Она
Она.
На маленький город опускался вечер, хотя на улице еще было светло, как днем. Люди спешили с работы, заботливые мамочки везли коляски со своими чадами, машины бесконечными потоком одна за другой скользили по серой дороге. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи, не потому что она прекрасно выглядела, нет, просто потому что она никуда не торопилась, замедляя шаг с каждым разом, ступая все легче по раскаленному, как поверхность солнца, асфальту, вглядывалась в лица людей, в эту бесполезную, нудную кутерьму. Да, собственно и идти то было некуда, и торопиться то же. Она была совсем юна, свежа, как первый весенний цветок, едва прорастающий из-под снега. В зеленых глазах было столько грусти, столько обиды, как воды в мировом океане, но они все равно сияли искренностью, как радуга после дождя, такая робкая, такая до слез наивная. Вьющиеся волосы были собраны в хвост, и только некоторые пряди, небрежно выбиваясь, красиво обрамляли ее лицо. На девушке были коротенькие шортики и маечка в тон с неброским рисунком. И все в ней существовало так гармонично, естественно, и веял такой славный поток нежной юности, робости, чего-то загадочного похожего на добрую-добрую сказку. Мечтательница и фантазерка, она всегда любила простоту, ей нравились белые ромашки, чистые, светлые, как и она сама. Каждый мог подойти и сорвать этот невинный цветок, каждый мог втоптать его в дорожную пыль, но почему-то этого не происходило... Ее светлая головка была ничем не примечательная. Но цвести так во всю силу, склоняться от ветра, так ниже всех. Телосложение девушки не было подведено под какие-то идеалы, но, сколько в ней было лебединой грации и кошачьей пластики. Любит до жжения в груди, до трепетного биения сердца, до головокружения; страдает втихомолку, одна, со скрипом в душе; ждет – хороших людей до последнего и даже дольше, нелюбимых - не ждет никогда, переболеет ими и пойдет дальше. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи... Ей хотелось добра и света такого, как солнечный зайчик на ее загорелых щеках, дружбы собачьей, преданной, любви, не как в сказках, а простой, пусть самой что ни на есть примитивной, с недостатками, но реальной, как она. Ей хотелось идти по жизни с улыбкой, забыв все плохое, и, знаете, даже почти получалось! У нее не было подруг, она пресекла все контакты, быть может, она едкая и обидчивая даже слишком, сумасшедшая, но это от непонимания. Что знает о ней этот пустой город? Асфальт помнит стук ее каблучков, улицы и дома хранят ее образ, а старый фонарь у покосившегося дома и окна напротив видели ее первый поцелуй, лужи и небо - первые взлет и падение, а ветер чувствовал ее ласку. Это все прекрасно, волнующе, но никто, увы, никто не видел ее счастья. А бывает и так.… Сейчас она сидит в этом забытом миром парке, одна естественно …. Интересно, что она сейчас ощущает? Подле нее, как множество морских камешков на берегу, рассыпаны забытые кем-то окурки и семечки; сидит не на троне, а на маленькой скамейке, с которой почти слезала синяя краска; ножки пляшут на давно потрескавшемся асфальте, и рядом серое здание, в паутине и птичьих гнездах, как и старые деревья, растущие поодаль. Не её все это, ей бы прыжком в залитую солнцем аллею, поплескаться в озорных, искристых лучиках, взмыть на качелях в небо и улететь лебедем из этого грешного мира…. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи…
На маленький город опускался вечер, хотя на улице еще было светло, как днем. Люди спешили с работы, заботливые мамочки везли коляски со своими чадами, машины бесконечными потоком одна за другой скользили по серой дороге. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи, не потому что она прекрасно выглядела, нет, просто потому что она никуда не торопилась, замедляя шаг с каждым разом, ступая все легче по раскаленному, как поверхность солнца, асфальту, вглядывалась в лица людей, в эту бесполезную, нудную кутерьму. Да, собственно и идти то было некуда, и торопиться то же. Она была совсем юна, свежа, как первый весенний цветок, едва прорастающий из-под снега. В зеленых глазах было столько грусти, столько обиды, как воды в мировом океане, но они все равно сияли искренностью, как радуга после дождя, такая робкая, такая до слез наивная. Вьющиеся волосы были собраны в хвост, и только некоторые пряди, небрежно выбиваясь, красиво обрамляли ее лицо. На девушке были коротенькие шортики и маечка в тон с неброским рисунком. И все в ней существовало так гармонично, естественно, и веял такой славный поток нежной юности, робости, чего-то загадочного похожего на добрую-добрую сказку. Мечтательница и фантазерка, она всегда любила простоту, ей нравились белые ромашки, чистые, светлые, как и она сама. Каждый мог подойти и сорвать этот невинный цветок, каждый мог втоптать его в дорожную пыль, но почему-то этого не происходило... Ее светлая головка была ничем не примечательная. Но цвести так во всю силу, склоняться от ветра, так ниже всех. Телосложение девушки не было подведено под какие-то идеалы, но, сколько в ней было лебединой грации и кошачьей пластики. Любит до жжения в груди, до трепетного биения сердца, до головокружения; страдает втихомолку, одна, со скрипом в душе; ждет – хороших людей до последнего и даже дольше, нелюбимых - не ждет никогда, переболеет ими и пойдет дальше. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи... Ей хотелось добра и света такого, как солнечный зайчик на ее загорелых щеках, дружбы собачьей, преданной, любви, не как в сказках, а простой, пусть самой что ни на есть примитивной, с недостатками, но реальной, как она. Ей хотелось идти по жизни с улыбкой, забыв все плохое, и, знаете, даже почти получалось! У нее не было подруг, она пресекла все контакты, быть может, она едкая и обидчивая даже слишком, сумасшедшая, но это от непонимания. Что знает о ней этот пустой город? Асфальт помнит стук ее каблучков, улицы и дома хранят ее образ, а старый фонарь у покосившегося дома и окна напротив видели ее первый поцелуй, лужи и небо - первые взлет и падение, а ветер чувствовал ее ласку. Это все прекрасно, волнующе, но никто, увы, никто не видел ее счастья. А бывает и так.… Сейчас она сидит в этом забытом миром парке, одна естественно …. Интересно, что она сейчас ощущает? Подле нее, как множество морских камешков на берегу, рассыпаны забытые кем-то окурки и семечки; сидит не на троне, а на маленькой скамейке, с которой почти слезала синяя краска; ножки пляшут на давно потрескавшемся асфальте, и рядом серое здание, в паутине и птичьих гнездах, как и старые деревья, растущие поодаль. Не её все это, ей бы прыжком в залитую солнцем аллею, поплескаться в озорных, искристых лучиках, взмыть на качелях в небо и улететь лебедем из этого грешного мира…. Всё суетилось, абсолютно всё и только одна девичья фигура выделялась средь этой суматохи…
Зоткина Ольга, 15 лет, Княгинино
Рейтинг: 5
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |