Я беру его за руку и с наслаждением рассказываю, какая жизнь нас ждет после этого. Он улыбается и держит меня за талию, совсем как тогда, когда мы были еще детьми и баловались разной дрянью, потом сходили с ума на глазах друг у друга. Мы стоим перед огромной колбой с мутной желтовато-коричневой маслянистой жидкостью, в которой плавает еще совсем юная девочка. Она колеблется из стороны в сторону, а на ее лице застыло недоумение. Ее легкие уже наполняет формалин, тело покрылось трупными пятнами, а я все стою около нее, чувствую его руку на своей талии. Она унесла нашу тайну с собой. "Я теперь вместо нее, верно?" - я с надеждой заглянула ему в глаза, о боже, боже, они такие ясные, такие сверкающие, как голубой хрусталь на солнечном свету. Он не ответил, и так все было ясно: я заменю ему ее. Я буду будить его по утрам, расчесывать ему кудрявые, с золотистым отливом волосы, буду покупать самые дорогие сигареты и разучивать для него его любимые пьески на фортепиано.
А она будет плавать в формалине все с тем же глуповатым выражением лица, на котором застыл вопрос "За что?!", на который увы... - никто не даст ответа.
"Я давно мечтал сделать это именно с тобой", - шепчет он мне в тишине, где только мы, труп, и больше никого, но словно боясь, что есть кто-то еще, что нас могут подслушать. Я хихикаю так смущенно, по-девичьи, но в глубине души чувствую свое превосходство над нею. Он выбрал меня вместо нее, хотя они были близки много лет. Мысли об этом наполняют меня, не дают покоя, но все, наконец все закончилось, и мы забудем о ней, как она сковывала нашу связь не один год, не давала мне вздохнуть полной грудью, мучила его, доводила до состояний аффекта, когда был близок он к концу, а я, именно я огораживала его от этой ее мерзости, ее глупости. Но хватит об этом, теперь она в прошлом, нет ни фотографий ее, ни одежды, что носила, мы уничтожили каждую ее часть, каждую мелочь, напоминающую об ее жизни и делах, что отравляли меня и его, мы уничтожили ее. Она не противилась, плакала, умоляла, но он сделал все быстро, а я лишь холодно наблюдала и заливала в ее розовое горлышко формалин...
Мои раздумья прерывает выстрел пистолета, но боли я не чувствую, чувствую лишь тошноту и кусочек ледяного металла в груди, мерзотно холодящего мои прокуренные легкие. Он не убирает оружие и в последний раз обнимает меня, его руки такие теплые и красивые, как у восковой фигуры, о, как жаль, что ни разу в жизни, которая вот-вот угаснет через пару мелких мгновений, я больше не возьму его за руку, а ведь только он стал принадлежать мне одной. Я задыхаюсь, изо рта тоненькими ручейками вытекает красная жидкость, оставляет металлический привкус во рту. Сквозь свои мысли и какое-то ноющее ощущение сонливости я слышу еще один выстрел, а он все еще держит меня в своих объятиях, знаю, что не отпустит до конца, вспоминаю как когда-то сжимала его руку крепко, впиваясь в кожу и царапая ее, а он говорил, что не отпустит меня. Он прижимается ко мне так близко, что невольно чувствую то сладкое ощущение внутри, которое было со мной каждый раз, как он подходил ближе, чем обычно. Его губы касаются моей шеи, он не говорит ничего, мы можем понять друг друга без слов. Я слышу аромат его духов, я
вдыхаю его последний раз, чувствую, как моей щеки касаются его мягкие волосы, такие приятные на ощупь... Его кровь заливает мое лицо, я чувствую, ее вкус смешался с моей. Я хочу открыть глаза, взглянуть на него в последний раз, но не в силах это сделать
Я - сестроубийца, но узнавшая совершенство, я ухожу спокойно, вместе с тем, о ком мечтала дни, годы. Нас похоронят, сожгут, вышвырнут вместе, я стремилась к этому, и он тоже. Я грязная, отвратительная, но в то же время я обрела свой покой.

Дарья Богураева, 15 лет,

Рейтинг: 1