… и да простят меня Коупленд с Пелевиным

Возможно, в чем-то это даже разумно – буквенно идентифицировать своё поколение. Пока великие не расхватали весь остальной алфавит, я взялась за букву I.
И я вам даже объясню, что я имею в виду. Здесь и сейчас.

I – это, в первую очередь, «Я». Центральный мотив современной жизни. Всё крутится вокруг меня. Без меня никуда. Мои интересы – в первую очередь. Со мной всё в порядке, и ладно. На остальных плевать.
Сенека бы повесился.
А на соседней веревке болтался бы Эпиктет.
Ну Христа уже распяли.
А между прочим, так очень удобно жить. Беспокоиться только о себе намного проще, чем о судьбах всего человечества. И, по правде говоря, это отнюдь не лишено практического смысла. Это как раз рационально. Ведь где вероятность, что, когда ты упадешь, тебе помогут подняться, а не втопчут тебя поглубже в грязь? Да и остались ли еще на Земле такие люди? Те, кто согласны протянуть тебе руку, оказать посильную помощь? Да даже если и есть, тебе вряд ли удастся найти их, находясь по шею в вязкой грязи, а то и в чем другом похлеще.
I – это, в первую очередь, «Я». Но ведь невозможно охарактеризовать себя одной ничтожной буковкой, которая на букву-то и не похожа, так, закорючка. Вот поэтому эта буква и начинает потихоньку развиваться. Или деградировать. Черт ее знает.

I значит Ice. Я сделан изо льда, и тверже только алмаз. Холоднее нет ничего, пусть до пресловутых минус двухсот семидесяти трех мне еще огого как далеко.
Внутри наверняка все триста.
Быть холодным легче. Но это в перспективе. А к вечному холоду ведет долгий и действительно мучительный процесс остывания. Если его катализатором служит сознание. А сам по себе этот процесс вряд ли начнется. Ведь температура тела зависит от температуры окружающей среды. Ах да. Действительно. Процесс начинается сам.
Но он подконтролен. Мы в силах взять управление им в свои руки.
Развивая тему со льдом. I – Ice – Iceberg. Тот же лед, одна десятая видима, оставшаяся часть скрыта под толщей воды. Не самая маленькая, согласитесь. И довольно значительная. И черт его знает, найдется ли тот смельчак-водолаз, который рискнет опуститься ниже и познать всю красоту несчастной глыбы льда. Скорее придет добрый дядя-полярник с «Беломором» в зубах, поплюет на ладошки и подожжет фитилек от связки с динамитом. От того же самого «Беломора», например.
Не верю я в глобальное потепление.

I – это Internet. Вот уж точно вселенское зло. Враг этот опасен и скрытен. Он как раковая опухоль – когда появится не заметишь, как разрушит не узнаешь. Он потихоньку убивает с каждым днем. Сначала приручает. Кидает в качестве приманки пару десятков гигов бесплатного трафика, привязанных за веревочку, прячется за угол и терпеливо ждет. Когда же пройдет мимо тот несчастный, который, проявив мимолетный интерес, впоследствии переберется из мира снаружи монитора в логово этой беспощадной твари.
А ведь мы и не заметили, как стали писать ЭТО с большой буквы.
Он теперь наш хозяин, властитель дум. У нас там, чёрт побери, свобода! Туда ещё не долезли всеми своими скользкими щупальцами государство и церковь. Мы там создаем свой мир. И он гораздо привлекательнее внешнего.
Оп – и ты уже жить не можешь без интернета.
И знаешь, что сегодня первое (пятнадцатое, двадцать седьмое…) число только потому, что вылез-таки с утра на свет Божий, чтобы заплатить за очередную дозу своего наркотика.

I – это Identity, которая много лет уже как мертва. Нет, конечно же, у каждого есть претензии на оригинальность. Порой они заключаются в ношении паленого адидаса, цветов в волосах, клатчей, маленьких собачек, пирсинга, ирокезов и еще Бог весть чего, и в итоге все эти «капец какие неповторимые люди» превращаются в стадо. Есть, конечно, и те, кому не нужна вся эта мелочность и атрибутика, те, кто желают проявить свою identity как-то иначе. И вот эти-то люди самые несчастные. Потому что наше поколение не может изобрести ничего нового. Всё, абсолютно всё уже было до нас. Если захочу написать самую грязную и скандальную книгу, то есть Брет Истон Эллис со своим «Американским психопатом». Если я захочу странно одеться, то есть Андрей Бартенев. Если захочу в пятнадцатилетнем возрасте показать попу учителю, то придется учесть, что это уже сделал Джонни Депп, да и до него, наверно, были смельчаки. И даже если я захочу, чтобы на моих похоронах звучали Bring me the Horizon, это будет уже неоригинально.
Оригинальность. Что это? Вычурность, нелепость, безумие. Она, если только она настоящая, вызывает смех, непонимание, осуждение, страх и покручивание пальцем у виска.
Она тоже мертва, знаете ли. Поскольку у нас есть свои idols, которых нам хочется imitate. И плевать, что ни к чему хорошему это не приведет, и все наши старания направлены на воплощение невесть чего, скорее всего, очередной наивной и глупой illusion.

И вот поэтому мы все Idiots. И мы не стесняемся этого. Я идиот, ты идиот, он идиот, все вокруг идиоты. Начальник, наоравший на тебя с утра, тоже идиот. И кот, нагадивший в тапки, тоже идиот. Бабульки у подъезда тоже те еще идиотки. Идиоты – врачи, идиоты – таксисты, идиоты стоят в этой очереди, идиоты ждут долбанного Нового года, отпуска и повышения зарплат. Идиоты сидят в Правительстве и за ядерными кнопками.
Весело?
Ну а как же.

Но знаете ли, не такая уж я пессимистка, чтобы без конца поливать своё поколение и себя, в частности (поскольку я не выношу себя за скобки), грязью и кое-чем похлеще. Какой бы я не была долбанной пессимисткой, вынуждена признать, что есть и другие слова на букву I, которые характеризуют поколение конца двадцатого и начала двадцать первого.
Даже больше скажу – не так уж и много словарей я перерыла в их поисках.
Всего один.
Итак.

I – значит Individual. Это такой хомо сапиенс сапиенс, который не входит в стадо, а если и входит, то в какое-нибудь малочисленное и все равно пытается из него выбраться. Это тот, кто призван воскресить многострадальную identity или тот, кому уже удалось это сделать. Их оооочень мало. Хотите конкретных цифр? Ну, в лучшем случае, человек 10-12 из тысячи. И то если считать individual’ом того, кто хотя бы на 70% приблизился к этому наименованию. В чистом виде их ваще капец как мало.
Так конкретнее?
Но все-таки они существуют.
А она круглая и вертится.
А этот неведомый зверь individual прячет за собой кучу других не менее интересных слов.
Например, intellect. Им он должен пробивать возникающие перед ним стены, выносить двери и бодать некоторых хомо недосапиенсов с вакуумом в черепной коробке, хотя это, по-большому счету, дело бесполезное. Понятие “intellect” широкое и многозначное, конкретики здесь не добьешься. Рамки никакие не установишь. Хотя бы потому, что для individual’a, наделенного intellect’ом, их быть не должно в принципе.
Еще, пожалуй, individual должен обладать такой штукой, как imagination. И не просто потому, что так жить интереснее. Данная функция необходима ему, чтобы выбраться из стада, найти смысл жизни, обрести счастье, достичь нирваны, да много еще зачем. Чёрт его знает, что у него в голове, у этого individual’a.
Думается мне, что там также должен быть и определенный interest к жизни. Поскольку individual’у не полагается быть овощем.
Ну и в довершение, должно быть у такого человека некое inspiration жить. Без него никуда.
А еще individual’ы могут заставить некоторые слова из первого списка принять положительное значение. Порой и internet бывает полезен (если он становится другом, а не наркотиком), а пребывание на island’е (желательно необитаемом), пусть даже и в метафорическом смысле, помогает понять многие вещи, рассмотреть их широко открытыми глазами, а не продолжать разглядывать через саркастический прищур. Да и некоторая доза ice’a, на самом-то деле, не повредит. Обезопасит от нежелательных вторжений в internal мир individual’a. И то если этот самый ice только снаружи, а внутри всё кипит и бурлит. Эдакий северный вулкан. Прекрасный островитянин с ледяным огнем в глазах.

Но тем не менее, мы – потерянное поколение. Так, кажется, сказал Медведев.
Страшно?
Нет, это еще совсем не страшно.
Страшно будет потом, когда у нас появятся дети. Мы запрем их в мегаполисах, где вместо весенней травы у них будет ковролин зеленого цвета. А на ночь мы будем читать им Вербера и Паланика, чтобы они выросли Людьми. Мы с рождения приучим их к тому, что салат «Цезарь» и суши – это хорошо, а «Оливье» и рыбные котлеты на пару – плохо. У них уже не будет бабушек-дедушек, живущих в деревнях, и поэтому они никогда не узнают, как растет картошка-морковка и до самой старости будут уверены, что молоко добывают из-под земли, потому что никогда не увидят коров. Да и не факт, что коровы будут на тот момент существовать.
Ну как-то так.

Чёрт побери, и откуда столько пессимизма.

Но, тем не менее, всё это – наша реальность, наша повседневность, наша жизнь. Замкнутый круг? Это уж как пожелаете. Но на мой взгляд, это и есть та самая i. Ты постоянно движешься по прямой (безусловно наклонной и безусловно вниз), пока, наконец, не дойдешь до точки. Везде. Всегда. При любых обстоятельствах. Вот она, i.
И если даже ты решишься, попутно развязав пупок и нервные узлы, вырваться из её узких, чётких и резких линий, то и это тоже будет i. Но уже совсем другое i – insanity.

Сильянова Ирина, 16 лет, Гусь-Хрустальный

Рейтинг: 15