорить, не хотелось никого видеть, хотелось упасть на кровать и плакать от того, что меня мучил вопрос: где же моя Вера?
Я проспала школу. Всю ночь мне снились кошмары, будто я не увижу Веру, что я опять останусь одна, что я стою в пустыне, кричу, но меня никто не слышит, люди просто проходят мимо. Среди них есть мои одноклассники, товарищи, если можно их так назвать. Они проходят, смеются, но меня никто не слышит и не видит. Где же ты Вера?
В школу я пришла к третьему уроку. Какая-то часть меня рвалась на занятия, надеялась, что она уже там, сидит, пишет свои стихи, но другая часть была разочарована: она знала, что не на что надеяться. Если я ее больше не увижу, как это будет грустно, ведь я так и не прочитала ее последнее стихотворение, которое она писала последнюю неделю. Только теперь я поняла, что значит иметь друга. Раньше у меня их не было, и я не понимала, что значит переживать, но теперь я это познала сполна.
На последней перемене я складывала спортивный костюм, когда ко мне подошла Лера и ее подружки. Я уже точно не помню, о чем мы говорили, но смысл их слов глубоко ранил меня. Они говорили, что Вера не подруга для меня, учитывая, кто я и кто она, и что она дружит со мной ради своей выгоды. Я не верила им, но когда Лера сказала, что она уехала, то мне стало обидно, я не понимала, почему она не попрощалось со мной. В конце нашей беседы, когда они собирались уходить, Лера протянула мне руку: «Давай дружить с нами!» Почему? Почему я согласилась? Может быть, я не замечала, какая она, но в то время я не знала всего, всего того, что со мной произойдет дальше. Пока я думала, они уходили и смеялись, оборачивались и опять смеялись, подмигивая мне глазами.
Со следующего дня я стала общаться с Лерой и ее компанией. Мне сразу не понравились их глупые разговоры о мальчиках, косметике, об одежде. Они обсуждали всех подряд: кто, в чем пришел, у кого какая прическа. У них даже был свой календарь, в какой день недели приходить в юбке или брюках, сарафане или платье, даже в какой цветовой гамме. Это были самые долгие дни. Они убедили меня пересесть к ним на первые парты, где было удобно красоваться перед всеми новыми нарядами. Иногда они прогуливали уроки, если не была готова домашняя работа или контрольная, и я по какой-то непонятной причине шла с ними. Я могла в любой момент уйти от них, но я не хотела опять оставаться одна. Мне был нужен кто-то, чтобы поговорить, но с ними я не говорила, а лишь кивала головой, выслушивая их. Даже тогда, когда мне задавали вопрос, и я пыталась что-то ответить, они не слушали, они «тараторили» между собой.
Настал последний день перед каникулами.
-Таня, завтра ты идешь с нами в кино! Мы все надеваем джинсы и какие-нибудь кофты с длинным рукавами. Я не знаю, что это за фильм, да и не больно хочется, но туда идут наши мальчишки, и параллельный класс тоже идет. У меня как раз новые туфли, надо показать их.
Вот так и проходила наша «дружба». Мне говорили, а я лишь кивала головой.
***
Вечером я с компанией Леры должна идти в кино на «Хатико. Самый верный друг». Но что-то меня гнетет, ведь именно на этот фильм я хотела пойти с Верой.
Четыре часа. Мы встретились на остановке и поехали в город, к кинотеатру. Когда закончится сеанс, меня встретят мама с папой, и я не волновалась по поводу, как мне придется возвращаться домой. Мама долго удивлялась, почему я иду в кинотеатр не с Верой, но я просто ответила: «Потому». Что я еще могла сказать? Что она уехала и бросила меня? Что она забыла попрощаться со мной. Хотя может, это было срочно? Но кто знает, кто знает!
Фильм был чудесный. Я плакала, мне было так жалко Хати. Он так долго ждал своего друга, своего хозяина. Это истинная дружба, верность. Они понимали друг друга с полуслова. И я сразу вспомнила Веру, я не помню, о чем там трещала Лера, я вспоминала свою подругу: ее глаза, ее голос. Как мне ее не хватало.
Лил дождь. Все голубое небо, что я видела утром, спряталось за черные тучи. Гремел гром. Гроза сотрясала небо. Последний автобус увез мой класс домой, а я села в машину к маме. Мы ехали молча.
-Мама, а где папа?
-Милая, он остался дома. Нам через месяц придется переехать в другой город. Но ты же уже привыкла переезжать. Найдем новую школу.
Молчание.
-А Вера тоже была с вами в кино?
-Нет. Ее не было.
- А мне показалось, что я ее видела.
-Мама, ее не было с нами.
-Значит, мне просто показалось. Как тебе фильм? Понравился?
-Мама, я тоже себе хочу такого же щенка, как Хати. Он такой верный, такой…
И вдруг свет. Яркий свет в глаза. Скрип шин по мокрому асфальту. Ремень прижал меня к сидению, но я все равно ударилась головой. Кровь. Теплая кровь струилась по моим пальцам. Тысяча иголок кололо мне в виски. Сирена. Чьи-то голоса разрывали мне голову, но я их плохо слышала, как будто все доносилось издалека. Что-то трясло меня за плечи. Кто-то кричал. Кто-то звал меня. Но я почти ничего не слышала. Все сливалось в одно пятно. И лишь чей-то голос издалека: «Таня, ты нужна мне. Ты должна жить». Я бегу за этим силуэтом, но люди не пускают меня, они окружили меня толпой. Я еле раздвигаю их руками, протискиваюсь между машинами, бегу за ней, бегу, но не могу дотронуться рукой, ее плечо совсем рядом, я спотыкаюсь. Она подхватывает меня, я смотрю в ее лицо, но это не Вера.
-Танечка, ты очнулась.
Я открыла глаза. Яркий свет неоновой лампы. Белый потолок, белые стены, белые простыни. Все белое окружало меня. Женщина в белом халате и красный крест на шапочке.
-Таня, успокойся. Я вколю тебе успокоительное. Ты семь дней не могла прийти в себя. Бредила. Кричала имя - Вера. Просила, чтобы она остановилась. Тебя мучил кошмар?
-Где я? Что со мной?
-Ты попала в аварию. Но не волнуйся, твоя мама жива. У нее перелом ноги и легкое сотрясение.
Медсестра сделала мне укол. Больше я ничего не помню. Я опять отключилась.
***
Прошло несколько дней. Но я хорошо помню этот момент. Мама плакала за дверью. Она даже закрыла окно, чтобы я ничего не видела и не слышала. Но я все равно знала, о чем они говорят.
-Доктор, и ничего нельзя сделать?
-Она никогда не встанет, не сможет ходить. Только инвалидное кресло.
-Но почему?
-Видите ли, она сидела на первом сидение, не так ли? И именно с ее стороны врезался в вас «КАМАЗ» с пьяным водителем. Ей досталось больше, чем вам. Лучше благодарить бога, что она осталась жива. Но я боюсь, что у нее кроме всего прочего сильное поражение и головного мозга. Она теряется во времени. Ей снятся кошмары, она кричит во сне, зовет какую-то Веру.
-Это ее подруга.
Пелена слез закрывает весь мир от меня, закрывает непроницаемой стеной. Я больше ничего не хотела слышать. Мое внимание притягивала муха, ползающая по неоновой лампе. Она жужжала. Это жужжание раздражало меня, и мне казалось, что стекло скоро треснет, и вода смоет все белое в палате вместе со мной.
***
Каникулы закончились уже давно. Но я целый месяц, пока все учились, сидела дома. Точнее лежала, я боялась сесть на кресло, боялась признать, что я инвалид. Папа уехал. А мама осталась здесь со мной, врачи сказали, что нельзя перевозить меня, я и так в ужасном состоянии. Все время я рисовала. Рисовала собак, небо, чаек, море, цветы. Читала книги, о которых мне рассказывала Вера. Теперь у меня много свободного времени. Мне было стыдно ездить по улице в кресле, поэтому мама и не настаивала. Она открывала мне окно, чтобы я дышала, а когда выходила, плакала. Чтобы утешить меня, она рассказывала о дальних путешествиях, куда мы скоро поедем. Я понимала, что это невозможно, но она все равно утешала меня. Я все время была одна. Леера ко мне не заходила. Она лишь позвонила мне, сказала, что не хочет, чтобы я с ними дружила, что больше мы не подруги. Из моего класса ко мне никто не приходил. Учительница лишь звонила, волновалась из-за того, что я пропускаю программу.
***
Однажды стоял жаркий день. Из окна я видела, как расцветают деревья. Слышала, как мальчишки пинают мяч - уроки закончились.
-Смотрите, - раздалось из окна, – в этом доме живет инвалид.
В этом доме никто не живет, подумала я и заплакала. Моя жизнь закончилась. Она медленно протекает на этой кровати, в этом доме, в этом городе. Интересно, в какой момент я умерла? Мне кажется, я умерла, когда не стало Веры, а авария лишь напомнила мне о том, что меня уже давно нет.
-В этом доме живет моя подруга. Не болтайте лишнего,- раздался хрипловатый голос.
Иллюзия. Я слышу голос Веры. Наверное, сон? Очень хороший сон. Звонок в дверь. Всхлипывание мамы. Кто-то поднимается по лестнице. Я поворачиваю лицо к двери и вижу ее.
-Я долго не приходила к тебе, извини. Я не знала, простишь ли ты меня.
-За что?
-За то, что меня тогда не было в школе.
-Это глупости. Я не злюсь на тебя.
-Нет, нет, не перебивай меня, Таня. Я тебе сейчас все расскажу. Дедушке стало плохо. Он кашлял, и весь день я просидела с ним.
-Но на второй день я приходила к тебе?!
-Я с дедушкой уехала в больницу и пробыла там четыре дня. Потом ему стало лучше, и я вернулась в школу. И увидела тебя там с Лерой. Я не подходила к вам. Наблюдала. Я не виню тебя в этом и не злюсь. Мне не хватило смелости подойти и заговорить с тобой. Они все время о чем-то смеялись, а ты сидела и о чем-то думала.
-Я думала о тебе, о том, что с тобой случилось.
Мы замолчали.
-Знаешь, я каждый день после уроков приходила к тебе домой, но тебя там не было.
-Я уезжала в больницу к дедушке. Его только в последние дни каникул выписали. И весь этот месяц я ухаживала за ним. У него очень слабое здоровье.
Мы опять замолчали. Каждая думала о чем-то своем.
-Тань, а я видела тебя возле кинотеатра. Я надеялась, что ты вспомнишь, что мы вместе хотели сходить на «Хатико». Я видела, как ты пришла с Лерой. Я смотрела на вас, но ты прошла мимо. И пока ты смотрела фильм, я стояла возле кинотеатра. Я так и не купила билет, ведь я обещала сходить с тобой. Когда закончился сеанс, и лил дождь, все уехали, а ты села в машину к маме, а я пошла к дедушке в больницу. Потом эта ужасная авария, ты лежала в больнице.
-Да. Ко мне каждый день приходила мама и оставляла мои любимые яблоки, но я была без сознания и этого не помню.
Вера отвернулась. Она заплакала.
-Знаешь, это я оставляла тебе яблоки. Я знала, что ты их любишь. Дедушке выдавали их, как пенсионеру, но он не любит их, и отдавал мне. Я приходила к тебе каждый день, потому что тебя положили в ту больницу, где лежал дедушка.
-Я слушала твой голос, но мне казалось, что это снится мне. Так ты всегда была рядом?
-Весь этот месяц к тебе приезжали доктора и ставили успокоительное, чтобы тебе было легче, и с четырех до шести я приходила к тебе, и твоя мама запускала меня сюда. Я смотрела твои рисунки, говорила с тобой, а ты спала. Таня, почему ты не хочешь сесть на кресло? Тебе надо ходить в школу, заниматься.
-Я боюсь, что я выпала из этой жизни.
-У тебя просто плохое настроение. Вот увидишь, ты еще будешь бегать. Мы еще с тобой съездим на море.
-Я уже никогда не встану, никогда.
-Это неправда.
Я помню очень хорошо, как это сказала Вера. С этих слов все и началось. Она стала приходить ко мне каждый день после уроков. Разговаривала со мной, делилась впечатлениями. Она рассказывала, что было в школе, что изучали. Приносила мне цветы с улицы. Заставила меня вновь взять кисть в руки и писать. Так проходил день за днем, и постепенно у меня появлялось желание выйти с ней на улицу. Только сейчас я поняла, как там красиво, когда не видела всю ту красоту, о которой мне рассказывала Вера на протяжении нескольких месяцев. Я села в кресло. Каждый день мы проезжали с ней все больше и больше расстояний. Через год мне сделали операцию, и чтобы быстрее я встала, Вера заставила делать меня зарядку. Они вместе с мамой записали меня на гимнастику в город. С каждым занятием мне становилось лучше. И я потихоньку смогла встать. И возвращалась к жизни, несмотря на решение врачей.
***
Прошло время, оно всегда летит так быстро. Десятый класс. Выпускной. Все экзамены уже позади. Вся школьная жизнь осталась на очень знакомой лестнице, которая плавно уходила, держась за перила. Я очень хорошо помню этот день. Мама с Верой придумали какой-то сюрприз, но мне о нем не говорили. Я помню, как Вера пришла ко мне пораньше. Мы наряжались в красивые платья, делали прически, и мама помогла нам накраситься. Вечером мы вышли на улицу. Все деревья вокруг школы были украшены фонариками и гирляндами. Звучала музыка. Наша учительница Ксения Николаевна и директриса вручили аттестаты о полном окончании средней школы. Мы не стали дожидаться дискотеки и сели к маме в машину. Она нас куда-то повезла. Я помню, что мы ехали долго, и я заснула. Мы оказались в маленьком коттедже. Здесь были все: мой папа, который смог приехать, и дедушка Веры. Этот коттедж был на берегу моря. Мечта Веры исполнилась. Мы весь день купались. А вечером смотрели, как большой круглый диск солнца тонул в голубом море. Дул соленый ветер. Песок был очень мягким и теплым. Папа из багажника машины принес маленький саженец, и мы всей семье посадили его на берегу. Вера предложили написать желания и зарыть рядом с этим деревом. Мы так и сделали. Каждая из нас спрятала туда маленький кусочек бумаги и пообещала, что через много-много лет мы вернемся сюда, откопаем эту бутылку и взглянем на свои семнадцатилетние желания.
***
После окончания школы мы вместе поступили в педагогический университет. Вера на преподавателя русского языка и литературы, я на учителя рисования и черчения. Мы жили в одном общежитии, в одной комнате. Каждый день проводили вместе. Так проходили года. Мы окончили университет, получили дипломы, и вернулись в тот городишко, который стал для меня родным, – в родную школу.
Дедушка Веры умер. Моя мама уехала вместе с отцом в деревню, так как его отправили в отставку, и они исполнили свою давнишнюю мечту: купили домик с садом. Мы каждое лето приезжали туда вместе с Верой.
Я жила в своем доме, Вера на соседней улице – в доме, который ей выделила школа. Он не такой большой как у меня, но все равно уютный.
***
Прошло много лет. Я все также живу в своем доме, работаю в родной школе. У меня муж, дети, который сейчас на работе. В детской спит моя шестилетняя внучка. Жизнь прекрасна. Вера тоже вышла замуж. У нее прекрасный муж – учитель математики и геометрии. Старший сын работает, а младший оканчивает второй университет.
Звонок в дверь. Я спускаюсь. Это Вера. Старость оставила свой отпечаток на ее лице, но в глазах еще горит молодой и яркий огонек.
-Здравствуй, Татьяна! А помнишь наше обещание еще в детстве? Может исполним его?
Я соглашаюсь. Мы садимся с ней в машину, усаживаем на заднее сидение мою внучку и едем к старому маленькому коттеджу на берегу моря. Он покосился от времени. Краска выцвела. Дерево, посаженное нами на выпускной выросло. Какие-то люди построили под ним лавочку. Мы присаживаемся. Внучка уже спит: она устала от дороги. Вера приносит из машины лопату, и мы откапываем нашу бутылку с желаниями. Любой, кто достает свою тайную коробочку или вскрывает свой тайничок, испытывает такое же чувство, которое испытывали мы. Пробка с трудом подчиняется рукам, но все –таки бутылка вскрыта. Немного песка высыпается изнутри, и мне на колени выпадает три пожелтевших бумажечки. Мы вскрываем одну. Мое желание написано еще детским почерком: «Мое желание быть с Верой всегда». Желание Веры написано каллиграфическим почерком: «Чтобы все были счастливы». Мы открываем вторую бумажечку – на ней карандашом нарисован портрет семнадцатилетней девушки.
-Это тебе.
И я протягиваю его Вере.
-Ты все-таки нарисовала лицо своего друга.
-Я перестала бояться. Я только сейчас поняла, что, нарисовав лицо, мы всегда стремимся видеть его рядом и беречь.
-Спасибо тебе.
Вера открывает последнюю бумажку. На ней написано стихотворение «Дружба».
-Помнишь, когда ты первый раз пришла в школу, то увидела у меня в книжке стихотворение об одиночестве, о Луне. Я его переписала и назвала «Дружба». Оно посвящается тебя
Мы посмотрели друг на друга, улыбаясь, и каждая думала о своем. Нам удалось найти друг друга и удалось сохранить дружбу через столько препятствий.
***
Две пожилые женщины сидят на лавочке, смотрят на море, на Луну, которая простилает лунную дорожку по водной глади. Волна за волной приближаются к берегу и захватывают песок, унося за собой. Шум воды, брызг волн, крик чаек над водой и хлопанье крыльев, морской ветер и запах соли. А две подруги так и сидят. Никакая погода, ничто не помеха их дружбе.
***
Дружбу не надо ждать, надо верить в нее, и она сама придет. У каждого человека она приходит в определенное время. У кого-то в детстве, у кого-то в молодости, а у кого-то у же в солидном возрасте. Нужно беречь своих друзей, ведь недаром говорят: «Ангелы существуют, у них нет крыльев – и мы называем их друзьями». Их мало, но они есть. Друзья, которые в любую минуту могут напеть мелодию, звучащую у тебя в сердце.
***
Мне было двенадцать лет, когда я вместе с родителями переехала в новый город. Мой папа был военным, и мы часто переезжали. Ах, сколько городов я видела, а сколько людей проходило мимо меня, и я слегка касалась их жизни, но мой след был слишком бесцветен, чтобы остаться в их памяти. А след этой девочки был настолько яркий, что даже звезды были по сравнению с ней капельками росы, оставшимися на листе после дождя. Она сияла так ярко, что ее свет согревал всех. Но ее считали странной, как мне показалось на первый взгляд. Но это было ошибочное мнение. Но давайте я расскажу вам эту историю с самого начала.
Как говорила я ранее, мне было двенадцать лет, когда я переехала в новый город и пошла в школу. Я хорошо помню тот день, я плакала и упрямилась, мне так не хотелось идти, видеть лица детей, жать им руки и смеяться с девчонками о платьях для кукол. Я так не хотела этого, потому что понимала, месяц – два и мы опять уедем. Я расстанусь со своими подружками через короткое время, а это так тяжело, поэтому у меня их не было. Я жила одна в своем мире. Мой мир был огорожен каменным высоким забором, через него никто не мог пройти и увидеть мои воображаемые сады и замок, жившие во мне. Я даже не могла завести собаку, а это ужасно, ведь когда тебе всего двенадцать, у тебя должно быть детство: домик на высоком дереве, кошка Дуся, попугай Кеша, розовый велосипед с красными бантиками и главное друзья - но у меня ничего этого нет. Все осталось там, на страницах книги, которая называется «Мечты». Она так и осталось непрочтенной, запылившейся книжечкой.
Мы подъехали к новой школе. Она меньше по размерам, чем та, из которой я ушла. Тогда были последние дни февраля. Еще кое-где лежал снег. Я перестала плакать, спокойно открыла дверь машины и поднялась по высоким ступеням навстречу новой странице под названием «Отрывок из моей жизни». Дверь открыла какая-то женщина, она улыбалась, беря меня за руку.
-Здравствуй, Таня! Я твой классный руководитель, Ксения Николаевна. Ты будешь учиться в 6 «В» классе. Пойдем, я познакомлю тебя с твоими новыми друзьями.
Шаг. Скрип. Двери закрылись. Луч солнца, бивший мне в спину, исчез. Какое-то странное чувство меня охватывает, но я его не понимаю, я иду, молча, и лишь цоканье моих каблучков раздается по коридору. Открывается еще одна дверь, и множество глаз смотрит на меня. Кто-то начинает шептаться, кто-то разговаривает. Я пробегаю по ним глазами и встречаю ее. Она смотрит на меня в упор. Исчезает все: двери, окна, учительница, шум одноклассников, их голоса - остаюсь только я и она, сидящая на второй парте среднего ряда. Она сидит одна на кончике стула. Любой другой бы опустил глаза и засмеялся, но она продолжает смотреть. Я делаю шаг, и вся иллюзия исчезает. Она опускает голову, и шатер черных волос закрывает ее глаза. Мне так хочется подойти к ней и заглянуть в них. Но я стою смирно.
-Ребята, познакомьтесь, - раздается в моих ушах голос Ксении Николаевны. Он, как гвоздь по стеклу, режет, и мне приходится вернуться в эту реальность, – это Татьяна. Она только переехала в наш город и буде учиться в нашем классе. Проходи, садись, ты будешь сидеть с Верой.
И я сажусь с этой девочкой. Она не поднимает глаз, и молча убирает сумку со стула.
-Ребята, достаньте учебники. Сейчас у вас будет урок русского языка. Таня, с тобой поделится Вера.
Она дрожащей рукой достает учебник и открывает его на странице 113. Я так хорошо запомнила эту страницу, потому что на ней были написаны какие-то строчки карандашом, но я не успела прочитать все, их было так много, я запомнила только первый столбик «Лунное одиночество, я и ты – Луна. Нас двое, и мы не одни, гаснут огни…». Девочка быстро открыла страницу 123, взглянула на меня, не заметила ли этого я, но я сделала вид, что слушаю учителя. Урок длился слишком долго. Я всегда любила русский и литературу, но сегодня я скучала, эту тему я прошла еще в другой школе, поэтому просто сидела и рисовала в альбоме. Я рисовала море, корабль, заходящее солнце и летящую вдаль чайку. Я настолько была увлечена рисунком, что не услышала звонка, шумная орава выбежала из класса, остались только мы вдвоем. Она смотрела на меня, я видела ее желание что-то спросить, но в тоже время она стеснялась. Она сжимала свои руки с такой силой, что костяшки становились белыми, и я заговорила первая.
-Привет! Меня зовут Таня.
Она тоже хотела что-то сказать, но зашли три девочки. Моя соседка собрала свои вещи и, сложив их в протертую сумку, вышла из класса.
-Эй, новенькая! – окликнула меня одна из вошедших, - уроков больше не будет. Можешь идти домой.
Я вышла из школы. На улице было не холодно. Светило яркое солнце. Неделя и будет март. Ах, как приятно. Зацветут цветы, полетят пчелы. Я зашла в школьный скверик и села на лавочку. Достав свой альбом, я стала рисовать. Я люблю рисовать, мама говорит, что из меня выйдет художник. Но тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Это была Вера.
-Привет! А почему ты так быстро ушла?
-Тебе лучше со мной не дружить, и лучше отсядь от меня, а то с тобой никто не будет разговаривать, - она говорила тихим голосом. Мне казалось, что я его уже слышала, но никак не могла вспомнить где.
-Это еще почему?!
-Меня, например, не замечают в классе, и я не хочу, чтобы это было и с тобой. Понимаешь, эта школа для состоятельных и полных семей, меня же сюда взяли из жалости. Мой дедушка малоизвестный художник, и наша директриса была его ученицей. И вот я здесь.
- А мой папа военный. Мы часто переезжаем.
Она посмотрела на солнце.
-Я видела: ты что-то рисовала на листе. Можно посмотреть?
Я протянула ей альбом. Она перелистывала страницу за страницей и смотрела на рисунки. Там были животные, деревья, цветы. И вот она остановилась на работе, которую я нарисовала сегодня.
-Это море?
