Не простое, а золотое…мое детство
«И снесла курочка яичко, - читаю я моему маленькому братику и добавляю тихо, взяв серебряную ложечку. - А мы его будем кушать!». Феденька, с открытым ртом слушая сказку, вдруг сжимает алые губки. На помощь спешит мама: «Где у нас тут дед и баба?.. А мышка?».
Рядом с мамой я начинаю чувствовать себя ребёнком, а может, в этом виновата книжка – «ласка-душка». Именно так я говорила «раскладушка», называя мою первую книжку, мою «кулочку Лябу», которую читаю сейчас братику. Стёртые её уголки выдают мой возраст. Сейчас мне почти пятнадцать, а когда-то…
Я закрываю глаза и под мамино чтение вижу себя маленькой непослушной девочкой. Свои первые шаги, как мне рассказывала бабушка Юля, я сделала в одиннадцать месяцев. Лето было на исходе. Аромат спелых яблок из нашего сада смешивался с запахом варенья из кухни, куда я вдруг решила пойти сама…
Это было в городе Горбатове, в доме, где выросла моя мама. Я полюбила Горбатов за красоту природы. Слушая бабушкины сказки, я не сомневалась, что молочная река – это наша сверкающая на солнце Ока, а берега, на которых расположился мой город детства, те самые, кисельные, розовые весной от цветущих вишнёвых садов. На деревянные домики с окнами в кружевах резных ставен и наличников я любила смотреть зимним вечером, когда из труб, словно хвосты гигантских котов, поднимается дымок, а на сугробы таинственно ложатся полоски света из занавешенных ярким ситцем оконцев. Мысленно я тянусь к цветастой занавесочке: так хочется увидеть за ней свое беззаботное детство…
За первыми шагами последовали вторые, третьи, и ссадины на моих коленках говорили о трудностях тропинок, которые я выбирала. На тех ведомых только мне дорожках моим верным спутником был кот Яшка. Помню, в какой восторг приводили меня узоры от наших следов на белом чистом снегу. Я любила драться и кусаться и завидовала Яшкиной безнаказанности в подобных делах. О тяге к «прекрасному» с ранних лет говорит шрам на моем лбу. Мне очень хотелось рассмотреть поближе цветок, висящий на стене. Я долго настойчиво тянулась к нему, и вот горшок тоже потянулся… к моей голове.
Мама и папа с утра уходили на работу, но я никогда не оставалась одна, потому что рядом со мной всегда была бабушка Юля. Вот и в больницу, куда меня положили, мы отправились вместе. Больница была большая и испугала меня, но страшнее всего показался мне лифт, в котором я упрямо отказывалась ехать. Терпеливая бабушка носила меня на руках с этажа на этаж, и в ее тёплых руках я чувствовала себя в полной безопасности.
А вот буквы выучить мне помогла моя мамочка. В два с половиной года я знала весь алфавит, а в свою третью весну я с упоением читала по слогам. Когда мы поехали с мамой в санаторий города Чебоксары, я взяла с собой любимые сказки. «Аленький цветочек» Аксакова пленил мое воображение. В это время на проталинах распускались первые цветы мать-и-мачехи, а мои глаза искали другой росточек. «Ты мой цветочек аленький, - говорила, улыбаясь, мама. – А эти, - показывала она на мать-и-мачеху, - посмотри, какие милые, словно желтые цыплята!» И каждый раз на прогулке мы внимательно смотрели под ноги, чтобы «не потушить» золотые огоньки цветов.
Не знаю, когда я впервые побывала в лесу, но это всегда было волшебно. Наши нижегородские леса богаты и грибами, и ягодами, и, конечно, чудесами. Переходя от берёзки к берёзке, от ёлочки к ёлочке, я представляла себя в длинном русском сарафане, расшитом узором из цветов и трав, которые так манят своих густым ароматом. Присядешь на шелковистый ковёр, а в траве целый мир насекомых, надо только приглядеться повнимательнее.
Мама любит вспоминать, как взяла меня впервые в лес за земляникой. Она поднимала листочки, отгибала травинки-былинки и знакомила меня с красной душистой ягодкой. Я любовалась земляничкой, но есть мне ее было жалко. Я стала старательно рвать и класть ягоды в мамино лукошко. Как ни уговаривала меня мама, я не попробовала в лесу полезную ягодку: мне хотелось, как большой, собирать, радуясь тому, как закрывается донце, как растет в лукошке земляничная горка.
Когда я подросла, то в соседний лесок по ягоды могла ходить уже без мамы, с подружками. Однажды я вернулась из леса необычайно довольная. В руках я держала корзинку, на дне которой лежал свернувшийся клубочком ежик. Мама долго молчала, не зная, что сказать. Наконец она произнесла: «Завтра мы отнесем его обратно в лес. У нас он жить не сможет. Давай тебя отвезем в лес и оставим там на ночь. Тебе понравится? Так и ежику хочется домой». Я заплакала и долго потом не могла заснуть, прислушиваясь к сопящему ежику. На утро колючий клубочек по-прежнему лежал не шевелясь, но блюдце с молоком было пустое. Я обрадовалась, но мама сказала: «Кот выпил». Мне было стыдно, больно за свой поступок. Мы унесли ежа в лес, на то самое место, где я его нашла.
После этого случая прошло немало времени, прежде чем я захотела, чтобы в нашем доме поселились животные. С тех пор у меня жили и попугаи, и хомячки, и рыбки, но после случая с ежиком я никогда не забывала о том, как важно не навредить, не сделать больно тому, кто тебе об этом сам никогда не скажет.
Мой Горбатов – красивейший уголок России, но, когда мне исполнилось десять лет, наша семья переехала в другой старинный городок – Ворсму. Природа здешняя поистине удивительна. Озера, словно драгоценные камни, переливаются на солнце в золотой оправе осеннего леса, а на островке среди озерной глади белеет Свято-Троицкий Острово-Езерский монастырь, сияние куполов которого заметишь издали. Смотришь на них, и хочется замедлить шаг, вспомнить заветное, подумать о главном…
Дом, в котором я научилась ходить, первая учительница и первые школьные товарищи остались в Горбатове. Сначала я не представляла, как буду жить в новой квартире, далеко от любимой бабушки, учиться в новой школе, но именно в Ворсме обрела я новых хороших друзей, именно здесь родился мой братик Феденька. Его назвали в честь дедушки Фёдора Игнатьевича.
В нашей семье свято хранят память о близких, о тех, кого, к сожалению, уже давно нет рядом. Мы часто навещаем Горбатов, и не было ещё случая, чтоб, приехав туда, мы не побывали на могилке у моего прадеда, участника Великой Отечественной войны, Ястребова Игнатия Ивановича. Я обязательно расскажу о нём братику, будущему защитнику нашей земли.
А пока у нас с ним детство. «Не простое, а золотое», как яичко из сказки. Нас окружают любимые мама и папа, о нас по-прежнему заботится бабушка. Так сладко слышать от мамы: «Цветочек ты мой аленький!». Как радостно видеть во сне улыбающегося Феденьку! И как хочется, чтобы небо было мирным, реки – чистыми, и никто не стремился разбить наше детство!..
Рядом с мамой я начинаю чувствовать себя ребёнком, а может, в этом виновата книжка – «ласка-душка». Именно так я говорила «раскладушка», называя мою первую книжку, мою «кулочку Лябу», которую читаю сейчас братику. Стёртые её уголки выдают мой возраст. Сейчас мне почти пятнадцать, а когда-то…
Я закрываю глаза и под мамино чтение вижу себя маленькой непослушной девочкой. Свои первые шаги, как мне рассказывала бабушка Юля, я сделала в одиннадцать месяцев. Лето было на исходе. Аромат спелых яблок из нашего сада смешивался с запахом варенья из кухни, куда я вдруг решила пойти сама…
Это было в городе Горбатове, в доме, где выросла моя мама. Я полюбила Горбатов за красоту природы. Слушая бабушкины сказки, я не сомневалась, что молочная река – это наша сверкающая на солнце Ока, а берега, на которых расположился мой город детства, те самые, кисельные, розовые весной от цветущих вишнёвых садов. На деревянные домики с окнами в кружевах резных ставен и наличников я любила смотреть зимним вечером, когда из труб, словно хвосты гигантских котов, поднимается дымок, а на сугробы таинственно ложатся полоски света из занавешенных ярким ситцем оконцев. Мысленно я тянусь к цветастой занавесочке: так хочется увидеть за ней свое беззаботное детство…
За первыми шагами последовали вторые, третьи, и ссадины на моих коленках говорили о трудностях тропинок, которые я выбирала. На тех ведомых только мне дорожках моим верным спутником был кот Яшка. Помню, в какой восторг приводили меня узоры от наших следов на белом чистом снегу. Я любила драться и кусаться и завидовала Яшкиной безнаказанности в подобных делах. О тяге к «прекрасному» с ранних лет говорит шрам на моем лбу. Мне очень хотелось рассмотреть поближе цветок, висящий на стене. Я долго настойчиво тянулась к нему, и вот горшок тоже потянулся… к моей голове.
Мама и папа с утра уходили на работу, но я никогда не оставалась одна, потому что рядом со мной всегда была бабушка Юля. Вот и в больницу, куда меня положили, мы отправились вместе. Больница была большая и испугала меня, но страшнее всего показался мне лифт, в котором я упрямо отказывалась ехать. Терпеливая бабушка носила меня на руках с этажа на этаж, и в ее тёплых руках я чувствовала себя в полной безопасности.
А вот буквы выучить мне помогла моя мамочка. В два с половиной года я знала весь алфавит, а в свою третью весну я с упоением читала по слогам. Когда мы поехали с мамой в санаторий города Чебоксары, я взяла с собой любимые сказки. «Аленький цветочек» Аксакова пленил мое воображение. В это время на проталинах распускались первые цветы мать-и-мачехи, а мои глаза искали другой росточек. «Ты мой цветочек аленький, - говорила, улыбаясь, мама. – А эти, - показывала она на мать-и-мачеху, - посмотри, какие милые, словно желтые цыплята!» И каждый раз на прогулке мы внимательно смотрели под ноги, чтобы «не потушить» золотые огоньки цветов.
Не знаю, когда я впервые побывала в лесу, но это всегда было волшебно. Наши нижегородские леса богаты и грибами, и ягодами, и, конечно, чудесами. Переходя от берёзки к берёзке, от ёлочки к ёлочке, я представляла себя в длинном русском сарафане, расшитом узором из цветов и трав, которые так манят своих густым ароматом. Присядешь на шелковистый ковёр, а в траве целый мир насекомых, надо только приглядеться повнимательнее.
Мама любит вспоминать, как взяла меня впервые в лес за земляникой. Она поднимала листочки, отгибала травинки-былинки и знакомила меня с красной душистой ягодкой. Я любовалась земляничкой, но есть мне ее было жалко. Я стала старательно рвать и класть ягоды в мамино лукошко. Как ни уговаривала меня мама, я не попробовала в лесу полезную ягодку: мне хотелось, как большой, собирать, радуясь тому, как закрывается донце, как растет в лукошке земляничная горка.
Когда я подросла, то в соседний лесок по ягоды могла ходить уже без мамы, с подружками. Однажды я вернулась из леса необычайно довольная. В руках я держала корзинку, на дне которой лежал свернувшийся клубочком ежик. Мама долго молчала, не зная, что сказать. Наконец она произнесла: «Завтра мы отнесем его обратно в лес. У нас он жить не сможет. Давай тебя отвезем в лес и оставим там на ночь. Тебе понравится? Так и ежику хочется домой». Я заплакала и долго потом не могла заснуть, прислушиваясь к сопящему ежику. На утро колючий клубочек по-прежнему лежал не шевелясь, но блюдце с молоком было пустое. Я обрадовалась, но мама сказала: «Кот выпил». Мне было стыдно, больно за свой поступок. Мы унесли ежа в лес, на то самое место, где я его нашла.
После этого случая прошло немало времени, прежде чем я захотела, чтобы в нашем доме поселились животные. С тех пор у меня жили и попугаи, и хомячки, и рыбки, но после случая с ежиком я никогда не забывала о том, как важно не навредить, не сделать больно тому, кто тебе об этом сам никогда не скажет.
Мой Горбатов – красивейший уголок России, но, когда мне исполнилось десять лет, наша семья переехала в другой старинный городок – Ворсму. Природа здешняя поистине удивительна. Озера, словно драгоценные камни, переливаются на солнце в золотой оправе осеннего леса, а на островке среди озерной глади белеет Свято-Троицкий Острово-Езерский монастырь, сияние куполов которого заметишь издали. Смотришь на них, и хочется замедлить шаг, вспомнить заветное, подумать о главном…
Дом, в котором я научилась ходить, первая учительница и первые школьные товарищи остались в Горбатове. Сначала я не представляла, как буду жить в новой квартире, далеко от любимой бабушки, учиться в новой школе, но именно в Ворсме обрела я новых хороших друзей, именно здесь родился мой братик Феденька. Его назвали в честь дедушки Фёдора Игнатьевича.
В нашей семье свято хранят память о близких, о тех, кого, к сожалению, уже давно нет рядом. Мы часто навещаем Горбатов, и не было ещё случая, чтоб, приехав туда, мы не побывали на могилке у моего прадеда, участника Великой Отечественной войны, Ястребова Игнатия Ивановича. Я обязательно расскажу о нём братику, будущему защитнику нашей земли.
А пока у нас с ним детство. «Не простое, а золотое», как яичко из сказки. Нас окружают любимые мама и папа, о нас по-прежнему заботится бабушка. Так сладко слышать от мамы: «Цветочек ты мой аленький!». Как радостно видеть во сне улыбающегося Феденьку! И как хочется, чтобы небо было мирным, реки – чистыми, и никто не стремился разбить наше детство!..
Головкина Марина, 15 лет, Ворсма
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |