Художник
Художник
Каждое утро я просыпаюсь, зная или предчувствуя события, которые будут происходить в течение дня. С восхода солнца до вечера я наблюдаю за новостями, а с заката эти новости становятся историей. Первые лучи солнца я вижу каждое утро, причём очень хорошо - ведь живу под самой крышей старого пятиэтажного здания. Ну, назвать чердаком это точно нельзя, в моём понимании это небольшая…ммм…кладовка, в которой хранится ненужный хлам, и пристанище для местных крыс. Я же занял это место для моего жилья как «плюс пятый» этаж (ну, скорее всего, «полшестой»). И занял – не значит оккупировал. Нет, в своей жизни я не стремлюсь ничего завоевывать, почётные лавры мне не нужны.
Сколько лет этому жилищу? Я сам толком не знаю; задолго до меня здесь была усадьба какого-то графа, потом этот дом продали, и через несколько лет сюда заселились обычные люди. Из комнат бывшей прислуги и комнат самих хозяев получилось много квартир. Я сам уже не помню, как давно я здесь обитаю, и поэтому не могу сказать точно, почему я живу на «полшестом». Знакомых в доме у меня нет, да это и к лучшему. Хотя… есть у меня один знакомый. Только это не человек, а птица, которая летает по ночам. Сова сопровождала меня, кажется, всю жизнь, ещё задолго до моего приезда в бывшее поместье. С ней намного спокойней – меньше боюсь непрошенных гостей, ведь многие люди боятся сов так же, как и летучих мышей. И еще она дорога мне вот по какой причине. Нет в мире человека, который с тобой не будет спорить. Птица же понимает меня даже тогда, когда я сам не могу разобраться в себе.
Каков дом, в котором я обитаю? Куча всяких ящиков с лежащим в них барахлом, множество ненужных вещей – это стены в моей квартирке. Давно проржавевшая кровать служит мне постелью. Скрипит ужасно и отдаёт железом, но ничего лучшего здесь не было. Письменный стол с парой стульев (да что там с парой – тут множество стульев и обеденных столов, практически всё это можно пустить на дрова), мольберт с холстом – единственная вещь, наверное, на моём этаже, которая и через пару лет не будет рухлядью. Мольберт мне нужен, как воздух. Я здесь только из-за этого и живу, что никто не мешает моему искусству. Да и чем я еще могу заниматься?
Я практически не выхожу в город. Исключение составляют походы по лавкам, когда мне необходимы еда и другие нужные вещи. Да и вылазки мои редко кто видел, я прихожу на местный рынок рано утром и покупаю продукты у одного знакомого мне лавочника. Только его я знаю в этом городе, больше ни с кем не общаюсь. Нет, я не боюсь людей, и я не сумасшедший. Просто для кого-то обычное общение доставляет истинное удовольствие, кто-то общается с членами организаций и обществ. Но всё равно люди зачастую до того болтливы и не честны, что слушать и слышать их нет сил. Да, есть честные люди, но есть и лживые, которые пытаются быть честными. Я не провидец и не могу определить, какой передо мной человек, поэтому избегаю их. Не в целях осторожности, просто не желаю слушать сказки, их я в детстве начитался.
Что же касается моего чуть ли не единственного знакомого, то с ним можно приятно побеседовать о многих, порой даже вовсе не интересующих меня вещах. Я знаком с ним уже несколько лет, но он меня всё равно практически не знает, хотя и жалуется на тяжёлую работу и никчемные гроши, как будто я – родственник ему. Недавно он попросил меня присмотреть за его дочерью, а точнее, учить её письму и счёту, как он сказал мне. Я не отказался, тем более что учителя в нашем городе уж пару лет как уехали. Всё из-за сложных условий проживания здесь, хотя подобное сейчас творится во многих других городах: наш город находится в зоне оккупации. Война началась хоть и внезапно, но все её давно ожидали. И вот уже два года, как наш город захватили немецкие войска. Было, конечно же, сопротивление (а оно и сейчас есть), но наши войска отступили. И вот, к сожалению, многим людям пришлось покинуть город. Власть сменилась, и изменились порядки. Поэтому лавочник-патриот не хотел вести свою дочь к оставшимся, а точнее, к новым учителям. Я согласился и решил, что когда она придёт, то первым же делом расспрошу её подробнее, что происходит в городе, на рынке обстановка не для разговоров. Дома я был уже через полчаса. Хожу так, чтобы меня не встретили вражеские патрули, ведь лавочник когда-то дал полную информацию о них.
Дома я принялся за работу: нужно было закончить рисовать начатый ещё вчера портрет человека в серых лохмотьях. Нет, я рисую не по заказам, а для себя. Почему его нужно обязательно дорисовать? Просто это моя жизнь, и я ни в каком случае не остановлюсь. Зачем же я тогда рисую? Ответ на этот вопрос я часто задаю себе. Никто не видел моих работ. Думаете, что это неправильно? Хм, я сам так думаю и не знаю, почему. Все, что я рисую, уже либо когда-то было, либо будет. Более двадцати лет назад я нарисовал, как человек с пистолетом в руках убил какого-то эрцгерцога. Я увидел это во сне, и через пару дней объявили в газетах, что началась война. Нет, не та, которая сейчас идет, та война уже закончилась давно. Просто из-за этого убийства, как это ни странно, и начались те ужасные события.
Ещё я пишу историю в своей книге. Странно, но в книге страниц очень много, хотя с каждым новым подсчётом я уверен, что осталось на 2-3 главы, причём я не вкладываю новых листов, они сами появляются из ниоткуда. К каждой главе я рисую картину. Так я легче понимаю, что пишу, и к какому периоду это относится. Так или иначе, все события, мною описанные в книге, либо были раньше, либо будут. Нет, я не предсказатель, я это вижу во сне и стараюсь записать в точности, что видел. Оккупацию я не описал, почему-то этот город не являлся мне во сне. Меня это настораживает, может быть, я потерял свой дар? Но как бы то ни было, из своего дома я не уеду ни в коем случае, даже если я тут и не родился. Рисую и пишу здесь уже много лет, к тому же, весь дом эвакуировался, и теперь я в тишине могу вспоминать и рисовать то, что заблагорассудится, и никто мне не помешает. Мой единственный сосед никогда меня не покинет, и к тому же ему нравится, что квартиры пусты – теперь он летает, где захочет. Ночью он спит на останках огромной люстры, которую когда-то сюда повесили. Мой летающий друг там пристроился очень удобно. Но по ночам, если ему не спится, он вылетает посмотреть на ночной город, пусть даже не совсем и наш. Полюбуется ночными видами и возвращается на своё место. Эти полеты повторяются все реже. Я его понимаю. Грустно видеть пусть не совсем родное, но уже далеко не прежнее.
Наступает новый день. Просыпаюсь и понимаю, что мне нужно сегодня спуститься вниз во двор и взять с собой холст с кистью. Почему-то я не могу вспомнить, что же такого я видел в своём сне, но чувствую, что мне это нужно. И вот, не позавтракав, беру с собой всё необходимое для рисования и спускаюсь во двор.
Первые два часа я просто стоял и ждал, что что-то произойдёт, не просто так же я сюда спустился. Потом решил нарисовать пейзаж, окружающий меня. Через некоторое время я увидел идущую вдали девушку. Это дочь лавочника. Странно, он ведь не говорил, что она именно сегодня придёт. Она шла спокойно, но вдруг её остановил патруль из трёх солдат. Один из них закричал и стал размахивать винтовкой. Я решил ей помочь. Через несколько минут я нарисовал стаю собак, бегущих прямо на патруль. И точно: свора зверей настигла немцев и отвлекла их от девушки. Она быстро побежала по направлению к моему дому. При встрече мы переглянулись, и я пригласил её в дом. У нее была поранена рука. Лекарств у меня не оказалось, и я решил кое-что нарисовать. Вот, готово. На окне появился цветок неизвестного вида в горшке. Я предложил ей приложить листок к ране, и царапина исчезла. Затем я подробно расспросил, что же на самом деле творится в городе. Девушка рассказывала про многочисленные жертвы среди людей, голод и разруху, беспощадное отношение захватчиков к населению. Видя, что её очень беспокоит это, я сменил тему разговора. Мы неплохо побеседовали, она оказалась такой же говорливой, как её отец. Все её разговоры изобиловали народными словами, объяснялась она настолько просто и понятно, что я увлекся её рассказами. Она на время забыла про все несчастья, про встречу с патрулём, да и мне приятно было побеседовать с кем-то, ко мне впервые пришли в гости.… Но потом девушка спросила, откуда у меня такой цветок. Я сказал ей, что он нарисован, но она не поверила, попрощалась со мной и ушла.
В последующие дни она не приходила. Я подумал, что лавочник уехал из города. Но через три дня рано утром ко мне в дверь постучали. Донёсся неприятный жёсткий голос: «Открывайте! Мы знаем, кто вы такой и что вы можете сделать!». Откуда немцы узнали про меня? Я им не ответил и услышал слова: «Рядовой! Вышиби дверь, кто-то не желает поздороваться!». На весь дом прогремели выстрелы, и дверь просто упала. Вошёл офицер с тремя солдатами и проговорил: «Что же это значит? Мы вас по-хорошему просим, а вы не откликаетесь». Я ответил: «Мне не о чем с вами разговаривать». Офицер не намерен был слушать мои выступления, и перешёл к делу: «Вы нам нужны, будете работать на правительство города во благо, а не во вред». Мне было не совсем понятно: «Это что именно вы называете благом? Будто я вам нужен для мирных целей?». Офицер практически не слушал меня: «Мы прекрасно знаем, кто вы есть такой. Вы не просто художник». Я не понимал: «Да что вам обо мне известно?». Не отвечая на мой вопрос, офицер сразу потребовал от меня: «Попробуйте нарисовать то, что изображено на фотографии, которую я вам дам. И не отнекивайтесь, нам прекрасно известно, что вы не просто художник. К нам приходят постоянные запросы о поиске людей по всему миру. Не просто людей, а тех, которые могут переделать мир одним лишь движением руки. Вы – один из них». Я слушал речи безумца и понимал, что им известно, кто я. Хотя я сам себе не могу ответить на этот вопрос. Невозможно понять другого человека по донесению; я сам не понимаю, почему я могу рисовать действительность. Ту, которая есть, и которой нет. И создаю её я сам. Не понимаю, почему и зачем. Как они могут знать то, чего я сам о себе не знаю?
В общем, аргументы на право быть в этом доме у немцев были – они вооружены, а у меня – только лишь холсты с кисточками. Я прекрасно понимал, что просто так они не уйдут, всё, что им нужно – это я. А точнее, мои способности. Хм, значит, я – не вооружен? В голове пронеслась мысль, что нужно…нет, просто необходимо сделать так, чтобы они ушли из этого дома. Без меня. Значит, вам нужны мои работы?
Я решил отвлечь офицера разговором, пока не придумаю, как их выпроводить из дома: «Так что вам нужно конкретно от меня?». Офицер показал фотографию, на которой был изображён военный самолёт. Мне стало ясно, для чего они пришли. Я согласился. Приготовил всё, что нужно для рисования и предупредил офицера: «На произведение потребуется много времени». Он, видимо, получил либо особые распоряжения насчёт меня, либо сам догадался: «Творите, мы вам не будем мешать. Мы не уйдём, но считайте, что нас здесь нет». И тут у меня возникла идея. Впервые за сегодняшний день я что-то почувствовал. Значит, я не вооружён, и вы думаете этим меня заполучить? Нет уж, это не так. Перо и кисть иногда режут лучше штыка и ранят лучше винтовки. Я решил, что самолёт нарисую позже, но для вида я делал «свою» работу.
Через пару минут «творчества» сзади меня что-то громыхнуло. Немцы насторожились, но офицер их вернул на место: «Не тревожьтесь, это коробки с барахлом упали. Вон их тут сколько, к тому же мы знаем, что он здесь один». Наконец, я закончил создавать то, что мне было необходимо. Но им сказал: «Холст испорчен». Использованный лист я положил «испорченной» стороной вниз так, чтобы они не видели. Достал другой холст и принялся за новую работу. Как ни странно, я только час назад проснулся, а уже такой бодрый. Я совсем не волновался.
Офицер, по-видимому, был не глуп и что-то заподозрил. Он как-то странно на меня посматривал, следя за моей работой. Может, он догадался, почему испорчен холст? И для меня его слова не стали неожиданностью: «Покажите, что именно вы нарисовали на этом листе?». Я знал, что тянуть время бесполезно, рано или поздно он всё равно поймет, в чём дело. Один из солдат подошёл и поднял холст. Офицер немедленно приказал повернуть. Обе стороны холста оказались чистыми. Офицер подозрительно тихо спросил: «Почему вы сказали, что он испорчен?». Я не ответил. На этот раз один из солдат постоянно контролировал мою работу.
Пришлось сделать всё, как мне было приказано. Через два часа кропотливой работы под пристальным наблюдением солдат, а точнее, стволов автоматов, самолёт был закончен. Офицер подошёл и высказал своё мнение: «Это всё замечательно, но когда он будет у нас?». Я доделал картину: нарисовал поле за холмом недалеко от моего дома. И через некоторое время вдали послышался грохот. Внутрь дома вбежал ещё один рядовой и сообщил о появлении неизвестного самолёта без экипажа. Никто не видел, откуда он прибыл и зачем, все были в недоумении. Офицер отправил рядового с приказом об окружении объекта войсками и возможном перевозе его. Потом он дал мне новое задание. Я, наконец, решился его отвлечь разговорами: «Я не знаю, как вас по званию…» Офицер быстро ответил: «Я – майор новой армии». Мне не очень понравился его ответ. Новая армия? Это что ещё за определение? Не хочет ли он восхвалить свои деяния? Хорошо, пускай он разговаривает, буду делать вид, что я сдался и готов с ними сотрудничать, обсуждая темы «величия» вермахта. Идея нового рисунка сразу же родилась у меня в голове, медлить было нельзя, ошибаться тоже. Нужно написать письмо одному знакомому в городе. Почему-то я начинаю что-то чувствовать так, как у меня обычно бывает. Я попросил майора не мешать мне несколько минут. «Мне нужно сделать наброски»,- сказал я.
Между тем офицер продолжал говорить о своём высоком звании: «Вы понимаете, чего стоит добиться такой должности? Вы даже не имеете ни малейшего понятия, сколько нервов я потратил на то, чтобы стать тем, кто я есть». Майор, видимо, разошёлся не на шутку. Может быть, ему по службе было худо, но все прекрасно знают, что такое есть эта «новая армия». Майор продолжал говорить мне, «как уникальному человеку», что будет через пару лет после того, как они соберут большое количество таких людей, как я. Они хотят создать непобедимую армию? А почему я должен им в этом помогать? Майор продолжал: «У нас проводятся многочисленные испытания, которые простой человек не может пройти. Но с вашей помощью мы создадим новых людей. Такого ещё не видел мир! Солдат, который не будет ни есть, ни спать, который сможет стрелять и колоть врагов спокойно… Солдат без страха и упрёка!..»
Пока офицер говорил свою речь, я заканчивал письмо. Майор повернулся, наконец, ко мне и приказал рисовать дальше. Я бросил письмо и принялся за работу. Между тем офицер говорил что-то немыслимое про новых солдат, которые помогут победить в войне. Мне же было всё равно: я рисовал своё средство спасения. Вы думаете, что на холсте появлялось постепенно то, что приказал майор? Нет, я рисовал совсем другое, то, чего я сам от себя не ожидал. Я знал одно: нельзя допустить, чтобы немцы или кто-либо другой заполучили меня для достижения своих целей. Не на благо человечества, а только для себя. Я прекрасно понимал и то, что другие люди, пусть даже и не военные, если бы знали, что я могу, тоже устроили бы охоту на меня. Офицер в тот самый момент, когда я почти закончил свой рисунок, сказал то, что удивило меня больше всего: «Таких людей, как вы – единицы на Земле. Вы не просто человек. Вы – оружие, которое нам необходимо!».
Я закончил то, что мне нужно было увидеть на холсте. Пришлось подождать пару секунд, прежде чем это претворилось в жизнь.
Автомат появился на моём письменном столе чуть левее конверта с письмом. Я быстро добежал до стола, схватил созданное мной оружие и открыл вынужденный огонь. Длинная очередь прошлась по тому месту, где стояли трое охранников офицера, и они все упали замертво. Я был поражен, когда попал во всех троих. Почему я так метко орудую автоматом?.. От выстрела уцелевшего офицера мне рвануло левое плечо, я упал.
Моя короткая очередь прошла через него, и наступила его пора умирать. Если только не считать раны, то мне «повезло».
Сейчас сюда придёт подкрепление, а я ранен и сопротивления не окажу. И тут меня осенило: чистый холст! Точно, то, что я изобразил на нём, должно появиться за мной среди коробок. Грохот был как раз сзади меня, и я решил повернуться назад и попытаться добраться до того места. Я попробовал встать, но, лишь шевельнув левой рукой, ощутил адскую боль. Всё-таки не солдат я, к ранам не привык. Пришлось ползком, но это очень долго. Автомат был у меня в правой руке, и я решил использовать его в качестве кола, как скалолаз, взбирающийся на вершину. Вскоре я достиг своего пункта назначения и увидел перед собой металлический ящик. Я оперся автоматом на ящик и с помощью нечеловеческих усилий встал. Окинул взглядом содержимое ящика. Как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечь нападающих. Великого труда мне стоило дотащить, а точнее, дотолкать ящик до лестничной площадки. Вдруг я увидел бегущих солдат, пока ещё на нижнем этаже. Я хотел выстрелить из автомата, но раздался лишь глухой щелчок – патроны ведь не бесконечные. Доковылял кое-как до мёртвых караульных и взял у одного из них оружие. Вернулся снова на свою позицию, передо мной появился солдат. Снизу крикнул офицер, чтобы не открывали огонь. Но когда солдат подошёл ближе и взглянул на то, что было в ящике, он закричал. Ящик был наполовину набит взрывчаткой. Солдат понял, что я хотел сделать, но не успел – и открыл по мне огонь. Пули вошли, как нож в масло. Сначала я ощутил жгучую боль, такую, будто бы упал на пол, утыканный острыми мечами. Потом я ничего не почувствовал. Казалось, что выстрелы оглушили меня. Солдат посмотрел на меня, и в его глазах я прочёл ужас. Я улыбнулся и направил ствол своего автомата внутрь ящика. Нажал что было (а было ли уже?) сил на спусковой крючок.
Время для меня текло мучительно медленно. Я давил на гашетку, и мне казалось, что пули, только что выпущенные, остановились в воздухе и не желают достигать своей цели. Солдат и офицер смотрят на происходящее, но в то же время еле-еле двигаются, пытаясь развернуться и убежать. Патроны доходят до шашек с динамитом и ящик вспыхивает. Постепенно огонь охватывает всю комнату целиком. Я успел краем глаза увидеть, как сова в последний миг схватила со стола конверт с письмом, посмотрела на меня и улетела… Раздался взрыв.
…Птица летела по городу и в случайном месте наткнулась на девушку - дочь лавочника. Та шла в подавленном настроении, зная, что предала знакомого своего отца. Сова подлетела к ней, в когтях у птицы был конверт с письмом. В нём было написано:
«Здравствуй! Мой крылатый солдат уже доставил тебе письмо, и ты знаешь, что это значит. Нет, я тебя не виню – ведь многие из нас хоть в чём-то виноваты. Не печалься и не расстраивайся. В конверте ещё есть одна моя работа. Об одном тебя прошу: сохрани! На этой картине изображено будущее нашего мира. Война скоро закончится, но в мире не будет покоя ещё долгие-долгие годы».
Девушка достала из конверта второй лист. На нём было изображено полуразрушенное здание с тремя солдатами на крыше и с крепко установленным развевающимся красным флагом.
…Человек в серых лохмотьях сидел за столом и что-то писал в большую тетрадь. Вокруг всё было белое, но не от снега. Нельзя было предположить, где именно этот человек находится. Из пелены вышел мужчина и не спеша подошёл к нему. Человек в лохмотьях сказал: «Здравствуй, человек. Что-то я тебя здесь раньше не видел». На что подошедший ответил: «Оно и не мудрено, ведь я здесь впервые». Человек в лохмотьях медленно встал со своего места и сказал: «Я много путешествовал по этому миру и знаю, кто ты. Не надо имён, мне всё про тебя известно. А ты имеешь представление о том, кто я?» Человек ответил: «Ну уж явно не простой человек, судя по тому, с какой уверенностью ты говоришь, я понимаю, кто ты такой, и то, что я нахожусь…». Речь человека была прервана: «Не нужно названий. Ты понимаешь, где ты, но откуда тебе об этом известно?» «Ну, у меня было много времени подумать об этом на досуге, ведь ты сам всё видел». «Да, твоя жизнь внесла множество поправок и ошибок в эту нелёгкую эпоху». У человека был один-единственный вопрос: «Раз ты всё знаешь обо мне, то не мог бы ты мне сказать, почему я умею создавать действительность одним лишь движением кисти? И почему именно я?» В ответ прозвучало: «Ты разве не помнишь, как участвовал в войне? Это было много лет назад. Почему ты смог уничтожить тех солдат? Ты и сам задавался этим вопросом, но не смог ответить». Человек сказал: «Да, я над этим вопросом раздумываю даже сейчас. Я участвовал в войне? Сколько лет назад это было?». «Точное время я тебе не укажу. Но эту историю ты вспомнишь. У тебя во время войны был такой случай. Полк, с которым ты воевал, попал не в то место и не в то время, как говорят люди. Вам был отдан приказ уничтожить врага, во что бы то ни стало. На вас обрушилась бесчисленная вражеская армада. Взрывались мины, погибали солдаты. Вы шли даже тогда, когда это было уже бессмысленно. Вас становилось всё меньше и меньше. Потом остался только ты, потому что струсил, смог убежать и выжить. И дар этот был дан тебе не в награду, а в наказание. Но ты исправил свою ошибку». Рассказ заставил задуматься человека, и он спросил: «А я творил историю, или это всё – вымысел, который не поддаётся объяснению?» «Ну, коли это вымысел, то как же это..?» Тут же они оба перенеслись в то место, куда птица доставила письмо. Девушка читала его. Человек спросил: «Зачем людям войны? Почему многие плохие люди начинают войну, а хорошие сражаются за них и умирают?».Человек в лохмотьях выслушал и ответил: «Знаешь, люди не подразделяются на «хороших» и «плохих», нужно лишь понять каждого. А войны? Человек слаб, к сожалению, иногда он не может противиться чужой воле». Картинка с читающей письмо девушкой исчезла. Человек спросил: «Ну и что теперь дальше будет?» «Дальше – будущее».
Каждое утро я просыпаюсь, зная или предчувствуя события, которые будут происходить в течение дня. С восхода солнца до вечера я наблюдаю за новостями, а с заката эти новости становятся историей. Первые лучи солнца я вижу каждое утро, причём очень хорошо - ведь живу под самой крышей старого пятиэтажного здания. Ну, назвать чердаком это точно нельзя, в моём понимании это небольшая…ммм…кладовка, в которой хранится ненужный хлам, и пристанище для местных крыс. Я же занял это место для моего жилья как «плюс пятый» этаж (ну, скорее всего, «полшестой»). И занял – не значит оккупировал. Нет, в своей жизни я не стремлюсь ничего завоевывать, почётные лавры мне не нужны.
Сколько лет этому жилищу? Я сам толком не знаю; задолго до меня здесь была усадьба какого-то графа, потом этот дом продали, и через несколько лет сюда заселились обычные люди. Из комнат бывшей прислуги и комнат самих хозяев получилось много квартир. Я сам уже не помню, как давно я здесь обитаю, и поэтому не могу сказать точно, почему я живу на «полшестом». Знакомых в доме у меня нет, да это и к лучшему. Хотя… есть у меня один знакомый. Только это не человек, а птица, которая летает по ночам. Сова сопровождала меня, кажется, всю жизнь, ещё задолго до моего приезда в бывшее поместье. С ней намного спокойней – меньше боюсь непрошенных гостей, ведь многие люди боятся сов так же, как и летучих мышей. И еще она дорога мне вот по какой причине. Нет в мире человека, который с тобой не будет спорить. Птица же понимает меня даже тогда, когда я сам не могу разобраться в себе.
Каков дом, в котором я обитаю? Куча всяких ящиков с лежащим в них барахлом, множество ненужных вещей – это стены в моей квартирке. Давно проржавевшая кровать служит мне постелью. Скрипит ужасно и отдаёт железом, но ничего лучшего здесь не было. Письменный стол с парой стульев (да что там с парой – тут множество стульев и обеденных столов, практически всё это можно пустить на дрова), мольберт с холстом – единственная вещь, наверное, на моём этаже, которая и через пару лет не будет рухлядью. Мольберт мне нужен, как воздух. Я здесь только из-за этого и живу, что никто не мешает моему искусству. Да и чем я еще могу заниматься?
Я практически не выхожу в город. Исключение составляют походы по лавкам, когда мне необходимы еда и другие нужные вещи. Да и вылазки мои редко кто видел, я прихожу на местный рынок рано утром и покупаю продукты у одного знакомого мне лавочника. Только его я знаю в этом городе, больше ни с кем не общаюсь. Нет, я не боюсь людей, и я не сумасшедший. Просто для кого-то обычное общение доставляет истинное удовольствие, кто-то общается с членами организаций и обществ. Но всё равно люди зачастую до того болтливы и не честны, что слушать и слышать их нет сил. Да, есть честные люди, но есть и лживые, которые пытаются быть честными. Я не провидец и не могу определить, какой передо мной человек, поэтому избегаю их. Не в целях осторожности, просто не желаю слушать сказки, их я в детстве начитался.
Что же касается моего чуть ли не единственного знакомого, то с ним можно приятно побеседовать о многих, порой даже вовсе не интересующих меня вещах. Я знаком с ним уже несколько лет, но он меня всё равно практически не знает, хотя и жалуется на тяжёлую работу и никчемные гроши, как будто я – родственник ему. Недавно он попросил меня присмотреть за его дочерью, а точнее, учить её письму и счёту, как он сказал мне. Я не отказался, тем более что учителя в нашем городе уж пару лет как уехали. Всё из-за сложных условий проживания здесь, хотя подобное сейчас творится во многих других городах: наш город находится в зоне оккупации. Война началась хоть и внезапно, но все её давно ожидали. И вот уже два года, как наш город захватили немецкие войска. Было, конечно же, сопротивление (а оно и сейчас есть), но наши войска отступили. И вот, к сожалению, многим людям пришлось покинуть город. Власть сменилась, и изменились порядки. Поэтому лавочник-патриот не хотел вести свою дочь к оставшимся, а точнее, к новым учителям. Я согласился и решил, что когда она придёт, то первым же делом расспрошу её подробнее, что происходит в городе, на рынке обстановка не для разговоров. Дома я был уже через полчаса. Хожу так, чтобы меня не встретили вражеские патрули, ведь лавочник когда-то дал полную информацию о них.
Дома я принялся за работу: нужно было закончить рисовать начатый ещё вчера портрет человека в серых лохмотьях. Нет, я рисую не по заказам, а для себя. Почему его нужно обязательно дорисовать? Просто это моя жизнь, и я ни в каком случае не остановлюсь. Зачем же я тогда рисую? Ответ на этот вопрос я часто задаю себе. Никто не видел моих работ. Думаете, что это неправильно? Хм, я сам так думаю и не знаю, почему. Все, что я рисую, уже либо когда-то было, либо будет. Более двадцати лет назад я нарисовал, как человек с пистолетом в руках убил какого-то эрцгерцога. Я увидел это во сне, и через пару дней объявили в газетах, что началась война. Нет, не та, которая сейчас идет, та война уже закончилась давно. Просто из-за этого убийства, как это ни странно, и начались те ужасные события.
Ещё я пишу историю в своей книге. Странно, но в книге страниц очень много, хотя с каждым новым подсчётом я уверен, что осталось на 2-3 главы, причём я не вкладываю новых листов, они сами появляются из ниоткуда. К каждой главе я рисую картину. Так я легче понимаю, что пишу, и к какому периоду это относится. Так или иначе, все события, мною описанные в книге, либо были раньше, либо будут. Нет, я не предсказатель, я это вижу во сне и стараюсь записать в точности, что видел. Оккупацию я не описал, почему-то этот город не являлся мне во сне. Меня это настораживает, может быть, я потерял свой дар? Но как бы то ни было, из своего дома я не уеду ни в коем случае, даже если я тут и не родился. Рисую и пишу здесь уже много лет, к тому же, весь дом эвакуировался, и теперь я в тишине могу вспоминать и рисовать то, что заблагорассудится, и никто мне не помешает. Мой единственный сосед никогда меня не покинет, и к тому же ему нравится, что квартиры пусты – теперь он летает, где захочет. Ночью он спит на останках огромной люстры, которую когда-то сюда повесили. Мой летающий друг там пристроился очень удобно. Но по ночам, если ему не спится, он вылетает посмотреть на ночной город, пусть даже не совсем и наш. Полюбуется ночными видами и возвращается на своё место. Эти полеты повторяются все реже. Я его понимаю. Грустно видеть пусть не совсем родное, но уже далеко не прежнее.
Наступает новый день. Просыпаюсь и понимаю, что мне нужно сегодня спуститься вниз во двор и взять с собой холст с кистью. Почему-то я не могу вспомнить, что же такого я видел в своём сне, но чувствую, что мне это нужно. И вот, не позавтракав, беру с собой всё необходимое для рисования и спускаюсь во двор.
Первые два часа я просто стоял и ждал, что что-то произойдёт, не просто так же я сюда спустился. Потом решил нарисовать пейзаж, окружающий меня. Через некоторое время я увидел идущую вдали девушку. Это дочь лавочника. Странно, он ведь не говорил, что она именно сегодня придёт. Она шла спокойно, но вдруг её остановил патруль из трёх солдат. Один из них закричал и стал размахивать винтовкой. Я решил ей помочь. Через несколько минут я нарисовал стаю собак, бегущих прямо на патруль. И точно: свора зверей настигла немцев и отвлекла их от девушки. Она быстро побежала по направлению к моему дому. При встрече мы переглянулись, и я пригласил её в дом. У нее была поранена рука. Лекарств у меня не оказалось, и я решил кое-что нарисовать. Вот, готово. На окне появился цветок неизвестного вида в горшке. Я предложил ей приложить листок к ране, и царапина исчезла. Затем я подробно расспросил, что же на самом деле творится в городе. Девушка рассказывала про многочисленные жертвы среди людей, голод и разруху, беспощадное отношение захватчиков к населению. Видя, что её очень беспокоит это, я сменил тему разговора. Мы неплохо побеседовали, она оказалась такой же говорливой, как её отец. Все её разговоры изобиловали народными словами, объяснялась она настолько просто и понятно, что я увлекся её рассказами. Она на время забыла про все несчастья, про встречу с патрулём, да и мне приятно было побеседовать с кем-то, ко мне впервые пришли в гости.… Но потом девушка спросила, откуда у меня такой цветок. Я сказал ей, что он нарисован, но она не поверила, попрощалась со мной и ушла.
В последующие дни она не приходила. Я подумал, что лавочник уехал из города. Но через три дня рано утром ко мне в дверь постучали. Донёсся неприятный жёсткий голос: «Открывайте! Мы знаем, кто вы такой и что вы можете сделать!». Откуда немцы узнали про меня? Я им не ответил и услышал слова: «Рядовой! Вышиби дверь, кто-то не желает поздороваться!». На весь дом прогремели выстрелы, и дверь просто упала. Вошёл офицер с тремя солдатами и проговорил: «Что же это значит? Мы вас по-хорошему просим, а вы не откликаетесь». Я ответил: «Мне не о чем с вами разговаривать». Офицер не намерен был слушать мои выступления, и перешёл к делу: «Вы нам нужны, будете работать на правительство города во благо, а не во вред». Мне было не совсем понятно: «Это что именно вы называете благом? Будто я вам нужен для мирных целей?». Офицер практически не слушал меня: «Мы прекрасно знаем, кто вы есть такой. Вы не просто художник». Я не понимал: «Да что вам обо мне известно?». Не отвечая на мой вопрос, офицер сразу потребовал от меня: «Попробуйте нарисовать то, что изображено на фотографии, которую я вам дам. И не отнекивайтесь, нам прекрасно известно, что вы не просто художник. К нам приходят постоянные запросы о поиске людей по всему миру. Не просто людей, а тех, которые могут переделать мир одним лишь движением руки. Вы – один из них». Я слушал речи безумца и понимал, что им известно, кто я. Хотя я сам себе не могу ответить на этот вопрос. Невозможно понять другого человека по донесению; я сам не понимаю, почему я могу рисовать действительность. Ту, которая есть, и которой нет. И создаю её я сам. Не понимаю, почему и зачем. Как они могут знать то, чего я сам о себе не знаю?
В общем, аргументы на право быть в этом доме у немцев были – они вооружены, а у меня – только лишь холсты с кисточками. Я прекрасно понимал, что просто так они не уйдут, всё, что им нужно – это я. А точнее, мои способности. Хм, значит, я – не вооружен? В голове пронеслась мысль, что нужно…нет, просто необходимо сделать так, чтобы они ушли из этого дома. Без меня. Значит, вам нужны мои работы?
Я решил отвлечь офицера разговором, пока не придумаю, как их выпроводить из дома: «Так что вам нужно конкретно от меня?». Офицер показал фотографию, на которой был изображён военный самолёт. Мне стало ясно, для чего они пришли. Я согласился. Приготовил всё, что нужно для рисования и предупредил офицера: «На произведение потребуется много времени». Он, видимо, получил либо особые распоряжения насчёт меня, либо сам догадался: «Творите, мы вам не будем мешать. Мы не уйдём, но считайте, что нас здесь нет». И тут у меня возникла идея. Впервые за сегодняшний день я что-то почувствовал. Значит, я не вооружён, и вы думаете этим меня заполучить? Нет уж, это не так. Перо и кисть иногда режут лучше штыка и ранят лучше винтовки. Я решил, что самолёт нарисую позже, но для вида я делал «свою» работу.
Через пару минут «творчества» сзади меня что-то громыхнуло. Немцы насторожились, но офицер их вернул на место: «Не тревожьтесь, это коробки с барахлом упали. Вон их тут сколько, к тому же мы знаем, что он здесь один». Наконец, я закончил создавать то, что мне было необходимо. Но им сказал: «Холст испорчен». Использованный лист я положил «испорченной» стороной вниз так, чтобы они не видели. Достал другой холст и принялся за новую работу. Как ни странно, я только час назад проснулся, а уже такой бодрый. Я совсем не волновался.
Офицер, по-видимому, был не глуп и что-то заподозрил. Он как-то странно на меня посматривал, следя за моей работой. Может, он догадался, почему испорчен холст? И для меня его слова не стали неожиданностью: «Покажите, что именно вы нарисовали на этом листе?». Я знал, что тянуть время бесполезно, рано или поздно он всё равно поймет, в чём дело. Один из солдат подошёл и поднял холст. Офицер немедленно приказал повернуть. Обе стороны холста оказались чистыми. Офицер подозрительно тихо спросил: «Почему вы сказали, что он испорчен?». Я не ответил. На этот раз один из солдат постоянно контролировал мою работу.
Пришлось сделать всё, как мне было приказано. Через два часа кропотливой работы под пристальным наблюдением солдат, а точнее, стволов автоматов, самолёт был закончен. Офицер подошёл и высказал своё мнение: «Это всё замечательно, но когда он будет у нас?». Я доделал картину: нарисовал поле за холмом недалеко от моего дома. И через некоторое время вдали послышался грохот. Внутрь дома вбежал ещё один рядовой и сообщил о появлении неизвестного самолёта без экипажа. Никто не видел, откуда он прибыл и зачем, все были в недоумении. Офицер отправил рядового с приказом об окружении объекта войсками и возможном перевозе его. Потом он дал мне новое задание. Я, наконец, решился его отвлечь разговорами: «Я не знаю, как вас по званию…» Офицер быстро ответил: «Я – майор новой армии». Мне не очень понравился его ответ. Новая армия? Это что ещё за определение? Не хочет ли он восхвалить свои деяния? Хорошо, пускай он разговаривает, буду делать вид, что я сдался и готов с ними сотрудничать, обсуждая темы «величия» вермахта. Идея нового рисунка сразу же родилась у меня в голове, медлить было нельзя, ошибаться тоже. Нужно написать письмо одному знакомому в городе. Почему-то я начинаю что-то чувствовать так, как у меня обычно бывает. Я попросил майора не мешать мне несколько минут. «Мне нужно сделать наброски»,- сказал я.
Между тем офицер продолжал говорить о своём высоком звании: «Вы понимаете, чего стоит добиться такой должности? Вы даже не имеете ни малейшего понятия, сколько нервов я потратил на то, чтобы стать тем, кто я есть». Майор, видимо, разошёлся не на шутку. Может быть, ему по службе было худо, но все прекрасно знают, что такое есть эта «новая армия». Майор продолжал говорить мне, «как уникальному человеку», что будет через пару лет после того, как они соберут большое количество таких людей, как я. Они хотят создать непобедимую армию? А почему я должен им в этом помогать? Майор продолжал: «У нас проводятся многочисленные испытания, которые простой человек не может пройти. Но с вашей помощью мы создадим новых людей. Такого ещё не видел мир! Солдат, который не будет ни есть, ни спать, который сможет стрелять и колоть врагов спокойно… Солдат без страха и упрёка!..»
Пока офицер говорил свою речь, я заканчивал письмо. Майор повернулся, наконец, ко мне и приказал рисовать дальше. Я бросил письмо и принялся за работу. Между тем офицер говорил что-то немыслимое про новых солдат, которые помогут победить в войне. Мне же было всё равно: я рисовал своё средство спасения. Вы думаете, что на холсте появлялось постепенно то, что приказал майор? Нет, я рисовал совсем другое, то, чего я сам от себя не ожидал. Я знал одно: нельзя допустить, чтобы немцы или кто-либо другой заполучили меня для достижения своих целей. Не на благо человечества, а только для себя. Я прекрасно понимал и то, что другие люди, пусть даже и не военные, если бы знали, что я могу, тоже устроили бы охоту на меня. Офицер в тот самый момент, когда я почти закончил свой рисунок, сказал то, что удивило меня больше всего: «Таких людей, как вы – единицы на Земле. Вы не просто человек. Вы – оружие, которое нам необходимо!».
Я закончил то, что мне нужно было увидеть на холсте. Пришлось подождать пару секунд, прежде чем это претворилось в жизнь.
Автомат появился на моём письменном столе чуть левее конверта с письмом. Я быстро добежал до стола, схватил созданное мной оружие и открыл вынужденный огонь. Длинная очередь прошлась по тому месту, где стояли трое охранников офицера, и они все упали замертво. Я был поражен, когда попал во всех троих. Почему я так метко орудую автоматом?.. От выстрела уцелевшего офицера мне рвануло левое плечо, я упал.
Моя короткая очередь прошла через него, и наступила его пора умирать. Если только не считать раны, то мне «повезло».
Сейчас сюда придёт подкрепление, а я ранен и сопротивления не окажу. И тут меня осенило: чистый холст! Точно, то, что я изобразил на нём, должно появиться за мной среди коробок. Грохот был как раз сзади меня, и я решил повернуться назад и попытаться добраться до того места. Я попробовал встать, но, лишь шевельнув левой рукой, ощутил адскую боль. Всё-таки не солдат я, к ранам не привык. Пришлось ползком, но это очень долго. Автомат был у меня в правой руке, и я решил использовать его в качестве кола, как скалолаз, взбирающийся на вершину. Вскоре я достиг своего пункта назначения и увидел перед собой металлический ящик. Я оперся автоматом на ящик и с помощью нечеловеческих усилий встал. Окинул взглядом содержимое ящика. Как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечь нападающих. Великого труда мне стоило дотащить, а точнее, дотолкать ящик до лестничной площадки. Вдруг я увидел бегущих солдат, пока ещё на нижнем этаже. Я хотел выстрелить из автомата, но раздался лишь глухой щелчок – патроны ведь не бесконечные. Доковылял кое-как до мёртвых караульных и взял у одного из них оружие. Вернулся снова на свою позицию, передо мной появился солдат. Снизу крикнул офицер, чтобы не открывали огонь. Но когда солдат подошёл ближе и взглянул на то, что было в ящике, он закричал. Ящик был наполовину набит взрывчаткой. Солдат понял, что я хотел сделать, но не успел – и открыл по мне огонь. Пули вошли, как нож в масло. Сначала я ощутил жгучую боль, такую, будто бы упал на пол, утыканный острыми мечами. Потом я ничего не почувствовал. Казалось, что выстрелы оглушили меня. Солдат посмотрел на меня, и в его глазах я прочёл ужас. Я улыбнулся и направил ствол своего автомата внутрь ящика. Нажал что было (а было ли уже?) сил на спусковой крючок.
Время для меня текло мучительно медленно. Я давил на гашетку, и мне казалось, что пули, только что выпущенные, остановились в воздухе и не желают достигать своей цели. Солдат и офицер смотрят на происходящее, но в то же время еле-еле двигаются, пытаясь развернуться и убежать. Патроны доходят до шашек с динамитом и ящик вспыхивает. Постепенно огонь охватывает всю комнату целиком. Я успел краем глаза увидеть, как сова в последний миг схватила со стола конверт с письмом, посмотрела на меня и улетела… Раздался взрыв.
…Птица летела по городу и в случайном месте наткнулась на девушку - дочь лавочника. Та шла в подавленном настроении, зная, что предала знакомого своего отца. Сова подлетела к ней, в когтях у птицы был конверт с письмом. В нём было написано:
«Здравствуй! Мой крылатый солдат уже доставил тебе письмо, и ты знаешь, что это значит. Нет, я тебя не виню – ведь многие из нас хоть в чём-то виноваты. Не печалься и не расстраивайся. В конверте ещё есть одна моя работа. Об одном тебя прошу: сохрани! На этой картине изображено будущее нашего мира. Война скоро закончится, но в мире не будет покоя ещё долгие-долгие годы».
Девушка достала из конверта второй лист. На нём было изображено полуразрушенное здание с тремя солдатами на крыше и с крепко установленным развевающимся красным флагом.
…Человек в серых лохмотьях сидел за столом и что-то писал в большую тетрадь. Вокруг всё было белое, но не от снега. Нельзя было предположить, где именно этот человек находится. Из пелены вышел мужчина и не спеша подошёл к нему. Человек в лохмотьях сказал: «Здравствуй, человек. Что-то я тебя здесь раньше не видел». На что подошедший ответил: «Оно и не мудрено, ведь я здесь впервые». Человек в лохмотьях медленно встал со своего места и сказал: «Я много путешествовал по этому миру и знаю, кто ты. Не надо имён, мне всё про тебя известно. А ты имеешь представление о том, кто я?» Человек ответил: «Ну уж явно не простой человек, судя по тому, с какой уверенностью ты говоришь, я понимаю, кто ты такой, и то, что я нахожусь…». Речь человека была прервана: «Не нужно названий. Ты понимаешь, где ты, но откуда тебе об этом известно?» «Ну, у меня было много времени подумать об этом на досуге, ведь ты сам всё видел». «Да, твоя жизнь внесла множество поправок и ошибок в эту нелёгкую эпоху». У человека был один-единственный вопрос: «Раз ты всё знаешь обо мне, то не мог бы ты мне сказать, почему я умею создавать действительность одним лишь движением кисти? И почему именно я?» В ответ прозвучало: «Ты разве не помнишь, как участвовал в войне? Это было много лет назад. Почему ты смог уничтожить тех солдат? Ты и сам задавался этим вопросом, но не смог ответить». Человек сказал: «Да, я над этим вопросом раздумываю даже сейчас. Я участвовал в войне? Сколько лет назад это было?». «Точное время я тебе не укажу. Но эту историю ты вспомнишь. У тебя во время войны был такой случай. Полк, с которым ты воевал, попал не в то место и не в то время, как говорят люди. Вам был отдан приказ уничтожить врага, во что бы то ни стало. На вас обрушилась бесчисленная вражеская армада. Взрывались мины, погибали солдаты. Вы шли даже тогда, когда это было уже бессмысленно. Вас становилось всё меньше и меньше. Потом остался только ты, потому что струсил, смог убежать и выжить. И дар этот был дан тебе не в награду, а в наказание. Но ты исправил свою ошибку». Рассказ заставил задуматься человека, и он спросил: «А я творил историю, или это всё – вымысел, который не поддаётся объяснению?» «Ну, коли это вымысел, то как же это..?» Тут же они оба перенеслись в то место, куда птица доставила письмо. Девушка читала его. Человек спросил: «Зачем людям войны? Почему многие плохие люди начинают войну, а хорошие сражаются за них и умирают?».Человек в лохмотьях выслушал и ответил: «Знаешь, люди не подразделяются на «хороших» и «плохих», нужно лишь понять каждого. А войны? Человек слаб, к сожалению, иногда он не может противиться чужой воле». Картинка с читающей письмо девушкой исчезла. Человек спросил: «Ну и что теперь дальше будет?» «Дальше – будущее».
Сальников Василий, 15 лет, п. Первомайский
Рейтинг: 318
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
gen shepard
ВП ровно на 6 часов(автор поймет):D
ВП ровно на 6 часов(автор поймет):D
Богиня
НЕуважаемый "Автор", не пишите от имени Василия. Сначала выучите орфографию и пунктуацию русского языка, и только потом люди поверят Вашим комментариям.
НЕуважаемый "Автор", не пишите от имени Василия. Сначала выучите орфографию и пунктуацию русского языка, и только потом люди поверят Вашим комментариям.
Игорь
Прекратите от имени автора делать комментарии! Я с ним общаюсь и знаю, что он от себя давно никаких комментариев не давал.
Прекратите от имени автора делать комментарии! Я с ним общаюсь и знаю, что он от себя давно никаких комментариев не давал.
Автор
Богиня зачем вы так, с человеком он хотел объяснить кто я на са мом деле.
Богиня зачем вы так, с человеком он хотел объяснить кто я на са мом деле.
Богиня
Давно не заходила, все искала достойных, но опять вернулась сюда. Это кто там комментирует? У друга к компьютеру, что ли, подпустили? Полный отстой, а слова-то какие употребляет! Все родственники в тюрьме что ли сидели, а он от них научился? Плюй, Василий, с высоты своего интеллекта и литературного языка.
Давно не заходила, все искала достойных, но опять вернулась сюда. Это кто там комментирует? У друга к компьютеру, что ли, подпустили? Полный отстой, а слова-то какие употребляет! Все родственники в тюрьме что ли сидели, а он от них научился? Плюй, Василий, с высоты своего интеллекта и литературного языка.
Автор
тот чел, который подписывается моим именем просто зациклился на одном и том же. хм, неужели не понятно, что Я про СЕБЯ всякую чушь не пишу? а тот, кто оставлял тут свои дуракие комментарии, пускай успокоится. И если вдруг опять тут появится коммент опять "от меня", то это означает, что это один из участников конкурса, которому абсолютно нефиг делать. да, и к тому же, по голосам не судят, Я ещё раз повторю...
тот чел, который подписывается моим именем просто зациклился на одном и том же. хм, неужели не понятно, что Я про СЕБЯ всякую чушь не пишу? а тот, кто оставлял тут свои дуракие комментарии, пускай успокоится. И если вдруг опять тут появится коммент опять "от меня", то это означает, что это один из участников конкурса, которому абсолютно нефиг делать. да, и к тому же, по голосам не судят, Я ещё раз повторю...
Сальников Василий
Не голосуйте за меня.У меня все голоса набиты,а также я лох и сижу в Тульской петельне.
Не голосуйте за меня.У меня все голоса набиты,а также я лох и сижу в Тульской петельне.
Колян
А ты молоток! Так держать!!!
А ты молоток! Так держать!!!
Колян
Васёк! Не обращай внимания на этого мерзавца. Всё равно его вычислят и забанят. Администрация в курсе!
Васёк! Не обращай внимания на этого мерзавца. Всё равно его вычислят и забанят. Администрация в курсе!
Никита
Не обращай внимания на идиотов
Не обращай внимания на идиотов
Сальников Василий
Слышь ты, любой, зайдя сюда сразу поймёт, что я ( то есть не какой-нибудь там посторонний человек) про СЕБЯ никогда не буду писать такую ЧУШЬ!!! Если ты, кто тут подписывается своими дурацкими комментариями, будешь тут ещё писать так, якобы от моего имени, то просто-напросто я обращать внимания не буду. Совесть должна же быть!!!! Если и дальше будут оставляться идиотские комментарии якобы от моего имени, то все поймут, что это НЕ Я пишу!!!!
Слышь ты, любой, зайдя сюда сразу поймёт, что я ( то есть не какой-нибудь там посторонний человек) про СЕБЯ никогда не буду писать такую ЧУШЬ!!! Если ты, кто тут подписывается своими дурацкими комментариями, будешь тут ещё писать так, якобы от моего имени, то просто-напросто я обращать внимания не буду. Совесть должна же быть!!!! Если и дальше будут оставляться идиотские комментарии якобы от моего имени, то все поймут, что это НЕ Я пишу!!!!
Автор ( РЕАЛЬНЫЙ ) Сальников Василий
Я дурак и петух .
Я дурак и петух .
Автор ( РЕАЛЬНЫЙ ) Сальников Василий
Тот, кто подписался ниже под ником " автор" - не я!!!!! Если вам не нравится произведение, то не пишите всякую фигню!!!!! Тот, кто пишет под именем "автора" - НЕ Сальников В. Его потом удалят если что!
Тот, кто подписался ниже под ником " автор" - не я!!!!! Если вам не нравится произведение, то не пишите всякую фигню!!!!! Тот, кто пишет под именем "автора" - НЕ Сальников В. Его потом удалят если что!
Автор
я лошара
я лошара
оксанка
Чубайс (Демичев Александр)стал уже на конкурсе своеобразным индикатором талантливых произведений. Так что, ребята, если вы получили его комментарии, радуйтесь, а он пусть пухнет от зависти! Желаю всем успехов, особенно Василию Сальникову!!!
Чубайс (Демичев Александр)стал уже на конкурсе своеобразным индикатором талантливых произведений. Так что, ребята, если вы получили его комментарии, радуйтесь, а он пусть пухнет от зависти! Желаю всем успехов, особенно Василию Сальникову!!!
Узбек
Слыш друган, ссылочку на свое марательство делаеш? молодца, находчивый! а нам лень на твой коммент таращиться, тут вон какие гении печатаются, умри, а твои покаяния - сжечь нахрен!
Слыш друган, ссылочку на свое марательство делаеш? молодца, находчивый! а нам лень на твой коммент таращиться, тут вон какие гении печатаются, умри, а твои покаяния - сжечь нахрен!
Богиня
Дорогой Чубайс! Вы комментируете литературный конкурс, а пишете с позорными ошибками (покаЯться). Автор прав: голосование - это игра, произведения будут оценивать по их художественным достоинствам, а не по рейтингу, который НЕВОЗМОЖНО проверить.
Дорогой Чубайс! Вы комментируете литературный конкурс, а пишете с позорными ошибками (покаЯться). Автор прав: голосование - это игра, произведения будут оценивать по их художественным достоинствам, а не по рейтингу, который НЕВОЗМОЖНО проверить.
Автор
Если вы думаете, что голоса за это произведение "набиты", то вы, вероятно, не следите за событиями конкурса. В день прибавляется 2-3 голоса, не больше. Может быть, я знакомым сказал, вот они и голосуют. А вообще, если что, то жюри будет судить по самому произведению, а не по голосам.
Если вы думаете, что голоса за это произведение "набиты", то вы, вероятно, не следите за событиями конкурса. В день прибавляется 2-3 голоса, не больше. Может быть, я знакомым сказал, вот они и голосуют. А вообще, если что, то жюри будет судить по самому произведению, а не по голосам.
Анютка 16 школа
Васек супер проза!!!!
Васек супер проза!!!!
Анютка
Васек супер проза!!!!
Васек супер проза!!!!
S.T.A.L.K.E.R
KLEVO
KLEVO
димон м
голосовать выше
голосовать выше
никита 8а 16 школа
афигенно!
афигенно!
НАРУТО 5 "А" ШКОЛА №16
КРУТО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
КРУТО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
андрей 8а
ваще хорош классненькая проза ;)
ваще хорош классненькая проза ;)
Василий(сам автор)
Ну да, стихи тоже. я рад, что всем понравилось))))
Ну да, стихи тоже. я рад, что всем понравилось))))
Мальвина
А стихи ты пишешь? Наверное, также классно!
А стихи ты пишешь? Наверное, также классно!
Богиня
Я в восхищении!!! Оказывается, классики среди нас!
Я в восхищении!!! Оказывается, классики среди нас!
роман
интересно захватывает
интересно захватывает
НИКИТА ТЮРИКОВ
класс
класс
Анжела
хорошая проза
хорошая проза
Анжела
очень хороший рассказ мне очень понравилось
очень хороший рассказ мне очень понравилось
никита 5в 16школа
супер клёвая проза
супер клёвая проза
satana
прикольно magnifficent обчитаешься
прикольно magnifficent обчитаешься
максим гулис
прикольно
прикольно
Костя
очень понравилось
очень понравилось
максим
интересный рассказ, поступай на журналистику
интересный рассказ, поступай на журналистику
Надежда Юдина
Супер,пиши еще,я почитаю!!!)))
Супер,пиши еще,я почитаю!!!)))
николай
очень понравилось желаю удачи
очень понравилось желаю удачи
наташа
очень интересно здорово класс
очень интересно здорово класс
никита
молодец!
молодец!
марина
классный рассказ прочла с огромным удовольствием
классный рассказ прочла с огромным удовольствием
Василий(САМ автор))))
ребят! спасибо всем тем, кто проголосовал и прочёл. Кому понравилось - пишите!))))))
ребят! спасибо всем тем, кто проголосовал и прочёл. Кому понравилось - пишите!))))))
Андрей 9б
Васёк тащи :D
Васёк тащи :D
александр 5"а" школа 16
это самая самая клёвая проза!!!!!!
это самая самая клёвая проза!!!!!!
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |