ПУТЬ ДВОИХ
Жили-были два совершенно разных живых существа: лесной Кабан и почтовая Голубка. А что их связывало, попробую рассказать.
Кабан любил свой лес, рыл рылом Землю, носился повсюду в поисках пищи, убегал от голодных волков, грел бока в уютной норе собственного производства, хрюкал от удовольствия, когда видел Свинок, и бежал на их запах, когда только что-то шевелилось у него между копыт. Ах, как же он любил этот процесс соития! Ведь этот ритуал наполнял Кабана могучей силой, расслаблял все его мышцы и давал радость существования. Если бы только не надо было есть, спать, добывать пищу и выживать, он бы точно занимался только этим занятием. Бесконечно! Но что-то я очень увлеклась этим персонажем, хотя, конечно, красив, хитёр, слажён и живуч… или просто склонен к размножению и выживанию? Судить не мне.
А где-то неподалёку, в хорошем хозяйстве, почти в элитной клетке, жила-была красавица Голубка: беленькая, с блестящими пёрышками, переливающимися на солнышке, с широко открытыми голубыми глазами и доброй молодой душой. Она была почтовым Голубем, но её долго не хотели выпускать, не верив в то, что она долетит. «Украдут ещё!». Боялись потерять такую красоту её Хозяева: кормили хорошо, заботились нежно, но держали взаперти.
И вот, однажды, последний Голубь не вернулся с полёта домой, стало некому больше разносить почту. Поцеловали Хозяева Птичку любимую, погладили, дали напутственные слова и пустили с почтой в далёкие края. Сердечко Голубки радостно забилось, почувствовав свободу полёта и ощутив свою пользу существования.
«Сколько же добрых вестей я разнесу по Земле! Сколькие сердечки согрею и соединю! Сколько воздуха я вдохну во время полёта! И сколько всего я увижу на любимой Матушке – Земле и в необъятном Небушке родном!
Не было у Голубки любви земной, обычной. Всё она мечтала, парила где-то в Небесах, даже находясь в клетке. А тут – полёты-перелёты, работа - трудодни, и опыт, постепенно переходящий в навык – профессионализм. Так дни летели быстро, насыщено, радостно, счастливо. И всё бы было так, если бы не один день…
Голубка была в пути, когда поднялся сильный ветер, ураган, посыпался крупный град, поднялась пыль. Такое впечатление, что Мир разбудил все свои стихии одновременно, чтобы прервать полёт белокрылой труженицы. Упала Голубка в тот самый лес, где жил-поживал наш чернявый друг Кабан. Как раз возле его лежбища. Лежит Птичка не дышит, глубоко спит, почти мёртвая. Жаль стало Кабану Голубку, съел бы, да как-то не голоден. А тут она ещё в кровушке, хиленькая, бледненькая, дохленькая. Кинул он её в сторонку, оставив до утра. «Утро вечера мудренее: выживет – поговорим, а помрёт – так и быть тому, не велика потеря, комок мокрых перьев, да и всё!» Утром Кабан проснулся, важно прошёлся по своим владениям, поел вкусных желудей, погрыз корешков, полакомился травкой, попил из лужи воды, и довольный лёг отдохнуть.
«Ба! А это что ещё за чудушко в пёрышках?» - увидел он вчерашнюю гостью. Та лежала едва дыша. Почувствовав тёплое дыхание над собой, она приподняла тяжёлые веки, и с трудом улыбнулась, преодолевая боль. Она прошептала: «Ты Бог? Я в Раю? Или я ещё жива? Тогда кто ты, милый незнакомец?» Кабан недовольно фыркнул и пошутил: «Я - Бог». Голубые глаза Голубки открылись так широко, что показались хозяину леса бездонным озером. Он утонул в её глазах! А она молилась на него, отдав себя целиком, без остатка. Так проходили дни, во взаимном обожании: он ею любовался, а она ему бесконечно доверяла. Кабан словно Родитель заботился о Птичке, оберегал её от врагов, защищал от природных колебаний, а то и просто игрался как с куклой, сюсюкался. Голубка же его ласкала, приносила зёрнышки, готовила кукурузу и другую вкусную еду, успокаивала и утешала, когда ему было трудно, лечила, когда болел целебной травой и живой водой, спала рядышком, ощущая его мощное дыхание и грея собой, хотя бы маленькую часть его тела, сколько могла.
Совсем позабыла Голубка о Небе, о своём любимом деле, приносящем радость и пользу, о своих Хозяевах. А как иначе? Она же с Богом! Но всё чаще ей приходилось оставаться одной, пока Кабан занимался своими делами и бегал за Свинками. Стала Голубка смотреть в Небо, мечтать, вспоминать полёт тела и души. Расправила крылышки и попробовала взлететь, но застоявшееся тело почти не слушалось. И она начала упражняться, разминаться, контролировать своё питание, регулировать труд и отдых.
Не понравилось это Кабану, привык он уже, чтобы всё было для него и под его контролем. «Ты чего это собой занимаешься? У тебя же есть Я, Боженька! Ну-ка на колени, мелюзга облезлая!» Согнула Голубка свои лапки, присела, и как бы невзначай, оттолкнулась от Земли, вспорхнула и полетела.
Как же радостно билось сердечко, ощущая силу крыльев, координацию движения, ясность мысли и устремлённый взгляд! «Я лечу, Господи, Любимый!» - радостно пропела она. Кабан недовольно метался в поисках верёвки. Нашёл. Зашвырнул вверх и заарканил лапку Голубки. Она ведь не улетала от него далеко, просто поднявшись в Небо. Потянул Кабан верёвку на себя и упала Птичка, ударившись оземь. Она не ощущала боли или слабости, потому что её душа ещё парила. А Кабан привязал Голубку к дереву и строго-настрого приказал ходить только по периметру. И не дай Бог вырваться! Задумалась Птичка: не ошиблась ли я? Господь не может так держать возле себя, Он даёт Свободу Выбора, у Него нет страха потери или предательства, Он – Творец, а не тиран или жертва, живущая на Земле. Поняла Голубка, что обманулась. Легла под деревце, загрустила, зачахла, потеряла наработанную силу, забыла молитвы, затухла. Кабан приходил вечерами, шёл к себе в лежбище, иногда, вообще не замечая белый комок. У него ведь всё было хорошо, отлажено и размерено. Что ему это Чудо в перьях, кроме того, что было бы рядом что-то живое. Но не было бы счастья, да несчастье помогло.
Хозяева Голубки собрались в лес по грибы. Ходили-ходили, да и набрели на то место, где сидела привязанная Птичка. «Милая, неужели это ты? Кто же тебя так, девочка наша?» Отвязали верёвку, взяли на руки, согрели и поцеловали с прежней нежностью. Не жаловалась Голубка, обвиняла лишь себя в самообмане. Молчала и радовалась спасению. Принесли её Домой, выходили, обогрели. И снова начала Птица себя восстанавливать, опыт-то уже есть. Вперёд к Жизни!
И настал тот момент, когда она снова полетела с почтой. Летит над лесом, смотрит внимательно на то место, где жила в иллюзиях. И видит: лежит Кабан – худой, бледный, с блёклой шёрсткой, с потухшим взглядом, слабый и очень одинокий. Ни одна из Свинок не пришла ему на помощь, когда стал он негож.
Спустилась к нему Голубка: послушала сердце, нащупала пульс – плохо, заглянула в глаза – а он полуживой.
Полетела за лекарством, принесла родниковой воды, умыла, напоила, полечила, укрыла шерстяным пледом, и сидела день и ночь у его постели с молитвой. Вдруг он сказал: «Не хочу я жить! Не лезь ко мне, малявка! С глаз долой!» «О, хорошо, уже ругаешься! Значит жить будешь! Подожди меня», и улетела. Попросила своих Хозяев, которых она уже считала Родителями, о помощи. Они взяли тачку, застелили тёплым одеялом и пошли в лес. Не долго сопротивлялся Кабан, сил-то нет. Прибыли все Домой, одной большой Семьёй. И зажили дружно и счастливо. Каждый имел свой уютный уголок, любимую работу, друзей, и никто не был одинок, ощущая взаимоподдержку и Любовь. Кабан выздоровел и окреп, присматривал за хозяйством, ходил в лес, обучал маленьких Кабанчиков строить жильё и добывать пищу. А Голубку он провожал в Полёт и встречал, потом радостно обсуждая новые и новые события. Они гуляли вместе, общались, делали весёлые сюрпризы друг другу, вместе трудились и отдыхали, радовались и грустили, заботились о подрастающем поколении. А малыши брали с них достойный пример, росли и крепчали не по дням, а по часам.
Вот и сказочке конец, а кому она на пользу тоже Молодец!
Кабан любил свой лес, рыл рылом Землю, носился повсюду в поисках пищи, убегал от голодных волков, грел бока в уютной норе собственного производства, хрюкал от удовольствия, когда видел Свинок, и бежал на их запах, когда только что-то шевелилось у него между копыт. Ах, как же он любил этот процесс соития! Ведь этот ритуал наполнял Кабана могучей силой, расслаблял все его мышцы и давал радость существования. Если бы только не надо было есть, спать, добывать пищу и выживать, он бы точно занимался только этим занятием. Бесконечно! Но что-то я очень увлеклась этим персонажем, хотя, конечно, красив, хитёр, слажён и живуч… или просто склонен к размножению и выживанию? Судить не мне.
А где-то неподалёку, в хорошем хозяйстве, почти в элитной клетке, жила-была красавица Голубка: беленькая, с блестящими пёрышками, переливающимися на солнышке, с широко открытыми голубыми глазами и доброй молодой душой. Она была почтовым Голубем, но её долго не хотели выпускать, не верив в то, что она долетит. «Украдут ещё!». Боялись потерять такую красоту её Хозяева: кормили хорошо, заботились нежно, но держали взаперти.
И вот, однажды, последний Голубь не вернулся с полёта домой, стало некому больше разносить почту. Поцеловали Хозяева Птичку любимую, погладили, дали напутственные слова и пустили с почтой в далёкие края. Сердечко Голубки радостно забилось, почувствовав свободу полёта и ощутив свою пользу существования.
«Сколько же добрых вестей я разнесу по Земле! Сколькие сердечки согрею и соединю! Сколько воздуха я вдохну во время полёта! И сколько всего я увижу на любимой Матушке – Земле и в необъятном Небушке родном!
Не было у Голубки любви земной, обычной. Всё она мечтала, парила где-то в Небесах, даже находясь в клетке. А тут – полёты-перелёты, работа - трудодни, и опыт, постепенно переходящий в навык – профессионализм. Так дни летели быстро, насыщено, радостно, счастливо. И всё бы было так, если бы не один день…
Голубка была в пути, когда поднялся сильный ветер, ураган, посыпался крупный град, поднялась пыль. Такое впечатление, что Мир разбудил все свои стихии одновременно, чтобы прервать полёт белокрылой труженицы. Упала Голубка в тот самый лес, где жил-поживал наш чернявый друг Кабан. Как раз возле его лежбища. Лежит Птичка не дышит, глубоко спит, почти мёртвая. Жаль стало Кабану Голубку, съел бы, да как-то не голоден. А тут она ещё в кровушке, хиленькая, бледненькая, дохленькая. Кинул он её в сторонку, оставив до утра. «Утро вечера мудренее: выживет – поговорим, а помрёт – так и быть тому, не велика потеря, комок мокрых перьев, да и всё!» Утром Кабан проснулся, важно прошёлся по своим владениям, поел вкусных желудей, погрыз корешков, полакомился травкой, попил из лужи воды, и довольный лёг отдохнуть.
«Ба! А это что ещё за чудушко в пёрышках?» - увидел он вчерашнюю гостью. Та лежала едва дыша. Почувствовав тёплое дыхание над собой, она приподняла тяжёлые веки, и с трудом улыбнулась, преодолевая боль. Она прошептала: «Ты Бог? Я в Раю? Или я ещё жива? Тогда кто ты, милый незнакомец?» Кабан недовольно фыркнул и пошутил: «Я - Бог». Голубые глаза Голубки открылись так широко, что показались хозяину леса бездонным озером. Он утонул в её глазах! А она молилась на него, отдав себя целиком, без остатка. Так проходили дни, во взаимном обожании: он ею любовался, а она ему бесконечно доверяла. Кабан словно Родитель заботился о Птичке, оберегал её от врагов, защищал от природных колебаний, а то и просто игрался как с куклой, сюсюкался. Голубка же его ласкала, приносила зёрнышки, готовила кукурузу и другую вкусную еду, успокаивала и утешала, когда ему было трудно, лечила, когда болел целебной травой и живой водой, спала рядышком, ощущая его мощное дыхание и грея собой, хотя бы маленькую часть его тела, сколько могла.
Совсем позабыла Голубка о Небе, о своём любимом деле, приносящем радость и пользу, о своих Хозяевах. А как иначе? Она же с Богом! Но всё чаще ей приходилось оставаться одной, пока Кабан занимался своими делами и бегал за Свинками. Стала Голубка смотреть в Небо, мечтать, вспоминать полёт тела и души. Расправила крылышки и попробовала взлететь, но застоявшееся тело почти не слушалось. И она начала упражняться, разминаться, контролировать своё питание, регулировать труд и отдых.
Не понравилось это Кабану, привык он уже, чтобы всё было для него и под его контролем. «Ты чего это собой занимаешься? У тебя же есть Я, Боженька! Ну-ка на колени, мелюзга облезлая!» Согнула Голубка свои лапки, присела, и как бы невзначай, оттолкнулась от Земли, вспорхнула и полетела.
Как же радостно билось сердечко, ощущая силу крыльев, координацию движения, ясность мысли и устремлённый взгляд! «Я лечу, Господи, Любимый!» - радостно пропела она. Кабан недовольно метался в поисках верёвки. Нашёл. Зашвырнул вверх и заарканил лапку Голубки. Она ведь не улетала от него далеко, просто поднявшись в Небо. Потянул Кабан верёвку на себя и упала Птичка, ударившись оземь. Она не ощущала боли или слабости, потому что её душа ещё парила. А Кабан привязал Голубку к дереву и строго-настрого приказал ходить только по периметру. И не дай Бог вырваться! Задумалась Птичка: не ошиблась ли я? Господь не может так держать возле себя, Он даёт Свободу Выбора, у Него нет страха потери или предательства, Он – Творец, а не тиран или жертва, живущая на Земле. Поняла Голубка, что обманулась. Легла под деревце, загрустила, зачахла, потеряла наработанную силу, забыла молитвы, затухла. Кабан приходил вечерами, шёл к себе в лежбище, иногда, вообще не замечая белый комок. У него ведь всё было хорошо, отлажено и размерено. Что ему это Чудо в перьях, кроме того, что было бы рядом что-то живое. Но не было бы счастья, да несчастье помогло.
Хозяева Голубки собрались в лес по грибы. Ходили-ходили, да и набрели на то место, где сидела привязанная Птичка. «Милая, неужели это ты? Кто же тебя так, девочка наша?» Отвязали верёвку, взяли на руки, согрели и поцеловали с прежней нежностью. Не жаловалась Голубка, обвиняла лишь себя в самообмане. Молчала и радовалась спасению. Принесли её Домой, выходили, обогрели. И снова начала Птица себя восстанавливать, опыт-то уже есть. Вперёд к Жизни!
И настал тот момент, когда она снова полетела с почтой. Летит над лесом, смотрит внимательно на то место, где жила в иллюзиях. И видит: лежит Кабан – худой, бледный, с блёклой шёрсткой, с потухшим взглядом, слабый и очень одинокий. Ни одна из Свинок не пришла ему на помощь, когда стал он негож.
Спустилась к нему Голубка: послушала сердце, нащупала пульс – плохо, заглянула в глаза – а он полуживой.
Полетела за лекарством, принесла родниковой воды, умыла, напоила, полечила, укрыла шерстяным пледом, и сидела день и ночь у его постели с молитвой. Вдруг он сказал: «Не хочу я жить! Не лезь ко мне, малявка! С глаз долой!» «О, хорошо, уже ругаешься! Значит жить будешь! Подожди меня», и улетела. Попросила своих Хозяев, которых она уже считала Родителями, о помощи. Они взяли тачку, застелили тёплым одеялом и пошли в лес. Не долго сопротивлялся Кабан, сил-то нет. Прибыли все Домой, одной большой Семьёй. И зажили дружно и счастливо. Каждый имел свой уютный уголок, любимую работу, друзей, и никто не был одинок, ощущая взаимоподдержку и Любовь. Кабан выздоровел и окреп, присматривал за хозяйством, ходил в лес, обучал маленьких Кабанчиков строить жильё и добывать пищу. А Голубку он провожал в Полёт и встречал, потом радостно обсуждая новые и новые события. Они гуляли вместе, общались, делали весёлые сюрпризы друг другу, вместе трудились и отдыхали, радовались и грустили, заботились о подрастающем поколении. А малыши брали с них достойный пример, росли и крепчали не по дням, а по часам.
Вот и сказочке конец, а кому она на пользу тоже Молодец!
Кузнецов Николай, 12 лет, п.Чернянка
Рейтинг: 0
Комментарии ВКонтакте
Комментарии
Добавить сообщение
Связаться с фондом
Вход
Помощь проекту
Сделать пожертвование через систeму элeктронных пeрeводов Яndex Деньги на кошeлёк: 41001771973652 |