-Да, море. Я хочу дома раскрасить его. Сделать синее море и солнечную дорожку, корабль с белым парусом, который трепещет от ветра и чайку слегка розовыми крыльями. Она взмахивает ими и поднимается все выше и выше к голубому небу с пушистыми облаками, похожими на вату.
-Я не была на море.
Я с удивлением посмотрела на нее.
-Ты не была на море? Ты не видела заходящее солнце, не слышала шум волн, бьющихся о берег, ветер не развивал твои волосы, солнце не ласкало твою кожу, ты не бегала по теплому и мягкому песку, не собирала ракушек?- вылетело из меня пулеметной очередью.
-Нет, я всю жизнь провела здесь.
Она молча перевернула страницу и увидела мои рисунки людей.
-А почему у них нет лиц? И работа называется «Друзья»?
-У меня нет друзей, и поэтому я не знаю их лиц, но я представляю их себе такими.
-У меня тоже нет друзей, но я отличаюсь от тебя тем, что не знаю, будут ли они у меня, а ты веришь в это.
Она встала и ушла. Я смотрела ей вслед, мне так было легко с ней говорить, что я почувствовала, что в моей стене появились трещинки… Я первый раз проговорила с человек и не заметила, как прошло время. Вскоре за мной приехала мама.
Вот я снова дома, в своей комнате. Каждый мечтает о такой большой комнате, наполненной светом, но меня она пугала. Тишина, отражаясь от стен, прыгала, как мячик, и даже не пыталась задеть меня, а я сидела и рисовала море. Но мне оно не поддавалось, карандаш не слушался; волны лизали своими солеными языками камни, пытаясь ухватить их и утащить в океан; солнце спряталось за тучи, и лишь маленький кораблик на горизонте шатало из стороны в сторону. Ему некуда было деться – остаться брошенным в бесконечном царстве воды или упасть на дно.
***
Новый день, новое утро - все новое. Мама улыбается, солнце, очень яркое солнце. Неужели лишь я одна понимаю, что это один и тот же день, который мы проживаем снова и снова, добавляя лишь новых героев. Школа, звонок, который вытягивает тебя насильно из твоих мыслей, цоканье каблучков по длинному коридору, который бесконечен, смех и шум детей, запах книг, и царапание ручки по бумаге. Я вздрагиваю от каждого шороха.
Сегодня все пробежало быстрее. Может, я чего-то жду? Каждый день тянется бесконечно долго, но этот куда-то бежит.
Сквер, лавочка. Неужели ноги меня опять принесли на ту же лавочку? Дежавю.
-Спасибо, что выполнила мою просьбу.
Я оборачиваюсь. Это она. Я весь день ждала ее? Как такое могло случиться, что увидев ее один раз, я могла привязаться к ней. Кто она такая?
-Какую просьбу?
-Что не заговорила со мной. Хотя если признаться, - она сжала кулачки, закрыла глаза, но быстро открыв их, стала тормошить свой шарфик, - я очень хотела поговорить с тобой о твоих работах.
-Знаешь, я нарисовала еще одну,- выпалила я с восторгом. Что это со мной? Такого же раньше не было.
-Покажешь?
Я открыла ей вечерний рисунок, где был изображен взволнованный океан..
-Как красиво. Но почему ты не назвала его?
-А как мне его назвать?
-«Я»!
-«Я»?
-Ты разве не видишь, это ты – маленький кораблик, который заставили двигаться против ветра, и он хочет вернуться в свое положение. Такое ощущение, что у тебя свой мир, окруженный стеной. У меня тоже свой мир, но разница в том, что ты свой прячешь, а мой никто не хочет видеть. А я так хотела впустить туда кого-нибудь, чтобы он не увядал, поделиться с кем-нибудь своими мыслями.
-А приходи ко мне завтра в гости, Вера.
-…Я? Ну,… не знаю? Мне нужно отпроситься у дедушки… Но, скорее всего, я не приду.
Она встала и убежала. Я вернулась домой. Завтра воскресенье. Как хорошо, можно отдохнуть.
***
Наступил мой первый выходной день в новом городе.
-Мам, ко мне придет сегодня подружка!
-Подружка?! – спросила с удивлением мама, и из ее рук упала тарелочка и разбилась. – Таня, моя девочка! Ты завела друзей?
Мама была очень сильно удивлена, ведь другая бы не обратила на это внимание, но моя была потрясена. Это разве редкое явление, когда двенадцатилетняя дочь приводит подружку поиграть, к примеру, в куклы? Нет! Но для моей мамы это впервые.
Я сидела у окна, ожидая, когда придет Вера. Но какая я невнимательная – я не сказала, куда прийти. Она же не знает, где я живу. Я надела куртку и выбежала, но не успела сделать и двух шагов, как столкнулась с Верой.
-Ты! Ты пришла?
- А куда ты бежишь?
-Я бегу за тобой. Я же не сказала, где живу.
-Таня, - она назвала меня по имени, - я живу в этом городе давно. И когда здесь появляется кто-то новый, особенно в моем классе, я знаю, где он живет.
-Девочки, хватит мерзнуть! Заходите в дом, я испекла вам пирог,- раздался ласковый голос мамы.
Мы с Верой зашли в дом, она сутулилась.
-Здравствуйте!
Мама улыбнулась.
-Здравствуй! Не стесняйся, проходи в дом. Таня, покажи, где помыть руки, и быстро за стол пить чай.
Мы пили чай с маминым яблочным пирогом. Он был очень вкусным. Пили мы молча, пока мама не стала спрашивать нашу гостью о ее семье, о школе, о родном городе. Вера сначала говорила тихо, часто запинаясь, но к концу чаепития она отвечала четко и уверенно. Из ее рассказа я узнала, что она не помнит своих родителей. Всю жизнь о ней заботился дедушка – художник. Он никогда не учился рисовать. Он был самоучка, который любил природу. Веру мало интересовала живопись, но я пыталась узнать у нее все подробно, потому что меня это вдохновляло. Я задавала ей много вопросов: какими красками он пишет картины, какими кисточками, как кладет цвет, какая техника. И пока мы разговаривали, я не заметила, как быстро пробежало время. Я встала убирать чашки со стола. Вера спохватилась помогать мне.
-Нет, нет! Идите, посидите в комнате, поиграйте. Я сама все уберу, - сказала мама.
Мы пошли в мою комнату. Она находилась на втором этаже. Большая просторная комната, почему -то каждый раз пугала меня. Но сейчас я заходила со своей спутницей, и страхи покинули меня. Большой письменный стол расположился у окна, на нем лежали листы бумаги, цветные карандаши и мокрые кисточки. Я не успела все убрать, так как я торопилась встретиться с Верой. На стенах весели работы, приколотые иголочками. Там было все: и птицы, и кошки, и деревья, но очень много было заходящего солнца и моря. Можно было увидеть все времена года. Зарисовки архитектуры из разных городов, которые видела я, переезжая с одного места на другое со своей семьей. Все шкафы были заставлены пастелью, тушью, углем, акриловыми красками, гуашью, маслом, кисточками из пони и белки, щетины, палитры. На подоконнике стояли зверьки, слепленные из гипса и пластилина. Искусственные фрукты лежали в корзине. Это был натюрморт, украшенный различными драпировками, спадающими сверху вниз. Еще не законченная работа стояла на мольберте рядом с палитрой, которая была в разноцветном платье из мазков краски. Вера любовалась комнатой, наполненной светом и воздухом. В углу, в шкафу, лежали книги. Это было знакомо Вере.
-Ты тоже читаешь книги? Но у тебя их не так много?
-Это не просто книги. Это книги о жизни художников, их биографии, их репродукции из Лувра и Эрмитажа, Третьяковки и музея имени Пушкина. Здесь авангардисты и пуантилисты, импрессионисты и портретисты, пейзажисты и академический рисунок.
Вера слушала, как я рассказывала ей о Репине и Шишкине, Рембрандте и Микеланджело, Крамском и Васнецове. Дедушка тоже ей это все рассказывал, но в основном не о жизни и картинах художников, а о том, как он пишет картины и техниках, которые он знает. Я достала ей книги, и мы погрузились в мир красок. Перед глазами мелькали «Дама в голубом» Сомова, «Рожь» Шишкина, «Демон» Врубеля и многие другие картины русских и зарубежных художников. Но большего всего Веру поразила книга о маринисте Айвазовском. Его картины были о воде: «Черное море» и «Волна», «Путешествие Посейдона по морю» и «Десант в Субаши», «Радуга» и «Среди волн». Веру затронула картина «Девятый вал», где борются человек и стихия.
-Я много читала стихотворений о море. И эта картина такая необычная: такое ощущение, что написана она поэтом и художником.
-Мне тоже нравится, как пишет Айвазовский. Смотри, какая техника, какой колорит.
Мы около часа просидели в комнате, разговаривая.
-Пойдем в другую комнату. Там мы сможем поиграть.
Это комната находилась рядом с комнатой Тани. Она была не такой большой, как первая. По ее периметру стояли шкафы, на которых сидело множество кукол и мягких игрушек. Большая часть их них находилась в упаковках.
-У тебя столько игрушек, и ты в них не играешь?
-Мне не с кем играть. Пока была маленькой, то играла с мамой, а сейчас она занята.
-А я всегда играла с воображаемым другом, но у меня не так много игрушек.
Она прошлась около полок, слегка касаясь кукол и забавных пупсов.
-Приходи ко мне на следующие выходные. В воскресенье. У меня как раз будет День Рождения.
-Я приду обязательно.
Вера ушла к себе домой, но я знала, что завтра в школе мы увидимся.
***
Неделя пробежала быстро. Наступило воскресенье. Я с нетерпением ждала того момента. как окажусь в доме Веры. Я себе его представляла аккуратным: наверно, вокруг растут деревья, и домик кажется сказочным. Но меня удивило то, что я увидела. Домик на самом деле был маленьким и находился на окраине города, где тот сливается со старыми дачами, за которыми уже никто не ухаживает. Вокруг росли старые могучие деревья. Их корни торчали из-под земли, как волны, которые оплетали зеленые травы, они сжимали их такой силой, что выдавливали жизнь, цепляющуюся из последних сил. Я не успела подойти к двери, как она открылась. Вера ничего не сказала, и я молча прошла.
-Не обижайся, но ты пришла последней. Все уже сидят за столом.
Я удивилась, неужели она весь класс пригласила, ведь в школе об этом никто не говорил. Мы прошли в гостиную. Там никого не было! Но она же сказала, что здесь гости! Где они? В середине комнаты стоял стол, окруженный стульями, на которых лежали книги.
-Подожди меня здесь, Таня! Я забыла последнего гостя, его нельзя обижать.
И она выбежала из комнаты.
-Танюша, пока Верочка вышла, помоги мне зажечь свечи.
Я повернулась и увидела, как ко мне подошел седой старичок с маленьким тортиком. Я поднесла спичку к последней тринадцатой свечке как раз в тот момент, когда Вера зашла в комнату. В руках у нее был томик Пушкина.
-А вот и наш последний гость, - сказала она, улыбаясь. - Надеюсь, вы, Михаил Юрьевич, не будите против, если я вас подвину. – говорила она с книгами, подвигая Лермонтова, и ставя рядом Пушкина.
-С Днем Рождения, Верочка! – сказал дедушка, подходя и целуя свою внучку в лобик.
Он протянул ей сверток в блестящей бумаге. Вера села на табурет и аккуратно вскрыла подарочную бумагу. Это была книга Эрнеста Хемингуэя «Старик и море». Книга была красиво расписана. Цветные картинки украшали страницы.
-Спасибо, дедушка!
Книжка была не очень новой, как заметила я, но бумага так приятно пахла.
-Вера, я тоже поздравляю тебя С Днем Рождения!
И я протянула ей коробочку в бирюзовой фольге с красивым бантиком.
-Знаешь, ты первая, кто поздравляет меня, кроме моих книжек и дедушки.
-Не надо плакать. Разверни. Я хочу посмотреть на твою улыбку.
Она дрожащими пальцами подняла крышку. Внутри лежал плюшевый мишка с бантом. В одной лапке он держал открытку с поздравлением, а в другой шоколадку, на дне же коробки лежала книга. Вера достала ее и увидела, что на ее страницах были картины великих художников с подборкой стихов к каждому полотну.
-Таня, большое спасибо тебе.
-Девочки! - позвал нас дедушка. – Садимся пить чай.
Вера задула свечи.
-Постойте, мы совсем забыли о поздравлениях других гостей.
Александр Сергеевич Пушкин поздравил именинницу своими стихами, Михаил Юрьевич Лермонтов прочитал пару лирических стихотворений, и лишь Рей Дуглас Бредбери прочитал произведение «Все лето в один день». Среди гостей были Ахматова и Цветаева, Бальмонт и Байрон, О.Генри и другие.
После чаепития мы отправились в мастерскую хозяина дома. Картины стояли вокруг стен, стол был заставлен палитрами и кисточками, мастерками и карандашами, шкаф был засыпан набросками, сделанными углем. В середине комнаты стоял мольберт, а на нем незаконченное полотно. На нем был написан старый дуб и молодая березка. Ветер гнул ствол березы, но дуб защищал молодое деревцо. Рядом стоял стул, на нем цветная палитра, на которой были краски, много красок. Они сливались и играли друг с другом. Если бы здесь не было людей, мне казалось, они пустились бы в пляс. У каждой краски свои ручки и ножки, цветное платьице, прическа, даже парфюм. Дедушка Веры рассказал, как он учился рисовать. Краски не слушались его, карандаш не поддавался, кисточка выскальзывала из его молодых и неопытных рук, но он упорно заставлял себя. Со временем он овладел таинством рисунка. Он освоил множество техник, и теперь через много лет он является малоизвестным художником этого города. Он пишет заходящее солнце, ветер в поле, золотую рожь, «вальс звезд», «беседу солнца и луны», «плач дождя.
-Когда моя дочь со своим мужем полетели на раскопки, самолет разбился, они были археологами, я написал эту картину. Ей уже десять лет. Сегодня у нее юбилей. И каждый год я пытаюсь в эту картину внести что-то новое, но именно сейчас я не знаю, что сюда добавить.
-А сделайте так , будто сквозь это мрачное небо, на деревья падает луч солнца, луч надежды.
Пока художник осуществлял мою идею, мы с Верой пошли к ней в комнату. Она была не такой большой, как у меня. Возле окна стоял письменный стол, заставленный книгами. Их было так много, что казалось, что крыша дома держится на колоннах из книг. В правом углу стояла кровать. Около нее вместо тумбочки лежали блокноты с ручками, куда Вера выписывала свои любимые стихотворения и цитаты. Левую часть комнаты занимал шкаф, заполненный книга. Казалось, что это не комната маленькой девочки, а склеп человека, который самовольно запер себя в мире, который был выдуман до него.
Потом Вера призналась, что впечатления меня не обманули: в ее мире у нее есть дом, своя поляна, где она может играть. Это тот мир, где ее никто не осудит, и не будет говорить за ее спиной. Я сразу вспомнила себя, свой мир. Я создала его, потому что никого не было снаружи. Но благодаря этому человечку, которого я наконец-то нашла, хотя и не знала, что ищу его, моя стена разрушилась, мне стало так легко с ней, но это не означало, что двери в замок будут открыты для всех. Вера гповедала мне, что она когда-нибудь научит меня впускать к себе других людей. Но я не понимала, почему она так говорит, ведь она сама прячется в своем мире, потому что боится реальности. И хоть она твердила, что она сильная, и помогала мне поверить в себя, я понимала, что где-то глубоко она хрупкий человечек, который ищет теплоту и любовь. Мы искали в друг друге поддержку, свой щит. Рядом с кроватью в углу висели тряпки в виде балдахина. Эту красоту она создала для своей единственной куклы, которая спала на металлической кроватке в платье с заплатками. Кукла была красивой, я никогда не видела таких. Сейчас, когда сморишь на куклы, тебе кажется, что они вышли из кабинета пластического хирурга. Лоб вытянут, никакая складочка не мешает впалым щекам, глаза большие и бессердечные, накладные ресницы, макияж, большие пухлые губы, тонкая вытянутая фигура, где через пластик прощупываются кости – красивые монстры. Но кукла Веры была иной: красивые горящие жизнью глаза, пухлые щечки, пухлые ручки и ножки. Она была похожа на маленького младенца, она дышала жизнью.
***
Куклы для девочек всегда были идеалом красоты. Я с детства считала, что красивыми были те, кто хоть чуть-чуть выглядел в стиле «барбианы», и поэтому считала себя, рыжеволосой, с веснушками маленького роста, но с яркими изумрудно-зелеными глазами, не очень красивой. Я не была костлявой, но и не полной, но мне казалось, что я больше похожа на клоуна, который своей внешностью смешил публику. Но Вера изменила мой взгляд. Она была чуть выше меня, с черными смольными волосами и красивыми, но всегда грустными, глазами. Ее светлая кожа, тонкие черты лица, носик с горбинкой, гибкая фигурка, как тростник радовали меня. Я считала, что она была очень красива и пластична, но все это богатство скрывалось под шерстяными колготками и колючим свитером зимой, а летом под юбкой из жесткой ткани, которая была чуть ниже колена, и мужскими рубашками. Волосы всегда заплетены в косу, чтобы ни одна волосинка не торчала. Если кто-то и пытался приукрасить себя помадой или тушью, тенями и пудрой, то Вера ничем не пользовалась, она верила в природную красоту, да и нечем было пользоваться. Она не раз говорила, что все писатели восхищаются женской красотой, и убеждала, что наружной оболочкой пользуются пустышки, у которых ничего нет внутри (только красота их главное оружие), а такие, как она или я, не обладая яркой красотой, имеют изюминку, и главное, что в нас прекрасно, это внутренний мир.
***
Она рассуждала, как философ, будто она прожила не одну жизнь на этой земле, знала все плюсы и минусы, как будто она из другого времени. Она смеялась на мои замечания и говорила в ответ, что я тоже вижу, как люди проходят мимо, что вижу красоту во всем, что все новое, хорошо забытое старое, что на земле таких людей из «другого времени» не так уж и много, но они есть. Они пытаются повернуть людей, которые идут, куда глаза глядят, идут туда, куда им приказали. Но они пытаются их остановить, не всегда, получается, приходится что-то терять. Это трудно, хочется закричать и сдаться, но ради других, не ради себя, приходится вставать, идти вперед, нельзя оглядываться, но и нельзя забывать то, через что ты прошел. Это урок на все времена, и не только тебе, всем. И не надо расстраиваться, когда остальные это воспринимают, как твое чувство выделиться, показать себя. Ведь в конце, когда ты достигнешь цели, тебя переполнит чувство гордости. Самое главное же не вознести себя до небес, хотя остальные будут дерзить, и завидовать, ведь они же не знают, чего ты добился, какой ценой. Дураку всегда хочется славы, и лишь мудрец знает, как это тяжело. Как обидно человеку, когда о его достижениях никто не знает или их отдают другому, и он начинает говорить о том, что он сделал, но все начинают смотреть на него, как на хвастливого петуха. Ему стыдно, но что ему еще делать, когда его затоптала слепая и безголосая толпа. Но всегда есть те, кто поможет не свалиться с обрыва.
***
До конца четверти оставалось одна неделя, одна неделя и будут каникулы. Это первые дни, когда мне в школе было весело. Есть смысл, зачем туда идти. Я наконец-таки поняла смысл слов «не разлей вода». Я раньше не понимала, как люди могли целый день общаться и им не было скучно. Мы с Верой начинали свой ежедневный разговор, как только я выходила из дома. Она встречала меня, сколько раз я ее упрашивала, чтобы я за ней зашла, но она махала рукой и говорила, что хочет насладиться тем, что заходит за подругой. Она перестала бояться, что все увидят нас вместе, улыбающихся и веселых. Мы вместе шли в школу, размахивали руками, говорили о погоде, как были маленькими, как шли в первый класс, обо всем.
Я хорошо помню тот момент. Мы еще не дошли до школы, нам оставалось метров десять, как по дороге проехал фургон, на котором была афиша. Она поразила нас. Каждая из нас забыла, о чем говорила. Афиша гласила, что в следующую субботу, в первый день каникул, будет фильм «Хатико. Самый верный друг».
-Вера, давай сходим. Я этот фильм уже видела. Он мне очень нравится.
-Хорошо. Давай. Только я спрошу у дедушки.
Этот день прошел очень быстро. В школе обсуждали, какими группками пойдут на фильм. Даже наша учительница Ксения Николаевна не проводила диктант, как обещала, а рассказала о братьях наших меньших, собаках, и задала на каникулы написать рецензию на данный фильм.
***
На следующий день Вера не зашла за мной. У меня не было времени зайти за ней, и я пошла в школу, мучаясь вопросом, где она? В школе ее тоже не было. Все уроки я просидела, как на иголках. Вера всегда училась хорошо, и даже если мы разговаривали за партой, то, когда ее спрашивали, она быстро и правильно отвечала. Учителя радовались, что она перестала быть тихой и застенчивой мышкой. Она стала отвечать на уроках, поднимать руку, но со сверстниками она так и не общалась, вернее они с ней не общались. Они смотрели на нее свысока, и это раздражало меня. Я тоже с ними не разговаривала, потому что не замечала их. Мне никто не был нужен кроме нее. Уроки закончились, я хотела зайти к Вере, но за мной заехала мама, и мы вместе поехали домой.
На следующий день Веры тоже не было в школе. Я волновалась. Может она заболела? Весна, а погода сейчас такая переменчивая, хоть и светит солнышко, все равно прохладно. Я всегда ворчала на маму, когда она заставляла меня надевать сапоги, хотя все уже ходили в туфлях. Нехотя надевала куртку, но я понимала, что мама так заботилась обо мне. И я ей за это благодарна. После уроков я решила зайти к Вере. Узнать, как она и что с ней. Но меня ждала неудача. Дома никого не оказалась: ни Веры, ни дедушки. Они куда-то исчезли. Мне не хотелось ни с кем говорить, не хотелось никого видеть, хотелось упасть на кровать и плакать от того, что меня мучил вопрос: где же моя Вера?
Я проспала школу. Всю ночь мне снились кошмары, будто я не увижу Веру, что я опять останусь одна, что я стою в пустыне, кричу, но меня никто не слышит, люди просто проходят мимо. Среди них есть мои одноклассники, товарищи, если можно их так назвать. Они проходят, смеются, но меня никто не слышит и не видит. Где же ты Вера?
В школу я пришла к третьему уроку. Какая-то часть меня рвалась на занятия, надеялась, что она уже там, сидит, пишет свои стихи, но другая часть была разочарована: она знала, что не на что надеяться. Если я ее больше не увижу, как это будет грустно, ведь я так и не прочитала ее последнее стихотворение, которое она писала последнюю неделю. Только теперь я поняла, что значит иметь друга. Раньше у меня их не было, и я не понимала, что значит переживать, но теперь я это познала сполна.
На последней перемене я складывала спортивный костюм, когда ко мне подошла Лера и ее подружки. Я уже точно не помню, о чем мы говорили, но смысл их слов глубоко ранил меня. Они говорили, что Вера не подруга для меня, учитывая, кто я и кто она, и что она дружит со мной ради своей выгоды. Я не верила им, но когда Лера сказала, что она уехала, то мне стало обидно, я не понимала, почему она не попрощалось со мной. В конце нашей беседы, когда они собирались уходить, Лера протянула мне руку: «Давай дружить с нами!» Почему? Почему я согласилась? Может быть, я не замечала, какая она, но в то время я не знала всего, всего того, что со мной произойдет дальше. Пока я думала, они уходили и смеялись, оборачивались и опять смеялись, подмигивая мне глазами.
Со следующего дня я стала общаться с Лерой и ее компанией. Мне сразу не понравились их глупые разговоры о мальчиках, косметике, об одежде. Они обсуждали всех подряд: кто, в чем пришел, у кого какая прическа. У них даже был свой календарь, в какой день недели приходить в юбке или брюках, сарафане или платье, даже в какой цветовой гамме. Это были самые долгие дни. Они убедили меня пересесть к ним на первые парты, где было удобно красоваться перед всеми новыми нарядами. Иногда они прогуливали уроки, если не была готова домашняя работа или контрольная, и я по какой-то непонятной причине шла с ними. Я могла в любой момент уйти от них, но я не хотела опять оставаться одна. Мне был нужен кто-то, чтобы поговорить, но с ними я не говорила, а лишь кивала головой, выслушивая их. Даже тогда, когда мне задавали вопрос, и я пыталась что-то ответить, они не слушали, они «тараторили» между собой.
Настал последний день перед каникулами.
-Таня, завтра ты идешь с нами в кино! Мы все надеваем джинсы и какие-нибудь кофты с длинным рукавами. Я не знаю, что это за фильм, да и не больно хочется, но туда идут наши мальчишки, и параллельный класс тоже идет. У меня как раз новые туфли, надо показать их.
Вот так и проходила наша «дружба». Мне говорили, а я лишь кивала головой.
***
Вечером я с компанией Леры должна идти в кино на «Хатико. Самый верный друг». Но что-то меня гнетет, ведь именно на этот фильм я хотела пойти с Верой.
Четыре часа. Мы встретились на остановке и поехали в город, к кинотеатру. Когда закончится сеанс, меня встретят мама с папой, и я не волновалась по поводу, как мне придется возвращаться домой. Мама долго удивлялась, почему я иду в кинотеатр не с Верой, но я просто ответила: «Потому». Что я еще могла сказать? Что она уехала и бросила меня? Что она забыла попрощаться со мной. Хотя может, это было срочно? Но кто знает, кто знает!
Фильм был чудесный. Я плакала, мне было так жалко Хати. Он так долго ждал своего друга, своего хозяина. Это истинная дружба, верность. Они понимали друг друга с полуслова. И я сразу вспомнила Веру, я не помню, о чем там трещала Лера, я вспоминала свою подругу: ее глаза, ее голос. Как мне ее не хватало.
Лил дождь. Все голубое небо, что я видела утром, спряталось за черные тучи. Гремел гром. Гроза сотрясала небо. Последний автобус увез мой класс домой, а я села в машину к маме. Мы ехали молча.
-Мама, а где папа?
-Милая, он остался дома. Нам через месяц придется переехать в другой город. Но ты же уже привыкла переезжать. Найдем новую школу.
Молчание.
-А Вера тоже была с вами в кино?
-Нет. Ее не было.
- А мне показалось, что я ее видела.
-Мама, ее не было с нами.
-Значит, мне просто показалось. Как тебе фильм? Понравился?
-Мама, я тоже себе хочу такого же щенка, как Хати. Он такой верный, такой…
И вдруг свет. Яркий свет в глаза. Скрип шин по мокрому асфальту. Ремень прижал меня к сидению, но я все равно ударилась головой. Кровь. Теплая кровь струилась по моим пальцам. Тысяча иголок кололо мне в виски. Сирена. Чьи-то голоса разрывали мне голову, но я их плохо слышала, как будто все доносилось издалека. Что-то трясло меня за плечи. Кто-то кричал. Кто-то звал меня. Но я почти ничего не слышала. Все сливалось в одно пятно. И лишь чей-то голос издалека: «Таня, ты нужна мне. Ты должна жить». Я бегу за этим силуэтом, но люди не пускают меня, они окружили меня толпой. Я еле раздвигаю их руками, протискиваюсь между машинами, бегу за ней, бегу, но не могу дотронуться рукой, ее плечо совсем рядом, я спотыкаюсь. Она подхватывает меня, я смотрю в ее лицо, но это не Вера.
-Танечка, ты очнулась.
Я открыла глаза. Яркий свет неоновой лампы. Белый потолок, белые стены, белые простыни. Все белое окружало меня. Женщина в белом халате и красный крест на шапочке.
-Таня, успокойся. Я вколю тебе успокоительное. Ты семь дней не могла прийти в себя. Бредила. Кричала имя - Вера. Просила, чтобы она остановилась. Тебя мучил кошмар?
-Где я? Что со мной?
-Ты попала в аварию. Но не волнуйся, твоя мама жива. У нее перелом ноги и легкое сотрясение.
Медсестра сделала мне укол. Больше я ничего не помню. Я опять отключилась.
***
Прошло несколько дней. Но я хорошо помню этот момент. Мама плакала за дверью. Она даже закрыла окно, чтобы я ничего не видела и не слышала. Но я все равно знала, о чем они говорят.
-Доктор, и ничего нельзя сделать?
-Она никогда не встанет, не сможет ходить. Только инвалидное кресло.
-Но почему?
-Видите ли, она сидела на первом сидение, не так ли? И именно с ее стороны врезался в вас «КАМАЗ» с пьяным водителем. Ей досталось больше, чем вам. Лучше благодарить бога, что она осталась жива. Но я боюсь, что у нее кроме всего прочего сильное поражение и головного мозга. Она теряется во времени. Ей снятся кошмары, она кричит во сне, зовет какую-то Веру.
-Это ее подруга.
Пелена слез закрывает весь мир от меня, закрывает непроницаемой стеной. Я больше ничего не хотела слышать. Мое внимание притягивала муха, ползающая по неоновой лампе. Она жужжала. Это жужжание раздражало меня, и мне казалось, что стекло скоро треснет, и вода смоет все белое в палате вместе со мной.
***
Каникулы закончились уже давно. Но я целый месяц, пока все учились, сидела дома. Точнее лежала, я боялась сесть на кресло, боялась признать, что я инвалид. Папа уехал. А мама осталась здесь со мной, врачи сказали, что нельзя перевозить меня, я и так в ужасном состоянии. Все время я рисовала. Рисовала собак, небо, чаек, море, цветы. Читала книги, о которых мне рассказывала Вера. Теперь у меня много свободного времени. Мне было стыдно ездить по улице в кресле, поэтому мама и не настаивала. Она открывала мне окно, чтобы я дышала, а когда выходила, плакала. Чтобы утешить меня, она рассказывала о дальних путешествиях, куда мы скоро поедем. Я понимала, что это невозможно, но она все равно утешала меня. Я все время была одна. Леера ко мне не заходила. Она лишь позвонила мне, сказала, что не хочет, чтобы я с ними дружила, что больше мы не подруги. Из моего класса ко мне никто не приходил. Учительница лишь звонила, волновалась из-за того, что я пропускаю программу.
***
Однажды стоял жаркий день. Из окна я видела, как расцветают деревья. Слышала, как мальчишки пинают мяч - уроки закончились.
-Смотрите, - раздалось из окна, – в этом доме живет инвалид.
В этом доме никто не живет, подумала я и заплакала. Моя жизнь закончилась. Она медленно протекает на этой кровати, в этом доме, в этом городе. Интересно, в какой момент я умерла? Мне кажется, я умерла, когда не стало Веры, а авария лишь напомнила мне о том, что меня уже давно нет.
-В этом доме живет моя подруга. Не болтайте лишнего,- раздался хрипловатый голос.
Иллюзия. Я слышу голос Веры. Наверное, сон? Очень хороший сон. Звонок в дверь. Всхлипывание мамы. Кто-то поднимается по лестнице. Я поворачиваю лицо к двери и вижу ее.
-Я долго не приходила к тебе, извини. Я не знала, простишь ли ты меня.
-За что?
-За то, что меня тогда не было в школе.
-Это глупости. Я не злюсь на тебя.
-Нет, нет, не перебивай меня, Таня. Я тебе сейчас все расскажу. Дедушке стало плохо. Он кашлял, и весь день я просидела с ним.
-Но на второй день я приходила к тебе?!
-Я с дедушкой уехала в больницу и пробыла там четыре дня. Потом ему стало лучше, и я вернулась в школу. И увидела тебя там с Лерой. Я не подходила к вам. Наблюдала. Я не виню тебя в этом и не злюсь. Мне не хватило смелости подойти и заговорить с тобой. Они все время о чем-то смеялись, а ты сидела и о чем-то думала.
-Я думала о тебе, о том, что с тобой случилось.
Мы замолчали.
-Знаешь, я каждый день после уроков приходила к тебе домой, но тебя там не было.
-Я уезжала в больницу к дедушке. Его только в последние дни каникул выписали. И весь этот месяц я ухаживала за ним. У него очень слабое здоровье.
Мы опять замолчали. Каждая думала о чем-то своем.
-Тань, а я видела тебя возле кинотеатра. Я надеялась, что ты вспомнишь, что мы вместе хотели сходить на «Хатико». Я видела, как ты пришла с Лерой. Я смотрела на вас, но ты прошла мимо. И пока ты смотрела фильм, я стояла возле кинотеатра. Я так и не купила билет, ведь я обещала сходить с тобой. Когда закончился сеанс, и лил дождь, все уехали, а ты села в машину к маме, а я пошла к дедушке в больницу. Потом эта ужасная авария, ты лежала в больнице.
-Да. Ко мне каждый день приходила мама и оставляла мои любимые яблоки, но я была без сознания и этого не помню.
Вера отвернулась. Она заплакала.
-Знаешь, это я оставляла тебе яблоки. Я знала, что ты их любишь. Дедушке выдавали их, как пенсионеру, но он не любит их, и отдавал мне. Я приходила к тебе каждый день, потому что тебя положили в ту больницу, где лежал дедушка.
-Я слушала твой голос, но мне казалось, что это снится мне. Так ты всегда была рядом?
-Весь этот месяц к тебе приезжали доктора и ставили успокоительное, чтобы тебе было легче, и с четырех до шести я приходила к тебе, и твоя мама запускала меня сюда. Я смотрела твои рисунки, говорила с тобой, а ты спала. Таня, почему ты не хочешь сесть на кресло? Тебе надо ходить в школу, заниматься.
-Я боюсь, что я выпала из этой жизни.
-У тебя просто плохое настроение. Вот увидишь, ты еще будешь бегать. Мы еще с тобой съездим на море.
-Я уже никогда не встану, никогда.
-Это неправда.
Я помню очень хорошо, как это сказала Вера. С этих слов все и началось. Она стала приходить ко мне каждый день после уроков. Разговаривала со мной, делилась впечатлениями. Она рассказывала, что было в школе, что изучали. Приносила мне цветы с улицы. Заставила меня вновь взять кисть в руки и писать. Так проходил день за днем, и постепенно у меня появлялось желание выйти с ней на улицу. Только сейчас я поняла, как там красиво, когда не видела всю ту красоту, о которой мне рассказывала Вера на протяжении нескольких месяцев. Я села в кресло. Каждый день мы проезжали с ней все больше и больше расстояний. Через год мне сделали операцию, и чтобы быстрее я встала, Вера заставила делать меня зарядку. Они вместе с мамой записали меня на гимнастику в город. С каждым занятием мне становилось лучше. И я потихоньку смогла встать. И возвращалась к жизни, несмотря на решение врачей.
***
Прошло время, оно всегда летит так быстро. Десятый класс. Выпускной. Все экзамены уже позади. Вся школьная жизнь осталась на очень знакомой лестнице, которая плавно уходила, держась за перила. Я очень хорошо помню этот день. Мама с Верой придумали какой-то сюрприз, но мне о нем не говорили. Я помню, как Вера пришла ко мне пораньше. Мы наряжались в красивые платья, делали прически, и мама помогла нам накраситься. Вечером мы вышли на улицу. Все деревья вокруг школы были украшены фонариками и гирляндами. Звучала музыка. Наша учительница Ксения Николаевна и директриса вручили аттестаты о полном окончании средней школы. Мы не стали дожидаться дискотеки и сели к маме в машину. Она нас куда-то повезла. Я помню, что мы ехали долго, и я заснула. Мы оказались в маленьком коттедже. Здесь были все: мой папа, который смог приехать, и дедушка Веры. Этот коттедж был на берегу моря. Мечта Веры исполнилась. Мы весь день купались. А вечером смотрели, как большой круглый диск солнца тонул в голубом море. Дул соленый ветер. Песок был очень мягким и теплым. Папа из багажника машины принес маленький саженец, и мы всей семье посадили его на берегу. Вера предложили написать желания и зарыть рядом с этим деревом. Мы так и сделали. Каждая из нас спрятала туда маленький кусочек бумаги и пообещала, что через много-много лет мы вернемся сюда, откопаем эту бутылку и взглянем на свои семнадцатилетние желания.
***
После окончания школы мы вместе поступили в педагогический университет. Вера на преподавателя русского языка и литературы, я на учителя рисования и черчения. Мы жили в одном общежитии, в одной комнате. Каждый день проводили вместе. Так проходили года. Мы окончили университет, получили дипломы, и вернулись в тот городишко, который стал для меня родным, – в родную школу.
Дедушка Веры умер. Моя мама уехала вместе с отцом в деревню, так как его отправили в отставку, и они исполнили свою давнишнюю мечту: купили домик с садом. Мы каждое лето приезжали туда вместе с Верой.
Я жила в своем доме, Вера на соседней улице – в доме, который ей выделила школа. Он не такой большой как у меня, но все равно уютный.
***
Прошло много лет. Я все также живу в своем доме, работаю в родной школе. У меня муж, дети, который сейчас на работе. В детской спит моя шестилетняя внучка. Жизнь прекрасна. Вера тоже вышла замуж. У нее прекрасный муж – учитель математики и геометрии. Старший сын работает, а младший оканчивает второй университет.
Звонок в дверь. Я спускаюсь. Это Вера. Старость оставила свой отпечаток на ее лице, но в глазах еще горит молодой и яркий огонек.
-Здравствуй, Татьяна! А помнишь наше обещание еще в детстве? Может исполним его?
Я соглашаюсь. Мы садимся с ней в машину, усаживаем на заднее сидение мою внучку и едем к старому маленькому коттеджу на берегу моря. Он покосился от времени. Краска выцвела. Дерево, посаженное нами на выпускной выросло. Какие-то люди построили под ним лавочку. Мы присаживаемся. Внучка уже спит: она устала от дороги. Вера приносит из машины лопату, и мы откапываем нашу бутылку с желаниями. Любой, кто достает свою тайную коробочку или вскрывает свой тайничок, испытывает такое же чувство, которое испытывали мы. Пробка с трудом подчиняется рукам, но все –таки бутылка вскрыта. Немного песка высыпается изнутри, и мне на колени выпадает три пожелтевших бумажечки. Мы вскрываем одну. Мое желание написано еще детским почерком: «Мое желание быть с Верой всегда». Желание Веры написано каллиграфическим почерком: «Чтобы все были счастливы». Мы открываем вторую бумажечку – на ней карандашом нарисован портрет семнадцатилетней девушки.
-Это тебе.
И я протягиваю его Вере.
-Ты все-таки нарисовала лицо своего друга.
-Я перестала бояться. Я только сейчас поняла, что, нарисовав лицо, мы всегда стремимся видеть его рядом и беречь.
-Спасибо тебе.
Вера открывает последнюю бумажку. На ней написано стихотворение «Дружба».
-Помнишь, когда ты первый раз пришла в школу, то увидела у меня в книжке стихотворение об одиночестве, о Луне. Я его переписала и назвала «Дружба». Оно посвящается тебя
Мы посмотрели друг на друга, улыбаясь, и каждая думала о своем. Нам удалось найти друг друга и удалось сохранить дружбу через столько препятствий.
***
Две пожилые женщины сидят на лавочке, смотрят на море, на Луну, которая простилает лунную дорожку по водной глади. Волна за волной приближаются к берегу и захватывают песок, унося за собой. Шум воды, брызг волн, крик чаек над водой и хлопанье крыльев, морской ветер и запах соли. А две подруги так и сидят. Никакая погода, ничто не помеха их дружбе.
***
Дружбу не надо ждать, надо верить в нее, и она сама придет. У каждого человека она приходит в определенное время. У кого-то в детстве, у кого-то в молодости, а у кого-то у же в солидном возрасте. Нужно беречь своих друзей, ведь недаром говорят: «Ангелы существуют, у них нет крыльев – и мы называем их друзьями». Их мало, но они есть. Друзья, которые в любую минуту могут напеть мелодию, звучащую у тебя в сердце.
Анна Ивахненко, 16 лет, п.Краснофлотский
Рейтинг: 7
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Вероника
Потрясающий рассказ! Хочу себе такую же подругу, как Вера! Я читала ваши рассказы, девочки, это удивительно, какой у вас богатый мир воображения! Поздравляю и завидую вашему руководителю, маме!!!
Потрясающий рассказ! Хочу себе такую же подругу, как Вера! Я читала ваши рассказы, девочки, это удивительно, какой у вас богатый мир воображения! Поздравляю и завидую вашему руководителю, маме!!!
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |