Да, задали мне в школе заданий! Написать про войну в Афганистане. К дедушке надо идти – он, примерно, в то время в армии был. Не могу представить дедушку молодым.
Дед выслушал меня, улыбнулся. Вот только у него улыбка получилась, какая-то с грустинкой. Подумал немного и говорит:
- Расскажу тебе про первого Героя Советского Союза, получившего это звание в Афганистане, Николая Чепика. Вот про него и напишешь рассказ.
- Деда, а Герой Советского Союза – это что за звание?
- Это звание в то время давали за самые великие подвиги во имя Родины.
Дедушка вновь улыбнулся своей грустной улыбкой и стал рассказывать.

Трое парней шли по горному склону, стараясь держаться ближе к огромным каменным валунам. Изредка попадались огромные балуты. В России их называют дубами, и там, на Родине, они на зиму сбрасывают свой зелёный наряд. А здесь, в Афгане, балуты зелены круглый год, только зимой зелень становится тёмной и грустной. Как и мысли этих парней.
А что они делают здесь, в далёком Афганистане? Они здесь воюют с моджахедами, и сейчас устанавливают мины на дорогах, по которым передвигаются эти душманы и в пещерах, в которых те останавливаются на ночлег. Вышли вчера вечером. Пять мин установили – осталась последняя.
- Привал! – скомандовал Николай Чепик, старший в этой группе, когда они очутились на небольшой горной площадке. – Керим, доставай тушенку!
- Сейчас костёрчик бы развести, да разогреть, - глядя на банку, мечтательно проговорил, Саша Рассохин, третий парень. – Холодная тушёнка уже в горло не лезет.
- Я те разогрею! - усмехнулся Николай.
- Да, ладно, - миролюбиво согласился тот.
- Весна уже наступает, - Николай лег на свежую травку. – Через два с половиной месяца домой.
- Сегодня пока зима, двадцать девятое февраля. Это у них здесь всё уже зелено. – Саша вдруг рассмеялся. – Тебе, товарищ старший сержант, на один день дольше служить.
- Зато этот, тысяча девятьсот восьмидесятый год, будет самым ярким в моей жизни. Домой вернусь. В июле в Москве олимпийские игры будут, хочу съездить, бокс посмотреть или самбо.
- Николай, на тушенку! - Керим тяжело вздохнул. – Хватит сердце разрывать, мне почти год служить, а Сашке ещё больше.
- Не ной, будет и у вас дембель, - взял из рук подчиненного банку. – Ты сядь вон туда, на краешек полянки. Ешь и посматривай, вдруг, кто-то следом за нами по склону топает.
С улыбкой посмотрел, на одного своего друга, идущему исполнять приказ, и крикнул другому:
- Саша, а ты рубай вон за тем камнем, а заодно и на тропинку посматривай!

Коля съел тушенку, напился тёплой воды из фляжки. Повернул голову и встретился взглядом с Александром, тот укрывшись за камень, призывно махал рукой.
- Что? – сержант, пригибаясь, подошёл к нему.
- Смотри, вон на те густые заросли миндаля!
- И что?
- Там душманы.
- Да, ну! – Николай вытащил из кармана бушлата небольшой, но мощный бинокль, всмотрелся. – Точно. Человек десять. Сидят в засаде, кого-то ждут. Не нас ли?
Оглянулся. На этот раз с другого конца площадки махал рукой Керим.
- Что там? – подошёл к нему Николой с тревогой на сердце.
- Душманы.
По склону, скрываясь, за растущими повсюду кустами миндаля, на гору взбирались боевики. Их было много, около сотни.
- Керим, не торопись, пусть поближе подойдут. Тогда и пуганём.
Сержант бросился к Рассохину:
- Сашка, похоже, нас окружили. Их там по склону человек сто карабкаются. Мы их с Керимом сейчас гранатами шуганём, а ты сразу из автомата по тем, которые за кустами. Если до ночи продержимся, может, по тропинке и уйдем, - он задумчиво покачал головой. – Хотя, едва ли.

Душманы совсем близко – до них метров сорок.
- Давай!
Николай и Керим одновременно бросили гранаты. На секунду вжались в землю. И ещё по одно вдогонку. Не ожидая подобного, душманы, в панике бросились вниз по склону. Вслед им автоматные очереди. Сбоку также раздались очереди из автомата.
- Так, первая атака отбита, - улыбнулся Николай и, повернувшись, крикнул. – Сашка, патроны береги!

Тишина длилась более часа. Успели хлебнуть из фляжки по несколько глотков и сменять магазины. Солнце в зените и до вечера ещё, ох как далеко. И вот новая атака. Керим поднял автомат и тут же схватился за голову:
- Снайпер! – вскрикнул Николай, дернул друга за плечо и крикнул. – Сашка, ложись!
Тот успел нагнуть голову, и пуля отбила лишь кусок от скалы.
- Керим, ты живой! – затряс парня.
- Живой, живой! – потрогал голову, рука окрасилась кровью. – Черкануло только.
- Керим, друг, бери автомат! – не приказал, а попросил Колька. – Они уже близко.
У каждого было по две гранаты, и те кончились. Дали несколько коротких очередей. Душманы залегли совсем рядом в кустах.
- Карим, патроны кончаются, стреляй одиночными, наверняка.
И тут в тишине раздался выстрел, винтовочный, одиночный. Сержант в испуге повернулся. Рядовой Рассохин сидел спиной к скале, из раны во лбу текла кровь.
- Сашка! – Николай бросился к нему.
Что друг мёртв, стало понятно сразу. Остановившиеся глаза с грустью смотрели в небо. Колька, закусил губу и опустил ему веки.
Вновь раздались выстрелы с обоих сторон. Сержант схватил автомат друга и дал очередь по, бегущим по тропе, душманам. Этот автомат замолк, кончились патроны. И тут он увидел на поясе Рассохина две гранаты.
- Молодец, Сашка, сберег!
- Ой, шайтан! – раздался голос Керима, тупо глядевшего на пустой магазин.
Раздался взрыв, кто-то из душманов смог добросить до площадки гранату.
Колька увидел опрокинувшегося на спину Керима. Что-то сильно ударило ему самому по ногам.
«Ранен в обе ноги», - прозвучала в голове смертельный приговор.
- Нет! – крикнул Николай и, прихрамывая, бросился к склону.
Подбежав к краю, кинул одну гранату, затем – другую. Не понимая, что творит, переключил свой автомат на очередь. Он стрелял, пока автомат не заглох. Душманы вновь отступили, и в воздухе повисла зловещая тишина.
И тут Колька понял, что следующая атака будет последней. Перед глазами мелькнули обезглавленные трупы ребят, попавших ранее в плен к душманам – те жалости не знали.

Лихорадочно оглянулся, пытаясь найти что-то, чем можно защищаться. И тут увидел мину, последнюю. Но та годилась лишь для установки в укромном месте. Для отбития атаки она бесполезна. И тут в голову парню пришла мысль, ужасная, но единственно верная. Ведь он минёр, и просто обязан поступить так.
Оглянулся, кругом огромные валуны. Между двух из них растет дуб. Прикрепить мину к дереву – для него минутное дело. На боль в ногах уже не обращал внимания. Зафиксировал мину, чтобы основная сила была направлена вдоль валунов, и даже мысленно отметил кусок поверхности, похожий на огромную каплю. Вкрутил взрыватель и стал осторожно разматывать проволочку, незаметную для глаз, но очень крепкую. Если её резко дернуть, раздастся взрыв.
Размотал, сел на камень метрах в десяти от мины и стал наматывать проволоку на руку. Проволока натянулась и стала похожа на струну. Колька улыбнулся и стал рассматривать плывущие по небу облака.

Душманы появились на площадке с автоматами наизготовку. Удивлённо уставились на парня, с улыбкой смотревшего на небо. Их становилось всё больше и больше и расположились они именно по его, мысленно начерченной, капле. И Колька засмеялся. Вперед вышел один из душманов и на вполне сносном русском языке спросил:
- Ты почему смеёшься? Сейчас мы отрежем тебе руки и ноги и оставим здесь умирать.
- Дурак ты! – Колька последний раз взглянул на небо и резко поднёс к глазам душмана руку с намотанной не ней проволокой.

Дедушка замолк на минуту и каким-то торжественным голосом произнёс:
- Указом Президиума Верховного Совета СССР старшему сержанту Николаю Петровичу Чепику было присвоено звание Героя Советского Союза, - голос дедушки дрогнул, и он горестно добавил, - … посмертно.

Мирослава Мирослава Ищенко, 11 лет, Орск

Рейтинг: 2