Создана для материнства
Создана для материнства
Стоял один из тех теплых, по-весеннему приятных дней, когда изумительно яркое небо своей синевой слепило глаза. В воздухе витал одурманивающий аромат цветущей сирени. Екатерина Николаевна, закрыв глаза, дышала полной грудью. Вокруг, словно бесполезные насекомые, сновали люди, и, казалось, совсем не замечали весенней прелести цветущей природы.
“Хоть бы этот день не кончался…” - промелькнуло в голове женщины, и она удобнее устроилась на витой скамейке городского сада.
Но её покой был нарушен.
- Екатерина Николаевна, bonjоur… Я вам не сильно помешаю?
Сделав над собой усилие, она с улыбкой пригласила мужчину сесть рядом, скорее, из любопытства, а не из вежливости. Этот представительного вида немолодой человек с серебристыми нитями волос, горделивой осанкой и ястребиным носом был ей незнаком.
- Добрый день, mon senior, чем могу вам помочь?
Мужчина наклонил голову, внимательно рассматривая собеседницу, и восхищенно сказал:
- Не зря в свете о вашей красоте ходят легенды! Впрочем, позвольте представиться, я граф Олег Иванович Светов. Вы, должно быть, гадаете, откуда я вас знаю и что мне нужно. Екатерина Николаевна, я близкий друг одного вашего старого знакомого - Михаила Стронского. Он мне рассказывал о вашем замечательном литературном салоне, и я, приехав недавно в сей город, узнал, что салон все еще существует, а хозяйка его по-прежнему затмевает всех красотой.
У Екатерины Николаевны сжалось сердце при упоминании Миши Стронского. Как давно был их роман, но какой глубокий след он оставил в её сердце!...
- Ну что ж, Олег Иванович, я рада познакомиться с вами, - обворожительно улыбнулась она, поправив золотистый локон. – Приглашаю вас в свой салон в эту пятницу в восьмом часу вечера. Я представлю вас всей местной аристократии.
- Спасибо, буду премного благодарен.
Её не оставляло странное чувство, что он чересчур пристально её разглядывает, хотя вроде бы Олег Иванович не нарушал никаких правил приличия.
- Вы давно в нашем городе?
- Нет, Екатерина Николаевна, меньше недели. Я здесь по делам рабочим. Со мной мой сын названный приехал, Сергей.
- В таком случае я приглашаю вас вдвоем.
Странная беседа продолжалась недолго. Екатерина Николаевна узнала, что граф приехал из Воронежской губернии, что двадцатидвухлетний Сергей Светлов стал его приемным сыном еще в младенчестве, когда настоящий отец, приятель графа, умер от холеры. Своих детей у Олега Ивановича не было, и Сережу он любил безмерно. Невольно Екатерина Николаевна восхитилась благородным поступком графа и почему-то захотела увидеть Сергея.
Оставшись одна, женщина вдруг задумалась, правильно ли она поступила, пригласив Светловых в свой дом. Да, в графе чувствовалась воспитанность и благородство, но вместе с тем он внушал ей какой-то непонятный страх.
“В самом деле, не могла же я отказать ему! И из-за чего?!” – подумала Екатерина Николаевна и постаралась выкинуть из головы бессмысленные страхи. Она вновь вдохнула полной грудью, желая успокоиться, но сиренью уже не пахло…
***
Екатерина Николаевна относилась к редкому и потому особенно ценному типу роскошных, роковых женщин. Мужчины не просто любили, а боготворили её. И она отвечала им с той же пылкостью, никогда не отказывая себе в удовольствии приятно провести время с понравившимся кавалером, но тщательно скрывая свою новую пассию от общественности. Когда Катрин, как её в юности называли на французский манер, было семнадцать, она стала по воле деспотичного отца женой старого винодела, но вскоре овдовела. У неё не было ни детей, ни теперь и мужа, зато осталось от него огромное наследство, и ничто не мешало наслаждаться свободой. Повзрослевшая и оттого еще больше похорошевшая Екатерина Николаевна открыла свою гостиную и вскоре стала настоящей светской львицей, которая не отказывала себе в удовольствии кружить головы поклонникам.
Большинство её романов быстро заканчивались – обычно кавалер надоедал Екатерине Николаевне, и она с легкостью меняла его на другого, подобно тому, как некоторые дамы меняют наряды. С годами, оглядываясь на пройденный путь, она понимала, что, наверное, по-настоящему никогда и не любила, и от этого становилось особенно грустно. Но Екатерина Николаевна успокаивала себя тем, что её жизнь несравненно ярче и интереснее, чем у других женщин. Успокаивало её и то, что она, сорокалетняя зрелая женщина, благодаря тщательному уходу за собой выглядела моложе и сводила с ума даже юношей, пленяя роскошной красотой: густыми золотистыми кудрями, голубыми глазами, совершенными чертами лица и чувственным телом.
***
В пятницу в литературной гостиной Екатерины Николаевны царило чуть большее, чем обычно, оживление: два новых лица вызвали интерес завсегдатаев. Олег Иванович и Сергей Олегович удивляли широтой кругозора и красноречием. Екатерина Николаевна, как обычно, приняла участие в беседе и не без удовольствия отметила, что и сын, и отец умны и наблюдательны. Сергей ей необыкновенно понравился: высокий, стройный голубоглазый брюнет с низким бархатным голосом. Но дело было не во внешности: в его обществе женщина чувствовала себя уютно. Молодого человека прелестная хозяйка тоже, по-видимому, не оставила равнодушным.
- Так, значит, вы были в Швейцарии, Сергей Олегович? – спросила она, расположившись на удобном диванчике.
- Да, я там несколько лет учился. Народ эти швейцарцы престранный! Стремятся поддерживать славу самых пунктуальных людей, но, тем не менее, на улицах я все время слышал: “Скорее везите, опаздываю!”, “Ай, опять не успеваю!”
Сергей Олегович так умело и комично изобразил запыхавшегося швейцарца, что все невольно расхохотались.
- А правда, что швейцарские девушки лучше всех поют? – спросил кто-то.
- Ничего подобного! В моем институте были две певицы-ученицы, так одна басом пела, другая так высоко ноты брала, что даже уши закладывало. Мне кажется, русские девушки лучше всех и поют, и играют. Екатерина Николаевна, - неожиданно обратился он к ней, - не согласитесь ли подтвердить мои слова примером? Мне говорили, вы чудесно поете!
Остальные гости были с этим согласны, и женщина села за рояль, заметив, что Сергей не сводит с неё взгляда. Ей почему-то хотелось сделать ему приятное, и она особенно старалась.
…Вечер быстро перешел в глубокую ночь, и гости стали собираться домой, благодаря красивую и остроумную хозяйку за доставленную радость общения. Сергей Олегович уходил последним, когда гостиная была уже пустой, а отец ждал на улице в повозке.
- Спасибо, мне очень понравилось ваше общество, - произнес он и поцеловал ей руку. Сердце женщины тотчас стало отбивать чечетку.
- Сергей Олегович, вы говорите банальные фразы…
- Ну что же, тогда я скажу, что вы одна из самых красивых и интересных женщин, хотя эта фраза тоже наверняка для вас банальна – вы ведь столько раз её слышали.
- Красота и ум пропадают даром, когда не приносят радости другим, – ответила она и заглянула в его синие, как море, глаза.
- Мне они сегодня доставили радость необычайную. До свидания, Екатерина Николаевна, буду с нетерпением ждать следующего вечера, - поклонился он и скрылся в сумраке ночи.
***
Следующие два месяца были для Екатерины Николаевны и Сергея Олеговича той упоительной сказкой, сладость которой могут знать лишь влюбленные. Роман их был страстным и головокружительным, и Екатерина Николаевна чувствовала, что боги наконец-то преподнесли ей долгожданный подарок – настоящее чувство, жгучее и нежное.
Олег Иванович наверняка был бы против увлечения сына женщиной, годящейся ему в матери, но он даже не догадывался об этом; его сейчас не было в городе. На следующий день после первого вечера в гостиной Екатерины Николаевны его срочно вызвали в другую губернию, и Олег Иванович, даже не догадываясь о вспыхнувшем в тот вечер чувстве сына, уехал со спокойной душой. Однажды, правда, он написал Сергею: “Если желаешь – посещай по пятницам гостиную этой дамы, но, бога ради, не более того; женщина эта – непостоянная и коварная вертихвостка, и я надеюсь, что по приезду не буду неприятно удивлен твоими симпатиями к ней. В городе немало очаровательных юных особ – присмотрись к ним, тебе о женитьбе думать пора. О, как жаль, что я так некстати уехал!”.
На это сын отвечал ему: “Не беспокойся, я лишь гостиную её и посещаю. А что насчет местных красавиц – присматриваюсь к ним, но сердце мое еще свободно”, и при этом с нежностью любовался на подаренный Екатериной Николаевной портрет…
Однажды, во время прогулки по вечернему саду, Сергей спросил любимую:
- Почему Вы замуж вновь не вышли? Что плохого в браке?
- Брак мне всегда казался оковами, которые людей так крепко друг к другу привязывают, что двое начинают ненавидеть друг друга. Во время своего первого брака я в этом убедилась. Нет такой сильной любви, которая бы брак выдержала. Не встречала я.
- А я, может, в жены Вас думал взять, красавица! - смеясь, пошутил Сергей.
Катрин вдруг пристально посмотрела на него:
- Вы бы этого хотели?
- Конечно. Но я Ваше мнение уважаю. Вы брак ненавидите.
- Я уже в этом не уверена… - шепнула она со вздохом.
Теперь Сергей, не моргая, смотрел на неё:
- И… моей женой бы стали?
Екатерина Николаевна молчала долго, очень долго, и её красивое лицо выражало массу эмоций.
- Вашей бы стала…
***
Однажды они прогуливались по парку и увидели молодую мать с маленьким ребенком. Сергей с неподдельным восхищением смотрел им вслед.
- Что такое? – удивилась Екатерина Николаевна.
- Просто… я лишен был материнской заботы, и потому проявления любви матерей меня как-то по-особенному трогают.
- Расскажите мне о своей семье, что знаете, - попросила Катрин.
- В том-то и дело, что я почти ничего не знаю. Мне известно лишь, что отец мой умер от холеры, а мать бросила после рождения. О ней ничего не могу сказать. Да и не хочу.
- Наверное, у неё были свои причины.
- Причины бросить ребенка?! Да она просто легкомысленная дрянь! Родила, а ответственность нести не хотелось! – Сергей даже раскраснелся и с трудом говорил тихо.
- У некоторых матерей такой характер, что для их детей лучше воспитываться отдельно, - мудро заметила Екатерина Николаевна.
- Ну уж нет, никогда мне этого не понять… и её не простить. Если б я знал, кто она!...
- Сергей, хватит, она же Вам жизнь дала!
- Знаете, мне порой казалось, что лучше уж смерть. Когда я смотрел, как другие дети играют с матерями, как обнимают их… Я всего этого был лишен! Никогда я её не прощу!
Столько неподдельной ярости и обиды было в его голосе, что Екатерина Николаевна невольно содрогнулась и подумала: “Как хорошо, что он про меня всей правды не знает!”.
… Екатерина Николаевна вспомнила, как пять раз она становилась матерью… Пять родов перенесла, но ни одного из трех сыновей и двух дочек не воспитывала. Узнав в очередной раз, что находится в положении, она проклинала свою плодовитость, но не разгульный образ жизни. Каждый из отцов – а это всегда были разные мужчины – был счастлив необыкновенно и верил, что материнство поможет ветреной возлюбленной стать ответственной и привязаться к отцу ребенка. Но все эти чаяния разбивались вдребезги, когда Катрин ласково и твердо говорила: “Я не создана для материнства” и отдавала младенца отцу. Она никогда не представляла себя в роли матери, хотя детей любила. Ну как можно отказаться от светских вечеров, всех прелестей свободной от забот жизни из-за какого-то кричащего комочка, о котором постоянно надо заботиться? И неизменно чувствовала облегчение, когда крошечный незваный гость исчезал из её жизни.
“Я не создана для материнства. Но Сереже это знать не нужно”.
*** Олег Иванович вернулся неожиданно, в один из теплых летних вечеров. Сергей рад был его видеть, но вскоре заметил, что отец угрюм и явно что-то скрывает.
За ужином, когда греческая водка возымела свое действие, Сергей отважился спросить:
- Отец, Вы чем-то расстроены?
Олег Иванович долго молчал, уставившись в стол перед собой. Слова явно давались ему с трудом:
- Сережа, я приехал раньше, чем планировал, и на то были причины. Анна Дмитриевна написала мне и сообщила интересную новость: у тебя… роман с Екатериной Николаевной. Это так? Прошу, будь честен.
- Да. Мы любим друг друга, и она согласилась выйти за меня замуж.
Казалось, Олег Иванович сейчас упадет в обморок. Он побледнел, судорожно вцепился в край стола.
- Отец, в этом нет ничего страшного. Я знаю, что она отнюдь не чистая непорочная девушка, но сейчас Катрин сильно изменилась. Она очень счастлива и …
- Замолчи, глупец! – перебил его Олег Иванович. – Ты клялся в письмах, что ничего к ней не испытываешь!
- Я знал, что Вам это все не понравится, и не стал говорить.
- Глупец, сумасшедший, что натворил!… Хотя нет, это я натворил… Все должно было идти по плану, если бы я не уехал. Да кто ж знал, что ты в неё… Эх, не так все должно было быть! – мужчина схватился за голову и говорил едва слышно.
- Отец, да в чем дело?!
Олег Иванович начал говорить – порой непонятно, сбивчиво, перемежая рассказ с тяжкими вздохами. И чем больше говорил, тем больше бледнел его сын…
***
Екатерина Николаевна, открыв дверь и увидев на пороге Сережу, была несказанно рада.
- Дорогой мой, не думала, что Вы придете – на улице такой ливень и гроза. Хотите ликеру, чтобы согреться?
Она остановилась, увидев ледяное выражение его глаз. Сергей не слышал её.
- Катрин, у Вас был роман с Михаилом Стронским?
Она удивилась этому вопросу. И не очень хотела отвечать.
- Да, но это было очень давно. Я и не вспоминаю.
- А сын от него был?
- Сережа, я…
- Да или нет?
Она вздохнула. Откуда любимый все это знает? По выражению лица Сергея она поняла, что лучше не врать.
- Да, был сын.
- Где он сейчас?
- Я не знаю! Я… отдала его отцу!
У Сережи с уст сорвался звук, похожий на крик раненого зверя.
…Все, что потом происходило, Екатерина Николаевна вспоминала как в тумане. Сережа с каменным выражением лица рассказывал ей, что Михаил Стронский – его отец, но Сергей на свою голову не сказал этого раньше. Провинциальная вдова-кокетка в восемнадцать лет родила ему сына и отдала на воспитание. Олег Иванович знал, кто эта женщина и потому приехал с Сергеем в этот город, желая, чтобы сын сначала познакомился с Екатериной Николаевной, а потом уж узнал, кем она ему приходится. Но события приняли неожиданный поворот…
Сергей курил сигару, наблюдая, как в окно барабанит дождь.
- Как Вы могли так поступить?…
- Я не могла иначе. Я не создана для материнства…
- Боже мой, какая же ты дрянь! Мать-кукушка! Никого я так сильно не любил и не ненавидел, как тебя!!! – его голос срывался.
- Сережа, прошу тебя, постарайся понять…
- Понять?! Понять, что ты наслаждалась любовниками и зваными вечерами, забыв о ребенке?!
Катрин опустила голову. Слезы душили её.
- Милая, ты хоть понимаешь, что спала с родным сыном?! Ну что ж, я оставлю еще одно сладостное воспоминание, мама, - и с этими словами он поцеловал её, намеренно причиняя боль.
Последний раз взглянув на неё, он стремглав выскочил на улицу. Екатерина Николаевна легла на пол, обхватив колени руками, и разрыдалась.
За все приходится платить.
***
На следующее утро весь небольшой городок был странно притихшим. В каждом доме уже знали, что успевший за два месяца стать всеобщим любимцем Сергей Олегович Светов прошлой ночью упал на скаку с лошади и сломал себе шею…
Олег Иванович даже не в силах был распоряжаться насчет похорон. Рыдая над телом сына, он все время шептал: “Прости меня, Сереженька… Это я виноват… Я…”
Злые языки поговаривали, что наверняка этой страшной смерти как-то способствовала любовница-вертихвостка Сережи, которая совсем вскружила юноше голову. Не зря же её сейчас даже рядом с гробом нет! Бесчувственная!…
Екатерина Николаевна, уже знавшая о трагедии, все утро сидела в увитой цветущей сиренью беседке. Она хотела зарыдать, чтобы стало легче, но слез не было, и невыносимая боль разрывала её изнутри. Но она знала, что боль вскоре притупится, и на то есть причина.
Погладив еще не округлившийся живот, Екатерина Николаевна подумала, что у этого ребенка будет самая лучшая и заботливая мама. Потому что она, Екатерина Николаевна, создана для материнства.
Стоял один из тех теплых, по-весеннему приятных дней, когда изумительно яркое небо своей синевой слепило глаза. В воздухе витал одурманивающий аромат цветущей сирени. Екатерина Николаевна, закрыв глаза, дышала полной грудью. Вокруг, словно бесполезные насекомые, сновали люди, и, казалось, совсем не замечали весенней прелести цветущей природы.
“Хоть бы этот день не кончался…” - промелькнуло в голове женщины, и она удобнее устроилась на витой скамейке городского сада.
Но её покой был нарушен.
- Екатерина Николаевна, bonjоur… Я вам не сильно помешаю?
Сделав над собой усилие, она с улыбкой пригласила мужчину сесть рядом, скорее, из любопытства, а не из вежливости. Этот представительного вида немолодой человек с серебристыми нитями волос, горделивой осанкой и ястребиным носом был ей незнаком.
- Добрый день, mon senior, чем могу вам помочь?
Мужчина наклонил голову, внимательно рассматривая собеседницу, и восхищенно сказал:
- Не зря в свете о вашей красоте ходят легенды! Впрочем, позвольте представиться, я граф Олег Иванович Светов. Вы, должно быть, гадаете, откуда я вас знаю и что мне нужно. Екатерина Николаевна, я близкий друг одного вашего старого знакомого - Михаила Стронского. Он мне рассказывал о вашем замечательном литературном салоне, и я, приехав недавно в сей город, узнал, что салон все еще существует, а хозяйка его по-прежнему затмевает всех красотой.
У Екатерины Николаевны сжалось сердце при упоминании Миши Стронского. Как давно был их роман, но какой глубокий след он оставил в её сердце!...
- Ну что ж, Олег Иванович, я рада познакомиться с вами, - обворожительно улыбнулась она, поправив золотистый локон. – Приглашаю вас в свой салон в эту пятницу в восьмом часу вечера. Я представлю вас всей местной аристократии.
- Спасибо, буду премного благодарен.
Её не оставляло странное чувство, что он чересчур пристально её разглядывает, хотя вроде бы Олег Иванович не нарушал никаких правил приличия.
- Вы давно в нашем городе?
- Нет, Екатерина Николаевна, меньше недели. Я здесь по делам рабочим. Со мной мой сын названный приехал, Сергей.
- В таком случае я приглашаю вас вдвоем.
Странная беседа продолжалась недолго. Екатерина Николаевна узнала, что граф приехал из Воронежской губернии, что двадцатидвухлетний Сергей Светлов стал его приемным сыном еще в младенчестве, когда настоящий отец, приятель графа, умер от холеры. Своих детей у Олега Ивановича не было, и Сережу он любил безмерно. Невольно Екатерина Николаевна восхитилась благородным поступком графа и почему-то захотела увидеть Сергея.
Оставшись одна, женщина вдруг задумалась, правильно ли она поступила, пригласив Светловых в свой дом. Да, в графе чувствовалась воспитанность и благородство, но вместе с тем он внушал ей какой-то непонятный страх.
“В самом деле, не могла же я отказать ему! И из-за чего?!” – подумала Екатерина Николаевна и постаралась выкинуть из головы бессмысленные страхи. Она вновь вдохнула полной грудью, желая успокоиться, но сиренью уже не пахло…
***
Екатерина Николаевна относилась к редкому и потому особенно ценному типу роскошных, роковых женщин. Мужчины не просто любили, а боготворили её. И она отвечала им с той же пылкостью, никогда не отказывая себе в удовольствии приятно провести время с понравившимся кавалером, но тщательно скрывая свою новую пассию от общественности. Когда Катрин, как её в юности называли на французский манер, было семнадцать, она стала по воле деспотичного отца женой старого винодела, но вскоре овдовела. У неё не было ни детей, ни теперь и мужа, зато осталось от него огромное наследство, и ничто не мешало наслаждаться свободой. Повзрослевшая и оттого еще больше похорошевшая Екатерина Николаевна открыла свою гостиную и вскоре стала настоящей светской львицей, которая не отказывала себе в удовольствии кружить головы поклонникам.
Большинство её романов быстро заканчивались – обычно кавалер надоедал Екатерине Николаевне, и она с легкостью меняла его на другого, подобно тому, как некоторые дамы меняют наряды. С годами, оглядываясь на пройденный путь, она понимала, что, наверное, по-настоящему никогда и не любила, и от этого становилось особенно грустно. Но Екатерина Николаевна успокаивала себя тем, что её жизнь несравненно ярче и интереснее, чем у других женщин. Успокаивало её и то, что она, сорокалетняя зрелая женщина, благодаря тщательному уходу за собой выглядела моложе и сводила с ума даже юношей, пленяя роскошной красотой: густыми золотистыми кудрями, голубыми глазами, совершенными чертами лица и чувственным телом.
***
В пятницу в литературной гостиной Екатерины Николаевны царило чуть большее, чем обычно, оживление: два новых лица вызвали интерес завсегдатаев. Олег Иванович и Сергей Олегович удивляли широтой кругозора и красноречием. Екатерина Николаевна, как обычно, приняла участие в беседе и не без удовольствия отметила, что и сын, и отец умны и наблюдательны. Сергей ей необыкновенно понравился: высокий, стройный голубоглазый брюнет с низким бархатным голосом. Но дело было не во внешности: в его обществе женщина чувствовала себя уютно. Молодого человека прелестная хозяйка тоже, по-видимому, не оставила равнодушным.
- Так, значит, вы были в Швейцарии, Сергей Олегович? – спросила она, расположившись на удобном диванчике.
- Да, я там несколько лет учился. Народ эти швейцарцы престранный! Стремятся поддерживать славу самых пунктуальных людей, но, тем не менее, на улицах я все время слышал: “Скорее везите, опаздываю!”, “Ай, опять не успеваю!”
Сергей Олегович так умело и комично изобразил запыхавшегося швейцарца, что все невольно расхохотались.
- А правда, что швейцарские девушки лучше всех поют? – спросил кто-то.
- Ничего подобного! В моем институте были две певицы-ученицы, так одна басом пела, другая так высоко ноты брала, что даже уши закладывало. Мне кажется, русские девушки лучше всех и поют, и играют. Екатерина Николаевна, - неожиданно обратился он к ней, - не согласитесь ли подтвердить мои слова примером? Мне говорили, вы чудесно поете!
Остальные гости были с этим согласны, и женщина села за рояль, заметив, что Сергей не сводит с неё взгляда. Ей почему-то хотелось сделать ему приятное, и она особенно старалась.
…Вечер быстро перешел в глубокую ночь, и гости стали собираться домой, благодаря красивую и остроумную хозяйку за доставленную радость общения. Сергей Олегович уходил последним, когда гостиная была уже пустой, а отец ждал на улице в повозке.
- Спасибо, мне очень понравилось ваше общество, - произнес он и поцеловал ей руку. Сердце женщины тотчас стало отбивать чечетку.
- Сергей Олегович, вы говорите банальные фразы…
- Ну что же, тогда я скажу, что вы одна из самых красивых и интересных женщин, хотя эта фраза тоже наверняка для вас банальна – вы ведь столько раз её слышали.
- Красота и ум пропадают даром, когда не приносят радости другим, – ответила она и заглянула в его синие, как море, глаза.
- Мне они сегодня доставили радость необычайную. До свидания, Екатерина Николаевна, буду с нетерпением ждать следующего вечера, - поклонился он и скрылся в сумраке ночи.
***
Следующие два месяца были для Екатерины Николаевны и Сергея Олеговича той упоительной сказкой, сладость которой могут знать лишь влюбленные. Роман их был страстным и головокружительным, и Екатерина Николаевна чувствовала, что боги наконец-то преподнесли ей долгожданный подарок – настоящее чувство, жгучее и нежное.
Олег Иванович наверняка был бы против увлечения сына женщиной, годящейся ему в матери, но он даже не догадывался об этом; его сейчас не было в городе. На следующий день после первого вечера в гостиной Екатерины Николаевны его срочно вызвали в другую губернию, и Олег Иванович, даже не догадываясь о вспыхнувшем в тот вечер чувстве сына, уехал со спокойной душой. Однажды, правда, он написал Сергею: “Если желаешь – посещай по пятницам гостиную этой дамы, но, бога ради, не более того; женщина эта – непостоянная и коварная вертихвостка, и я надеюсь, что по приезду не буду неприятно удивлен твоими симпатиями к ней. В городе немало очаровательных юных особ – присмотрись к ним, тебе о женитьбе думать пора. О, как жаль, что я так некстати уехал!”.
На это сын отвечал ему: “Не беспокойся, я лишь гостиную её и посещаю. А что насчет местных красавиц – присматриваюсь к ним, но сердце мое еще свободно”, и при этом с нежностью любовался на подаренный Екатериной Николаевной портрет…
Однажды, во время прогулки по вечернему саду, Сергей спросил любимую:
- Почему Вы замуж вновь не вышли? Что плохого в браке?
- Брак мне всегда казался оковами, которые людей так крепко друг к другу привязывают, что двое начинают ненавидеть друг друга. Во время своего первого брака я в этом убедилась. Нет такой сильной любви, которая бы брак выдержала. Не встречала я.
- А я, может, в жены Вас думал взять, красавица! - смеясь, пошутил Сергей.
Катрин вдруг пристально посмотрела на него:
- Вы бы этого хотели?
- Конечно. Но я Ваше мнение уважаю. Вы брак ненавидите.
- Я уже в этом не уверена… - шепнула она со вздохом.
Теперь Сергей, не моргая, смотрел на неё:
- И… моей женой бы стали?
Екатерина Николаевна молчала долго, очень долго, и её красивое лицо выражало массу эмоций.
- Вашей бы стала…
***
Однажды они прогуливались по парку и увидели молодую мать с маленьким ребенком. Сергей с неподдельным восхищением смотрел им вслед.
- Что такое? – удивилась Екатерина Николаевна.
- Просто… я лишен был материнской заботы, и потому проявления любви матерей меня как-то по-особенному трогают.
- Расскажите мне о своей семье, что знаете, - попросила Катрин.
- В том-то и дело, что я почти ничего не знаю. Мне известно лишь, что отец мой умер от холеры, а мать бросила после рождения. О ней ничего не могу сказать. Да и не хочу.
- Наверное, у неё были свои причины.
- Причины бросить ребенка?! Да она просто легкомысленная дрянь! Родила, а ответственность нести не хотелось! – Сергей даже раскраснелся и с трудом говорил тихо.
- У некоторых матерей такой характер, что для их детей лучше воспитываться отдельно, - мудро заметила Екатерина Николаевна.
- Ну уж нет, никогда мне этого не понять… и её не простить. Если б я знал, кто она!...
- Сергей, хватит, она же Вам жизнь дала!
- Знаете, мне порой казалось, что лучше уж смерть. Когда я смотрел, как другие дети играют с матерями, как обнимают их… Я всего этого был лишен! Никогда я её не прощу!
Столько неподдельной ярости и обиды было в его голосе, что Екатерина Николаевна невольно содрогнулась и подумала: “Как хорошо, что он про меня всей правды не знает!”.
… Екатерина Николаевна вспомнила, как пять раз она становилась матерью… Пять родов перенесла, но ни одного из трех сыновей и двух дочек не воспитывала. Узнав в очередной раз, что находится в положении, она проклинала свою плодовитость, но не разгульный образ жизни. Каждый из отцов – а это всегда были разные мужчины – был счастлив необыкновенно и верил, что материнство поможет ветреной возлюбленной стать ответственной и привязаться к отцу ребенка. Но все эти чаяния разбивались вдребезги, когда Катрин ласково и твердо говорила: “Я не создана для материнства” и отдавала младенца отцу. Она никогда не представляла себя в роли матери, хотя детей любила. Ну как можно отказаться от светских вечеров, всех прелестей свободной от забот жизни из-за какого-то кричащего комочка, о котором постоянно надо заботиться? И неизменно чувствовала облегчение, когда крошечный незваный гость исчезал из её жизни.
“Я не создана для материнства. Но Сереже это знать не нужно”.
*** Олег Иванович вернулся неожиданно, в один из теплых летних вечеров. Сергей рад был его видеть, но вскоре заметил, что отец угрюм и явно что-то скрывает.
За ужином, когда греческая водка возымела свое действие, Сергей отважился спросить:
- Отец, Вы чем-то расстроены?
Олег Иванович долго молчал, уставившись в стол перед собой. Слова явно давались ему с трудом:
- Сережа, я приехал раньше, чем планировал, и на то были причины. Анна Дмитриевна написала мне и сообщила интересную новость: у тебя… роман с Екатериной Николаевной. Это так? Прошу, будь честен.
- Да. Мы любим друг друга, и она согласилась выйти за меня замуж.
Казалось, Олег Иванович сейчас упадет в обморок. Он побледнел, судорожно вцепился в край стола.
- Отец, в этом нет ничего страшного. Я знаю, что она отнюдь не чистая непорочная девушка, но сейчас Катрин сильно изменилась. Она очень счастлива и …
- Замолчи, глупец! – перебил его Олег Иванович. – Ты клялся в письмах, что ничего к ней не испытываешь!
- Я знал, что Вам это все не понравится, и не стал говорить.
- Глупец, сумасшедший, что натворил!… Хотя нет, это я натворил… Все должно было идти по плану, если бы я не уехал. Да кто ж знал, что ты в неё… Эх, не так все должно было быть! – мужчина схватился за голову и говорил едва слышно.
- Отец, да в чем дело?!
Олег Иванович начал говорить – порой непонятно, сбивчиво, перемежая рассказ с тяжкими вздохами. И чем больше говорил, тем больше бледнел его сын…
***
Екатерина Николаевна, открыв дверь и увидев на пороге Сережу, была несказанно рада.
- Дорогой мой, не думала, что Вы придете – на улице такой ливень и гроза. Хотите ликеру, чтобы согреться?
Она остановилась, увидев ледяное выражение его глаз. Сергей не слышал её.
- Катрин, у Вас был роман с Михаилом Стронским?
Она удивилась этому вопросу. И не очень хотела отвечать.
- Да, но это было очень давно. Я и не вспоминаю.
- А сын от него был?
- Сережа, я…
- Да или нет?
Она вздохнула. Откуда любимый все это знает? По выражению лица Сергея она поняла, что лучше не врать.
- Да, был сын.
- Где он сейчас?
- Я не знаю! Я… отдала его отцу!
У Сережи с уст сорвался звук, похожий на крик раненого зверя.
…Все, что потом происходило, Екатерина Николаевна вспоминала как в тумане. Сережа с каменным выражением лица рассказывал ей, что Михаил Стронский – его отец, но Сергей на свою голову не сказал этого раньше. Провинциальная вдова-кокетка в восемнадцать лет родила ему сына и отдала на воспитание. Олег Иванович знал, кто эта женщина и потому приехал с Сергеем в этот город, желая, чтобы сын сначала познакомился с Екатериной Николаевной, а потом уж узнал, кем она ему приходится. Но события приняли неожиданный поворот…
Сергей курил сигару, наблюдая, как в окно барабанит дождь.
- Как Вы могли так поступить?…
- Я не могла иначе. Я не создана для материнства…
- Боже мой, какая же ты дрянь! Мать-кукушка! Никого я так сильно не любил и не ненавидел, как тебя!!! – его голос срывался.
- Сережа, прошу тебя, постарайся понять…
- Понять?! Понять, что ты наслаждалась любовниками и зваными вечерами, забыв о ребенке?!
Катрин опустила голову. Слезы душили её.
- Милая, ты хоть понимаешь, что спала с родным сыном?! Ну что ж, я оставлю еще одно сладостное воспоминание, мама, - и с этими словами он поцеловал её, намеренно причиняя боль.
Последний раз взглянув на неё, он стремглав выскочил на улицу. Екатерина Николаевна легла на пол, обхватив колени руками, и разрыдалась.
За все приходится платить.
***
На следующее утро весь небольшой городок был странно притихшим. В каждом доме уже знали, что успевший за два месяца стать всеобщим любимцем Сергей Олегович Светов прошлой ночью упал на скаку с лошади и сломал себе шею…
Олег Иванович даже не в силах был распоряжаться насчет похорон. Рыдая над телом сына, он все время шептал: “Прости меня, Сереженька… Это я виноват… Я…”
Злые языки поговаривали, что наверняка этой страшной смерти как-то способствовала любовница-вертихвостка Сережи, которая совсем вскружила юноше голову. Не зря же её сейчас даже рядом с гробом нет! Бесчувственная!…
Екатерина Николаевна, уже знавшая о трагедии, все утро сидела в увитой цветущей сиренью беседке. Она хотела зарыдать, чтобы стало легче, но слез не было, и невыносимая боль разрывала её изнутри. Но она знала, что боль вскоре притупится, и на то есть причина.
Погладив еще не округлившийся живот, Екатерина Николаевна подумала, что у этого ребенка будет самая лучшая и заботливая мама. Потому что она, Екатерина Николаевна, создана для материнства.
Мусиенко Виктория, 16 лет, Семёнов
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |