Произведения | Второй детский литературный конкурс | Поэзия
Память
«Память»
1. Память
Обрывки лет уходят вникуда
С собой забрав осколки судеб, дат,
Имен, людей; мелодии, слова;
Весны капель, осенний листопад…
И только память – поколений дар –
В себе оставит прошлые века:
Секунд, недель и месяцев пожар,
Седых людей, седые облака…
И тот далекий сорок первый год
В сказаниях и памяти родных,
В степях и на окраинах болот
И в отражении в глазах еще живых,
Что были там и пережили все,
Что было уготовано судьбой.
И каждый может рассказать свое
Про тот последний, самый главный бой.
Но с каждым годом мы теряем их,
Тех, кто стоял за веру, за народ,
За миллионы жизней, за родных,
За тех, кто с поля боя не придет
В один из тех далеких долгих дней
Великой и мучительной войны.
Все реже стали вспоминать о ней
Отчизны нашей новые сыны.
Все реже можно прочитать в глазах
Слова «спасибо» тех героям лет.
Все реже слышать можно на устах
О павших вечной памяти завет…
Но та война… Она коснулась всех,
Всех до единого, тебя, меня…
Ведь наши деды верили в успех
Ради судьбы сегодняшнего дня.
И ради памяти я в строках сохраню
Великий подвиг душ,
Что будет жить веками.
Победе дань Великой отдаю
Хотя бы этими стихами.
2. Ленинград.
Стучат колеса, поезд мчит
Туда, за горизонт, где жизнь.
Смерть по пятам за ним бежит.
Разрывов звук в глухую высь
Уносит судьбы и слова.
Среди обрывков тех картин
Цифры видны календаря:
Один. Девять. Сорок один…
А поезд едет.… Снова встал,
Кто-то в окно направил взгляд.
Здесь каждый о своем мечтал
Лишь пару месяцев назад.
И здесь, средь женщин и детей
Еще мальчишкой, прадед мой,
Жил новою мечтой своей:
Попасть когда-нибудь домой.
Тот славный город Ленинград.
Он отпустил последних их.
И там, где лил снарядов град
Надолго стук колес затих
И лишь последний эшелон
Среди бомбежки, мертвых тел
Сорвался как последний стон
И в даль слепую улетел.
И все же, видимо, судьба
На мир взирая с высоты
Рисует нити полотна.
Так как не знал ни я, ни ты…
Поезд прошел. Колесам вслед
Второй мой прадед посмотрел.
И он не знал, что мой прадед
Там был, и выехать успел.
Не знал о том, что дальше ждет,
Еще не думал обо мне…
Но знал, что поезд тот дойдет
Наперекор войне, судьбе…
А кто он был? Он был солдат,
Которого ждала война,
Блокадный город Ленинград,
Бомбежки, мертвые тела…
Ему же было суждено
Прожить тот ужас дней, ночей,
Кусочек хлеба скромный свой
Делить на женщин и детей.
Держаться твердо, до конца
Среди окопов и могил
Вселять уверенность в сердца
Тех, кто готов уж сдаться был…
3. Рассвет.
Весна сорок пятого года.
Барак за чертой городка.
А там, за стенами – свобода,
Что, кажется, так далека.
Ведь скоро совсем уж Победа!
Да, по-другому не быть,
Ничто не исчезнет без следа!
Но им до нее не дожить…
И как приговорная дата,
Расстрельного списка завет,
За сумраком тяжким заката
Судьбу ожидает рассвет…
Последняя ночь? Неужели?
Так мало? А как же мечта?!
И сложно им в это поверить
Но участь, увы, такова.
Учила их жизнь не сдаваться,
Но некуда больше бежать.
Они же хотели сражаться!
Сражаться, но не умирать…
А как же их семьи и дети,
Жена, мама, сын или дочь?
Увы, им никто не ответит
В весны ту бессонную ночь.
А солнце уже поднималось,
Проникнув сквозь щели в стене,
Своими лучами игралось,
Красивое, будто во сне.
Оно осветило стены
Наверно, в последний раз.
О ком-то напишут легенды,
Но точно уже не о нас.
Шаги. Снова. Ближе и ближе.
Похоже, прощаться пора…
Сказал кто-то: «Жаль, не увижу,
Как гордо подняв знамена
Победы восславится имя,
Народа воскликнет глас.
И все это будет с ними,
Но только уже без нас»
Все стихло. Ворота открылись,
Явив ослепительный луч.
В душе что-то перевернулось -
Как мир ослепительно жгуч,
Когда все по сути решилось
И смерть тебе дышит в лицо.
Но сердце еще не смирилось…
А может быть рано еще?!
«Ведь это же наши, ребята!
Свобода! Ура! Ура!» -
Раздался вдруг возглас солдата,
Как будто, подняв ото сна.
Тогда появился в сердце
Родной и живительный свет!
И к небу за пыльной дверцей
Глаза поднял мой прапрадед…
4. Время.
Историй бывает не мало
Правдивы они не всегда.
А нынче пред вами предстала
Семьи и войны судьба.
Родных моих, видевших горе
И сладкой победы венец,
Прошедших сквозь годы той боли,
Сквозь кровь и сквозь пуль свинец.
Их смерть обошла стороною.
Но тысячи жизни ростков
Проклятой срубила косою…
И пыль уходящих веков
С собой забирает нещадно
Войны этой доблестной рать.
И, в принципе, мало кто может
Сейчас нам о ней рассказать.
Но в сердце должна оставаться
Хотя бы частица тех дней.
Они заслужили победу
И вечную память о ней!
И, в дань благодарности павшим
И выжившим в этой войне,
Я просто хочу помолчать
И вспомнить о них в тишине…
1. Память
Обрывки лет уходят вникуда
С собой забрав осколки судеб, дат,
Имен, людей; мелодии, слова;
Весны капель, осенний листопад…
И только память – поколений дар –
В себе оставит прошлые века:
Секунд, недель и месяцев пожар,
Седых людей, седые облака…
И тот далекий сорок первый год
В сказаниях и памяти родных,
В степях и на окраинах болот
И в отражении в глазах еще живых,
Что были там и пережили все,
Что было уготовано судьбой.
И каждый может рассказать свое
Про тот последний, самый главный бой.
Но с каждым годом мы теряем их,
Тех, кто стоял за веру, за народ,
За миллионы жизней, за родных,
За тех, кто с поля боя не придет
В один из тех далеких долгих дней
Великой и мучительной войны.
Все реже стали вспоминать о ней
Отчизны нашей новые сыны.
Все реже можно прочитать в глазах
Слова «спасибо» тех героям лет.
Все реже слышать можно на устах
О павших вечной памяти завет…
Но та война… Она коснулась всех,
Всех до единого, тебя, меня…
Ведь наши деды верили в успех
Ради судьбы сегодняшнего дня.
И ради памяти я в строках сохраню
Великий подвиг душ,
Что будет жить веками.
Победе дань Великой отдаю
Хотя бы этими стихами.
2. Ленинград.
Стучат колеса, поезд мчит
Туда, за горизонт, где жизнь.
Смерть по пятам за ним бежит.
Разрывов звук в глухую высь
Уносит судьбы и слова.
Среди обрывков тех картин
Цифры видны календаря:
Один. Девять. Сорок один…
А поезд едет.… Снова встал,
Кто-то в окно направил взгляд.
Здесь каждый о своем мечтал
Лишь пару месяцев назад.
И здесь, средь женщин и детей
Еще мальчишкой, прадед мой,
Жил новою мечтой своей:
Попасть когда-нибудь домой.
Тот славный город Ленинград.
Он отпустил последних их.
И там, где лил снарядов град
Надолго стук колес затих
И лишь последний эшелон
Среди бомбежки, мертвых тел
Сорвался как последний стон
И в даль слепую улетел.
И все же, видимо, судьба
На мир взирая с высоты
Рисует нити полотна.
Так как не знал ни я, ни ты…
Поезд прошел. Колесам вслед
Второй мой прадед посмотрел.
И он не знал, что мой прадед
Там был, и выехать успел.
Не знал о том, что дальше ждет,
Еще не думал обо мне…
Но знал, что поезд тот дойдет
Наперекор войне, судьбе…
А кто он был? Он был солдат,
Которого ждала война,
Блокадный город Ленинград,
Бомбежки, мертвые тела…
Ему же было суждено
Прожить тот ужас дней, ночей,
Кусочек хлеба скромный свой
Делить на женщин и детей.
Держаться твердо, до конца
Среди окопов и могил
Вселять уверенность в сердца
Тех, кто готов уж сдаться был…
3. Рассвет.
Весна сорок пятого года.
Барак за чертой городка.
А там, за стенами – свобода,
Что, кажется, так далека.
Ведь скоро совсем уж Победа!
Да, по-другому не быть,
Ничто не исчезнет без следа!
Но им до нее не дожить…
И как приговорная дата,
Расстрельного списка завет,
За сумраком тяжким заката
Судьбу ожидает рассвет…
Последняя ночь? Неужели?
Так мало? А как же мечта?!
И сложно им в это поверить
Но участь, увы, такова.
Учила их жизнь не сдаваться,
Но некуда больше бежать.
Они же хотели сражаться!
Сражаться, но не умирать…
А как же их семьи и дети,
Жена, мама, сын или дочь?
Увы, им никто не ответит
В весны ту бессонную ночь.
А солнце уже поднималось,
Проникнув сквозь щели в стене,
Своими лучами игралось,
Красивое, будто во сне.
Оно осветило стены
Наверно, в последний раз.
О ком-то напишут легенды,
Но точно уже не о нас.
Шаги. Снова. Ближе и ближе.
Похоже, прощаться пора…
Сказал кто-то: «Жаль, не увижу,
Как гордо подняв знамена
Победы восславится имя,
Народа воскликнет глас.
И все это будет с ними,
Но только уже без нас»
Все стихло. Ворота открылись,
Явив ослепительный луч.
В душе что-то перевернулось -
Как мир ослепительно жгуч,
Когда все по сути решилось
И смерть тебе дышит в лицо.
Но сердце еще не смирилось…
А может быть рано еще?!
«Ведь это же наши, ребята!
Свобода! Ура! Ура!» -
Раздался вдруг возглас солдата,
Как будто, подняв ото сна.
Тогда появился в сердце
Родной и живительный свет!
И к небу за пыльной дверцей
Глаза поднял мой прапрадед…
4. Время.
Историй бывает не мало
Правдивы они не всегда.
А нынче пред вами предстала
Семьи и войны судьба.
Родных моих, видевших горе
И сладкой победы венец,
Прошедших сквозь годы той боли,
Сквозь кровь и сквозь пуль свинец.
Их смерть обошла стороною.
Но тысячи жизни ростков
Проклятой срубила косою…
И пыль уходящих веков
С собой забирает нещадно
Войны этой доблестной рать.
И, в принципе, мало кто может
Сейчас нам о ней рассказать.
Но в сердце должна оставаться
Хотя бы частица тех дней.
Они заслужили победу
И вечную память о ней!
И, в дань благодарности павшим
И выжившим в этой войне,
Я просто хочу помолчать
И вспомнить о них в тишине…
Лазарев Андрей, 17 лет, Воронеж
Рейтинг: 1
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
кн. Наст.
за труд плюсую. поэма. но Ленинрад дурно показан. точнее совсем не показан. просто заголовок. но нет блокады, не видно. вот: Март. Ленинград. Небо – не небо, а сплошное Чернильное море ворон-бомбардировщиков. Каркает, перекликается, вырывает Душу Из межреберного уюта - как ковчег Ноя Вырвали из бесценных наземных оков. Казалось бы – вот она, свобода: Найдена личная дыра в блокаде: Освобождение смертью для народа, Выход для отчаявшихся из города-ада. Объявления об обмене неба на хлеб Быстро смывают с твоего истерзанного лица Смешливые морщинки вокруг глаз. Материи взрывов вносят свою лепту. Ты ждешь, когда они поистреплются, Изотрутся. Ты оплакиваешь каждую съеденную кошку, Швыряешь на пол фарфоровые блюдца, Кидаешь голубые осколки в окошко. Они мешаются с осколками снарядов. А ты сидишь с ледяным трупом И шепчешь ему: «В горе мы все заурядны. Ты больше всех, маленькая, понимала: Война – Это глупо». я почему-то горжусь этой писаниной. наверно, глупо, и я ни черта не понимаю в поэзии. Изъеденный сигаретной молью Гришенька Печорин. ха.
за труд плюсую. поэма. но Ленинрад дурно показан. точнее совсем не показан. просто заголовок. но нет блокады, не видно. вот: Март. Ленинград. Небо – не небо, а сплошное Чернильное море ворон-бомбардировщиков. Каркает, перекликается, вырывает Душу Из межреберного уюта - как ковчег Ноя Вырвали из бесценных наземных оков. Казалось бы – вот она, свобода: Найдена личная дыра в блокаде: Освобождение смертью для народа, Выход для отчаявшихся из города-ада. Объявления об обмене неба на хлеб Быстро смывают с твоего истерзанного лица Смешливые морщинки вокруг глаз. Материи взрывов вносят свою лепту. Ты ждешь, когда они поистреплются, Изотрутся. Ты оплакиваешь каждую съеденную кошку, Швыряешь на пол фарфоровые блюдца, Кидаешь голубые осколки в окошко. Они мешаются с осколками снарядов. А ты сидишь с ледяным трупом И шепчешь ему: «В горе мы все заурядны. Ты больше всех, маленькая, понимала: Война – Это глупо». я почему-то горжусь этой писаниной. наверно, глупо, и я ни черта не понимаю в поэзии. Изъеденный сигаретной молью Гришенька Печорин. ха.
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |