Произведения | Второй детский литературный конкурс | Поэзия
Две куклы
На день рождения, на десятилетие
Мне подарили то, о чем мечтала.
Она была большой, с роскошными кудрями,
Когда ложилась спать, то глазки закрывала.
С тех пор я только с ней одной играла.
Придя из школы, выучив уроки,
Наряды шила ей и на руках качала.
С подружками гуляя во дворе,
Я редко эту куклу выносила.
Все потому, что жалко было мне,
Когда одна из них ее просила.
Я не боялась жадиной прослыть.
И мне казалось, что была права я.
В игре хотелось самой главной быть,
Раз у меня красавица такая.
Из всех девчонок лишь одна Маринка
О кукле мне ни разу не сказала.
Возилась со своей чумазой Нинкой
И ничего вокруг не замечала.
Мы, ребятня, все знали обо всех,
Да только не всегда все понимали
И редко слышен был Маринкин смех,
Зато глаза всегда полны печали.
А дома у нее больная мать,
Братишка маленький, портрет отца на полке,
И что одежду едут покупать,
Но не в бутике, а на «барахолке».
Однажды летом посреди двора
Мальчишки начали играть в «войнушку»
Маринка побелела, как стена,
И далеко отбросила игрушку.
Все пацаны, как бы сойдя с ума,
Валялись на траве, своих «врагов» лупили,
А рядом я услышала слава:
«Так папу нашего в Чечне убили».
В патоке ярких летних дней
Я этот эпизод совсем забыла.
Уехала на море загорать, читала книги-
Я читать любил.
И снова астрами зацвел сентябрь.
Звенит звонок, и на душе тревожно.
Мы в пятом классе гордые сидим,
Учебник новый держим осторожно.
Своею чередою пошли за днями дни,
И каждый знаний приносил немало,
Но только место слева у окна
Уже четвертый месяц пустовало.
Мы знали, что Тарасова Марина
Лежит в больнице, лечат сердце ей.
И это не бронхит и не ангина-
Ее болезнь значительно сложней.
«Не хочешь ли Маринку навестить?»-
Однажды мама у меня спросила.
« Нет, не хочу, мы не подруги с ней»,-
Я почему-то резко возразила.
За окнами февраль ветрами завывал,
А у меня опять болит коленка,
Учитель мелом на доске писал
Нам имя новое - Владимир Короленко.
Потом вполголоса, не торопясь,
Он нам читал о детях подземелья.
Урок прошел. Нисколько не стыдясь,
На парте лежа я рыдала.
А где-то там, за тридевять земель,
Несчастная Маруся умирала.
Не знаю, как дошла домой,
Не помню, маме что сказала.
Хотелось мне побыть одной.
Потом я книжку дочитала.
А ночью мне приснился сон.
В подвале я, в руках корзина.
Из темноты раздался стон.
Лежит там не Маруся, а Марина.
И вдруг Тыбурцкий Драб
Передо мною встал,
Огромный, рыжий, смотрит грозно.
И мне на ухо прошептал:
«Ты куклу принесла? Еще не поздно».
Мне больше не спалось.
До самого утра свою Диану собирала:
Надела платье из парчи и светлые ей кудри расчесала.
Я часто вспоминаю этот день
И тихую больничную палату,
И девочку похожую на тень,
Что мне совсем чужой была когда-то.
Я предложила дружбу ей.
Рукой дрожащей и несмелой.
И, уходя, оставила вдвоем,
В обнимку с куклой
На пастели белой.
Прошли три года, тая, словно льдинки.
И нет подруги мне родней и ближе.
Так научила дружбой дорожить
Меня та повесть - лучшая из книжек.
Мне подарили то, о чем мечтала.
Она была большой, с роскошными кудрями,
Когда ложилась спать, то глазки закрывала.
С тех пор я только с ней одной играла.
Придя из школы, выучив уроки,
Наряды шила ей и на руках качала.
С подружками гуляя во дворе,
Я редко эту куклу выносила.
Все потому, что жалко было мне,
Когда одна из них ее просила.
Я не боялась жадиной прослыть.
И мне казалось, что была права я.
В игре хотелось самой главной быть,
Раз у меня красавица такая.
Из всех девчонок лишь одна Маринка
О кукле мне ни разу не сказала.
Возилась со своей чумазой Нинкой
И ничего вокруг не замечала.
Мы, ребятня, все знали обо всех,
Да только не всегда все понимали
И редко слышен был Маринкин смех,
Зато глаза всегда полны печали.
А дома у нее больная мать,
Братишка маленький, портрет отца на полке,
И что одежду едут покупать,
Но не в бутике, а на «барахолке».
Однажды летом посреди двора
Мальчишки начали играть в «войнушку»
Маринка побелела, как стена,
И далеко отбросила игрушку.
Все пацаны, как бы сойдя с ума,
Валялись на траве, своих «врагов» лупили,
А рядом я услышала слава:
«Так папу нашего в Чечне убили».
В патоке ярких летних дней
Я этот эпизод совсем забыла.
Уехала на море загорать, читала книги-
Я читать любил.
И снова астрами зацвел сентябрь.
Звенит звонок, и на душе тревожно.
Мы в пятом классе гордые сидим,
Учебник новый держим осторожно.
Своею чередою пошли за днями дни,
И каждый знаний приносил немало,
Но только место слева у окна
Уже четвертый месяц пустовало.
Мы знали, что Тарасова Марина
Лежит в больнице, лечат сердце ей.
И это не бронхит и не ангина-
Ее болезнь значительно сложней.
«Не хочешь ли Маринку навестить?»-
Однажды мама у меня спросила.
« Нет, не хочу, мы не подруги с ней»,-
Я почему-то резко возразила.
За окнами февраль ветрами завывал,
А у меня опять болит коленка,
Учитель мелом на доске писал
Нам имя новое - Владимир Короленко.
Потом вполголоса, не торопясь,
Он нам читал о детях подземелья.
Урок прошел. Нисколько не стыдясь,
На парте лежа я рыдала.
А где-то там, за тридевять земель,
Несчастная Маруся умирала.
Не знаю, как дошла домой,
Не помню, маме что сказала.
Хотелось мне побыть одной.
Потом я книжку дочитала.
А ночью мне приснился сон.
В подвале я, в руках корзина.
Из темноты раздался стон.
Лежит там не Маруся, а Марина.
И вдруг Тыбурцкий Драб
Передо мною встал,
Огромный, рыжий, смотрит грозно.
И мне на ухо прошептал:
«Ты куклу принесла? Еще не поздно».
Мне больше не спалось.
До самого утра свою Диану собирала:
Надела платье из парчи и светлые ей кудри расчесала.
Я часто вспоминаю этот день
И тихую больничную палату,
И девочку похожую на тень,
Что мне совсем чужой была когда-то.
Я предложила дружбу ей.
Рукой дрожащей и несмелой.
И, уходя, оставила вдвоем,
В обнимку с куклой
На пастели белой.
Прошли три года, тая, словно льдинки.
И нет подруги мне родней и ближе.
Так научила дружбой дорожить
Меня та повесть - лучшая из книжек.
Жадобина Инна, 15 лет, п.Глубокий
Рейтинг: 7
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |