По старой объездной дороге, огибающей неприглядное кладбище, поросшее высокой травой и могильной ржавчиной, проезжала небольшая, но довольно богато украшенная коляска. Ехала медленно. Можно сказать, плыла по пыльной и ухабистой реке.
Место то было нелюдное и тихое, по дороге разъезжали деревенские мужики, приезжавшие на губернскую ярмарку. И мелкий люд пёхом шедшей к кладбищу. Но в тот день дороги были будто мертвы. Ни мужика, ни хилой кобылки, ни единой души. Казалось, что кладбище и есть самое живое место.
«Видать, праздник какой», - подумал кучер Антипка, попридерживая кобылу.
В коляске меж подушек, словно древесный змей средь ветвей, отсыпался петербургский чиновник N.N. Молодин. Бедняга утомился опосля подписанья большой бумаги в губернском городе. Ведь дело это больно трепетное и утомительное. За неделю своего командировочного отъезда он успел проиграться в карты на свою молодую лошадь, на золотые часы, подаренные смотрителям богоугодных заведений, и даже на честь своей несуществующей сестры! Смог подраться в пьяном угаре с местным помещиком Благоразумовым, отвесить пару пощёчин приказчику Помощничкину. И смутить всех дам главного двора, пробежавшись нагим по главной улице. Пред домом городничего. В общем, ничего необычного. Всё было в порядке вещей.
О внешности его можно сказать, что на лицо не смазлив, но и не урод, не так чтоб полон, но и не очень худощав, нельзя сказать, чтоб стар, да и молодым вряд ли кто назовет. Обычный неприметный чиновник, ничем не уступающий любому другому цвету общества.
Проснулся любимец всех военных вдов и женщин, засидевшихся в девках, от резкого подскока коляски. Вывалившись наружу, он оглядел неприглядное место, и намерился разузнать о случившемся.
На краю расщелины, где некогда была река, стояла коляска чиновника, одним колесом свесившись с обрыва. Рядом тянул за бок коляски кучер Антипка. Как он объяснил: «Лошадь толь от старости, толь от хвори какой прям по дороге сдохла, да прям у обрыва и подкосилась, добро поводья срезал, а то глядишь за ней и отправились бы».
Обнадёжив Молодина скорой починкой, кучер продолжал тянуть.
В общем, чудом докатились они до городка, носившего гордое название Заманчивое. Ни неба, ни земли не видать за дымом, что из окон городничего дома валит. А от запаха алкоголя резало глаза даже самым стойким пьяницам. Город показался Молодину весьма интересным.
Как рассказал местный пьянчуга, коих водилось много, за медный грош, городничий живет статно, по всем законам себе подобных, взятки, если берёт, то только табаком, сигарами или бутылями больно любимых напитков. А коль дым валит и на всю округу вином да водкой разит, значит, местные чины сбор затеяли, решают с кого б налоги взять.
Дабы потребовать у местной власти кобылу, чтоб добраться до дома, пришлось Молодину достать из изящного портсигара припрятанную сигару и бутыль домашней настойки, отобранную у Антипки, и отправиться на поклон к Ракову. К городничему. Раков - мужчина видный, толст как слон, но при этом имеющий тонкие крысиные ноги и руки, больно вытянутые даже для чиновника. Лицо его было немного зеленовато и расплывчато, глаза мелкие и утопленные в мешках под ними, нос больше напоминал клюв, волосы редкого и гадкого серого оттенка, а вот пятый подбородок можно было назвать идеальным. Этот красавец больше напоминал болотное создание, нежели человека.
Да и само общество его напоминало нечисть: один кривой, другой красный, как чёрт, а иные подобны высохшим деревьям. В компанию Молодину влиться не составило особого труда, достаточно было одарить хозяина дома сигарой и бутылью и произнести магическое: «Столичный чиновник-с». После объятий Ракова, чиновнику представили высший свет города. Смотрителя богоугодных заведений Кашлева, человека вечно больного и сонного с серым цветом лица. Чету помещика Бесплодного, более напоминавшую двух змей, нежели семью. Местного военачальника Смертина, потерявшего свой глаз в пьяной побойке. И личного писаря Слепина, лицом подобного слизняку, а телом свинье.
Что было дальше вспоминать не стану,… но вот о последствиях поведаю.
На улице уже вовсю властвовала ночь. Антипка спал неподалёку от коляски, дабы с первыми петухами отправиться. Весь город тихо посапывал под пенье сверчков. И только в доме городничего горел свет, который было сложно заметить за табачным дымом. Из дверей дома выбежал Молодин с горящим факелом в руке. Глаза его были полны ужаса, все усы были в табаке, а рубаха из шёлка насквозь пропиталась водкой. Он явно был не в себе. С криком: «Да будь же мир прекрасен, гори, моя любовь» он поджёг крыльцо усадьбы. Вскоре весь город пылал огнём, чёрным огнём. Описывать это не стану, уж больно дурно становится, как вспоминаю…
Ближе к полудню дым от пепелища рассеялся. К счастью, по воле Господа, жители все успели оставить город, все спаслись от страшной смерти. Лишь высший «табачный-питейный» свет во главе с Молодиным более никто не видел. И вновь Антипка ехал без своего начальника: «Хороша жизнь тогда будет, когда от «курительно-питейного» общества останется лишь дым от последней сгоревшей сигары».

Виталий Агеенков, 17 лет, Саратов

Рейтинг: 0